Хулиан открыл было рот, будто хотел что-то сказать, но не произнес ни слова и лишь многозначительно посмотрел на Скарлетт.

– Помнишь, ты спрашивала меня о Легендо?

– О том, не родственники ли вы?

Хулиан кивнул, но не стал вдаваться в подробности и просто продолжил рассказ под шелест светящихся листьев ивы:

– Легендо прислал мне письмо, в котором содержалась просьба о последней игре. Он утверждал, что жаждет искупить свою вину, а я хотел ему поверить.

Хулиан глубоко вздохнул, прежде чем заговорить снова:

– Я должен был всего лишь привезти вас с Теллой на остров, но всякий раз, когда пытался уйти от тебя, у меня не получалось. Ты оказалась не такой, как я ожидал. Во время Караваля люди обычно пекутся только о собственном удовольствии, но твоя искренняя любовь к сестре напоминала чувства, которые я всегда испытывал по отношению к собственному брату.

Договорив, Хулиан посмотрел на Скарлетт своими карамельными глазами, и тут ее осенило:

– Легендо – твой брат?

– Я надеялся, что ты догадаешься, – признался он с кривоватой усмешкой.

– Но… – Скарлетт запнулась, не зная, что сказать дальше и пытаясь осмыслить услышанное.

Теперь понятно, почему Хулиану было бы так трудно выйти из игры. Скарлетт по себе знала, как непросто отвернуться от брата или сестры, даже когда они совершают ужасные поступки. Да и остальные актеры относились к Хулиану по-особенному.

С тех пор как Скарлетт узнала, что Каспар только притворялся Легендо, а Хулиан вернулся к жизни, она снова задалась вопросом, не он ли все же магистр Караваля? Похоже, она была недалека от истины, ведь между ними двумя на самом деле имелась тесная связь.

– Но как это возможно? Ты же так молод!

– Я не старею, пока являюсь одним из исполнителей в труппе Легендо, – пояснил Хулиан. – Но теперь, почувствовав, что готов к переменам, решил уйти.

– Зачем же ты остался, чтобы принять участие в нынешней игре?

Явно нервничая, Хулиан посмотрел на Скарлетт, как будто опасаясь, что она может разбить ему сердце.

– Я остался, потому что беспокоился о тебе, ведь Легендо не всегда играет честно. Я хотел попытаться помочь тебе, хотя и понимал, что если мы сблизимся, то, узнав правду, ты испытаешь горькое разочарование. Поэтому сначала я старался вести себя так, чтобы дать тебе повод ненавидеть меня. Постепенно мне становилось все труднее отталкивать тебя, и я испытывал боль всякий раз, как обманывал тебя. Обычно игра обнажает себялюбивые стороны натуры человека, но с тобой все вышло наоборот. Наблюдая за тобой, я начал верить, что Караваль еще может вернуться к тому, каким был прежде – и что моему брату по силам исправиться.

Голос Хулиана сделался глухим от эмоций.

– Я знаю, что причинил тебе боль, но, прошу, дай мне еще один шанс.

Казалось, Хулиан хочет дотронуться до нее, и Скарлетт обрадовалась бы, если бы он так и сделал, но сперва нужно было осмыслить услышанное. Будь Хулиан в самом деле Легендо, ей было бы куда проще возненавидеть его за все, через что он заставил ее пройти. Но теперь, зная, что он – брат истинного магистра Караваля, она совершенно растерялась.

Она отстранилась, чтобы избежать прикосновения его руки, и он уязвлено понурился. Конечно, ему было больно, но он попытался скрыть это, потерев ладонью подбородок. Сейчас он был чисто выбрит и выглядел моложе, чем во время игры, но…

Скарлетт застыла. Она только теперь заметила, что оставленный ее отцом шрам никуда не исчез: он тянулся тонкой рваной линией через всю щеку к уголку глаза. Она-то полагала, что, раз Хулиан чудесным образом воскрес, то и рана его исчезнет сама по себе, будто и не было событий той страшной ночи.

Перехватив ее пристальный взгляд, Хулиан ответил на невысказанный вопрос:

– Хоть я и не могу умереть во время игры, полученные раны все же оставляют шрамы.

– Я этого не знала, – пробормотала Скарлетт.

Она не хотела встречаться с Хулианом из опасения, что для него, в отличие от нее, игра не была подлинной. «Караваль представляет собой переплетение реальности и вымысла», – говорила Телла и, возможно, была права.

– Мне очень жаль, что мой отец так с тобой обошелся.

– Я знал, на какой риск шел, – ответил Хулиан. – Если именно поэтому ты теперь так отчаянно меня сторонишься, прошу: не нужно ни о чем сожалеть!

Скарлетт снова отыскала глазами его шрам. Она всегда считала Хулиана красивым, а теперь, благодаря полученному настоящему шраму он и вовсе сделался в ее глазах неотразимым. Эта отметина напоминала ей о его храбрости и самоотверженности, а также о том, что он внушил чувства, которых она никогда прежде не испытывала. И пусть он не был тем юношей, каковым она его считала на протяжении игры, но и незнакомцем определенно не являлся. Все его поступки совершались ради блага брата. Если кто и может его за это осудить, то уж точно не Скарлетт.

– В жизни не видела ничего прекраснее твоего шрама.

Хулиан посмотрел на нее широко раскрытыми глазами:

– Так ты меня прощаешь?

Скарлетт заколебалась. Если хочет уйти, то сейчас самое время. Телла пообещала, что по желанию Скарлетт после бала они могут навсегда позабыть о Каравале и начать новую жизнь на другом острове или даже переберутся на континент. Прежде Скарлетт опасалась, что не сможет сама о себе позаботиться, но после игры убедилась в обратном. Им с сестрой любая задача по плечу.

Однако, глядя на Хулиана, Скарлетт не могла отрицать, что он тоже ей нужен. В памяти всплыли все те причины, по которым она его полюбила. И дело было не только в его привлекательном лице или улыбке, при виде которой у нее в животе словно начинали порхать бабочки. Куда важнее были жертвы, на которые он пошел ради нее, и та настойчивость, с которой убеждал ее не опускать руки и не сдаваться. И пусть она не знает его так, как ей бы того хотелось, в одном сомневаться не приходилось: она все еще его любит. Конечно, можно распрощаться и уйти, но из боязни рисковать она слишком долго отказывалась от того, что было всего милей ее сердцу.

Вместо ответа на его вопрос Скарлетт коснулась его щеки. Чувствуя, как покалывает кончик пальца, как по руке бегут мурашки, она прочертила линию от уголка его приоткрытого рта к краю глаза.

– Я тебя прощаю, – прошептала она.


Хулиан на мгновение закрыл глаза, коснувшись кончиков ее пальцев своими черными ресницами.

– На этот раз я действительно обещаю, что больше не буду тебе лгать.

– Нет ли у вас правил, касающихся общения с людьми, которые не являются частью Караваля? – спросила Скарлетт.

– Правила меня не слишком заботят.

Хулиан провел прохладным пальцем по ее ключице, а другой рукой очертил изгиб шеи, заставив сердце Скарлетт забиться быстрее при воспоминании об их прошлом поцелуе, безупречном и отчаянном. С тех пор она жаждала новой встречи с его губами и руками.

Скарлетт не смогла бы ответить, кто кого первым поцеловал. Их губы яростно слились воедино, и она ощутила вкус ночи, пробуждающей новый день, вкус сплетенных воедино конца и начала.

Скрепляя данное мгновение назад обещание, Хулиан поцеловал Скарлетт как в первый раз, прижимая к груди и путаясь в лентах ее платья. А она запустила пальцы в его шелковистые волосы. В некотором отношении он являлся для нее такой же загадкой, как и когда они только познакомились, но в ту секунду ей было не до вопросов. Она бы не возражала, если бы ее история закончилась прямо сейчас, в сплетении губ, рук и цветных ленточек.





Эпилог




Пока звезды склонялись над Скарлетт и Хулианом в надежде увидеть поцелуй, волшебный, как сам Караваль, Донателла танцевала под сенью деревьев, которые тоже не прочь были подсмотреть за влюбленными.

Мечтая о появлении юноши, который и ее целовал бы с неменьшей пылкостью, Телла порхала от одного партнера к другому, едва касаясь туфельками земли. Похоже, в выпитое ею шампанское была подмешана щепотка звездной пыли, заставляющая ее парить в воздухе. Телла понимала, что завтра пожалеет о своей невоздержанности с алкоголем, но сейчас просто наслаждалась ощущением полета. После всего, через что ей довелось пройти, ей было необходимо забыться и от всего отрешиться.

Телла продолжала лакомиться пирожными с ликером и осушать хрустальные кубки хмельного нектара, пока голова не пошла кругом. Она буквально упала в объятия очередного партнера по танцам, который прижал ее к себе теснее, чем прежние. Его крупные ладони ловко скользили по ее телу, даря новую волну блаженства. Телле нравилось подобное уверенное обращение. Когда он вывел ее из толпы танцующих, ей начало казаться, что его руки касаются уже не только ее талии. Возможно, этот парень поможет ей выбросить из головы все те страхи, которыми она не смогла поделиться даже с собственной сестрой.

Запрокинув голову, Телла улыбнулась и попыталась рассмотреть своего партнера, но ночь была очень темной, а зрение ее затуманено. Он определенно не был похож ни на одного из знакомых ей артистов Караваля. Он с усмешкой склонился к ней, и его руки поползли вниз по ее телу. Телла ахнула, когда он, зарывшись пальцами в складки платья, коснулся ее бедер и…

… исчез.

Все произошло так быстро, что Телла отшатнулась и едва не упала. Только что молодой человек держал ее в объятиях, явно намереваясь поцеловать, и вот уже стремительно уходит прочь. Он двигался так быстро, что Телла пожалела о своих неумеренных возлияниях. Она не сделала и пары шагов, а он уже растворился в толпе, оставив ей лишь холод, одиночество и… что-то тяжелое в кармане.

По ее обнаженным плечам пробежал холодок. Хоть у нее и кружилась голова, она знала, что прежде карман был пуст. На мгновение она вообразила, что таинственный незнакомец передал ей ключ от своей комнаты в надежде, что она последует за ним туда, чтобы никто не помешал им целоваться. Но зачем, в таком случае, он так быстро удалился?

– Кажется, мне не повредит еще бокальчик шампанского, – пробормотала Телла себе под нос, отходя в сторону от толпы и ощупывая появившийся у нее в кармане предмет.

Он был завернут в бумагу и по-прежнему оставался загадкой, хотя возникшее у нее странное покалывающее ощущение подсказывало, что его нельзя никому показывать.

Удалившись от праздничного шума и музыки, Телла остановилась под одиноким деревом, увешанным мерцающими бело-голубыми фонариками, и сунула руку в карман.

Предмет у нее на ладони оказался обернутой в записку монетой. Таких денег ей прежде видеть не доводилось. Спрятав монету обратно в карман, она развернула листок, исписанный аккуратным четким почерком:





Благодарности




Спасибо тебе, Господи, за то, что оставался со мной, даже когда сама я теряла веру, за твою любовь и все дарованные тобой чудеса, не будь которых, эта книга так и не увидела бы свет.

Когда я только начала работу над «Каравалем», то понятия не имела, сколь много пройдет времени, прежде чем он, наконец, будет опубликован. Это не первая, не вторая, не третья, не четвертая и даже не пятая моя книга, но множество раз я порывалась ее бросить. К счастью, до этого не дошло – по большей части благодаря всем тем людям, о которых я скажу далее.

Нижайший поклон моим родителям, у которых я жила во время работы над книгой. Только при вашей поддержке я смогла завершить свой труд. Мама и папа, спасибо за вашу веру в мои предыдущие творения, которые так и остались неизданными. Я бесконечно люблю вас!

Благодарю своего удивительного-восхитительного-потрясающего-бесстрашного агента Дженни Бент за добрые советы и усилия, направленные на то, чтобы книга состоялась и была принята во многих замечательных издательствах. Я многому у тебя научилась. Здорово, что ты такой веселый человек.

Сара Доттс Барли, моя благодарность не знает границ. Вы непревзойденный редактор. Работать с вами – истинная радость и бесконечное удовольствие. Я счастлива, что моя история пришлась вам по душе, и вы помогли с ее продвижением. Сама бы я ни за что не справилась.

Эми Айнхорн и Боб Миллер, мои изумительные издатели, для меня большая честь, что мой роман вышел во «Флэтайрон Букс». Эми, спасибо за то, что вложили в книгу столько труда, особенно пока Сара была в декретном отпуске. Также хочу выразить признательность Кэролайн Блик, прекрасной женщине, которая в нужный момент протянула мне руку помощи.

От всей души благодарю сотрудников издательства «Макмиллан», задействованных в этом проекте. Дэвид Лотт, Донна Нетцель, Лиз Каталано, Винсент Стэнли, Бренна Францитта, Марлена Биттнер, Партиция Кейв, Лиз Кинан и Молли Фонсека, вы лучшие!

Эрин Фитцсиммонс и Рэй Шэппель, вы сделали потрясающий дизайн обложки и нарисовали иллюстрации, так и искрящиеся волшебством. Риз Дэйвис, благодаря созданной вами карте выдуманный мир Караваля обрел реальные черты.

Спасибо, Пуйя Шахбазян и Кира Голдберг, мои фантастические представители в киноиндустрии! Я рада, что «Караваль» попал в ваши надежные руки и будет экранизирован на студии «Двадцатый век Фокс». Нина Джейкобсон, я рада, что вы поверили в мое творение и согласились выступить продюсером. Бесконечная признательность Карлу Остену, который в кратчайшие сроки пришел мне на выручку и помог сделать самый замечательный день моей жизни еще более незабываемым.

Выражаю благодарность всему умопомрачительному агентству «Бент Эйдженси» и особенно Виктории Лоуз за ответы на мои бесконечные вопросы и за выполнение множества других действий, о необходимости которых я и не подозревала. Молли Кер Хоун, вашими стараниями читатели из Великобритании также смогли познакомиться с моим романом.

Сердце мое исполнено признательности и радостным удивлением от того, что «Караваль» отправится в путешествие по земному шару: Болгарии («BARD»), Бразилии («Novo Conceito»), Венгрии («Libri»), Германии («Piper»), Израилю («Miskal»), Индонезии («Noura»), Италии («RCS Libri»), Китаю («Booky»), Корее («Sam & Parkers»), Нидерландам («Luitingh-Sijthoff»), Норвегии («Aschehoug»), Польше («Znak»), Португалии («Presenca»), России, Румынии («Editura RAO»), Соединенному Королевству и странам Содружества («Hodder & Stoughton»), Тайвани («Faces»), Турции («Dogan-Egmont»), Финляндии («WSOY»), Франции («Bayard»), Чехии («Egmont»), Японии («Kino Books»). Мои удивительные зарубежные агенты и издатели, благодарю вас за то, что поверили в мою историю и сделали чудо возможным!