Соблюдая невероятную осторожность, Юти медленно переползла под кровать, искренне боясь выдать себя. Ей казалось, что громко колотящееся сердце можно было услышать за пределами замковых стен. Могла ли она убить этого негодяя прямо сейчас? О да, еще как. Стремительности и уверенности девочки бы хватило. Однако не могла себе этого позволить. Иначе будет оборвана последняя ниточка, ведущая к остальным убийцам.
Одаренная замерла на грязном полу, который, вряд ли когда-то убирался. Среди помета крыс, мелкого песка и грязи от сапог. Прикрывая рот рукой, чтобы тяжелое от волнения дыхание не выдало ее. И только спустя несколько долгих минут, положив орех в застывшем сахаре на указательный палец, щелчком отправила его в сторону кабинета.
Кровать заскрипела, однако Гелт Вирх не торопился пойти и посмотреть, что же случилось в другой комнате. А после нескольких минут томительного ожидания, Юти поняла, что ее кровный враг попросту проигнорировал шум и принялся читать дальше. Пришлось повторить трюк с орехом.
— Проклятые крысы! — раздался на удивление звонкий голос хозяина.
Следом за этим Юти увидела уже знакомые сапоги. Гелт Вирх неторопливо поднялся на ноги и медленно, будто опасаясь тех самых проклятых крыс, отправился в кабинет. Как только он отошел от кровати на значительное расстояние, Юти начала действовать.
Кольцо ускорения загорелось на пальце так мощно, что, казалось, было готово спалить косточку дотла. Юти даже почувствовала жар от силы. Ей почудилось, что весь мир преобразился, не поспевая за ее движениями. На ее памяти, подобное было впервые.
Она не выскочила — вылетела из-под кровати, на мгновение смутившись крохотной фигуры врага, Гелт Вирх оказался значительно меньше, чем она себе представляла. И вовсе не толстым. Однако локоть уже устремился туда, где энергия разума переходила в тело. В середину шеи.
Один из убийц отца не издал даже звука, рухнув на холодный камень, а Юти бросилась к массивному стулу, подтащив его ближе. С невероятным трудом водрузила на него врага и ринулась к кровати, принявшись разрывать на части тонкое белье. Она мысленно благодарила Гелт Вирха, его вкус не позволял начальнику тюрьмы спать на обычных шкурах, и вместе с тем кляла, в кабинете ее врага оказался лишь крохотный нож, годящийся разве что для разделки фруктов. Таким и нормальный кусок мяса не разрежешь.
Хотя для целей Юти подошел и такой. Вскоре девочка разжилась полосками льна, которыми крепко связала по рукам и ногам бесчувственного Гелт Вирха. Прежде она разула пленника, задрала рукава и для верности засунула свернутый в комок кусок ткани в рот начальнику тюрьмы.
И теперь стояла, вернув себе человеческий облик, и не без удовольствия наблюдая за бесчувственным мужчиной, оказавшимся в ее власти, поигрывая крохотным, будто игрушечным ножом.
Юти представляла Гелта Вирха серьезным противником, опасным бойцом и хитрым пауком, который сидел в центре паутины, дергая за ниточки. Однако на деле тот выглядел, как самый обычный мужик из северной деревни, облаченный в богатые одежды. Грубый нос, широкие скулы, бледная кожа, волосы цвета спелой ржи. Правда, на этом сравнение с могучим северным народом заканчивались. Богиня обидела статью начальника тюрьмы, наградив и чахлой впалой грудью, и узкими плечами и тонкими, похожими на две кривые веточки, ногами. Юти даже с досады плюнула.
Да и Одаренным тот оказался своеобразным. Сиел с тремя кольцами на одной руке. Девочка внимательно вгляделась в лицо Гелт Вирха, пытаясь определить его опасность. И после этого на всякий случай обмотала кисти пленника так плотно, чтобы тот не мог ими даже шевельнуть. Пусть и выглядел начальник тюрьмы, как самый обычный недоносок, но все же нельзя завалить все дело из-за недооценки противника. Когда все было сделано, Юти надавила на один из позвонков, и Гелт Вирх открыл глаза. Испуганные глаза, полные слез.
— Я говорю, ты слушаешь. Когда разрешаю, ты отвечаешь. Начнешь кричать и заниматься глупостями, убью. Кивни, если понял.
Юти говорила медленно, пытаясь контролировать эмоции. Получалось откровенно плохо. Внутри клокотал, извергаясь потоками лавы, вулкан. А сам голос девочки был готов сорваться на злобное, утробное рычание, которое скорее походило на недовольное рявканье зверя, а не речь человека. Хотя так вышло даже лучше. Гелт Вирх послушно закивал головой.
— Семь лет назад ты… — девочка прервалась, пытаясь успокоиться. Руки ходили ходуном, а голос предательски дрожал. — Ты и несколько выродков убили отца, мужа и воина… Наместника Шестого Предела, Пелир Фелена Керис по прозвищу Райдарский.
Юти думала, что самым сложным будет пробраться сюда и пленить Гелт Вирха. Не представляя, как трудно станет произнести все то, что она произнесла. Одаренная-фармари с тремя открытыми направлениями, ученица самого приближенного Аншары, ее возможное воплощение в этом мире, сейчас вновь оказалась крохотной девочкой, склонившейся над умирающим отцом.
Слезы застлали глаза, пусть и не сорвавшись вниз, однако мешая увидеть перемену, произошедшую с Гелт Вирхом. Когда начальник главной тюрьмы Империи увидел крохотного гостя у себя в замке, он испугался. И самого внезапного присутствия, и увитых на пальцах колец, и гневного блеска в глазах. Однако когда этот мальчишка стал говорить о Наместнике Шестого Предела, Гелта Вихра охватила самая настоящая паника.
— Мне нужна информация, — дрожащим голосом сказала Юти. — Где находятся твои сообщники? Если скажешь, то твоя смерть будет быстрой. Если нет, то я сделаю так, чтобы ты умолял отпустить тебя к Аншаре. Ну так что, ты будешь говорить?
Гелт Вирх закивал так стремительно, будто все его существование было направлено к тому дню, когда перед ним, как тварь их-за Хребта, явится крохотный мальчуган и будет угрожать жизни начальника тюрьмы.
Будь Юти не так подвластна эмоциям в этот момент, обрати внимание на кольцо разума, которое вновь загорелось само собой, возможно, она бы заметила странное поведение Гелт Вирха. Но вместо того девочка спокойно развязала кляп. И вздрогнула от крика на северном наречии, разлетающимся не только по комнате. но и по всем трем этажам крохотного замка.
— Эрк гроа! — проревел испуганный начальник тюрьмы.
— Гроа! — вторили ему хускарлы, спешащие на подмогу своему хозяину.
Глава 23
Самый короткий северный призыв в дословном переводе на общеимперский означал: «Нужен меч». И звучал как «эрк гроа». Многие историки и лингвисты Конструкта с сомнением относились к этимологии этой фразы, считая, что дикие племена заимствовали язык народов Семиречья. Там меч назывался «гра» и обозначался простым горловым выкриком.
Так или иначе, однако «эрк гроа», или «призыв о помощи», в подобном исполнении существовал только на севере. Ближайшие воины могли распознать диалект и акцент вопрошающего, и уже после либо промолчать, либо ответить согласием. В последнем случае короткого «гроа» было достаточно. Это означало, что попавший в беду может надеяться как минимум на один меч.
У тех, кого Ерикан ошибочно назвал хускарлами, не было особого выбора. Они охраняли покой и жизнь Гелт Вирха денно и нощно вот уже шесть долгих лет. Контракт перевалил за середину, и всего через четыре года Рульф Рыжебородый, Ганнар Медоносный и Петтер из Бремнеса, могли вернуться домой. Не ранее, потому что все трое оказались изгнаны из северных земель из-за того, что не смогли сохранить жизнь своего ярла. И те, кто некогда действительно были хускарлами, превратились в «вандров» — «блуждающих воинов».
Их изгоняли из родных земель, не взирая на прошлые заслуги, наличия жен и детей. Отныне десять лет они должны были доказывать свою доблесть и лишь после, когда опальные воины возвращались, новый ярл слушал их и принимал решение, достойны вандры вернуться в лоно своего народа или же нет.
Самым простым и вместе действенным для опозоренных хускарлов было наняться в услужение богатому амиста. Охранять его покой, а после завершения контракта вернуться домой. Многие благородные по окончанию службы пытались всучить вандрам, которые действительно были неплохими бодигардами, украшенный меч или скрепленную фамильной печатью рекомендации, однако обычно северные воины не брали и этого. Их слова было достаточно, потому что рассказывая свои похождения за десять лет, они клялись кровью пред статуей одноглазого бога войны. А как известно каждому северянину, можно обмануть человека, но никак не предводителя всех жрецов и колдунов.
Рульф, Ганнар и Петтер не были самым лучшими из всех воинов, населявших север. Как не были и самыми худшими. Им попросту не повезло выжить в ужасной сече, в которой убили ярла. Если бы тот погиб по случайности или по собственной глупости — упал с коня и свернул шею или утонул при переправе, дело другое. Но нет, молодой ярл умер от вражеского меча, а его верным хускарлам пришлось отправиться в изгнание.
Надо сказать, что их жизнь сложилась не самым худшим образом. Рульф, Ганнар и Петтер вкусно ели, сладко пили, бывало, что ради спора (за одну-две храмовки) сражались потешными мечами с солдатами тюрьмы. И каждый раз выходили победителями. Однако с ними произошло то же самое, что и со стражниками. Вандры слишком давно не обнажали оружие ради настоящей битвы, забыли, как льется кровь неприятеля, как пахнет мертвый враг.
Да и самого хозяина они недолюбливали, презрительно называя меж собой «псык», что отдаленно можно было перевести, как «маменькин сынок, которого оторвали от сиськи». Но стоило им услышать призыв о помощи, как перед глазами у каждого встала родная земля. Скрытая в тумане и ускользающая, словно волшебная страна фей. Потому что, если умрет псык, то эти шесть лет, которые они провели здесь, станут напрасными.
Юти слышала, как стонут деревянные половицы под ногами спешащих вандров. Как сотрясаются перекрытия, как ругаются на себя сами телохранители, допустившие подобную оплошность. И все ее существо затрепетало. Не из-за страха за собственную жизнь. Юти испугалась, что может не услышать местонахождение убийц прежде, чем умрет Гелт Вихр.
Девочка прижала нож к горлу неприятеля и скороговоркой выпалила.
— Шантал Келлиган, Драманти Чат, Зорт Оливерио Фернанд, женщина по кличке Жало. Где они?
Гелт Вихр смотрел на Одаренную взглядом затравленного зверя, которому вот-вот пустят кровь. Вместо членораздельных слов он полустонал, полумычал, не в силах справиться с ужасом собственных фантазий. Под ногами у Юти зажурчал тихий ручеек, и она даже нехотя оттупила — проклятый убийца обмочился.
— Арк одар! — ревел снаружи голос.
— Драг вар! — вторил ему другой.
Желваки Юти заходили вверх-вниз. Она поняла, что процесс переговоров надо значительно ускорять.
— Шантал Келлиган!
Крохотный острый нож вошел под коленную чашечку с мерзким хрустом. Гелт Вирх завопил от боли, отчего вздрогнула даже Юти. Вздрогнула, но и только. Не теряя не секунды, девочка продолжила экзекуцию.
— Драманти Чат!
Сил Юти хватило, чтобы продавить нож. Клинок вошел почти до гарды. Гелт Вирх тем временем издавал уже какие-то нечеловеческие звуки.
— Зорт Оливерио Фернанд.
Ее рука повернулась, а вместе с тем крутанулся и нож. Теперь, если бы начальник тюрьмы и выжил, то до конца жизни остался хромым. Ерикан не показывал подобного Юти. Это Гелт Вихру передавал привет покойный Наместник Шестого Предела, еще в юности научив девочку, что нужно делать, к примеру, при нападении разбойников. А для Юти начальник тюрьмы был хуже, чем сто самых опасных разбойников.
— Женщина по имени…
— Драманти, я знаю только, где Драманти! — завопил обезумевший от боли пленник. — Он в Конструкте. Мы изредка переписываемся. В моем столе письма.
— Гроа! — повторно заревел один из телохранителей совсем уже близко, будто почувствовав, что с его хозяином происходит нечто неладное.
Юти дикой кошкой метнулась к столу, рванув на себя сразу два ящика. На пол посыпались бумаги и конверты, среди которых девочка, будто по наитию, схватила самый большой, со сломанной печатью, бегло прочитав. «Его императорскому подданному Гелт Вихру, начальнику карательного учреждения № 1, именованному Теол, от императорского подданного Драманти Чат, служителя Дома Правды, третий округ».
Конверт скользнул за пазуху, а Юти подскочила к Гелт Вихру, коротким движением сломав ему шею. Подобному ее уже обучил Ерикан
Одаренная чувствовала себя обманутой. Будто пленник, которому пообещали свободу в обмен на сказанное, а после снова заключили в катакомбы. Все ее фантазии о мучительной смерти Гелт Вихра оказались пшиком, пустышкой, растаявшими в бытие мечтами.
И вместе с тем девочка больше всего желала оставить свое негодование здесь, рядом с мертвым телом. А самой поскорее выбраться наружу.
Она выскочила в уходящий полукругом коридор, мгновенно оценив ситуацию. С той самой, «алой» или левой стороны от входа, к ней неслись двое детей севера. Громила в шкурах, с длинной, завитой в косу до пояса рыжей бородой, и молодой светловолосый коротышка с кривым, явно когда-то переломанным носом.
Почти все кольца Юти сейчас загорелись. Девочка поняла, что третий, последний хускарл, как раз побежал через другую лестницу, чтобы они смогли взять ее в тиски и не позволить сбежать. Сбежать? Одаренная на мгновение попробовала это слово на вкус. Оно кислило, как перебродившее вино.
Внутри девочки медленно разгоралось необъятное пламя злости. Из-за этих северян она не смогла в полной мере насладиться мщением. Потому о бегстве не могло быть никакой и речи. К тому же взгляд Юти скользнул по чистым рукам хускарлов. Не отмеченные даже единственным кольцом кехо и элементи. Скорее всего, сиел, но едва ли мастера. Иначе бы не прожигали жизнь в этом проклятом замке.
Рульф Рыжебородый и Петтер из Бремнеса, были совершенно разными, какими только могут быть воины с разницей почти в два десятка лет. Однако они, не сговариваясь, радостно заголосили, увидев крохотного чужака, с будто игрушечным ножом в руке. Рульф к тому времени уже обнажил старый, но верный ему во всех военных походах меч, а Петтер схватил поудобнее здоровый топор.
Вандры приготовились к преследованию. Они знали цену крепости своей руки, понимали, что выглядят более, чем устрашающе. Однако крохотный нарушитель спокойствия их хозяина вопреки ожиданиям не устремился в ловушку к Ганнару. Он замер лишь на мгновение, а после, с невероятной быстротой, рванул навстречу.
Юти понимала одно, ее шанс в скорости и внезапности, пока эти сиел (а кем еще быть северянам-телохранителям?) не опомнятся и не начнут плести вязь заклинаний. Она даже успела нанести удар, пробив заскорузлую шкуру, накинутую на рыжебородого, и почувствовав, как клинок вкусил плоти. И почти отскочила прочь, когда северянин обхватил ее кулак вместе с ножом здоровенной лапищей.
Сталь, украденная у Гелт Вихра, повела себя странно. Она истончилась, уменьшилась, в мгновение ока приобретя вид самой обычной сучковатой палки. Юти сначала подумала об иллюзиях, однако пальцы больше не холодила крохотная ручка ножа, а если провести ладонью по новому предмету, то девочка действительно могла посадить занозу.
Преобразование неодушевленных объектов! Да, довольно топорное, настоящий мастер, к слову, мог бы превратить клинок в раскаленный прут. Однако хватило и этого. Одаренная в короткий миг осталась без оружия.
Рыжебородый подтянул неприятеля к себе, собираясь вышибить из юного наглеца одним ударом весь дух. Юти только и успела, что пригнуться, почти упав к стопами северянина. Зато в следующее мгновение, мощно оттолкнувшись ногами, сделала ловкий переворот вокруг себя, пробежав по перилам и приземлившись в то же самое место.
Хускарл не успел ничего понять, лишь выпустил руку Юти, даруя краткосрочную свободу, зато над головой девочки просвистел топор кривоносого. Девочка присела, перекатилась через спину и тут же вскочила на ноги, вздрогнув от душераздирающего вопля.
Из темноты свода на нее устремилась невидимая крылатая тварь, переключая на себя все внимание Юти. И подобное могло получиться пару месяцев назад. Когда у Одаренной не было кольца разума, и она еще не встретила Кирихана, подлинного специалиста иллюзий. После битвы в пещере степных разбойников, после первого Озарения и знакомства с настоящим искусством создавать реальность лишь с помощью фантазий, попытки северян сбить ее с толку выглядели балаганными фокусами. Такие способны произвести впечатления на несмышленных детей, но не на настоящих воинов.
Сумрачная птица, походившая то ли на сову, то ли на филина, пролетела сквозь Юти, не причинив ей никакого вреда. Девочка только отметила, как топорно оказалась та создана. Словно смазанный обрывок из сна, не более. Зато атаку северян Юти встретила достойно, пусть и без оружия, но она оказалась к ней готова.
Кривоносый прочертил горизонтальную дугу топором, тогда как рыжебородый нанес колющий удар мечом. Юти без труда увернулась от медленных сиел, рывком зайдя к ним за спину. Она подпрыгнула, нанося привычный уже для нее удар локтем в середину шеи коротышке, и довольно глядя, как тот оседает на пол, вновь разорвала дистанцию.
Рыжебородый проворно развернулся, лишь мельком скользнув взглядом по упавшему товарищу, и тут же вытянул руку для очередного заклинания. Юти даже усмехнулась про себя. Что сделает этот недотепа? Превратит пол под ее ногами в пылающую бездну? Вряд ли. Для подобного необходимо быть мастером или подлинным специалистом-сиел. Этот здоровый мужик, более походивший на медведя, скорее лишь Одаренный с парой колец, не больше.
Знание об Аншаре и ее возможном воплощении, тренировки с Ериканом и продолжительное путешествие, за время которого девочка выпутывалась из более, чем сложных ситуаций, заставили Юти думать о своей исключительности. Одаренная одновременно стала сильнее и вместе с тем слабее. Потому что еще в начале своего пути, там, на арене, она относилась к однокольцевому парнишке, как к равному. А теперь считала сиел, даже не зная силы того, слабым противником. И поплатилась.
Вслед за вскинутой рукой, пусть не сразу, с некоторой задержкой, Юти услышала чудовищный свист. Знакомый свист. Так разрезает воздух меч, когда ты наносишь быстрый мастерский удар. Только в данном случае ударов оказалось несколько.
Перед рыжебородым, на расстоянии пяти-шести локтей, образовались незримые клинки, устремленные острием вперед. Юти запоздало дернулась, ощутив, как созданные заклинанием мечи, разрезают ее одежду. И почувствов горячую кровью, стекающую по груди.
Девочка не была серьезно ранена, ощутимо пострадало лишь ее самолюбие. Зато в короткое мгновение гордыня слетела с плеч Юти, как сухой лист с мертвого дерева. Богиня помогала Одаренной своими наставлениями, дабы направить на путь воина, Ерикан делал то же самое с помощью тренировок и учебы, всем прочим, что не могла усвоить девочка, занималась сама жизнь. И те, кто на ней встречались.
Преображение настроило Юти на совсем другой лад. Она нахмурилась, с замиранием слушая, как крохотные капли падают на пыльный деревянный пол прохода и приготовилась к новым фокусам, которые не заставили себя ждать.
Сначала рыжебородый попытался повторить уловку с незримыми клинками, однако теперь Юти была настороже. Она вовремя отпрянула, глядя, как мощная балка под действием заклинания превращается в труху. Тогда злобный хускарл слегка изогнул руку, направляя ее в крохотного соперника. И девочка даже почти успела отклониться. Чужая, холодная энергия обожгла десницу, отчего та повисла плетью. Это не было ударом в привычном понимании этого слова. Рука даже слушалась, однако делала это будто нехотя. И невероятно медленно, точно находилась под водой.
Два воина, обагренных кровью, тяжело дышали, глядя друг на друга. Рыжебородый оказался ранен серьезнее, однако он был уверен в своей скорой победе. Пусть крохотного воина не удалось поймать преобразованием предметов, испугать иллюзиями Петтера, и от лезвий бога смерти тот сумел ускользнуть, однако сковывание, сильнейшее заклинание в арсенала Рульфа еще никогда не подводило вандра.
Изгнанный из родных земель хускарл широко расставил ноги, вкладывая всю свою силу в самое мощное из изученных колец сиел. Деревянные перекрытия под его взором затрещали, точно всесокрущающий одноглазый бог сжимал их лично. И именно в тот момент, когда заклинание должно было опуститься на плечи мальчишки-кехо, тот ринулся навстречу своей смерти.
Рульф выставил руку перед собой, но крохотный убийца в длинном прыжке распластался по земле, будто лягушка. Он преодолел разделяющее их расстояние и безоружный, нанес сокрушительный удар туда, где энергия тела переходила в энергию жизни.
Ерикан учил Юти, что на войне и в дворовых драках хороши любые средства. И что у мужчин на одно слабое место больше, чем у женщин. Поэтому, если есть возможность ударить в него, то не стоит стесняться. И девочка просто воспользовалась данным ей советом.
Одаренная замерла на грязном полу, который, вряд ли когда-то убирался. Среди помета крыс, мелкого песка и грязи от сапог. Прикрывая рот рукой, чтобы тяжелое от волнения дыхание не выдало ее. И только спустя несколько долгих минут, положив орех в застывшем сахаре на указательный палец, щелчком отправила его в сторону кабинета.
Кровать заскрипела, однако Гелт Вирх не торопился пойти и посмотреть, что же случилось в другой комнате. А после нескольких минут томительного ожидания, Юти поняла, что ее кровный враг попросту проигнорировал шум и принялся читать дальше. Пришлось повторить трюк с орехом.
— Проклятые крысы! — раздался на удивление звонкий голос хозяина.
Следом за этим Юти увидела уже знакомые сапоги. Гелт Вирх неторопливо поднялся на ноги и медленно, будто опасаясь тех самых проклятых крыс, отправился в кабинет. Как только он отошел от кровати на значительное расстояние, Юти начала действовать.
Кольцо ускорения загорелось на пальце так мощно, что, казалось, было готово спалить косточку дотла. Юти даже почувствовала жар от силы. Ей почудилось, что весь мир преобразился, не поспевая за ее движениями. На ее памяти, подобное было впервые.
Она не выскочила — вылетела из-под кровати, на мгновение смутившись крохотной фигуры врага, Гелт Вирх оказался значительно меньше, чем она себе представляла. И вовсе не толстым. Однако локоть уже устремился туда, где энергия разума переходила в тело. В середину шеи.
Один из убийц отца не издал даже звука, рухнув на холодный камень, а Юти бросилась к массивному стулу, подтащив его ближе. С невероятным трудом водрузила на него врага и ринулась к кровати, принявшись разрывать на части тонкое белье. Она мысленно благодарила Гелт Вирха, его вкус не позволял начальнику тюрьмы спать на обычных шкурах, и вместе с тем кляла, в кабинете ее врага оказался лишь крохотный нож, годящийся разве что для разделки фруктов. Таким и нормальный кусок мяса не разрежешь.
Хотя для целей Юти подошел и такой. Вскоре девочка разжилась полосками льна, которыми крепко связала по рукам и ногам бесчувственного Гелт Вирха. Прежде она разула пленника, задрала рукава и для верности засунула свернутый в комок кусок ткани в рот начальнику тюрьмы.
И теперь стояла, вернув себе человеческий облик, и не без удовольствия наблюдая за бесчувственным мужчиной, оказавшимся в ее власти, поигрывая крохотным, будто игрушечным ножом.
Юти представляла Гелта Вирха серьезным противником, опасным бойцом и хитрым пауком, который сидел в центре паутины, дергая за ниточки. Однако на деле тот выглядел, как самый обычный мужик из северной деревни, облаченный в богатые одежды. Грубый нос, широкие скулы, бледная кожа, волосы цвета спелой ржи. Правда, на этом сравнение с могучим северным народом заканчивались. Богиня обидела статью начальника тюрьмы, наградив и чахлой впалой грудью, и узкими плечами и тонкими, похожими на две кривые веточки, ногами. Юти даже с досады плюнула.
Да и Одаренным тот оказался своеобразным. Сиел с тремя кольцами на одной руке. Девочка внимательно вгляделась в лицо Гелт Вирха, пытаясь определить его опасность. И после этого на всякий случай обмотала кисти пленника так плотно, чтобы тот не мог ими даже шевельнуть. Пусть и выглядел начальник тюрьмы, как самый обычный недоносок, но все же нельзя завалить все дело из-за недооценки противника. Когда все было сделано, Юти надавила на один из позвонков, и Гелт Вирх открыл глаза. Испуганные глаза, полные слез.
— Я говорю, ты слушаешь. Когда разрешаю, ты отвечаешь. Начнешь кричать и заниматься глупостями, убью. Кивни, если понял.
Юти говорила медленно, пытаясь контролировать эмоции. Получалось откровенно плохо. Внутри клокотал, извергаясь потоками лавы, вулкан. А сам голос девочки был готов сорваться на злобное, утробное рычание, которое скорее походило на недовольное рявканье зверя, а не речь человека. Хотя так вышло даже лучше. Гелт Вирх послушно закивал головой.
— Семь лет назад ты… — девочка прервалась, пытаясь успокоиться. Руки ходили ходуном, а голос предательски дрожал. — Ты и несколько выродков убили отца, мужа и воина… Наместника Шестого Предела, Пелир Фелена Керис по прозвищу Райдарский.
Юти думала, что самым сложным будет пробраться сюда и пленить Гелт Вирха. Не представляя, как трудно станет произнести все то, что она произнесла. Одаренная-фармари с тремя открытыми направлениями, ученица самого приближенного Аншары, ее возможное воплощение в этом мире, сейчас вновь оказалась крохотной девочкой, склонившейся над умирающим отцом.
Слезы застлали глаза, пусть и не сорвавшись вниз, однако мешая увидеть перемену, произошедшую с Гелт Вирхом. Когда начальник главной тюрьмы Империи увидел крохотного гостя у себя в замке, он испугался. И самого внезапного присутствия, и увитых на пальцах колец, и гневного блеска в глазах. Однако когда этот мальчишка стал говорить о Наместнике Шестого Предела, Гелта Вихра охватила самая настоящая паника.
— Мне нужна информация, — дрожащим голосом сказала Юти. — Где находятся твои сообщники? Если скажешь, то твоя смерть будет быстрой. Если нет, то я сделаю так, чтобы ты умолял отпустить тебя к Аншаре. Ну так что, ты будешь говорить?
Гелт Вирх закивал так стремительно, будто все его существование было направлено к тому дню, когда перед ним, как тварь их-за Хребта, явится крохотный мальчуган и будет угрожать жизни начальника тюрьмы.
Будь Юти не так подвластна эмоциям в этот момент, обрати внимание на кольцо разума, которое вновь загорелось само собой, возможно, она бы заметила странное поведение Гелт Вирха. Но вместо того девочка спокойно развязала кляп. И вздрогнула от крика на северном наречии, разлетающимся не только по комнате. но и по всем трем этажам крохотного замка.
— Эрк гроа! — проревел испуганный начальник тюрьмы.
— Гроа! — вторили ему хускарлы, спешащие на подмогу своему хозяину.
Глава 23
Самый короткий северный призыв в дословном переводе на общеимперский означал: «Нужен меч». И звучал как «эрк гроа». Многие историки и лингвисты Конструкта с сомнением относились к этимологии этой фразы, считая, что дикие племена заимствовали язык народов Семиречья. Там меч назывался «гра» и обозначался простым горловым выкриком.
Так или иначе, однако «эрк гроа», или «призыв о помощи», в подобном исполнении существовал только на севере. Ближайшие воины могли распознать диалект и акцент вопрошающего, и уже после либо промолчать, либо ответить согласием. В последнем случае короткого «гроа» было достаточно. Это означало, что попавший в беду может надеяться как минимум на один меч.
У тех, кого Ерикан ошибочно назвал хускарлами, не было особого выбора. Они охраняли покой и жизнь Гелт Вирха денно и нощно вот уже шесть долгих лет. Контракт перевалил за середину, и всего через четыре года Рульф Рыжебородый, Ганнар Медоносный и Петтер из Бремнеса, могли вернуться домой. Не ранее, потому что все трое оказались изгнаны из северных земель из-за того, что не смогли сохранить жизнь своего ярла. И те, кто некогда действительно были хускарлами, превратились в «вандров» — «блуждающих воинов».
Их изгоняли из родных земель, не взирая на прошлые заслуги, наличия жен и детей. Отныне десять лет они должны были доказывать свою доблесть и лишь после, когда опальные воины возвращались, новый ярл слушал их и принимал решение, достойны вандры вернуться в лоно своего народа или же нет.
Самым простым и вместе действенным для опозоренных хускарлов было наняться в услужение богатому амиста. Охранять его покой, а после завершения контракта вернуться домой. Многие благородные по окончанию службы пытались всучить вандрам, которые действительно были неплохими бодигардами, украшенный меч или скрепленную фамильной печатью рекомендации, однако обычно северные воины не брали и этого. Их слова было достаточно, потому что рассказывая свои похождения за десять лет, они клялись кровью пред статуей одноглазого бога войны. А как известно каждому северянину, можно обмануть человека, но никак не предводителя всех жрецов и колдунов.
Рульф, Ганнар и Петтер не были самым лучшими из всех воинов, населявших север. Как не были и самыми худшими. Им попросту не повезло выжить в ужасной сече, в которой убили ярла. Если бы тот погиб по случайности или по собственной глупости — упал с коня и свернул шею или утонул при переправе, дело другое. Но нет, молодой ярл умер от вражеского меча, а его верным хускарлам пришлось отправиться в изгнание.
Надо сказать, что их жизнь сложилась не самым худшим образом. Рульф, Ганнар и Петтер вкусно ели, сладко пили, бывало, что ради спора (за одну-две храмовки) сражались потешными мечами с солдатами тюрьмы. И каждый раз выходили победителями. Однако с ними произошло то же самое, что и со стражниками. Вандры слишком давно не обнажали оружие ради настоящей битвы, забыли, как льется кровь неприятеля, как пахнет мертвый враг.
Да и самого хозяина они недолюбливали, презрительно называя меж собой «псык», что отдаленно можно было перевести, как «маменькин сынок, которого оторвали от сиськи». Но стоило им услышать призыв о помощи, как перед глазами у каждого встала родная земля. Скрытая в тумане и ускользающая, словно волшебная страна фей. Потому что, если умрет псык, то эти шесть лет, которые они провели здесь, станут напрасными.
Юти слышала, как стонут деревянные половицы под ногами спешащих вандров. Как сотрясаются перекрытия, как ругаются на себя сами телохранители, допустившие подобную оплошность. И все ее существо затрепетало. Не из-за страха за собственную жизнь. Юти испугалась, что может не услышать местонахождение убийц прежде, чем умрет Гелт Вихр.
Девочка прижала нож к горлу неприятеля и скороговоркой выпалила.
— Шантал Келлиган, Драманти Чат, Зорт Оливерио Фернанд, женщина по кличке Жало. Где они?
Гелт Вихр смотрел на Одаренную взглядом затравленного зверя, которому вот-вот пустят кровь. Вместо членораздельных слов он полустонал, полумычал, не в силах справиться с ужасом собственных фантазий. Под ногами у Юти зажурчал тихий ручеек, и она даже нехотя оттупила — проклятый убийца обмочился.
— Арк одар! — ревел снаружи голос.
— Драг вар! — вторил ему другой.
Желваки Юти заходили вверх-вниз. Она поняла, что процесс переговоров надо значительно ускорять.
— Шантал Келлиган!
Крохотный острый нож вошел под коленную чашечку с мерзким хрустом. Гелт Вирх завопил от боли, отчего вздрогнула даже Юти. Вздрогнула, но и только. Не теряя не секунды, девочка продолжила экзекуцию.
— Драманти Чат!
Сил Юти хватило, чтобы продавить нож. Клинок вошел почти до гарды. Гелт Вирх тем временем издавал уже какие-то нечеловеческие звуки.
— Зорт Оливерио Фернанд.
Ее рука повернулась, а вместе с тем крутанулся и нож. Теперь, если бы начальник тюрьмы и выжил, то до конца жизни остался хромым. Ерикан не показывал подобного Юти. Это Гелт Вихру передавал привет покойный Наместник Шестого Предела, еще в юности научив девочку, что нужно делать, к примеру, при нападении разбойников. А для Юти начальник тюрьмы был хуже, чем сто самых опасных разбойников.
— Женщина по имени…
— Драманти, я знаю только, где Драманти! — завопил обезумевший от боли пленник. — Он в Конструкте. Мы изредка переписываемся. В моем столе письма.
— Гроа! — повторно заревел один из телохранителей совсем уже близко, будто почувствовав, что с его хозяином происходит нечто неладное.
Юти дикой кошкой метнулась к столу, рванув на себя сразу два ящика. На пол посыпались бумаги и конверты, среди которых девочка, будто по наитию, схватила самый большой, со сломанной печатью, бегло прочитав. «Его императорскому подданному Гелт Вихру, начальнику карательного учреждения № 1, именованному Теол, от императорского подданного Драманти Чат, служителя Дома Правды, третий округ».
Конверт скользнул за пазуху, а Юти подскочила к Гелт Вихру, коротким движением сломав ему шею. Подобному ее уже обучил Ерикан
Одаренная чувствовала себя обманутой. Будто пленник, которому пообещали свободу в обмен на сказанное, а после снова заключили в катакомбы. Все ее фантазии о мучительной смерти Гелт Вихра оказались пшиком, пустышкой, растаявшими в бытие мечтами.
И вместе с тем девочка больше всего желала оставить свое негодование здесь, рядом с мертвым телом. А самой поскорее выбраться наружу.
Она выскочила в уходящий полукругом коридор, мгновенно оценив ситуацию. С той самой, «алой» или левой стороны от входа, к ней неслись двое детей севера. Громила в шкурах, с длинной, завитой в косу до пояса рыжей бородой, и молодой светловолосый коротышка с кривым, явно когда-то переломанным носом.
Почти все кольца Юти сейчас загорелись. Девочка поняла, что третий, последний хускарл, как раз побежал через другую лестницу, чтобы они смогли взять ее в тиски и не позволить сбежать. Сбежать? Одаренная на мгновение попробовала это слово на вкус. Оно кислило, как перебродившее вино.
Внутри девочки медленно разгоралось необъятное пламя злости. Из-за этих северян она не смогла в полной мере насладиться мщением. Потому о бегстве не могло быть никакой и речи. К тому же взгляд Юти скользнул по чистым рукам хускарлов. Не отмеченные даже единственным кольцом кехо и элементи. Скорее всего, сиел, но едва ли мастера. Иначе бы не прожигали жизнь в этом проклятом замке.
Рульф Рыжебородый и Петтер из Бремнеса, были совершенно разными, какими только могут быть воины с разницей почти в два десятка лет. Однако они, не сговариваясь, радостно заголосили, увидев крохотного чужака, с будто игрушечным ножом в руке. Рульф к тому времени уже обнажил старый, но верный ему во всех военных походах меч, а Петтер схватил поудобнее здоровый топор.
Вандры приготовились к преследованию. Они знали цену крепости своей руки, понимали, что выглядят более, чем устрашающе. Однако крохотный нарушитель спокойствия их хозяина вопреки ожиданиям не устремился в ловушку к Ганнару. Он замер лишь на мгновение, а после, с невероятной быстротой, рванул навстречу.
Юти понимала одно, ее шанс в скорости и внезапности, пока эти сиел (а кем еще быть северянам-телохранителям?) не опомнятся и не начнут плести вязь заклинаний. Она даже успела нанести удар, пробив заскорузлую шкуру, накинутую на рыжебородого, и почувствовав, как клинок вкусил плоти. И почти отскочила прочь, когда северянин обхватил ее кулак вместе с ножом здоровенной лапищей.
Сталь, украденная у Гелт Вихра, повела себя странно. Она истончилась, уменьшилась, в мгновение ока приобретя вид самой обычной сучковатой палки. Юти сначала подумала об иллюзиях, однако пальцы больше не холодила крохотная ручка ножа, а если провести ладонью по новому предмету, то девочка действительно могла посадить занозу.
Преобразование неодушевленных объектов! Да, довольно топорное, настоящий мастер, к слову, мог бы превратить клинок в раскаленный прут. Однако хватило и этого. Одаренная в короткий миг осталась без оружия.
Рыжебородый подтянул неприятеля к себе, собираясь вышибить из юного наглеца одним ударом весь дух. Юти только и успела, что пригнуться, почти упав к стопами северянина. Зато в следующее мгновение, мощно оттолкнувшись ногами, сделала ловкий переворот вокруг себя, пробежав по перилам и приземлившись в то же самое место.
Хускарл не успел ничего понять, лишь выпустил руку Юти, даруя краткосрочную свободу, зато над головой девочки просвистел топор кривоносого. Девочка присела, перекатилась через спину и тут же вскочила на ноги, вздрогнув от душераздирающего вопля.
Из темноты свода на нее устремилась невидимая крылатая тварь, переключая на себя все внимание Юти. И подобное могло получиться пару месяцев назад. Когда у Одаренной не было кольца разума, и она еще не встретила Кирихана, подлинного специалиста иллюзий. После битвы в пещере степных разбойников, после первого Озарения и знакомства с настоящим искусством создавать реальность лишь с помощью фантазий, попытки северян сбить ее с толку выглядели балаганными фокусами. Такие способны произвести впечатления на несмышленных детей, но не на настоящих воинов.
Сумрачная птица, походившая то ли на сову, то ли на филина, пролетела сквозь Юти, не причинив ей никакого вреда. Девочка только отметила, как топорно оказалась та создана. Словно смазанный обрывок из сна, не более. Зато атаку северян Юти встретила достойно, пусть и без оружия, но она оказалась к ней готова.
Кривоносый прочертил горизонтальную дугу топором, тогда как рыжебородый нанес колющий удар мечом. Юти без труда увернулась от медленных сиел, рывком зайдя к ним за спину. Она подпрыгнула, нанося привычный уже для нее удар локтем в середину шеи коротышке, и довольно глядя, как тот оседает на пол, вновь разорвала дистанцию.
Рыжебородый проворно развернулся, лишь мельком скользнув взглядом по упавшему товарищу, и тут же вытянул руку для очередного заклинания. Юти даже усмехнулась про себя. Что сделает этот недотепа? Превратит пол под ее ногами в пылающую бездну? Вряд ли. Для подобного необходимо быть мастером или подлинным специалистом-сиел. Этот здоровый мужик, более походивший на медведя, скорее лишь Одаренный с парой колец, не больше.
Знание об Аншаре и ее возможном воплощении, тренировки с Ериканом и продолжительное путешествие, за время которого девочка выпутывалась из более, чем сложных ситуаций, заставили Юти думать о своей исключительности. Одаренная одновременно стала сильнее и вместе с тем слабее. Потому что еще в начале своего пути, там, на арене, она относилась к однокольцевому парнишке, как к равному. А теперь считала сиел, даже не зная силы того, слабым противником. И поплатилась.
Вслед за вскинутой рукой, пусть не сразу, с некоторой задержкой, Юти услышала чудовищный свист. Знакомый свист. Так разрезает воздух меч, когда ты наносишь быстрый мастерский удар. Только в данном случае ударов оказалось несколько.
Перед рыжебородым, на расстоянии пяти-шести локтей, образовались незримые клинки, устремленные острием вперед. Юти запоздало дернулась, ощутив, как созданные заклинанием мечи, разрезают ее одежду. И почувствов горячую кровью, стекающую по груди.
Девочка не была серьезно ранена, ощутимо пострадало лишь ее самолюбие. Зато в короткое мгновение гордыня слетела с плеч Юти, как сухой лист с мертвого дерева. Богиня помогала Одаренной своими наставлениями, дабы направить на путь воина, Ерикан делал то же самое с помощью тренировок и учебы, всем прочим, что не могла усвоить девочка, занималась сама жизнь. И те, кто на ней встречались.
Преображение настроило Юти на совсем другой лад. Она нахмурилась, с замиранием слушая, как крохотные капли падают на пыльный деревянный пол прохода и приготовилась к новым фокусам, которые не заставили себя ждать.
Сначала рыжебородый попытался повторить уловку с незримыми клинками, однако теперь Юти была настороже. Она вовремя отпрянула, глядя, как мощная балка под действием заклинания превращается в труху. Тогда злобный хускарл слегка изогнул руку, направляя ее в крохотного соперника. И девочка даже почти успела отклониться. Чужая, холодная энергия обожгла десницу, отчего та повисла плетью. Это не было ударом в привычном понимании этого слова. Рука даже слушалась, однако делала это будто нехотя. И невероятно медленно, точно находилась под водой.
Два воина, обагренных кровью, тяжело дышали, глядя друг на друга. Рыжебородый оказался ранен серьезнее, однако он был уверен в своей скорой победе. Пусть крохотного воина не удалось поймать преобразованием предметов, испугать иллюзиями Петтера, и от лезвий бога смерти тот сумел ускользнуть, однако сковывание, сильнейшее заклинание в арсенала Рульфа еще никогда не подводило вандра.
Изгнанный из родных земель хускарл широко расставил ноги, вкладывая всю свою силу в самое мощное из изученных колец сиел. Деревянные перекрытия под его взором затрещали, точно всесокрущающий одноглазый бог сжимал их лично. И именно в тот момент, когда заклинание должно было опуститься на плечи мальчишки-кехо, тот ринулся навстречу своей смерти.
Рульф выставил руку перед собой, но крохотный убийца в длинном прыжке распластался по земле, будто лягушка. Он преодолел разделяющее их расстояние и безоружный, нанес сокрушительный удар туда, где энергия тела переходила в энергию жизни.
Ерикан учил Юти, что на войне и в дворовых драках хороши любые средства. И что у мужчин на одно слабое место больше, чем у женщин. Поэтому, если есть возможность ударить в него, то не стоит стесняться. И девочка просто воспользовалась данным ей советом.