Одну долю продолжит выплачивать баронесса, если пожелает и дальше иметь право голоса, а не отстранится, как когда-то сделал предок Томаша по отношению к городу. Вторую долю служивые будут получать из доходов порта, и это величина непостоянная, а третью следовало брать из королевского налога, и это была самая надёжная, но одновременно и самая маленькая доля — своеобразный гарант стабильности дохода служащих при любых обстоятельствах.

Полина не возражала: раз заведено так, пусть будет!

И не дожидаясь приезда будущего трактирщика, установила в месте его работы питьевой автомат, как и планировала ранее. Ну, а человек короля пусть сам ухаживает за этой штуковиной, наполняет напитками, учит посетителей бросать в прорезь монетки нужного веса.

Конечно, эта забава людям быстро надоест, но Полина велела закрепить внутри автомата охлаждающий артефакт, и в замкнутом пространстве он работал на полную катушку, так что холодное пиво или квас в жаркий день всегда будет иметь спрос.

Уже растаял снег, и из имения Томаша уехали маги, а их коллеги на Скальной гряде с азартом приняли участие в создании водяных часов, в запуске водопровода, в котором Полина попыталась соединить магию и технику, а потом приехали первые поселенцы-эльфы и высадили по краю леса мэллорны.

Баронесса уже не ждала их, так как Лилианэ говорил, что его поданные собирались ехать по снегу, но из-за ажиотажа с расследованием и охраной порталов в дивный мир, нашедшийся молодой глава охраны резиденции задержал всех. С этим эльфом-дознавателем случилась целая приключенческая история, где было место покушению на него, ранению, любви с человеческой знахаркой и возвращению с разоблачением почти всех приближенных к Лилианэ эльфов.

Впрочем, Полина была рада, что хоть кто-то из пропавших эльфов остался жив, что молодые эльфы не рванули на её земли зимой, а дождались потепления, потому что весна — это лучшее время для них.

— Полюшка, это никогда не кончится, — с грустью заметил Нэт, с наслаждением прижимая жену к себе.

Огромный замковый комплекс со зданиями для академии были отстроены, и по всему королевству оповестили, что ждут бывалых воинов и новичков, чтобы пройти курс или курсы обучения и влиться в армию его величества.

— Ну и пусть, я переезжаю к тебе. Ты не представляешь, как я соскучилась и как сильно мечтаю по тишине, укромному местечку и возможности рукодельничать. У меня столько нереализованных идей, а времени на них нет, и я сильно устала от всех этих важных, нескончаемых дел.

— А как же Скальная гряда? Ты столько сил вложила в неё! — Нэт затаился, пряча охватившую его радость.

Сколько раз он порывался схватить её и привезти к себе! Собирался, скакал во весь опор, приезжал… и отступал. Этот порт стал полем битвы для Полины, и она целеустремлённо шла к победе. Останови он её, выдерни из этого сражения, и она почувствует себя растерянной или того хуже, потеряет уверенность в себе.

Полина, не замечая переживаний мужа, нервно дёрнула плечом. Ей было непросто спрыгнуть с того колеса, которое она с таким трудом раскрутила, но пришла пора оглядеться и понять, что настало время выбора.

Поле нравилось быть генератором идей и хозяйкой суматошного, непредсказуемого города-порта. Ей льстило, что она справляется с управлением и впереди время рассвета её детища, но всё чаще приходила усталость и мысли, что сыта ненормальной гонкой по горло. Утром идеи и дела вновь захватывали её, но…

— Баронет управится. У него много помощников, а если что — я рядом. Да и мастерам надо дать свободу в творчестве, а то при мне они зажимаются, — попыталась дать правильное объяснение Поля. — Мой авторитет на них давит, поселяет чувство неуверенности, и они думают только о том, как исполнить мои замыслы, а сами перестали что-то придумывать.

— Так может, они не способны?

— Нет, я звала сюда тех, кто умеет быть гибким, кто не забыл, как мечтать и творить.

Она произнесла слово «творить» — и подумала о том, что давно уже не творила сама. Конечно, не так-то просто приспособить земные фишки в этом мире, но это не заменит собственное творчество, где особую сладость занимает вынашивание идеи, планирование в её реализации и волнение при осуществлении планов.

— Полюшка, твои маги подали прошение с просьбой остаться на гряде. Они очарованы тобою, вдохновлены твоими идеями, и как студенты заново учатся применять свои способности в разных областях жизни.

— Нэт, мне бы выучиться! — смутилась Поля. — У меня такой сильный дар, а всё, что я умею — это создавать иллюзии. А ведь можно было бы эти иллюзии вкачивать в артефакты, и все детишки имели бы возможность смотреть те представления, что я показывала принцу.

Этой зимой его высочество остался без праздника. Из-за накалённой обстановки во дворце и королевстве его перевезли в малый дворец, где он в малом кругу отметил день рождения. Поля была рада тому, что ей не пришлось тащиться в столицу, но в то же время ей было жаль мальчика, который уже к следующему году подрастёт и вряд ли воспримет её новую иллюзию с той же детской непосредственностью, как ранее. Увы!

— К осени академия переедет к нам, и ты можешь начать учёбу, — счастливо выдохнул Нэт, понимая, что жена наконец-то поселится рядом с ним.

— Значит, пора мне заняться нашим домом?

— Милая, я так жду этого, так жду! — он крепко обнял её, уже не скрывая заблестевших глаз.

Конец изводящей душу тоски! Он тосковал даже тогда, когда все мысли были направлены на решение каких-либо задач.

Графиня-мать слала письма, укоряющие в сыновней нелюбви к ней и сообщающей о её желании вновь стать семьёй, раз жена пренебрегает своими обязанностями и не заботится о нём.

Средняя сестра сняла себе отдельное жильё и, бросив всех, ведёт странный образ жизни. Баронесса Бишоп написала письмо, где уведомляла графа Томаша, что девушка работает на неё и есть шанс, что она перебесится.

У младшей сестры всё положенное ей жалование забирает мать, и она грозится жаловаться королю, если брат не примет меры. А Нэт не собирался принимать меры и вообще вмешиваться.

— Как Витольд? Ты сегодня ничего о нём не рассказываешь, — прервала горькие думы о рассыпавшейся как ворох сухих листьев семье.

— Малыш приболел, — посерьёзнел Нэт. — Всё время плачет. Лекарь сказал, что он простыл и нянька даёт ему травяные отвары.

— А целителя у нас поблизости нет или артефакта? — Полина вспомнила о том, сколько рождается детишек и сколько доживает до взрослого возраста, и ей стало страшно.

— Милая, ближайший целитель в нескольких днях пути, а артефакты к детям магов применяют только в крайних случаях из-за угрозы нарушить развитие магических потоков.

Вот тут до Полины дошло, что, до последнего момента стараясь сберечь магию у детей, родители упускают их жизнь.

Нэт же умолчал, что его элементаль может помочь стабилизировать огненную магию у сына при любых обстоятельствах, но вот отголосок ещё одной энергии, доставшейся от княжеского рода, тогда точно пропадёт, и этого хотелось бы избежать. Так что, в общем-то, озарение Поли было верным.

— Подожди меня, — подскочила она, — я соберусь, и мы сегодня же поедем к тебе.

Поля побежала за аптечкой. У неё чего только не было, но местные редко обращались за помощью. Было как-то, что она буквально от смерти спасла несколько человек своими лекарствами, но было и такое, что пришлось развести руками, когда у кого-то заболел зуб или не смогла помочь при травме на работе. Всё-таки она не врач. Но если лекарь определил у малыша простуду, то тут легче и можно подменить некоторые травки более действенными лекарствами.

Полина переехала, и первичное обустройство прошло на скорую руку от волнения за страдающего малыша, который уже не на шутку боролся за свою жизнь.


Мальчишечка смотрел на неё глазами Нэта и каждый раз, когда она брала его на руки, старался покрепче ухватить за шею, чтобы Поля подольше не клала его в кроватку. На руках девушки он успокаивался и засыпал; глядя на её улыбку и слушая ласковое воркование, открывал ротик и глотал всё, что она давала. Вит впервые получил столько нежности и заботы, а Поля была растрогана его доверчивостью.

Однажды, в ответ на очередную уловку малышка по привлечению внимания Полины, дворецкий заметил, что все мужчины рода Томашей невероятно преданны своим женщинам. И действительно, на нянечек малыш так не реагировал, а вот Полину стал отличать сразу.

— Эх, умеешь ты покорить женское сердце, — шептала она, укачивая пасынка.

Волнуясь за него, Поля стала проводить больше времени рядом с ним, а малыш тянулся к ней и даже соперничал с отцом за её внимание. Нэт ревновал. А Поля смеялась и берегла любовь крохи, но и мужу доставалось много ласки. Нэт даже представить себе не мог, сколько счастья и радости доставит ему брак с Полиной.

А у молодой графини появились вопросы к тем, кто ухаживал за маленьким Витольдом.

Полина стала подсматривать за няньками. Их было трое. Все опытные мамы, вырастившие своих детей и даже внуков. Женщины оказались очень ответственными и выполняли всё предписанное, но вот общение… каждая из них садилась рядом и, уставившись в одну точку, думала о своём, предоставляя подопечного самому себе.

Ни одна не взяла его лишний раз на руки, чтобы со своего роста показать окружающий мир, не дала в руки ложечку, чтобы малыш начал учиться есть самостоятельно, не помогла занять себя…

Может, они боялись проявлять инициативу, а может, дома привыкли делать только самое необходимое и как можно быстрей, потому что других дел полно, но ведь в доме Томаша у них других дел не было!

Лекарства действительно помогли, и вскоре Витольд пошёл на поправку, а родовое гнездо Томашей ждали перемены, хотя казалось, куда уж больше!

У Поли было два месяца, чтобы превратить маленький родовой замок в просторный светлый дом и оставить в нём работать только тех людей, кто действительно необходим. А осенью её ждала учёба.





Глава 32





Лето превратилось в медовый месяц, которого не случилось у Поли с Нэтом вовремя. Полина обозначила границы рабочего дня, и оба старались придерживаться этого. Правда, у всех остальных ответственных лиц трудовой режим не соблюдался, но когда-нибудь, когда всё встанет на накатанные рельсы… не вечно же будет царить такая суматоха!

А в небольшом замке воцарилась любовь, и она чувствовалась во всём. Это всеобъемлющее чувство отражалось в хлопотах, в общении, в уединении.

С лёгкой руки Полины прижилась традиция общих семейных завтраков, обедов, ужинов, и маленький Витольд был полноценным участником. Она постаралась создать земную домашнюю атмосферу во время приёма пищи. Для малыша смастерили высокий детский стульчик, и он старательно кушал сам, улыбался, кормил птичек, которые непременно залетали в открытое окно и садились рядом с ним. Нэт предполагал, что это родовая магия лесных князей, о которой мало что было известно.

Нянек Витольда распустили по домам нянчить своих внуков-правнуков, зато у ребёнка появился камердинер, учитель физкультуры, телохранитель и стайка мальчишек для игр.

Полина занималась своими делами и приглядывала за Витом, вечером купала его и укладывала спать. Она не могла всю себя посвятить малышу, да и не готова была к этому, но сделала так, чтобы кроха больше не скучал.

За подобающим видом Вита следил камердинер; за его физическое состояние взялся преподаватель по физической подготовке магов. Пока академия не начала работу, он приходил каждый день и учил наследника Томашей бегать, прыгать, прятаться, активно играть… Потом этим займётся телохранитель Вита, которому предстояло стать кем-то вроде дядьки-пестуна. А умению общаться должны были научить деревенские мальчишки, которых Полина приглашала посидеть-поиграть с малышом.

Ребята по очереди приходили к хозяйскому сыну и учили играть его в те игрушки, что давала Полина. Они знали, что их подопечный — маг, и не может свободно гулять, как они, играть без оглядки и сбегать из дома. Правда, он ещё карапуз, чтобы сбегать; но через год-два уже мог бы ловить в пруду головастиков или соревноваться в кидании камешков. Некоторые деревенские мальчишки сочувствовали ему, другим было всё равно.

Нэт считал придумку Полины баловством, но она утверждала, что это временная мера и что любому ребёнку необходима компания, а телохранитель последит за общей безопасностью.

Полина присматривалась к деревенским ребятам, отмечала тех, кого не раздражает возня с малышом, кто придумывает новые игры и вообще настроен доброжелательно. Пусть они сами ещё дети, но их можно будет пристроить на подработку в академию.

Поскольку с этого года стали привозить одарённых всех сословий и возрастов, то на попечении Нэта оказались маги ненамного старше Витольда. Этих малышей находили в разных местах, и им необходимы были друзья-воспитатели, которые научили бы их мыться, спать в постелях, нормально разговаривать, учиться!

Позаботившись об интересной жизни для Вита, Полина занялась досугом мужа. Вместе они пробовали рыбачить, но, похоже, водная стихия была настроена против Нэта или всё дело было в элементале, всегда сопровождавшем его.

Тогда Поля порылась в своих брошюрах, нашла подготовленный ею материал для гипотетического кузнеца, выписала основные тезисы и передала мужу.

— Хм, так у вас работают кузнецы?

— Да, без магии.

Нэт некоторое время понаблюдал за работой собственной кузницы, а потом выковал один нож по запискам жены, а второй — опираясь на руководство кузнеца. После этого он долго думал и вновь взялся за ковку, используя полученный опыт и свой дар. Дело пошло на лад. Элементаль Уно был в восторге от того, что вместе с Нэтом он может не только разрушать, но и создавать, пусть даже оружие.

Вот на этом этапе счастливый Уно показался жене своего избранника, и они стали активно общаться. А когда Полина познакомила его с механикой на примере больших привокзальных часов, то пришлось ставить ещё одну кузницу, где Уно стал пропадать сутками напролёт. Местные жители дичились этой кузницы, а магов всех направлений тянуло к ней, и они пытались разгадать тайну невидимого мастера. Так появилась первая легенда в академии.

А результатом творческого вдохновения элементаля стал десяток часов, которые супружеская пара обязательно должна были пристроить на самом видном месте!

Так десяток общественных зданий обзавелись украшениями при входе в виде часов, что подняло весь комплекс в глазах общественности на недосягаемые высоты.

Полина перевела на местный язык и передала Уно разный материал по преобразованию элементов под воздействием огня.

Правда, тут выяснилось, что магическая сущность не умеет считать! Каким образом он умудрялся кратно увеличивать схемы часов, осталось для неё загадкой.

Но то, что Уно оказался гением, было бесспорно, впрочем, как и снобом. О привлечении других элементалей огня хотя бы к сильнейшим огневикам он слышать не хотел, и Поля подозревала, что Уно мечтал быть единственным, таким умным и неповторимым. И ведь он таким и стал: первый и единственный элементаль-артефактор!

Собственно, Поля стыдилась признаться Нэту, что поспособствовала развитию магической сущности, и затаившись, приглядывала за Уно, ожидая, к чему это приведёт. За ней уже числилась оплошность с рождением свободной сущности, которая самостоятельно непонятным образом подпитывалась, а теперь… нет, ни за что не признается!

И всё это происходило на фоне ремонта: Поля обустраивала под свой вкус маленький родовой замок Нэта, а он подготавливал к приёму вояк военный замок, включающий в себя целый комплекс необходимых зданий и академию, точнее академгородок, так как там тоже требовались склады, общежитие, домики для преподавателей, бани, сады, зверинцы…