– Придется! Я уже купила для тебя платье, обошедшееся мне в пять секретов. – Телла решительно шагнула к сундуку и тут же обернулась, держа в руках невесомый розовый наряд. – Оно напоминает закат в Сезон Зноя.

– Так надень его сама!

– Во-первых, оно мне длинно, а во-вторых, я приобрела его специально для тебя.

Телла бросила платье сестре. На ощупь оно оказалось таким же приятным и сказочным, как и на вид. Маленькие рукава ниспадали с плеч, подол походил на воздушную пену, а лиф цвета слоновой кости был украшен лентами и шелковыми цветочками, которые меняли цвет на свету от кремового до ярко-розового.

– Просто надень его на сегодняшний бал, – попросила Телла. – Если по окончании ты захочешь навсегда оставить Караваль и всех, кто является частью его волшебного мира, я уеду с тобой. Но пропустить торжество я тебе не позволю. Как я слышала, обычно Легендо приглашает на этот праздник только своих артистов, так что это большая честь для нас. Да и с Хулианом тебе нужно объясниться.

При упоминании о Хулиане у Скарлетт сжалось сердце. Она была рада, что он жив. Но, какие бы между ними ни установились теперь отношения, как прежде уже не будет. А правду открыть он ей пытался, вероятно, только из жалости. Или потому что это предписывалось его ролью. В любви-то он ей так и не признался!

– Я будто вообще его не знаю, – пожаловалась Скарлетт. Она чувствовала себя одураченной, но стыдилась в этом признаться.

– Сегодня ночью у тебя появится отличный шанс его узнать. – Телла схватила сестру за руки и заставила встать с кровати. – Хотелось бы мне заверить тебя, что все происходившее между вами было на самом деле!

– Так ты мне не поможешь.

– Потому что ты не дослушала! Даже если многое было не тем, чем казалось, за эту неделю вы оба явно пережили нечто значительное. Смею заметить, что Хулиан не меньше твоего хочет, чтобы все благополучно разрешилось.

Благополучно разрешилось… иными словами, завершилось или закончилось. Теперь Скарлетт понимала предупреждение Хулиана о том, что большинство людей на Каравале совсем не те, кем кажутся. И все же она не стала бы отрицать, что хочет его снова увидеть.

– Я позабочусь, чтобы на балу ты была самой красивой девушкой. После меня, конечно, – хихикнув, добавила Телла.

Хотя сердце Скарлетт разрывалось на части из-за Хулиана, она напомнила себе, что у нее есть сестра, и они обе наконец-то обрели долгожданную благословенную свободу. Именно об этом она всегда и мечтала – о будущем, которое еще не написано и исполнено надежд и возможностей.

– Я люблю тебя, Телла.

– Знаю! – Сестра посмотрела на нее с безграничной нежностью во взоре. – В противном случае меня бы сейчас здесь не было.





42




Скарлетт чувствовала себя так, будто оказалась в мире, сотканном из древних сказок и воплощенных в жизнь мечтаний. В воздухе был разлит аромат хвои, в свете фонарей порхали золотистые пылинки.

Весь снег куда-то пропал, и теперь земля была усеяна цветочными лепестками. Лес пестрел оттенками зеленого, оливкового, нефритового и слоновой кости. Даже стволы деревьев оделись густым изумрудным мхом, и между ними протянулись гирлянды из золотисто-кремовых флажков. Гости пили густые медвяные напитки и угощались пирожными, воздушными, точно облака.

Вскоре появился Хулиан. При виде него сердце у Скарлетт подпрыгнуло к самому горлу. Она высматривала его с тех пор, как прибыла на праздник, а, наконец, увидев, оказалась не в силах сдвинуться с места. Даже дышать стало трудно.

Хулиан стоял под украшенными золотыми лентами кронами деревьев, потягивая мед и оживленно болтая с хорошенькой брюнеткой, что не могло не встревожить Скарлетт. Ее сердце камнем упало вниз, когда она услышала, как он смеется над какой-то репликой своей собеседницы.

– Кажется, я совершила ошибку.

– А мне кажется, что вам снова требуется моя помощь, – объявила внезапно подошедшая к сестрам Айко.

Во время Караваля девушка всегда одевалась в яркие сверкающие наряды, теперь же на ней было сдержанное платье с турнюром, черное или темно-синее – Скарлетт не разобрала – с прямой юбкой до пола, длинными рукавами и высоким воротником.

– Я мерзну, – просто сказала Айко. – У вас, как я погляжу, тоже озноб, но не от холода. – Она перевела взгляд на брюнетку, которая как раз взяла Хулиана под руку. – Возможно, вы помните эту девушку. Ее зовут Анжелика, она продавщица из магазина дамского платья и большая любительница заигрывать с парнями, чьи помыслы обращены отнюдь не на нее. – И Айко многозначительно посмотрела на Скарлетт.

– То есть вы намекаете, что мне следует подойти к нему и поговорить?

– Заметь, ты сама это сказала, не мы, – подхватила Телла, а Айко просто кивнула в знак согласия.

Телла громко ахнула. Проследив за взглядом сестры, Скарлетт увидела Данте, который только что прибыл на праздник. Одет он был по-прежнему в черное, но, в отличие от их прошлой встречи, жив-здоров, да еще и вел под ручки двух хорошеньких девушек.

– Данте, как я рада, что ты пришел! Я повсюду тебя искала, и Айко тоже.

С этими словами Телла поспешила к молодому человеку, и та послушно последовала за ней.

Оставшись в одиночестве, Скарлетт попыталась дышать глубоко и размеренно, чтобы успокоиться, но с каждым сделанным шагом сердце все сильнее колотилось в груди. Лежащая на траве роса замочила ее тонкие золотистые туфельки. Хулиан пока не смотрел в ее сторону, и она боялась того, что предстанет ее глазам, когда он это сделает. Улыбнется ли он? Будет ли эта улыбка искренней или просто вежливой? А вдруг, снова повернувшись к Анжелике, даст понять, что произошедшее между ними не имеет для него никакого значения?

Скарлетт остановилась в нескольких метрах от Хулиана, не в силах подойти ближе, и услышала, как он сказал девушке своим низким рокочущим голосом:

– Думаю, туда-то мы в следующий раз и отправимся.

– И ты снова намерен всех затмить? – спросила Анжелика, облизывая губы при виде его хищной улыбки.

Скарлетт тут же захотелось раствориться в ночи, погаснуть как упавшая звезда. Тут Хулиан поднял голову и заметил ее.


Не говоря больше ни слова, он отставил свой бокал и направился к ней. Ветви над головой Скарлетт задрожали, осыпая его дождем зелено-золотой листвы. Его походка изменилась, из уверенной превратившись в робкую.

Ее Хулиан. Но разве может она так говорить, ничего не зная о нем по-настоящему?

– Здравствуй. – Ее приветствие прозвучало не громче шепота. Некоторое время они молча стояли под деревьями, замершими, как и сердце Скарлетт. – Как же тебя на самом деле зовут? – наконец спросила она. – Что-нибудь вроде Каспара?

– К счастью, нет, меня зовут не Каспаром. – Видя, что Скарлетт не улыбается его шутке, он добавил: – Чтобы избежать ненужной путаницы, все мы выступаем под собственными именами – кроме артиста, играющего роль Легендо.

– Так, значит, ты действительно Хулиан?

– Хулиан Бернардо Марреро Сантос, – представился он, слегка приподняв уголки губ.

Эта улыбка, ничем не походящая на волчий оскал, к которому Скарлетт уже привыкла, напомнила ей, что она совсем не знает стоящего перед ней молодого человека. Насыщенный рубиновый цвет любви, которую она испытывала к нему во время игры, смешался с оттенком темного индиго, цвета обиды, окрашивая все вокруг в лиловые тона.

– У меня такое чувство, будто передо мной чужой человек, – выпалила она.

– Ох! Этими словами ты ранишь меня, Скарлетт.

Она пропустила мимо ушей серьезный, а не привычно насмешливый тон его голоса, зато сразу отметила, что на сей раз он не назвал ее Малинкой. Вероятно, и это прозвище было всего лишь частью игры и ничего для него не значило, но, не услышав его, она в очередной раз вспомнила, кем Хулиан был и кем не был.

– Едва ли мне по силам тебя ранить, – огрызнулась она, поворачиваясь, чтобы уйти.

– Скарлетт, подожди! – Хулиан схватил ее за руку и заставил снова повернуться к себе лицом.

Издали они могли бы сойти за одну из многих танцующих пар, если бы не разочарование на его лице и не обида на ее.

– Почему ты упорно продолжаешь называть меня Скарлетт? – спросила она.

– Разве это не твое имя?

– Да, но раньше ты всегда им пренебрегал.

– Раньше многое было по-другому. – На щеке Хулиана дернулся мускул. – Я не привык разговаривать с участниками после того, как игра закончится. Обычно мы уходим, не прощаясь.

– Хочешь, чтобы и я тоже ушла? – не удержалась от вопроса Скарлетт.

– Конечно же нет! Разве это не очевидно? – процедил Хулиан. – Перестань уже смотреть на меня, как на незнакомца.

– Но ведь ты такой и есть, – возразила она.

Хулиан поморщился.

– Даже не смей отрицать! Тебе известно обо мне очень многое, мне же о тебе – ничего, кроме лжи.

На лице Хулиана еще более явственно проступила обида.

– Понимаю, тебе так кажется, но лгал я не во всем.

– По большей части, так и было. Ты…

Хулиан приложил палец к губам Скарлетт.

– Пожалуйста, дай мне договорить. Не все мной сказанное было обманом. Роли, которые мы исполняем во время Караваля, отчасти отражают нашу подлинную натуру. Данте, например, до сих пор считает себя писаным красавцем. Айко непредсказуема, но готова протянуть руку помощи. Хоть тебе и кажется, что ты меня совсем не знаешь, на самом деле это не так. То, что я рассказывал о своей семье – о наличии хороших связей и любви к играм, – истинная правда. – Взмахом руки Хулиан указал на людей вокруг. – Почти всю мою взрослую жизнь именно они были моей семьей.

На его лице на миг проступила гордость пополам с другим чувством, распознать которое Скарлетт не удалось. Зато вспомнила, что бабушка в своих рассказах упоминала фамилию Сантос.

– Ты что же – состоишь в родстве с Легендо?

Прежде чем ответить, Хулиан окинул взглядом веселящихся людей, потом снова повернулся к Скарлетт.

– Давай немного пройдемся, – предложил он, протягивая ей руку.

Она тут же вспомнила, как целовала его пальцы, прижимаясь к ним губами и пробуя на вкус. По ее обнаженным плечам пробежала дрожь. Хулиан ведь предупреждал, что его тайны могут ее напугать, и теперь она поняла почему.

За руку она его не взяла, но послушно пошла рядом, ступая туфельками по устилающим землю цветочным лепесткам. Приблизившись к иве, они раздвинули ее низко свисающие ветви и укрылись от посторонних глаз под пологом из листьев, светящихся мягким зеленоватым светом.

– Я с детства восхищался Легендо, – начал свой рассказ Хулиан. – Мне было столько же лет, сколько и тебе, когда ты начала писать ему письма. Я боготворил его и, взрослея, сам хотел им стать. Сделавшись артистом Караваля, я поначалу и не задумывался о том, что моя ложь может причинить кому-то боль. Я жаждал лишь одного – произвести впечатление на великого магистра. А потом появилась Роза.

От того, как он произнес ее имя, у Скарлетт что-то сжалось в груди. Она знала печальную историю этой девушки, но всегда полагала, что погубил ее сам магистр.

– Значит, это ты в тот раз играл роль Легендо?

– Нет, – тут же ответил Хулиан. – Я с ней никогда не встречался, но не солгал тебе, сказав, что после ее смерти во всем разуверился. Тогда-то я и сообразил, что Караваль уже не просто игра, наполненная безобидными приключениями и, вероятно, делающая участников чуточку мудрее. С годами Легендо изменился, но не в лучшую сторону. Исполняемые им роли неизменно накладывали на него свой отпечаток, а он так часто играл негодяев, что превратился в одного из них в реальности. В конце концов, несколько месяцев назад я принял решение покинуть труппу, но Легендо убедил меня остаться, чтобы в последний раз принять участие в Каравале.

– Так ты в самом деле с ним встречался? – не удержалась от вопроса Скарлетт.