Скарлетт взмахнула кочергой, но ее красный наконечник уже начал тускнеть, остывая. Она-то собиралась привязать графа к кровати, но теперь поняла, что ничего у нее не выйдет. Едва она опустит свое импровизированное оружие, он набросится на нее, а она, хоть и угрожала, вовсе не была уверена, что сумеет его ударить.

– Я знаю, что ты напугана, – спокойно сказал д’Арси. – Немедленно брось кочергу, и я забуду это прискорбное происшествие и не причиню тебе зла.

Зло.

Тут Скарлетт вспомнила о защитном эликсире, купленном в палатке в Кастильо Мальдито. Флакон так и остался в кармане ее волшебного платья. Значит, нужно добраться до гардероба.

– Прижмитесь спиной к столбикам кровати!

Граф в точности исполнил, что было велено, а Скарлетт попятилась и бросилась к шкафу. Стоило ей отвернуться, как он спрыгнул на пол, но она успела распахнуть деревянные дверцы, и наружу с грохотом вывалился Хулиан. Его кожа приобрела сероватый оттенок, рана на щеке все еще кровоточила. При виде его плачевного состояния у Скарлетт защемило сердце.

– А он что здесь делает? – опешил граф.

Скарлетт хватило его секундной заминки, чтобы достать флакон. Если прежде не разберется с д’Арси, то и Хулиану ничем не сможет помочь. Сняв крышечку, она выплеснула содержимое на графа. Запахло маргаритками и мочой.

– Это еще что за гадость? – пробормотал он, задыхаясь и отплевываясь.

Пытаясь схватить Скарлетт, он плюхнулся на колени. Волшебное снадобье быстро делало свое дело: граф сделался неуклюжим, точно младенец, пытающийся поймать птичку.

– Ты совершаешь ошибку, – крикнул извивающийся по полу д’Арси. Скарлетт тем временем поспешила к Хулиану. – Легендо это и нужно, – невнятно пробормотал граф, чьи губы начали неметь, как, впрочем, и все тело. – Дранья рассказал мне историю… твоей бабушки и Легендо. Понятия не имею, кто он такой. – Граф скосил глаза на Хулиана. – Но он определенно играет магистру на руку: привез тебя на остров, чтобы расстроить наш брак и разрушить твою жизнь.

– А, по-моему, Легендо оказал мне большую услугу, – возразила Скарлетт, помогая Хулиану подняться. Веки его затрепетали, и глаза открылись.

– Я не был бы в этом так уверен, – пролепетал граф, падая на пол. – Легендо никому не оказывает услуг.





31




– Идти можешь? – спросила Скарлетт.

– А что я, по-твоему, прямо сейчас делаю? – игриво спросил Хулиан.

Скарлетт, однако, приходилось поддерживать его, чтобы не упал. Да и тянущаяся от его глаза к челюсти рана казалась весьма серьезной.

– Малинка, обо мне не беспокойся. Давай-ка лучше подумаем, как добраться до твоей сестры.

– Прежде тебе нужно наложить швы, – возразила она, бросив взгляд на его рассеченную щеку.

Останется шрам, который ничуть не умалит привлекательности Хулиана, но будет постоянно напоминать, каким уязвимым он казался, когда выпал из шкафа.

– Ты делаешь из мухи слона, – сказал Хулиан. – Рана не так плоха, как кажется. Твой отец просто чуть-чуть меня оцарапал. Наверняка он даже удовольствия не получает, пока жертва не лишится чувств.

– У меня в шкафу ты как раз и был без сознания.

– Зато теперь пришел в себя. Я вообще быстро исцеляюсь.

Желая доказать правоту своих слов, Хулиан отстранился от Скарлетт. Они как раз спустились на первый этаж. Свет просачивался сквозь щели под дверьми комнат в озаряемый настенными светильниками вестибюль. Все вокруг замерло в ожидании еще одной коварной ночи. Небольшая группка особо азартных игроков спала вповалку прямо на полу, чтобы не пропустить миг, когда сядет солнце, и можно будет выйти с постоялого двора.

– И все же тебе не помешала бы повязка, – прошептала Скарлетт.

– Капельки спирта будет вполне достаточно.

Переступая через спящих, Хулиан с важным видом прошествовал в таверну, хотя Скарлетт готова была поклясться, что он еще не вполне пришел в себя. Походка его оставалась неровной, башмаки скребли по стеклянному полу. Зайдя за стойку, он схватил бутылку наливки и выплеснул добрую половину ее содержимого себе на щеку.

– Вот видишь! – Хулиан поморщился и потряс головой, разбрызгивая капли во все стороны. – Совсем не так плохо, как кажется.

Однако от уголка его глаза к краю челюсти по-прежнему тянулся порез. Он в самом деле оказался не таким глубоким, как Скарлетт сначала подумала, и все же ей было трудно игнорировать возникшее у нее дурное предчувствие.

Из-за всего произошедшего она потеряла счет времени. Судя по всему, солнце сядет примерно через два часа, знаменуя начало последней ночи Караваля.

Чтобы победить, Скарлетт нужно найти свою сестру, прежде чем это сделает кто-то еще. Например, их отец. Попадись Телла ему в руки, он жестоко с ней расправится, чтобы наказать старшую дочь за то, как она поступила с графом – привязала его бесчувственного к кровати. Да, отец определенно будет в ярости и, прежде чем убить Теллу, подвергнет ее мучительным пыткам.

– Будучи в комнате, я забыла взглянуть на розы, – посетовала Скарлетт.

Прежде чем отставить бутылку, Хулиан сделал большой глоток.

– Не ты ли говорила, что они здесь повсюду?


Тем самым он хотел сказать, что невозможно определить, какие розы на самом деле были подсказками. Кроме того, имеется, наверное, не менее сотни этих цветов, которые просто не попадались ей на глаза. Первая полученная ею подсказка гласила, что ради пятой нужно совершить решительный шаг, но Скарлетт никак не могла взять в толк, как это указание связано с цветами. Вокруг слишком много роз, а время почти на исходе.

– Малинка, не вздумай сдаваться!

Скарлетт подняла глаза, и увидела прямо перед собой Хулиана. Он притянул ее к себе, прежде чем она успела запротестовать. Если бы он ее отпустил, она бы в самом деле грохнулась на пол, провалилась сквозь землю и продолжала бы падать и падать…

Он поцеловал ее, проникнув языком ей в рот, заполнив собой ее мысли и чувства. На вкус он был похож на полуночный ветер и виделся ей в оттенках насыщенно-коричневого и светло-голубого. Эти цвета всегда вызывали у нее ощущение безопасности.

– Все будет хорошо, – пробормотал Хулиан и прижался губами к ее лбу.

И снова Скарлетт показалось, что она падает, только по иным причинам. Никогда прежде она не чувствовала себя настолько защищенной. Хулиан прижимался губами к ее виску и обнимал руками за талию, потому что хотел оградить от опасностей, а не обладать ею или контролировать. Он не даст ей сломаться и не сбросит с балкона, как сделал Легендо в виденном ею сне.

– Хулиан! – В мысли Скарлетт вдруг ворвались слова из подсказки – «Совершить решительный шаг» – и она резко подняла голову.

– Что такое? – удивился он.

– Мне нужно узнать кое-что о твоей сестре.

Он ощутимо напрягся.

– Я бы не стала спрашивать, не будь это важно дня поиска Теллы.

– Что ж, давай! – отозвался он мягким голосом, хотя выражение лица оставалось непроницаемым. – Спрашивай, о чем хочешь.

– Я слышала о смерти Розы из разных источников, но все они друг другу противоречат. Скажи, как она на самом деле умерла?

Хулиан глубоко вздохнул. Очевидно, эта тема была ему неприятна, но все же он ответил:

– После того как Легендо отверг ее, Роза спрыгнула с балкона и разбилась насмерть.

С балкона, а не из окна, как подслушала Скарлетт во сне. Неудивительно, что вид многочисленных балконов в самом начале игры Хулиана совсем не впечатлил. Такое жестокое напоминание о его утрате! Легендо и правда сущее чудовище! Похоже, нынешняя игра является извращенным повторением той, в которой погибла Роза, только теперь роль жертвы отводится либо самой Скарлетт, либо Телле. Но, похоже, чтобы спасти сестру, ей придется самой отважиться на решительный шаг и прыгнуть с балкона.

Держа эти соображения при себе, она пересказала Хулиану свой сон о Легендо и балконе.

– Думаю, ради последней подсказки нам придется внимательно осмотреть балконы.

Хулиан провел рукой по волосам.

– Их тут десятки, и все с разными входами. Нет ли у тебя плана получше?

– Значит, нужно немедленно приступить к поискам, – предложила Скарлетт и, не давая ему возможности возразить, поспешно продолжила: – Знаю, что выходить на улицу днем против правил, но не думаю, что Легендо их придерживается. Да и хозяйка, говоря, что мы не сможем принять участие в игре, если не вернемся на постоялый двор до окончания первой ночи, ни словом не обмолвилась обо всех последующих. – Понизив голос на случай, если кто-то из спящих на полу игроков уже проснулся и подслушивает, Скарлетт добавила: – Двери запираются для того, чтобы люди думали, будто выйти на улицу нельзя, но ведь мы можем воспользоваться подземным ходом! Если отправимся прямо сейчас, сумеем опередить графа и моего отца и, возможно, окажемся победителями.

– Наконец-то ты заговорила как истинный игрок.

Хулиан улыбнулся, но улыбка вышла плоской, как проведенная на холсте линия, и Скарлетт задалась вопросом, неужели ее бесстрашный друг боится ее отца? Или его терзает тот же страх, что и ее, – что для спасения Теллы одному из них придется отважиться на решительный шаг и совершить смертельный прыжок?





32




Крепко держа Хулиана за руку – единственную твердыню в окружающей неизвестности – Скарлетт вышла вместе с ним из туннелей. Освещенный лучами позднего послеполуденного солнца, мир выглядел иначе. Небо напоминало растекшиеся ванильные сливки с завитками масла. Глотнув воздуха, Скарлет ожидала, что и на вкус он будет как подслащенное молоко и засахаренные мечты, но на языке остался лишь привкус пыли и тумана.

– Где ты хочешь посмотреть в первую очередь? – спросил Хулиан.

Сцену Караваля по периметру обрамляли балконы. Скарлетт вытянула шею, выискивая на ближайших из них проблеск движения или чего-нибудь необычного, но пелена тумана закрывала ей обзор. От расположенных внизу торговых лавок, таких красочных в полумраке ночи, теперь остались лишь нечеткие силуэты. Замысловатые фонтаны, встречающиеся чуть не на каждом углу, больше не радовали журчанием воды, по каналам не скользили разноцветные лодки, на тротуарах не было видно ни одного прохожего. Вокруг царило окутанное молочным туманом безмолвие.

Скарлетт почувствовала себя так, словно попала в чье-то поблекшее воспоминание. Она как будто вернулась в волшебный город, давным-давно заброшенный, и ничего в нем не узнавала.

– Это место кажется совсем иным. – Она подошла поближе к Хулиану, страшась, что теперь, когда они выбрались на поверхность, их попытаются исключить из игры. К тому же странная окружающая реальность сама по себе представлялась пугающей. – Никаких балконов не видно.

– Тогда давай пока о них позабудем. Может быть, решительный шаг означает что-то другое, – предложил Хулиан. – По твоим собственным словам, прежде тебе казалось, что подсказка как-то связана с розами. Что-нибудь еще здесь напоминает тебе о том сне, в котором фигурировал Легендо?

«Легендо покинул это место», – тут же мелькнуло в голове у Скарлетт. Нигде не видно ни цилиндров, ни лепестков роз, ни оттенков цвета ярче бледно-желтого. Однако хоть глаза и не замечали ничего особенного, уши уловили нежную мелодию: едва слышную, точно отзвук далеких воспоминаний.

По мере того как Скарлетт с Хулианом продвигались вперед, мелодия набирала мощь, делалась более проникновенной. Она доносилась с единственной улицы, куда не добрался туман, – той самой, на которой стояла карусель из роз. Скарлетт вспомнила, что лепестки цветов не утратили цвета, когда окружающий мир сделался черно-белый.

Вот и сейчас карусель показалась ей ярче свежепролитой крови и куда более живой, чем когда она видела ее в последний раз. Завороженная быстрым кружением, Скарлетт не сразу заметила сидящего рядом шарманщика. Он выглядел гораздо старше большинства людей, обслуживающих Караваль, его лицо было морщинистым, обветренным и немного грустным, что отражалось и в его музыке. Он перестал играть, когда Скарлетт и Хулиан подошли ближе, но отголоски мелодии растаяли не сразу, как витающий в воздухе аромат духов.

– Сыграю еще тому, кто подаст, – сказал он, протягивая руку и выжидающе глядя на Скарлетт.