— Еще вина, горячего.
— Для вас все что угодно, — двусмысленно произнесла она, не вызвав во мне никакого интереса.
Сделал глоток и вспомнил вчерашний вечер. Обычно я не пью спиртное, но горячее вино помогало справиться с холодом. Хотя воспоминания о живительных поцелуях Маримар и тепле ее тела согревали лучше, чем все вина мира.
Тавр вошел в комнату в тот момент, когда я обдумывал свое решение.
— Ты хочешь похитить ее или убить меня.
Отрицать очевидное было глупо, и я согласно кивнул.
— Маримар жрица, а ты знаешь, что это значит.
Проклятье… Осквернивший жрицу будет наказан богиней. Вот только в отличие от Тавра мне плевать на проклятье, если хоть раз смогу держать в руках любимую женщину. Наоборот, оно давало гарантию, что император не станет осуществлять права супруга. Возможно, только поэтому я еще не сорвался и не убил его. А еще потому, что понимаю, Маримар никогда меня не простит, если узнает. Напыщенный сластолюбец… Стоп! Я еще раз окинул взглядом девицу. В свою бытность принцем Тавр славился тем, что в его постели перебывало огромное количество женщин. Вешающиеся на красавца были готовы пойти на что угодно, чтобы удержать его внимание. Пользуясь этим, принц вел тайную политику, имея пару ушей и стройных ног во всех уголках дворца. Может быть, прежние любовницы ввиду вынужденного целибата смогут вновь завладеть вниманием Тавра, и тогда Маримар увидит его таким, каким вижу я.
ГЛАВА 9
Маримар
Самые ранние пташки в городе обычно пекари, но и они еще спали в своих кроватях, а я уже ждала в назначенном месте, ежась от утренней прохлады. В мешке за поясом звенели золотые монеты и несколько украшений, очень дорогих, но для меня особой ценности не представляющих. Раскидистый красный бук сиял кровавой каплей посреди парка, так что найти место встречи оказалось предельно просто. Император должен был отправиться в путь вслед за мной, предварительно устроив сцену, укоряя «неблагодарную сбежавшую младшую жену» в воровстве. Тавр попытался отговорить меня от очередного «сальто мортале» и не делать из себя живую наживку, но конечно же у него не вышло. «Иногда мне кажется, я женюсь на упрямой ослице, — закончил он свою проповедь, поняв, что я осталась непреклонна. — Самой прекрасной ослице на свете», — добавил, заметив, что я вот-вот обижусь.
Когда свет алого рассветного солнца коснулся листвы бука, к нему подошли еще четыре женщины. Помимо моей знакомой, что вербовала новых ведьм, здесь были молоденькая хорошенькая девушка, женщина постарше, явно ее мать, с обреченным видом прижимающая к груди немногочисленные пожитки, и пожилая дама из тех, кого боятся дети, потому как кожа ее была покрыта многочисленными черными родинками. Я-то знала, что такое иногда случается с прекрасными северянками, чья кожа не приспособлена к сильному солнцу юга, но местные жители во всем — бородавке на носу, россыпи родинок на щеках, в редких волосах — готовы видеть дурные предзнаменования. Эта троица, за исключением провожатой, у которой, как и у меня, имелась собственная лошадь, сидела на обозе, который тащил крупный золотистый тяжеловоз.
— Мы отправляемся в путь. Попрощайтесь со своей старой жизнью прямо сейчас и идите в новую, полную приключений и опасности, но, главное, свободы. И не бойтесь, ведь с нами императрица! — воскликнула она, а я испуганно оглянулась, решив, что узнана. Меж тем девушка продолжила: — Она поддерживает наши благородные начинания.
С этими словами проводница тронула носками сапог белую с коричневыми пятнами кобылу, что вальяжно направилась вглубь парка, а оттуда в рощицу, граничащую с лесом. Лошадь явно знала, куда идти.
— А почему вы решили, что императрица с нами? — не могла не поинтересоваться.
— Наши предсказательницы предвидели, что очень скоро она придет к нам и благословит наш труд.
Меня начинали утомлять бесконечные высокопарные речи. Много слов и мало дела. Где план строительства города? Где программа его обеспечения? Да и чем, в конце концов, собирается заниматься целая толпа девушек и женщин? Не одну меня томили вопросы, мать красотки произнесла на удивление нежным голосом:
— Вы стали нашей последней надеждой. После того как в мою Ирири влюбился местный лорд, мы много скитались, избегая его внимания, но все было тщетно. Он уничтожил нашу ткацкую мастерскую, убил жениха моей дочери. Сделал все, чтобы взять ее младшей женой. И как мы, простой люд, можем противостоять избалованным аристократам?
— Никак, — согласилась старуха. — Меня вон тоже местные хотели на костре сжечь, когда половина коров передохла. Решили, что я ведьма и заколдовала их. А теперь придется и правда становиться, — говорила она трескучим голосом, а я запоминала информацию и мысленно била себя по лбу за то, что не предприняла подобную поездку раньше.
Лорд, который возомнил себя выше закона, деревенские, угрожающие сжечь на костре, непонятная организация, собирающая возможных ведьм… Куда смотрел Теренис-старший? Старик повернулся на власти, хотел все больше и больше, а о том, что делается в подконтрольных ему территориях даже не думал. А теперь мне, восемнадцатилетней пигалице, придется разбираться в этом балагане. Хорошо, что есть Роах, его клан и его псы. Нужно будет поинтересоваться у Ирири, как зовут воспылавшего к ней любовью лорда, а у старухи узнать, где именно люди вместо того, чтобы лечить скотину, пытаются спалить якобы виновную на костре. Захваченная размышлениями, не заметила, что женщины выжидающе смотрят на меня, желая услышать и мою историю. В порыве вдохновения ляпнула:
— А я что, родилась аристократкой, но сквиром. В семьях к нам относятся хуже, чем к челяди. В пятнадцать выдали замуж младшей женой. Муж меня ценил как одну из своих скаковых лошадей. А потому частенько разрешал друзьям покататься на мне.
Потрясенные женщины молча переваривали историю.
Ехать долго не пришлось. Молодые деревья в возрождающемся Черном лесу радовали глаз изумрудными кронами. Шустрые белки сновали по ветвям, птицы вили гнезда. Все вокруг было пропитано жизнью, и я не могла не гордиться собой за то, что приложила к этому руку. Листва зашуршала, словно это место узнало и приняло меня. Услышанное мне не показалось, проводница воскликнула:
— Лес приветствует нас!
Этой девушке в театре бы играть, столько эмоций в звучном голосе.
Мы неспешно двигались мимо причудливых «танцующих» деревьев, мимо красных стволов сосен и бесконечного количества дубов с листвой почти черного цвета. Я никогда не видела подобных растений и начинала понимать, почему утеря Черного леса для ведьм стала такой трагедией. Мои спутницы смотрели на окружающий пейзаж с таким же восхищением.
— Он живой! — воскликнула красавица Ирири, когда корень одного из черных дубов услужливо отодвинулся, давая дорогу нашей небольшой группе.
— В ком-то из вас есть сила, — заявила провожатая, приглядываясь.
Ирири тут же решила, что речь о ней, и радостно улыбнулась. Ее прагматичная матушка поинтересовалась:
— О какой силе идет речь? Я думала, что все женщины могут овладеть магией ведьм.
Проводница охотно пояснила:
— Существуют целые семьи уцелевших ведьм Черного леса, есть даровитые девушки и даже отмеченные богиней жрицы. Их-то и узнает Черный лес. Конечно, все, кто к нам приходят, получат тайные знания и смогут лечить, не используя магию земли, противостоять злой воле, разбираться в помыслах людей и даже убеждать без магии воды. — Последняя фраза не на шутку взволновала женщин. — Как вы знаете, у ведьм не рождаются сыновья, только дочери. Об этом мы предупреждаем всех, кто желает овладеть нашим искусством.
Стоп, а Тавр тогда кто такой? Я поравнялась с провожатой, стараясь не обращать внимания на то, как раздвинулись ветви, пропуская меня вперед, даже сделала вид, что сама отвела ветку рукой. Лишний интерес к моей персоне ни к чему.
— Я лично знаю одного сына ведьмы, — промолвила. — Даже нескольких, — добавила, вспомнив сыновей Синей ведьмы.
Девушка посмотрела на меня внимательнее, чем мне бы хотелось.
— Тем из нас, кто увлекся темным искусством или как-то прогневал богиню, она в наказание посылает сыновей. Может, ты ошиблась, приняв юношей-слуг за детей ведьм?
— Может быть, — пробормотала, решив, что при встрече задам Тавру пару вопросов.
С помощью деревьев, которые, отодвигаясь, строили для нас короткий путь, мы все быстрее продвигались к Вечному озеру. Теперь я понимала, почему двести лет тому назад тогдашний император предпочел сжечь лес дотла. Деревья просто не пропустили бы того, кто шел с дурными намерениями. Даже сейчас лишь оживающий лес мог запутать любого странника.
— Как же вы отбираете, кого приводить сюда? — спросила у провожатой, она не так проста, как показалось на первый взгляд.
— Как и первые, кого кровь позвала в лес, когда он начал возрождаться, я принадлежу к старому роду ведьм. Сила позволяет мне разбираться в тайных помыслах людей. Например, я вижу, — ее голубые глаза на мгновение вспыхнули, — что ты что-то скрываешь, но не представляешь для нас опасности, наоборот, являешься другом.
Надо было побольше узнать о ведьмах, прежде чем к ним соваться. С другой стороны, лес признавал меня, я действительно пришла сюда, чтобы помочь, значит, худшее, что может случиться, — во мне кто-нибудь узнает императрицу.
Мы шли еще несколько часов, солнце начало клониться к горизонту, когда деревья расступились, открывая широкую площадь на берегу бескрайнего озера.
Увиденное потрясло. Здесь действительно строили город! Не деревушку, не поселение, хотя на привольных лугах паслись стремительно набирающие вес коровы и козы. Дома возводились сразу в несколько этажей, по стенам буйной зеленой пеной вился виноград. Я насчитала около семидесяти зданий, и это строительство только начиналось! Озеро уже обросло набережной, где удили рыбу, плетеные корзины наполнялись крупными жирными карасями. А ведь недавно это был просто кратер, пустой и безжизненный.
В центре города по соседству с огромными черными елями возвышалась башня. На самой верхушке, опершись на перила, на строительство взирала высокая черноволосая женщина, показавшаяся смутно знакомой.
Город так тесно соседствовал с растительностью, что сомнений не оставалось — Черный лес скучал по своим жителям и услужливо распахнул для них объятия, будто сам освобождал место для каждого нового здания, деревья отодвигались в сторону, а перед теми, которые все же приходилось рубить, стояли женщины и что-то шептали.
Заметив, что я наблюдаю за происходящим, провожатая пояснила:
— Они договариваются с деревьями. За каждое срубленное мы сажаем два новых, тем самым расширяя территорию леса. Поэтому он и позволяет нам селиться здесь. Маги разучились слышать голос земли, но мы это еще умеем.
Как много я, оказывается, не знала о ведьмах! Судя по всему, Тавр тоже. Особенностью его рода была ментальная магия, умение воздействовать на сознание и строить иллюзии. Я думала, подобным ограничиваются таланты всех ведьм, но нет, здесь были говорящие с деревьями и камнями, слышащие умерших, способные проклинать и даже убивать взглядом. Обо всем этом мне поведала идущая рядом девушка.
— Но как получилось, что стихийные маги почти уничтожили ведьм?
Меня не оставлял в покое вопрос «как», но я прекрасно понимала «зачем». Вся наша иерархическая система держалась на магии. Маги воды — высшая каста, другие стихийники — следующая ступень, где маги огня и воздуха, как правило, воины. Люди без способностей — челядь. Лишь потому, что в последние несколько десятилетий в семьях аристократов рождалось все больше детей-сквиров, стало возможным обучение в таком престижном месте, как Академия пяти дорог. А еще в прошлом столетии все учебные заведения были только для магов.
— Ведьмы, как кошки, мы привязаны к месту. Уничтожь наш дом, и мы становимся почти бессильными. Лес был нашей последней защитой. До этого стихийные маги уничтожили наши поселения на Золотых островах, которые затопили маги воды, в Изумрудной долине и в Синих горах на востоке.
Я шла за проводницей и запоминала. Для начала надо будет восстановить Золотые острова. Я смогу отогнать воду, особенно если там ей не место. Потом возвести на уровень со стихийной магию ведьм. Они не жаждут титулов, просто хотят жить. Затем законодательно прописать, что ведьмам делать можно, а за что их ждет тюрьма или даже казнь. Но самое главное, никаких больше костров.
— Сейчас отведу вас к нашей предводительнице, она определит ваши способности и соответственно им поможет найти жилье.
Как я и ожидала, нас подвели к башне. Высокая статная женщина, оказавшаяся главной, увидев нас, улыбнулась, обнажив ряд жемчужно-белых зубов. Она спрыгнула с балкона башни и, раскрыв руки как крылья, медленно слевитировала вниз. При этом, готова биться об заклад, женщина использовала что-то отличное от магии воздуха. Однако размышления о способностях мигом выветрились из моей головы, когда я рассмотрела ее и поняла, кого она мне напомнила синим оттенком волос и изумительной голубизной глаз. Сомнений в том, что это родственница Лорель, не оставалось.
— Рада приветствовать вас в городе Отверженных. — Она по очереди подходила к каждой из нас и на секунду брала за руки, коснувшись меня последней, вздрогнула. Мельком улыбнулась мне, одними губами прошептала: «Все хорошо, не бойся», а затем возвестила:
— Меня зовут Лизабель и по воле обстоятельств я здесь главная. Вы, — указала на старуху, — отправитесь в сторону березовой рощи, вас примут наши целительницы и обучат ухаживать за больными. — Быстрый взгляд на мать Ирири. — Вы владели ткацкой мастерской, здесь для вас найдется работа. А вы, — она посмотрела на девушку, — поможете матери. Но если все обязанности повесите на нее, как делали это раньше, отправитесь восвояси, бездельники нам не нужны. — Затем посмотрела на меня и с улыбкой, в которой читалась неподдельная доброта, сказала: — Вас же попрошу последовать за мной.
Она взмахнула рукой, дверь башни отворилась. Интуиция шептала, что бояться нечего, и я смело шагнула вперед. За спиной послышался недовольный голос Ирири:
— Как всегда аристократам достается лучшее.
Я была уже в проходе, ведущем к лестнице, когда услышала ответ ведьмы:
— Все это время вы шли бок о бок с императрицей. Как возродившая Черный лес, она действительно заслуживает лучшего.
Лизабель ступила за мной на винтовую лестницу из белого камня, и дверь закрылась, оставляя пораженную Ирири и других позади. Мы поднимались вверх. В каждом лестничном пролете располагались светлые комнаты, где трудились женщины, от руки делавшие записи на пергаменте. Лизабель объяснила:
— В нашей культуре было не принято записывать знания, и это нас едва не погубило. Теперь подобно магам мы создадим библиотеки, где будет указано наше виденье истории, наши подходы к магии. Что позволит будущим поколениям самим выбирать, каким путем следовать. — Она говорила так, будто давно меня знала. — Мы поднимемся, и я представлю вас всем. Я обещала, что императрица придет, но вы же знаете женщин, они быстро теряют терпение. Надеюсь, вы не в обиде за то, что я рассказала, кто вы такая?
Ее строгого взгляда хватило, чтобы любопытные носы оторвавшихся от работы снова уткнулись в книги.
— Откуда вы…
— Это моя сила. Я знаю очень многое, прошлое и будущее. Вижу настоящее в любом конце мира. — Она продемонстрировала на руке подобную моей печать, изображавшую книгу.
— Вы жрица.
— Как и вы. Это я тоже знаю.
На всякий случай я понизила голос, чтобы никто не услышал:
— Вы дочь Синей ведьмы.
При упоминании матери женщина скривилась.
— К своему стыду, да. Я знаю, по какому пути пошла матушка ради молодости и богатства, и не поддерживаю его. Она присылает деньги, чтобы мы могли закупать ткани, предметы обихода, и я вынуждена их принимать, хотя знаю, какой ценой они ей достались.
— Для вас все что угодно, — двусмысленно произнесла она, не вызвав во мне никакого интереса.
Сделал глоток и вспомнил вчерашний вечер. Обычно я не пью спиртное, но горячее вино помогало справиться с холодом. Хотя воспоминания о живительных поцелуях Маримар и тепле ее тела согревали лучше, чем все вина мира.
Тавр вошел в комнату в тот момент, когда я обдумывал свое решение.
— Ты хочешь похитить ее или убить меня.
Отрицать очевидное было глупо, и я согласно кивнул.
— Маримар жрица, а ты знаешь, что это значит.
Проклятье… Осквернивший жрицу будет наказан богиней. Вот только в отличие от Тавра мне плевать на проклятье, если хоть раз смогу держать в руках любимую женщину. Наоборот, оно давало гарантию, что император не станет осуществлять права супруга. Возможно, только поэтому я еще не сорвался и не убил его. А еще потому, что понимаю, Маримар никогда меня не простит, если узнает. Напыщенный сластолюбец… Стоп! Я еще раз окинул взглядом девицу. В свою бытность принцем Тавр славился тем, что в его постели перебывало огромное количество женщин. Вешающиеся на красавца были готовы пойти на что угодно, чтобы удержать его внимание. Пользуясь этим, принц вел тайную политику, имея пару ушей и стройных ног во всех уголках дворца. Может быть, прежние любовницы ввиду вынужденного целибата смогут вновь завладеть вниманием Тавра, и тогда Маримар увидит его таким, каким вижу я.
ГЛАВА 9
Маримар
Самые ранние пташки в городе обычно пекари, но и они еще спали в своих кроватях, а я уже ждала в назначенном месте, ежась от утренней прохлады. В мешке за поясом звенели золотые монеты и несколько украшений, очень дорогих, но для меня особой ценности не представляющих. Раскидистый красный бук сиял кровавой каплей посреди парка, так что найти место встречи оказалось предельно просто. Император должен был отправиться в путь вслед за мной, предварительно устроив сцену, укоряя «неблагодарную сбежавшую младшую жену» в воровстве. Тавр попытался отговорить меня от очередного «сальто мортале» и не делать из себя живую наживку, но конечно же у него не вышло. «Иногда мне кажется, я женюсь на упрямой ослице, — закончил он свою проповедь, поняв, что я осталась непреклонна. — Самой прекрасной ослице на свете», — добавил, заметив, что я вот-вот обижусь.
Когда свет алого рассветного солнца коснулся листвы бука, к нему подошли еще четыре женщины. Помимо моей знакомой, что вербовала новых ведьм, здесь были молоденькая хорошенькая девушка, женщина постарше, явно ее мать, с обреченным видом прижимающая к груди немногочисленные пожитки, и пожилая дама из тех, кого боятся дети, потому как кожа ее была покрыта многочисленными черными родинками. Я-то знала, что такое иногда случается с прекрасными северянками, чья кожа не приспособлена к сильному солнцу юга, но местные жители во всем — бородавке на носу, россыпи родинок на щеках, в редких волосах — готовы видеть дурные предзнаменования. Эта троица, за исключением провожатой, у которой, как и у меня, имелась собственная лошадь, сидела на обозе, который тащил крупный золотистый тяжеловоз.
— Мы отправляемся в путь. Попрощайтесь со своей старой жизнью прямо сейчас и идите в новую, полную приключений и опасности, но, главное, свободы. И не бойтесь, ведь с нами императрица! — воскликнула она, а я испуганно оглянулась, решив, что узнана. Меж тем девушка продолжила: — Она поддерживает наши благородные начинания.
С этими словами проводница тронула носками сапог белую с коричневыми пятнами кобылу, что вальяжно направилась вглубь парка, а оттуда в рощицу, граничащую с лесом. Лошадь явно знала, куда идти.
— А почему вы решили, что императрица с нами? — не могла не поинтересоваться.
— Наши предсказательницы предвидели, что очень скоро она придет к нам и благословит наш труд.
Меня начинали утомлять бесконечные высокопарные речи. Много слов и мало дела. Где план строительства города? Где программа его обеспечения? Да и чем, в конце концов, собирается заниматься целая толпа девушек и женщин? Не одну меня томили вопросы, мать красотки произнесла на удивление нежным голосом:
— Вы стали нашей последней надеждой. После того как в мою Ирири влюбился местный лорд, мы много скитались, избегая его внимания, но все было тщетно. Он уничтожил нашу ткацкую мастерскую, убил жениха моей дочери. Сделал все, чтобы взять ее младшей женой. И как мы, простой люд, можем противостоять избалованным аристократам?
— Никак, — согласилась старуха. — Меня вон тоже местные хотели на костре сжечь, когда половина коров передохла. Решили, что я ведьма и заколдовала их. А теперь придется и правда становиться, — говорила она трескучим голосом, а я запоминала информацию и мысленно била себя по лбу за то, что не предприняла подобную поездку раньше.
Лорд, который возомнил себя выше закона, деревенские, угрожающие сжечь на костре, непонятная организация, собирающая возможных ведьм… Куда смотрел Теренис-старший? Старик повернулся на власти, хотел все больше и больше, а о том, что делается в подконтрольных ему территориях даже не думал. А теперь мне, восемнадцатилетней пигалице, придется разбираться в этом балагане. Хорошо, что есть Роах, его клан и его псы. Нужно будет поинтересоваться у Ирири, как зовут воспылавшего к ней любовью лорда, а у старухи узнать, где именно люди вместо того, чтобы лечить скотину, пытаются спалить якобы виновную на костре. Захваченная размышлениями, не заметила, что женщины выжидающе смотрят на меня, желая услышать и мою историю. В порыве вдохновения ляпнула:
— А я что, родилась аристократкой, но сквиром. В семьях к нам относятся хуже, чем к челяди. В пятнадцать выдали замуж младшей женой. Муж меня ценил как одну из своих скаковых лошадей. А потому частенько разрешал друзьям покататься на мне.
Потрясенные женщины молча переваривали историю.
Ехать долго не пришлось. Молодые деревья в возрождающемся Черном лесу радовали глаз изумрудными кронами. Шустрые белки сновали по ветвям, птицы вили гнезда. Все вокруг было пропитано жизнью, и я не могла не гордиться собой за то, что приложила к этому руку. Листва зашуршала, словно это место узнало и приняло меня. Услышанное мне не показалось, проводница воскликнула:
— Лес приветствует нас!
Этой девушке в театре бы играть, столько эмоций в звучном голосе.
Мы неспешно двигались мимо причудливых «танцующих» деревьев, мимо красных стволов сосен и бесконечного количества дубов с листвой почти черного цвета. Я никогда не видела подобных растений и начинала понимать, почему утеря Черного леса для ведьм стала такой трагедией. Мои спутницы смотрели на окружающий пейзаж с таким же восхищением.
— Он живой! — воскликнула красавица Ирири, когда корень одного из черных дубов услужливо отодвинулся, давая дорогу нашей небольшой группе.
— В ком-то из вас есть сила, — заявила провожатая, приглядываясь.
Ирири тут же решила, что речь о ней, и радостно улыбнулась. Ее прагматичная матушка поинтересовалась:
— О какой силе идет речь? Я думала, что все женщины могут овладеть магией ведьм.
Проводница охотно пояснила:
— Существуют целые семьи уцелевших ведьм Черного леса, есть даровитые девушки и даже отмеченные богиней жрицы. Их-то и узнает Черный лес. Конечно, все, кто к нам приходят, получат тайные знания и смогут лечить, не используя магию земли, противостоять злой воле, разбираться в помыслах людей и даже убеждать без магии воды. — Последняя фраза не на шутку взволновала женщин. — Как вы знаете, у ведьм не рождаются сыновья, только дочери. Об этом мы предупреждаем всех, кто желает овладеть нашим искусством.
Стоп, а Тавр тогда кто такой? Я поравнялась с провожатой, стараясь не обращать внимания на то, как раздвинулись ветви, пропуская меня вперед, даже сделала вид, что сама отвела ветку рукой. Лишний интерес к моей персоне ни к чему.
— Я лично знаю одного сына ведьмы, — промолвила. — Даже нескольких, — добавила, вспомнив сыновей Синей ведьмы.
Девушка посмотрела на меня внимательнее, чем мне бы хотелось.
— Тем из нас, кто увлекся темным искусством или как-то прогневал богиню, она в наказание посылает сыновей. Может, ты ошиблась, приняв юношей-слуг за детей ведьм?
— Может быть, — пробормотала, решив, что при встрече задам Тавру пару вопросов.
С помощью деревьев, которые, отодвигаясь, строили для нас короткий путь, мы все быстрее продвигались к Вечному озеру. Теперь я понимала, почему двести лет тому назад тогдашний император предпочел сжечь лес дотла. Деревья просто не пропустили бы того, кто шел с дурными намерениями. Даже сейчас лишь оживающий лес мог запутать любого странника.
— Как же вы отбираете, кого приводить сюда? — спросила у провожатой, она не так проста, как показалось на первый взгляд.
— Как и первые, кого кровь позвала в лес, когда он начал возрождаться, я принадлежу к старому роду ведьм. Сила позволяет мне разбираться в тайных помыслах людей. Например, я вижу, — ее голубые глаза на мгновение вспыхнули, — что ты что-то скрываешь, но не представляешь для нас опасности, наоборот, являешься другом.
Надо было побольше узнать о ведьмах, прежде чем к ним соваться. С другой стороны, лес признавал меня, я действительно пришла сюда, чтобы помочь, значит, худшее, что может случиться, — во мне кто-нибудь узнает императрицу.
Мы шли еще несколько часов, солнце начало клониться к горизонту, когда деревья расступились, открывая широкую площадь на берегу бескрайнего озера.
Увиденное потрясло. Здесь действительно строили город! Не деревушку, не поселение, хотя на привольных лугах паслись стремительно набирающие вес коровы и козы. Дома возводились сразу в несколько этажей, по стенам буйной зеленой пеной вился виноград. Я насчитала около семидесяти зданий, и это строительство только начиналось! Озеро уже обросло набережной, где удили рыбу, плетеные корзины наполнялись крупными жирными карасями. А ведь недавно это был просто кратер, пустой и безжизненный.
В центре города по соседству с огромными черными елями возвышалась башня. На самой верхушке, опершись на перила, на строительство взирала высокая черноволосая женщина, показавшаяся смутно знакомой.
Город так тесно соседствовал с растительностью, что сомнений не оставалось — Черный лес скучал по своим жителям и услужливо распахнул для них объятия, будто сам освобождал место для каждого нового здания, деревья отодвигались в сторону, а перед теми, которые все же приходилось рубить, стояли женщины и что-то шептали.
Заметив, что я наблюдаю за происходящим, провожатая пояснила:
— Они договариваются с деревьями. За каждое срубленное мы сажаем два новых, тем самым расширяя территорию леса. Поэтому он и позволяет нам селиться здесь. Маги разучились слышать голос земли, но мы это еще умеем.
Как много я, оказывается, не знала о ведьмах! Судя по всему, Тавр тоже. Особенностью его рода была ментальная магия, умение воздействовать на сознание и строить иллюзии. Я думала, подобным ограничиваются таланты всех ведьм, но нет, здесь были говорящие с деревьями и камнями, слышащие умерших, способные проклинать и даже убивать взглядом. Обо всем этом мне поведала идущая рядом девушка.
— Но как получилось, что стихийные маги почти уничтожили ведьм?
Меня не оставлял в покое вопрос «как», но я прекрасно понимала «зачем». Вся наша иерархическая система держалась на магии. Маги воды — высшая каста, другие стихийники — следующая ступень, где маги огня и воздуха, как правило, воины. Люди без способностей — челядь. Лишь потому, что в последние несколько десятилетий в семьях аристократов рождалось все больше детей-сквиров, стало возможным обучение в таком престижном месте, как Академия пяти дорог. А еще в прошлом столетии все учебные заведения были только для магов.
— Ведьмы, как кошки, мы привязаны к месту. Уничтожь наш дом, и мы становимся почти бессильными. Лес был нашей последней защитой. До этого стихийные маги уничтожили наши поселения на Золотых островах, которые затопили маги воды, в Изумрудной долине и в Синих горах на востоке.
Я шла за проводницей и запоминала. Для начала надо будет восстановить Золотые острова. Я смогу отогнать воду, особенно если там ей не место. Потом возвести на уровень со стихийной магию ведьм. Они не жаждут титулов, просто хотят жить. Затем законодательно прописать, что ведьмам делать можно, а за что их ждет тюрьма или даже казнь. Но самое главное, никаких больше костров.
— Сейчас отведу вас к нашей предводительнице, она определит ваши способности и соответственно им поможет найти жилье.
Как я и ожидала, нас подвели к башне. Высокая статная женщина, оказавшаяся главной, увидев нас, улыбнулась, обнажив ряд жемчужно-белых зубов. Она спрыгнула с балкона башни и, раскрыв руки как крылья, медленно слевитировала вниз. При этом, готова биться об заклад, женщина использовала что-то отличное от магии воздуха. Однако размышления о способностях мигом выветрились из моей головы, когда я рассмотрела ее и поняла, кого она мне напомнила синим оттенком волос и изумительной голубизной глаз. Сомнений в том, что это родственница Лорель, не оставалось.
— Рада приветствовать вас в городе Отверженных. — Она по очереди подходила к каждой из нас и на секунду брала за руки, коснувшись меня последней, вздрогнула. Мельком улыбнулась мне, одними губами прошептала: «Все хорошо, не бойся», а затем возвестила:
— Меня зовут Лизабель и по воле обстоятельств я здесь главная. Вы, — указала на старуху, — отправитесь в сторону березовой рощи, вас примут наши целительницы и обучат ухаживать за больными. — Быстрый взгляд на мать Ирири. — Вы владели ткацкой мастерской, здесь для вас найдется работа. А вы, — она посмотрела на девушку, — поможете матери. Но если все обязанности повесите на нее, как делали это раньше, отправитесь восвояси, бездельники нам не нужны. — Затем посмотрела на меня и с улыбкой, в которой читалась неподдельная доброта, сказала: — Вас же попрошу последовать за мной.
Она взмахнула рукой, дверь башни отворилась. Интуиция шептала, что бояться нечего, и я смело шагнула вперед. За спиной послышался недовольный голос Ирири:
— Как всегда аристократам достается лучшее.
Я была уже в проходе, ведущем к лестнице, когда услышала ответ ведьмы:
— Все это время вы шли бок о бок с императрицей. Как возродившая Черный лес, она действительно заслуживает лучшего.
Лизабель ступила за мной на винтовую лестницу из белого камня, и дверь закрылась, оставляя пораженную Ирири и других позади. Мы поднимались вверх. В каждом лестничном пролете располагались светлые комнаты, где трудились женщины, от руки делавшие записи на пергаменте. Лизабель объяснила:
— В нашей культуре было не принято записывать знания, и это нас едва не погубило. Теперь подобно магам мы создадим библиотеки, где будет указано наше виденье истории, наши подходы к магии. Что позволит будущим поколениям самим выбирать, каким путем следовать. — Она говорила так, будто давно меня знала. — Мы поднимемся, и я представлю вас всем. Я обещала, что императрица придет, но вы же знаете женщин, они быстро теряют терпение. Надеюсь, вы не в обиде за то, что я рассказала, кто вы такая?
Ее строгого взгляда хватило, чтобы любопытные носы оторвавшихся от работы снова уткнулись в книги.
— Откуда вы…
— Это моя сила. Я знаю очень многое, прошлое и будущее. Вижу настоящее в любом конце мира. — Она продемонстрировала на руке подобную моей печать, изображавшую книгу.
— Вы жрица.
— Как и вы. Это я тоже знаю.
На всякий случай я понизила голос, чтобы никто не услышал:
— Вы дочь Синей ведьмы.
При упоминании матери женщина скривилась.
— К своему стыду, да. Я знаю, по какому пути пошла матушка ради молодости и богатства, и не поддерживаю его. Она присылает деньги, чтобы мы могли закупать ткани, предметы обихода, и я вынуждена их принимать, хотя знаю, какой ценой они ей достались.