– Итак, на ваш вопрос я ответила. Где же мой друг?

– Поразительно! – продолжил магистр. – Я сказал вам чистую правду, а вы даже не позволяете к себе прикоснуться. При этом вы уверили себя, что влюблены в мужчину, который всю игру только и делал, что лгал вам. Этот так называемый друг предупреждал, что вам не стоит мне доверять, но я могу сказать о нем то же самое.

– В ваших устах эти слова звучат как одобрение.

Легендо театрально вздохнул и откинул голову назад.

– Ах, вы исполнены надежд, но при этом столь недальновидны! Давайте проверим, как долго это продлится.

В этот момент на ступенях позади него послышались тяжелые шаги, и мгновение спустя появился Хулиан. Он был совершенно сухим и, если не считать нанесенной губернатором раны, невредимым.

– Мы как раз говорили о тебе, – обратился к нему Легендо. – Сам ей все расскажешь или это сделать мне?

Магистр снова сверкнул глазами, но на сей раз в них не было ни намека на безумие. Являя собой образ идеального здравомыслящего господина в цилиндре и фраке, он праздновал победу.

Скарлетт охватил такой жар, что капли воды, падающие с волос на кожу, немедленно нагревались. Неужели Легендо сдержал обещание? Ей не понравилось, что он обращался к Хулиану по-свойски и смотрел на него, как на свою собственность.

– Как по мне, то граф, ваш жених, – всего лишь глупая разряженная кукла, – продолжил магистр, – но в одном он был прав: я действительно никому не оказываю услуг. Было бы бессмысленно прилагать столько усилий, чтобы разорвать вашу помолвку, а потом позволить вам покинуть остров с другим мужчиной. Поэтому я и воспользовался помощью Хулиана, который оказывал мне ее на протяжении всей игры.

Не может быть! Скарлетт слышала слова Легендо, но отказывалась их понимать. Не хотела в них верить. Она наблюдала за Хулианом, ожидая от него сигнала, что все сейчас происходящее – лишь часть очередного обмана.

Однако магистр Караваля продолжал смотреть на юношу, как на полезную вещь и, к ужасу Скарлетт, Хулиан улыбнулся в ответ, блеснув в свете факелов ровными острыми зубами. Это была та самая зловещая ухмылка, напугавшая ее на пляже Дель-Охос; ухмылка человека, только что сыгравшего очень жестокую шутку.

– Изначально я предполагал, что вы обратите свою благосклонность на Данте, – продолжил Легендо. – Мне казалось, что он больше отвечает вашему вкусу. Что ж, я даже рад, что ошибся.

– Данте с сестрой тоже были частью игры? – недоверчиво спросила Скарлетт.

– И сумели блестяще обвести вас вокруг пальца, – подхватил магистр. – Ну-ну, не стоит так расстраиваться. Вас же, по крайней мере, дважды предупреждали: никому не доверяйте.

– Но… – Открыв от недоверия рот, Скарлетт повернулась к Хулиану. – Значит, ты лгал мне, говоря, что Роза – твоя сестра?

На миг ей показалось, что Хулиан чуть вздрогнул при упоминании этого имени, но когда заговорил снова, в его голосе не было никаких эмоций. Даже певучий южный акцент пропал.

– Ну, была некая Роза, умершая той смертью, о которой я тебе говорил. Однако она мне не сестра, а просто несчастная девушка, слишком увлекшаяся игрой.

У Скарлетт дрожали руки, она по-прежнему отказывалась верить в его признание. Не мог же Хулиан притворяться на протяжении всей игры! Временами она чувствовала его искренность. Она внимательно всматривалась в его черты, надеясь на некий знак, взгляд, проблеск эмоций – что угодно, лишь бы понять, что лицедействует он именно сейчас.

– Похоже, я справился лучше, чем рассчитывал, – заметил Хулиан, злобно усмехнувшись – такая улыбка предназначалась для разбивания сердец.

Но Скарлетт уже была сломлена. В течение многих лет собственный отец отравлял ее разум, заставляя чувствовать себя никчемной и бессильной. Больше она не будет ни хныкать, ни позволять страху разъедать душу.

– Я по-прежнему утверждаю, что вы оказали мне услугу, – сказала Скарлетт, снова поворачиваясь к Легендо. – Да вы и сами только что об этом говорили. Мой бывший жених и правда скорее кукла, чем мужчина, поэтому без него мне будет куда лучше. Так что верните мою сестру, и мы отправимся домой.

– Домой? Вы же собственными руками разрушили свое будущее, но при этом считаете, что вам есть куда вернуться? Или вы так говорите, – тут Легендо снова взглянул на Хулиана, – потому что по-прежнему верите, что небезразличны этому моряку?

Скарлетт хотела было возразить, что ничуть не заблуждается. Что тот Хулиан, которого она знала, подвергся пыткам ради нее. Она продолжала верить ему даже теперь, когда он смотрит на нее, как на самую глупую девушку в мире. Вероятно, в этом он прав.

До настоящего момента она не осознавала простой истины. С тех пор как Хулиан привез ее на остров, в его взгляде то и дело вспыхивала искра эмоций, будь то разочарование, гнев или смех, – всегда имелось некое подтверждение, что она затрагивает потаенные струны его души. Теперь же его лицо было бесстрастным, не выражая даже жалости.

На опасное мгновение Скарлетт усомнилась во всем, что считала правдой, но потом вспомнила его слова, сказанные на карусели из роз: «… нас могут разлучить, или случится еще что-то непредвиденное…»

Его карманные часы! Скарлетт потянулась рукой к цепочке у себя на шее, и ее сердце забилось быстрее, когда пальцы сжали прохладный корпус.

– Что там у вас такое? – тут же спросил Легендо.

– Ничего, – поспешно отозвалась она, но магистр оказался проворнее: раздвинув складки синей бархатистой накидки, до сих пор укрывающей ее плечи, он выхватил часы.

– Не припомню, чтобы вы прежде носили эту вещицу. – Легендо кивком указал на Хулиана. – Его подарок?

Хулиан не стал ничего отрицать, и магистр открыл крышку. Тик-тик-тик! Когда секундная стрелка приблизилась к цифре «12», из отверстия для ключа донесся едва различимый шепот. Скарлетт тут же узнала тембр голоса Хулиана:

«Я очень сожалею, Малинка. Хотел бы я объяснить, о чем именно, но слова… – На несколько напряженных секунд голос прервался, затем стрелка описала круг, и болезненное признание возобновилось: – Для меня это была не просто игра. Надеюсь, ты сможешь меня простить».

У Легендо дернулся краешек глаза. Он поспешно захлопнул крышку часов и обратился к Хулиану:

– Не припомню, чтобы это было частью моего плана. Потрудись-ка объясниться!

– Думаю, тут и без объяснений все ясно, – отозвался Хулиан.

Он повернулся к Скарлетт, и она наконец увидела обращенный на нее взгляд, который так долго ждала. В его карих глазах светились невысказанные обещания. Казалось, он и рад был открыть ей правду, но физически не в состоянии этого сделать – наложенное на него заклинание или чары не позволят сказать ни слова. Все же он оставался ее Хулианом. Скарлетт почувствовала, как кусочки ее разбитого сердца несмело тянутся навстречу друг другу. Прекрасный то был бы момент, если бы Легендо не выхватил нож и не вонзил его Хулиану в грудь.

– Нет! – простонала Скарлетт.


Хулиан пошатнулся, и весь мир, казалось, накренился и закачался вместе с ним. Нефритовые огни пещеры сменились коричневой мглой. Скарлетт бросилась к нему. На его красивых полных губах запузырилась кровь.

– Хулиан!

Он упал на пол пещеры, и она бросилась на колени подле него. Легендо не задел сердце, но, должно быть, проколол легкое. Из раны шла кровь – очень много крови! Хулиан знал, какова будет расплата за предательство, потому и смотрел на Скарлетт так холодно, не делая попыток ни единым взглядом раскрыть правду.

– Хулиан, пожалуйста…

Скарлетт закрыла ему рану ладонями, второй раз за день обагрив их красным.

– Все в порядке. – Хулиан закашлялся, и на его губах выступило еще больше крови. – Вероятно, я это заслужил.

– Не смей так говорить! – Скарлетт сорвала с плеч накидку и с силой прижала ее к груди Хулиана, пытаясь остановить кровотечение. – Я в это не верю! Не может так все закончиться!

– Тогда не останавливайся, и это концом не будет. Я уже говорил тебе, что не стою твоих слез.

В попытке смахнуть с ее щеки соленую каплю Хулиан протянул было руку, но тут же безвольно ее уронил.

– Нет! Не сдавайся, – умоляла Скарлетт. – Пожалуйста, не оставляй меня. – Ей столь многое хотелось ему сказать, но она боялась, что Хулиан решит, будто она прощается, и в самом деле навсегда ее покинет. – Ты не можешь бросить меня. Ты же обещал, что поможешь мне выиграть игру!

– Я солгал… – Веки его затрепетали. – Я…

– Хулиан! – звала Скарлетт, сильнее прижимая накидку к его груди, пачкая ее и свои руки кровью. – Мне дела нет до того, солгал ты или нет. Я все тебе прощу – только не умирай!

Хулиан закрыл глаза, уже, вероятно, не слыша ее слов.

– Пожалуйста, продолжай бороться. Ты сражался всю игру, и теперь не время сдаваться.

Его веки медленно поднялись, и на мгновение ей показалось, что он возвращается.

– Про рану на голове я тебе соврал, – пробормотал он. – Просто хотел вернуть тебе серьги, а тот парень оказался куда крепче, чем выглядел… Попал я в передрягу. Но твое счастливое лицо того стоило… – Его губы тронула тень улыбки. – Следовало держаться от тебя подальше… Но я действительно хотел, чтобы ты победила… Я хотел…

Он уронил голову.

– Нет! – Скарлетт продолжала прижимать ладони в его груди, но она больше не вздымалась и не опускалась, сердце остановилось. – Хулиан. Хулиан. Хулиан!

Снова и снова она продолжала повторять его имя. Как молитву. Как мольбу. Как шепот. Как последнее «прости».





34




Прежде Скарлетт никогда не хотелось остановить время или заставить его ползти так медленно, чтобы на одно сердцебиение уходил год, на вдох или выдох – целая жизнь, а прикосновение могло длиться вечность. Обычно ей требовалось прямо противоположное – чтобы время, ускоряясь, мчалось вперед, позволяя избегать причиняемой ей боли и перемещаться в новый, незапятнанный момент.

На этот раз Скарлетт знала, что, когда нынешнее мгновение закончится, следующее отнюдь не покажется ни свежим, ни полным обещаний на будущее. Оно останется полым, пустым, лишенным смысла, потому что в нем не будет Хулиана.

Чувствуя, что он умирает, Скарлетт зарыдала, не скрывая слез. Тело холодеет, мышцы теряют тонус, кожа сереет – и эта серость останется навсегда.

Она знала, что Легендо наблюдает за ней, упивается ее болью, но все же не могла заставить себя оторваться от Хулиана, глупо надеясь на новый вдох или новый удар сердца. Некогда ей говорили, что эмоциям и желаниям человека по силам разбудить магию, способную исполнять желания. Но либо чувства Скарлетт были недостаточно сильны, либо те россказни были лживыми.

Или ей на ум приходили совсем не те истории.

Надежда – мощная сила, сравнимая с действием магических чар. Ее трудно поймать и еще труднее удержать, но подпитывается она самой малостью. Вот и Скарлетт, хватаясь за соломинку, вспоминала начальные строчки первой полученной ею подсказки:

В последний раз эту девушку видели в обществе самого Легендо!

Найдя ее, вы найдете и его тоже.

Даже если для этого придется пройти сквозь ад.

Но преуспев, вы сказочно разбогатеете.

В нынешнем году победитель получит исполнение одного желания.



Об исполнении желания-то Скарлетт позабыла! Если ей удастся первой добраться до Теллы и победить, можно будет пожелать, чтобы Хулиан вернулся к жизни, и тогда у их истории будет счастливый финал. Подобный исход казался ей почти таким же недостижимым, как и возможность выиграть исполнение желания, но выбора не было – оставалось только надеяться.

Когда она подняла глаза, намереваясь снова потребовать у Легендо ответа, где сейчас находится ее сестра, обнаружила, что того и след простыл. На ступеньке лестницы сиротливо лежали карманные часы Хулиана да бархатный цилиндр магистра, под которым виднелся краешек листка бумаги мрачного траурного цвета. Когда Скарлетт взяла его в руки, из-под него выпорхнули черные лепестки. Текст записки был окаймлен узором из ониксово-черных листьев, а сама она казалась мрачной тенью первого послания, полученного Скарлетт от магистра.