Мимо Офелии могли. Хоть она и не была альбиносом, но явно к этому стремилась. Став старше, Офелия даже специально подкрашивала волосы в белоснежный цвет. Ей нравилось оставаться таким призраком, но в то же время сложно было найти людей, которые бы увлекались теми же вещами, что она. Поэтому ее лучшей подругой всегда оставалась Фэй, которая вообще не умела заводить друзей.

Когда в колледже Офелию поселили вместе с Анабель, сначала мрачная Уэйнфилд очень ее удивила. Но потом Офелия быстро поняла, что наконец-то нашла человека, разделяющего ее взгляды и увлечения. Больше ей не нужно было через силу пытаться быть как всегда, играть роль, которая ей совсем не нравилась. Теперь она ощущала себя свободной. И мало кто подозревал, что ее верность Анабель безгранична.

Теперь же у нее был еще и Фредерик. В жизни Офелии было достаточно мужчин: она хорошо их понимала, легко вычисляла и могла быть такой, какие им нравились. Но, как и в случае с Анабель, это первый раз, когда она могла быть собой.

Стоя у окна, Анабель смотрела на сгущающиеся тени и зажигающиеся огни ночного города. Ее мысли не имели четкого порядка, но Офелия вздрогнула, когда подошла Фэй – она совершенно не слышала сестру.

– Волнуешься за них? – спросила она.

– А ты нет? – Офелия посмотрела на Фэй. Та прикусила губу.

– Конечно. Винсент заявил, что он знает способ отыскать эту Анну, и с тех пор от него никаких вестей.

– Если я что и успела понять о братьях Уэйнфилдах, то готова поспорить, если он сейчас и не с Фредериком, то направляется туда же, куда он.

– В Дом? – Фэй нахмурилась, а потом тоже посмотрела в окно. – Это имеет смысл. Но тогда я начинаю волноваться только больше.

– Понимаю. Но это их дело. Нам не стоит вмешиваться. Мы можем только ждать их тут.

Фэй рассеянно кивнула, и они обе некоторое время стояли и бесцельно смотрели на улицу. Пока не услышали звонок в дверь. Обе сестры переглянулись с удивлением.

– Это ведь не могут быть они? – пробормотала Фэй.

Офелия покачала головой, и первой направилась к двери. На пороге она с удивлением увидела незнакомую ей девушку, которая стояла с совершенно потерянным видом. Когда подошла Фэй, она удивленно ахнула:

– Лили?

Посторонившись, Офелия пропустила Лили. Она вспомнила, что так звали танцовщицу из бывшего клуба Фэй. Фредерик рассказывал ей историю о том, как Винсент нашел тела, но вот о Лили Офелия ничего больше не слышала.

Фэй пригласила ее в гостиную и унеслась за чаем, а Офелия с любопытством оглядывала гостью. Теперь она могла увидеть, что джинсы и футболка Лили порядком истрепавшиеся и давно не стираные, волосы запутались, а рюкзак довольно большой.

Гостья с благодарностью приняла чай, Фэй уселась напротив, но и Офелия не спешила уходить.

– Спасибо, – с чувством сказала Лили, – мне рассказали, что ты здесь, и я просто не знала, куда мне еще пойти. И Уэйнфилды… возможно, смогут помочь…

– Помочь в чем?

Лили долго молчала, грея руки о чашку, потом подняла глаза и посмотрела на Фэй:

– Я сбежала от Дэнни. Он не хотел меня отпускать. Сказал, что если я уйду, то он убьет меня. Потом избил для верности.

– Ох, – Фэй округлила глаза, – что ему от тебя нужно?

– Мое тело, конечно. А еще мое молчание – я могу слишком многое рассказать о делах Дэнни. О том, чем он занимался в клубе. И о том, что это он убил Рэйчел.

– Тебе нужно было идти сразу в полицию.

– Да. Наверное. Я просто растерялась. Улучила момент и сбежала.

– Пей чай. А потом вместе пойдем к копам.

Лили нахмурилась, и, хотя Фэй этого не замечала, Офелия видела, что есть что-то еще. Что-то такое, о чем Лили то ли хочет, но не решается рассказать, то ли не знает, важно ли оно настолько, чтобы об этом рассказывать. Наконец, она вздохнула.

– Я пришла и еще по одной причине. Пока мы с Дэнни были в одном из отелей, приходила какая-то женщина. Она не назвала себя, а Дэнни был с ней явно знаком. Конечно же, они думали, что я в соседней комнате и не слышу, как они обсуждают дела… но я все слышала.

Лили замолчала, и Офелия сама мягко ее подтолкнула:

– Так о чем они говорили?

– Дэнни боялся, что Винсент Уэйнфилд мог о чем-то догадываться, и у него найдутся доказательства. Все-таки Купер, любовник жены Дэнни, был другом Винсента. Но эта женщина сказала, что волноваться не о чем, и скоро с Уэйнфилдами будет покончено. Она… она просила Дэнни посоветовать кого-нибудь, кого можно нанять на грязную работу, и кто не будет задавать вопросов.

– Так вот как она вышла на Адама, – пробормотала Фэй.

Так тихо, что ее услышала только Офелия. А может, Лили просто не обратила внимания. Она продолжала:

– Эта женщина сказала, что послала второму близнецу, Фредерику Уэйнфилду, подарок. И когда он поймет, что значит этот подарок, то обязательно приедет в какой-то загородный дом и откроет нужную дверь. После чего все закончится. Мне показалось, она выражается как-то фигурально, что это какой-то код… но потом я поняла, что речь идет о бомбе. И когда откроется дверь, это просто будет взрыв, – Лили вздрогнула. – Женщина сказала, что братья заплатят за то, что сделали с ней и с ее братом. И они, и их сестра будут страдать, не важно, кто первый. И с ними будет покончено.

Офелия и Фэй переглянулись и одновременно подумали об одном и том же. Фредерик с Анабель сейчас уже едут в Дом. Вполне возможно, с ними Винсент. Поймут ли они, что некоторые двери лучше оставить закрытыми?

– Эта женщина спрашивала у Дэнни, где лучше всего достать бомбу, – продолжила Лили чуть слышно. – И он сказал ей надежного человека. Я подумала, вам нужно знать об этом.

– Спасибо, – сказала Фэй, поднимаясь. – К сожалению, больше некогда пить чай. Пошли. По дороге мы подвезем тебя в полицию.

– А вы?…


– Поедем оставлять двери закрытыми, – ответила Офелия.





Фредерику казалось, он слышит тихое урчание генератора в подвале – вообще-то это вряд ли, толстые доски пола вряд ли пропускали звуки. Но все-таки Уэйнфилд не мог поклясться, это игра воображения или он действительно слышит утробный звук, гонящий электричество по проводам старого дома.

Лампочка в прихожей мигала, как в старых добрых ужастиках, но Фредерик не очень боялся. Он испытывал смутное ощущение, как будто вернулся домой, где не был целую вечность. По большому счету, так оно и было. Последний визит, когда эту прихожую освещали фары его машины, а в гостиной лежал истекающий кровью Винсент, вряд ли можно назвать визитом.

Теперь гостиную Дома тоже заполнял приглушенный электрический свет от ламп. Он как будто оттенял скопившийся за окнами мрак.

В воздухе кружились хорошо видимые пылинки, поднятые Анабель – пока ее брат спускался в подвал к генератору, она успела протий в гостиную, и теперь стояла у подножия лестницы, на том месте, где когда-то лежало тело Лукаса. Рядом было темное пятно – никто не вытирал пол после того, как увезли Винсента, и теперь доски на том месте были темно-бурыми, гораздо темнее остального пола.

Анабель стояла, приподняв руками юбку, чтобы ее полы не касались досок. Она рассматривала пятно, потом перевела взгляд на Фредерика:

– А ведь раньше это место было не просто Домом. Нашим убежищем.

– Это было давно. С тех пор многое изменилось.

– Не так много, – пожала плечами Анабель, – как может показаться. Но нам определенно надо будет решить, что делать с этим местом.

– Ты предлагаешь приезжать сюда на барбекю по выходным?

– Какие американские замашки!

– Кросби наверняка бы поддержал.

Анабель сморщила носик:

– Фу на тебя! На самом деле, я думала о том, что надо либо продавать это место, либо сносить и строить что-то другое.

– Есть еще вариант. Мы можем многое переделать внутри, чтобы Дом оставался Домом и в то же время превратился во что-то другое.

Девушка задумалась, явно размышляя над новой для нее мыслью. Но Фредерик считал, что о подобных вещах они успеют подумать и позже. Сейчас его больше заботил ключ в кармане и чулан, который явно хранил в себе тайны.

– Пойдем, – Фредерик прошел мимо Анабель, даже не посмотрев вниз, и первым начал подъем по лестнице.

Старые ступени то ли протестующе, то ли приветственно скрипели под его ботинками, а рука прикасалась к истертым перилам. И хотя пыль немного кружилась в воздухе, ее было мало – все, что успело появиться после того, как все облазила полиция. Хотя кто знает, кто был здесь после них?

Второй этаж утопал в том же мягком электрическом свете – и в фотографиях.

– Что такое? – Анабель уперлась в спину Фредерика и недовольно выглянула у нее из-за спины. Ее глаза тоже расширились в изумлении.

Пол покрывали многие и многие фотографии. Обычные распечатки с пленки, они неровным слоем прикрывали доски пола, кое-где виднелись валяющиеся поверх полароиды.

Наступая прямо на фото, Фредерик сделал несколько шагов и, нагнувшись, поднял несколько фото. Это все были кадры с частями тела – он без труда вспомнил день, когда Анна их сделала. И в обнаженных частях тела без труда угадывался он сам, Винсент, Анабель, Кристина и кое-где сама Анна.

Анабель присела, подняв своей юбкой ветерок, раскидавший несколько фото в сторону. Она подняла один из полароидов, вгляделась в него, нахмурившись. Потом выпрямилась и показала Фредерику.

– Похоже, тут Анна и Лукас.

Брат с сестрой действительно улыбались с квадратика моментальной фотографии, бывшей явно старше, чем были основные снимки.

Фредерик отбросил фото в сторону.

– Давай покончим с этим. И побыстрее. У меня нет желания тут оставаться.

И ступая по фото, он направился к запертой двери чулана. Его рука уже нащупывала в кармане ключ, который наконец-то должен дать ответы.

– Подожди.

Анабель подняла руку, прислушиваясь, и Фредерик сразу понял, на что сестра обратила внимание. Она же подошла к окну и выглянула наружу, откуда слышалась еще одна машина, подъезжающая к Дому.

– Кажется, они гнали, – поразилась Анабель крутому повороту резко затормозившей машины. – И кажется, это одна из машин Винсента.

Фредерик подошел к сестре и тоже посмотрел в окно. Но к их удивлению из машины вышел не второй близнец, а Фэй и белое облако Офелии.

– Они что здесь делают? – удивился Фредерик.

Ему оставалось только удивляться хорошей памяти Фэй, которая за один раз успела запомнить путь до Дома.

– Пойдем их встретим.