— Господи, Бекка, моя голубка, через что тебе пришлось пройти! — Лорд Хантон опустил шляпу, провел рукой по волосам и поднялся, чтобы пересечь комнату.

Джеймс повернулся к нему, снова заслоняя собой Ребекку. Он был удивлен, увидев, что лорд Хантон протянул ему руку.

— Приношу свои извинения за то, что сделал, — глаза Хантона уставились на разбитый красный нос Джеймса, — и за то, что я подумал.

Джеймс крепко пожал лорду руку.

— Понимаю, — тихо сказал он и отошел в сторону, чтобы дать мужчине подойти к дочери.

Лорд Хантон посмотрел на инспектора. Голова мужчины была опущена, поскольку он что-то записывал. Уотерс делал то же самое.

Ребекка видела, что он смотрит на пустой стул рядом с ней. Он отодвинул его и сел, а затем потянулся к ее руке. Ребекка вся напряглась и откинулась назад. Она убрала руки с колен и скрестила их за стулом. Затем повернула голову, глубоко вздохнула и посмотрела на отца. Она ждала, что узнает его, надеялась на любую искру воспоминаний. Но ничего такого не происходило.

Покачав головой, Ребекка выразила благодарность, что лорд Хантон понял ее чувства. Она видела, как он отступил, но тем не менее продолжал улыбаться.

— Лорд Эллерби оказал тебе большую услугу, — сказал он. — Ты провела в лапах похитителей всего несколько дней.

— Когда меня увезли?

— Пятнадцатого апреля. Во время похода по магазинам… с Элизабет.

Ребекка вздрогнула и нахмурилась. Она не помнила сестру, не помнила ее лица, не помнила своих чувств к ней. Это пугало и расстраивало ее.

— Она младше или старше меня?

Лорд Хантон удивленно моргнул.

— Моложе. Ей шестнадцать.

Закрыв глаза, Ребекка попыталась хоть что-нибудь вспомнить. Итак, она — дочь лорда, и ее похитили вместе с сестрой. Где были эти воспоминания? Почему она не могла вспомнить ничего, что происходило до того, как она проснулась в усадьбе Хардвик? Сосредоточившись на том, что она узнала, Ребекка открыла глаза и уставилась на мужчину, который утверждал, что приходится ей любимым отцом.

— Я могла опознать похитителей. Да, именно поэтому они так рисковали, чтобы вернуть меня. Но две недели назад они попытались меня убить, а не поймать. Что случилось? Почему они не убежали наутек, когда я была свободна? Хотели сократить свои потери, изменили планы?

— Возможно, потому что они все еще надеялись на успех. — Лорд Хантон слегка склонил голову в сторону.

— Они все еще хотели получить свои деньги? — подавленным голосом спросил сверху Джеймс. — Выкуп стоил такого риска?

Лорд Хантон перевел взгляд на Джеймса.

— Они требовали не деньги. Злодеи приказали мне использовать мое влияние на законопроект, рассматриваемый в палате лордов, который я поддерживаю. Они хотели, чтобы он провалился. Я не мог этого сделать. Мы выступаем за то, чтобы прекратить каперскую деятельность. Вместо этого я вышел из палаты и молился, что этого будет достаточно, чтобы удовлетворить их требование. — Он оглянулся на Ребекку. — Но они больше не давали о себе знать, не выдвигали никаких иных требований. Ничего такого. Молчание день за днем. Я думал, что мы потеряли тебя.

Пульс Ребекки участился, и она сглотнула, прежде чем спросить:

— «Мы»? Кто «мы»?

Лицо лорда Хантона слегка нахмурилось.

— Твои братья и я.

— У меня есть братья? — Она посмотрела на Джеймса. — У меня есть братья.

— Два брата, — объяснил ее отец. — Старший — Мэтью, ему двадцать один, и Джефри — ему двенадцать.

— А сколько мне лет?

— В сентябре будет девятнадцать.

Ребекка наклонила голову.

— Мы были правы, — она сделала движение рукой в сторону Кэролайн и доктора Брэнта, — мне сейчас восемнадцать.

Но потом, осознав, насколько легкомысленным был такой комментарий в ситуации, когда они не знали, что с ее сестрой Элизабет, Ребекка закрыла рот. Возможно, она не помнит свою сестру, не помнит, как она выглядела или что они значат друг для друга, но в глубине ее души что-то кричало от горя и потери. Где была Элизабет? В безопасности ли она? Жива ли она?





* * *


Лорд Хантон и Джеймс сидели в кабинете перед почти потухшим камином — была уже середина ночи, и поздний весенний воздух был достаточно прохладным. Констебли покинули дом несколько часов назад.

— Инспектор будет здесь утром, чтобы продолжить наш разговор, — объяснил Брэнт, возвращаясь в гостиную, после того как он проводил дам наверх. — Мы должны сначала прийти в себя от наших новостей. Я предложил лорду Хантону остаться на ночь, Джеймс. И тебе предлагаю то же самое.


Джеймс глубоко вздохнул.

— Спасибо, Брэнт. Я согласен. Не думаю, что высплюсь сегодня.

Брэнт усмехнулся и кивнул.

— Хорошо! Я иду спать. Вам двоим нужно поговорить. Но не старайтесь решить все наши проблемы этим вечером. Нам нужно будет чем-то заняться и утром.

Джеймс все смотрел на пылающие угли камина.

В течение нескольких минут в комнате повисло молчание.

— Что за отношения между тобой и моей дочерью? — наконец спросил лорд Хантон.

Джеймс фыркнул, словно смеясь над самим собой, а затем подавил зевок. Он не отрываясь смотрел на каминную решетку.

— Думаю, вы могли заметить.

— Я не слепой, — слегка вздохнув и усмехнувшись, произнес лорд Хантон, ворочаясь в кресле. — Так что у вас за отношения? — снова спросил он.

Джеймс перевел взгляд на лорда Хантона.

— Нет, сэр. Бет… мисс Хантон — компаньонка моей сестры. Или, по крайней мере, была ею до этого вечера. Призна´юсь: я испытываю привязанность к ней, но, поскольку не знал ее семейного положения, не мог поддерживать никаких отношений, кроме дружбы.

Лорд Хантон долго барабанил пальцами по подлокотнику кресла.

— Бекка не замужем и не помолвлена, — сказал он в конце концов.

Джеймс откинул голову назад и уставился в потолок. Он с облегчением несколько раз глубоко вздохнул, настолько тихо, насколько это было возможно, но был уверен, что мужчина рядом с ним все равно мог слышать его неровное дыхание.

— И вовсе не от недостатка женихов, должен я тебе сказать. Просто никто не вызвал у нее чего-то большего, чем просто интерес. У нее такие серьезные рассуждения, такой живой разговор, что ей совсем не интересны незрелые молочные щенки, вьющиеся у ее ног. «У них нет характера», — жаловалась всегда она.

— Отлично, — быстро сказал Джеймс, не задумываясь. Он моргнул, удивленный не своей реакцией, а тем, что практически выразил свои чувства вслух.

Его щеки запылали, и он слабо улыбнулся. Наверное, лучше было закончить этот вечер, пока он вконец не засмущался.

— Думаю, сэр, что если сейчас же не отправлюсь в кровать, то уже не встану с этого стула до утра. Я иду спать.

Лорд Хантон поднялся, чтобы сделать то же самое, и, когда они вместе вышли из комнаты, Джеймсу пришла в голову одна мысль. Это не могло ждать до утра.

— Я должен предупредить вас, сэр: Бет… Ребекка… у мисс Хантон бывают страшные кошмары.

Лорд Хантон нахмурился.

— Она никогда не страдала от них раньше.

— Мы поддерживали ее как могли. Но она до сих пор мучается ими почти каждую ночь и вынуждена не только терпеть эти сны, но и смущение, испытываемое от своего крика. Она предпочитает, чтобы об этом никто не упоминал, поэтому, если вас разбудят…

— Разбудят?

— Ее крики.

Глаза лорда Хантона потемнели от горя.

— Лучше не ходите тогда к ней. — Джеймс безучастно смотрел на стену. — Это очень сложно сделать, поверьте мне.

Джеймс и лорд Хантон в тишине поднялись по лестнице. Молодой человек молился о том, чтобы после трудного дня Ребекка смогла спокойно отдохнуть и восстановиться.

Но ее кошмары оставались пока неизбежностью, и его ждало разочарование.





* * *


Она бежала. Она звала кого-то по имени. Ее крик эхом отражался от стен.

Она звала снова и снова, пока одно эхо не заглушило другое и не превратилось в какофонию слов. Она пыталась бежать быстрее, но пол наклонился. Скользкие хлопья опилок сыпались с потолка, и пол теперь наклонился так резко, что она быстро и безвозвратно начала падать вниз, пока не достигла дна.

Задыхаясь, она хватала ртом воздух. Крик заполнил комнату, но кричала будто не она. Какие-то руки схватили ее, стали дергать за пальцы. Кольца соскользнули на пол, все в крови. Волосы упали на ее лицо, скрывая взгляд. Она снова закричала и почувствовала острую боль на щеке.

Огромный груз тянул ее за голову, увлекая вниз. Красная капля превратилась в реку. Какое-то существо поднялось из глубины и подошло к ней. Она почувствовала нежное прикосновение пера к щеке, гул быстрых крыльев, и к горлу подступила тошнота. Все вокруг тонуло в темноте, она проникала глубоко внутрь и уже почти поглотила ее, но внезапно рассеялась.