Каролайн бросает на него взгляд, затем вновь отводит его.

– Может, – говорит.

Кел уточняет:

– Или?..

Каролайн спрашивает:

– Вам ее завернуть подарочно?

– Было бы здорово. С упаковкой у меня руки-крюки.

– Запросто, – говорит Каролайн, ловко выдергивая из-под прилавка тонкую зеленую бумагу. – Ясное дело, если девочке шесть, упаковка ей без разницы, а вот вашей сестре, возможно, нет. Давайте всё чин чином.

Кел пытается раскрутить бейсболку на одном пальце, слушает, как певец ноет про тоску по дому, и разглядывает Каролайн, пока та раскладывает несколько листов зеленой бумаги разных оттенков. С Юджином он изображал балбеса, поскольку Юджину хотелось бы, чтоб люди вокруг были такими. Каролайн, очевидно, желает, чтобы люди вокруг были смышлеными и доводили начатое до конца.

– Мисс Каролайн, – произносит он, – я собираюсь задать вам пару вопросов, поскольку с вами, кажется, вероятность получить внятные ответы выше всего.

Каролайн прекращает упаковывать, поднимает голову, смотрит на Кела.

– О чем?

– О Брендане Редди.

– Зачем?

Они с Келом смотрят друг на дружку. Кел понимает: очень повезло, что этот вопрос ему до сих пор ни разу не задали.

– Можно решить, что я просто везде сую нос, – отвечает он, – или неугомонный, или и то и другое. Одно могу обещать: никакого вреда Брендану я не причиню. Просто выясняю, куда он делся, вот и все.

Каролайн кивает, будто верит ему. Говорит:

– Мне вам сказать нечего.

– Вы хотите знать, куда он уехал. Собираетесь поспрашивать сами? – Каролайн качает головой. Резкость этого движения дает Келу понять, что девушка боится. – Значит, я ваша последняя надежда.

– И если выясните, вы мне сообщите.

– Обещать не могу, – говорит Кел. Минуту назад, вероятно, пообещал бы, но это движение его насторожило. Каролайн не кажется человеком, которого легко напугать. – Но если я его найду, я ему скажу, чтобы позвонил вам. Всяко лучше, чем ничего.

Миг спустя она говорит, без всякого выражения:

– Ладно. Валяйте.

– Как у Брендана было с головой?

– В смысле?

– Депрессии?

– Вряд ли, – отвечает Каролайн. Отвечает довольно быстро, из чего Кел делает вывод, что она это уже обдумывала. – Счастлив он не был, но тут другое. Его это не тянуло ко дну, понимаете? Скорее… доставало. Раздражало. Он вообще-то оптимист. Всегда прикидывает, что как-то сложится в конце концов.

– Приношу извинения за жесткую формулировку, – говорит Кел, – но как по-вашему, есть ли вероятность, что он лишил себя жизни?

– По-моему, никакой, – отвечает Каролайн. Этот ответ тоже молниеносен. – Я понимаю, нельзя сказать, что кто-то не суицидальный тип и что людям бывает гораздо хуже, чем они показывают, но… Брендан думает так: “Точно найду выход, все будет шик так или иначе…” Такое вряд ли совместимо с самоубийством.

– Я б тоже решил, что нет, – говорит Кел. Он склонен соглашаться с Каролайн, хотя разделяет и ее осторожность. – Никогда не казалось, что он оторван от действительности? Говорит что-то, лишенное смысла?

– В смысле шизофрении или биполярного расстройства?

– Или чего угодно в этом духе.

Каролайн задумывается ненадолго, руки на оберточной бумаге неподвижны. Затем качает головой.

– Нет, – говорит решительно. – Он иногда нереальное предлагает, бывает такое – вот как с билетами и моим экзаменом: “Все будет шик, поучись заранее просто, а утром уедем ранним автобусом…” Но это не то же самое, что оторваться от действительности.

– Это верно, – говорит Кел. “Думает”, “предлагает”. Каролайн, как и Фергал с Юджином, считает, что Брендан жив. Кел не слишком на это полагается. Для них мысль о том, что их ровесник может быть мертв, невозможна. Кел надеется, что так оно и будет еще сколько-то. – Из-за этой своей склонности к нереальному он врагов себе не нажил?

Глаза у Каролайн распахиваются, но всего на миг, а голос остается ровным.

– Ну не так уж, как вы об этом говорите. Людей он иногда раздражает. Но… само собой, мы же все знаем друг друга целую жизнь. Всем известно, какой он. Никто никогда особо не заморачивался.


– Да, понятно, как это бывает, – говорит Кел. – Он надежный? Скажем, если говорит вам, что собирается что-то для вас сделать или достать что-то, вы б рассчитывали, что сделает, или решили, что выбросит из головы?

– Сдержит слово, – тут же говорит Каролайн. – Для него это вроде как вопрос гордости. Отец у него был ужасный человек в этом смысле – пообещать и забыть. Брендан такого на дух не выносил. Не хотел быть, как тот.

– Вот вам пожалуйста. Люди готовы простить человеку некоторую оторванность, лишь бы надежный был. – Кел кладет бейсболку на прилавок, оглаживает, возвращая ей форму. – Надо полагать, это значит, что не подорвался б и не улизнул, узнай, что вы беременны.

Делает ставку на то, что Каролайн хватит здравомыслия на такое не разобидеться. Так и выходит – она отвечает буднично:

– Ни за что. Он бы сделал все, чтоб стать идеальным папочкой. Но причин так думать у него все равно не возникало. Страха никакого у меня не было, ничего.

– Вы сказали, у Брендана было туго с деньгами и его беспокоило, что он ничего не добьется. Водились ли у него планы как-то попробовать изменить это?

Каролайн выдыхает, ехидно улыбаясь.

– Да наверняка были, ага. Он сказал – когда мы расставались, типа, – сказал, еще докажет мне, что далеко пойдет.

– Не заикался как?

Она качает головой.

– Может, влезая куда не надо?

– Типа чего? – Тон у Каролайн делается острее.

– Ну, типа чего-то противозаконного, – миролюбиво поясняет Кел. – Воровство, может, или переброска наркотиками.

– Он никогда ничем таким не занимался. Когда мы встречались с ним, точно нет.

– Как он раздобыл денег на те билеты на концерт?

– Дядя одного нашего друга вывозит старую мебель, Брендан устроился на несколько дней к нему. Ну и натаскивал еще. – В ответ на непонимающий взгляд Кела: – Ребят из нашей школы подтягивал по химии и электротехнике, он в этих предметах лучше всего разбирается. Такое вот.

На службе Кел все это проверил бы. А сейчас ему остается полагаться на чутье, и оно подсказывает, что Каролайн хочется думать о Брендане хорошее, но вместе с тем она не дура.

– Находчиво, – говорит Кел. – Однако на этом не обогатишься.

– Нет, но вы понимаете, что я имею в виду. Ничего левого он не делал.

– Вы при этом не говорите, что и никогда не стал бы, – обращает ее внимание Кел.

Каролайн вновь принимается возиться с упаковкой, обертывает овцу ловкими быстрыми пальцами. Кел ждет.

– Ходили слухи, – наконец произносит Каролайн, – после того, как Брендан уехал. – Руки торопятся, голос напрягается. Говорить об этом ей не нравится. – Люди болтали, будто он меня изнасиловал и сбежал, потому что я собиралась насчет этого в Гарду.

– И это неправда?

– Неправда. Брендан пальцем меня не трогал против моей воли. Этот слух я быстренько пресекла, как узнала о нем. Но возникла прорва других, с которыми я уже ничего поделать не могла. Что он сбежал, потому что избил свою мать. Или что его застукали за тем, как он подглядывает к женщинам в окна. Наверное, худшие мне даже и не пересказывали.

Резким движением отрывает кусок клейкой ленты от бобины.

– Вот как Брендану было в Арднакелти всю его жизнь. Раз он из такой семьи, люди всегда думали о нем худшее, есть на то причина или нет. Даже мои родители – а они не такие, – даже они были в ужасе, когда я начала с ним встречаться, правда, сказали, что голова на плечах у меня имеется, а значит, если я в нем что-то нахожу, оно там, наверное, есть. Но им не нравилось. Даже когда видели, как хорошо он со мной обходится, все равно возражали. – Поглядывает на Кела. Мотает головой, и в этом жесте виден гнев. – Я просто хочу сказать: не верьте всему, что люди несут вам о Брендане. В основном это фуфло сплошное.

– Тогда вы мне скажите, – говорит Кел, – пошел бы он на что-то криминальное или нет?

– Я вам объясню, кто такой Брендан, – отвечает Каролайн. Руки ее замерли, игрушечная овца напрочь забыта. – У него орава мелких братьев и сестер, так? Обычно, когда люди с кем-то встречаются, на остальных внимания не обращают. А вот Брендан другой – даже когда мы только-только начали, когда с ума сходили друг по дружке, он такой: “Сегодня не могу встретиться, Трей в футбол играет” или “Мэв поссорилась с любимой подружкой, надо побыть дома, подбодрить ее”. Родители у них вообще не такие, с детьми возился Брендан. Не в смысле, что ему это геморрой был. Ему типа нравилось.

– Вроде хороший человек, – говорит Кел. – Но хорошие люди нарушают закон – иногда. Вы не ответили мне, нарушил бы Брендан или нет.

Каролайн вновь берется за оберточную бумагу. Помолчав, говорит:

– Надеюсь, нет. – Лицо у нее устало грустнеет. Кел ждет. Она вроде начинает фразу, но осекается. Произносит другое: – Я просто хочу знать, что с ним все нормально.

Кел произносит бережно:

– Я не слыхал, что плохо.

– Ну да. – Каролайн быстро переводит дух. На Кела больше не смотрит. – Ага. Я б сказала, у него все шик.

– Знаете что, – говорит Кел, – попрошу миз Редди, если от Брендана будут вести, чтоб она вам сообщила.

– Спасибо, – учтиво отзывается Каролайн, отматывая от катушки зеленую ленточку. Разговор окончен. – Было б здорово.

Овцу она обвязывает нарядно – зеленые завитки и кудри ленточек. Кел, благодаря ее за помощь, оставляет секунду на тот случай, если она решит сказать еще что-то, но Каролайн одаряет его лучезарной безличной улыбкой и просит передать его племяннице поздравления с днем рождения.