Улица перед магазином перекрыта волками, оттеснившими случайных прохожих. А внутри этого круга Доминик, сжимающий горло Хантеру.

— Привет, Чарли, — хрипит последний. — Давно не виделись.

Я хочу ответить, но меня ведет в сторону. Я открываю рот и тут же закрываю.

Приказ! На меня действует приказ не разговаривать с ним.

— Шарлин, возвращайся в магазин, — говорит Доминик. — Немедленно.

Ну хоть с ним я разговаривать могу!

— Что произошло?

— Ничего. Он просто пытался пройти в магазин. — Доминик встряхивает историка. — Хотел использовать старый трюк с вервольфом-невидимкой, но я теперь твой запах за километр учую.

— Сложновато, наверное, жить с таким обонянием.

— Перестаньте! — говорю я. — Мне не нравится смотреть на то, как вы деретесь.

Взгляд Хантер вонзается в меня:

— А я думал, ты любишь волчьи бои, Чарли! Как тебе наш бой с твоим волком?

В виски будто вонзаются раскаленные иглы. Но это ничто по сравнению с осознанием, что историк знает мой секрет. Не просто знает, он его только что выболтал Доминику, который сейчас смотрит на меня.

— Шарлин?

— Она тебе не рассказывала? — Хантер смеется. — Она не рассказывала, что они с Кампалой подсматривали за нами. Плохая девочка.

Да плевать на тебя!

Игнорируя боль и головокружение, я делаю шаг вперед:

— Нет, Доминик, все не так!

Еще шаг — и я наталкиваюсь на боль и ярость во взгляде своего волка. Чтобы через мгновение они растворились в ледяном равнодушии. Я пережила множество его взглядов, даже тот невыносимый, когда Доминик решил от меня отказаться. Но такого еще не видела. И мне становится страшно. Страшно и больно.

— Позже поговорим. Возвращайся в магазин.

— Пожалуйста, верь мне!

— Возвращайся в магазин, Шарлин.

— Я же сказала, что вы не пара, — говорит Одри, перехватывая меня за локоть. Я уже успела забыть, что она здесь.

— Разрушать всегда проще, чем строить.

— Я постараюсь утешить Доминика и построить с ним прекрасные отношения.

Тварь!

Я сбрасываю ее руку и возвращаюсь в магазин. Это лучший вариант, если я хочу вернуть Доминика, а я хочу!

— Отдай мне ее, если хочешь, чтобы она выжила, — говорит Хантер, но ответа я уже не слышу. Захлопываю дверь и прислоняюсь к ней спиной.

Все в порядке.

Все в порядке.

Все в порядке!

Эти слова я мысленно повторяю снова и снова, раз за разом прокручиваю в своей голове. Я не расходный материал, если смогла забеременеть от Доминика, значит, смогу родить ребенка и стать ему замечательной мамой. Это все манипуляции Хантера и Одри, которые теперь заодно.

Кто вообще мог предположить, что они объединятся?

И решат поссорить нас с Домиником.

Ладно, я сама виновата, что не рассказала про Кампалу, была не права, но и Доминик тоже молчал насчет грозящей мне смерти. И вообще, он только что снова выставил меня со сцены главных действий!

Мы наломали дров. Оба. Но ничего непоправимого не случилось. Мы сядем, поговорим и все решим. Вместе.

Наверное.


Я обхватываю себя руками, осознавая, что замерзла, потому что выскочила на улицу без пальто. Тогда я этого не почувствовала, а сейчас до меня наконец-то доходит. Как и мысль, что никто не запрещал мне выглядывать в окно.

Я оказываюсь возле окна мгновенно, отмечаю, что картинка немного изменилась. Теперь Доминик и Хантер стоят лицом друг к другу и разговаривают. Если бы не знать, что сейчас один пытался оторвать другому голову, то выглядят они вполне мирно. По меркам хищников, конечно. Сейчас бы очень пригодился волчий слух, но у меня его нет.

Вот о чем они говорят? Что меня нужно передать из рук в руки?

Бред! Доминик на это не пойдет. Я сама на это не пойду.

Волки расходятся, и я так же быстро оказываюсь возле двери, встречая Доминика. Он стремительно шагает в магазин, но у меня не получается его почувствовать. Не получается его понять, злится он или нет. Наша связь, которая была всегда, сейчас будто оборвалась.

— Ты возвращаешься в стаю, Шарлин, — заявляет он тем тоном, который не предполагает отказа. Но я и не собираюсь отказываться, я хочу во всем разобраться.

— Сначала мы поговорим.

— Позже.

— Нет, сейчас.

Во взгляде Доминика отражается вспышка ярости, которую он тут же подавляет, закрываясь от меня на все замки.

— Мы ничего не выяснили про старейшин, Шарлин.

Да плевать сейчас на старейшин!

— Но выяснили про меня. Что, если он говорит правду? Что, если я умру?

— Я этого не позволю.

— Ты не всемогущий.

— Ты хочешь уйти с ним?

— Что?!

Вопрос сбивает меня с толку. Он смешной и одновременно жуткий. Потому что Доминик… Хочет от меня отказаться?

Словно в подтверждение моих мыслей он говорит:

— Я отменяю свой приказ.

Натянутый внутри моего сознания канат рвется. Я буквально чувствую, что теперь свободна от власти голоса альфы.

— Доминик, я хочу знать, что он сказал тебе. Пожалуйста.

— Ничего из того, чего ты не слышала.

— Видимо, мы слышали разное.

Доминик делает шаг ко мне:

— Он сказал, что ты умрешь, а я — что сделаю все возможное, чтобы этого не допустить. Но очевидно, что ты в это не веришь.

— Не тебе решать, во что мне верить. — Я злюсь. Что это вообще с ним?

— Как и выбирать за тебя. Поэтому уходи, если хочешь.

— Не хочу.

Потому что люблю тебя.

Потому что сожалею о том, что случилось.

Но меня хватает только на эти два слова.

Мы буравим друг друга взглядами до тех пор, пока Доминик не кивает:

— Хорошо.

Это «хорошо» камнем падает между нами. Лучше бы он кричал на меня, чем соглашался со мной!

— Оуэн сопроводит тебя обратно в поселение.

— А ты?

— У меня есть дела в Крайтоне. Я приеду позже.