Король предложил сотрудничество на уровне магических академий и открывал доступ в новый дивный мир студентам и преподавателям по обмену!
Это было гениальное решение.
По здравому размышлению ни одному королевству не нужно было, чтобы народные массы хлынули в открывшийся мир, но каждый король хотел быть в курсе и Георг дал им эту возможность. А дальше… там уже видно будет за что ратовать.
— Нэт! Я правильно понимаю, что король одобрил переезд Академии к тебе? Ведь иначе невозможно организовать обмен студентами.
— Да, милая. Более того, король одобрил твоё предложение по обучению абсолютно всех одарённых, и сама понимаешь, какой это масштаб работ, а тут ещё обмен…
— Но ведь ещё ничего нет! — Она в ужасе прижала руки к груди, не представляя, как муж со всем справится.
— Есть мы и наше желание строить. Есть командиры, вскоре начнут прибывать опытные воины, так что справимся.
— Осталось не так много тёплых дней, а зимой… — Полина схватилась за голову. Когда всё успеть?
— У нас есть маги, не тревожься. Ты только будь рядом со мной, а остальное я беру на себя.
И начались жаркие денёчки. Какое там «будь рядом со мной»! У обоих было работы невпроворот.
В сторону полиных земель маги начали выбирать камень, и получался широкий канал-траншея, которую по окончании работ доработали в дорожное полотно.
Часть новой дороги была обычной, а часть осталась в виде канала с возвышающимися каменными стенами по бокам. Эти стены защищали от сильных ветров, но одновременно они давили, закрывая обзор по сторонам, и Полина велела каждые сто метров пробивать отвод в сторону моря. Это давало дополнительный свет в вечернее время и позволяло дождевой воде свободно стекать вниз с дорожного полотна. Свою же дорогу она успела обработать до зимы и продолжала гордиться ею.
Посмотрев, как рьяно Нэт с магами взялся за строительство нового замка, Поля заторопилась с обустройством своего порта.
Городских построек за лето добавилось немного, а вот жителей стало значительно больше, и проблема с жильём грозила принести множество других проблем. Сексуальная неразборчивость коренных жителей, с которой она столкнулась по приезду, покажется ерундой на фоне вспышек болезней из-за скученности людей.
Строительство домов тормозило внедрение канализационных стоков и подводка обработанных зельями глиняных труб к домам. Первоначальное решение ставить несколько рядов отстойников, чтобы не загрязнять море, отменили, и на ходу меняли планы.
Лилианэ предложил привезти перегной из волшебного леса, которым можно посыпать любые органические отходы и получить в итоге качественную землю, чтобы заново использовать её для переработки отходов.
Полина обрадовалась такому подарку и не знала, как выразить свою благодарность. Однако хитрый Лиль предложил покупать у него на постоянной основе смесь какого-то сложного порошка, который в разы ускорил бы процесс переработки, и Поля поняла, что попалась на крючок продуманной рекламы: сначала подарок, а потом купите задорого то, что поможет пользоваться подарком с большей выгодой!
Впрочем, она согласилась, так как это был хороший выход в борьбе с нечистотами. И не стоило забывать, что у города в результате такой переработки появится хорошая земля, и благодаря ей можно будет разбить парк, поставить оранжерею, размножить ценные саженцы…
Проект по уходу за очистными сооружениями вылился в поиск новых рабочих. Загвоздка была в том, что даже широких взглядов баронет с неохотой вникал в это дело, а что говорить о других?
И получалось, что простому человеку придётся поддерживать связь (магическую переписку) с эльфами по закупке порошка, разбираться с ними по возникающим вопросам, и возможно, через несколько лет понадобится обновить исходный перегной.
А также всё тому же простому человеку придётся вести подсчёты полученной в результате переработки отходов земли и решать её дальнейшую судьбу. И скорее всего от него будет зависеть, появится ли у города парк или начнётся продажа перегноя в частные огороды или вообще всё переработанное бездумно сбросят в лес.
Так что Полине не хотелось упускать из виду эту сторону развития города, тем более, что начало положено за её счёт и этот проект мог бы стать образцовым для всего королевства.
Ещё Лилианэ писал, что готов поставлять тонкую ткань из шерсти воздушных овец. Поскольку животных стригли в наивысший момент впитывания руном магии, то ткань так же обладала волшебными свойствами: не мялась, охлаждала в жару, грела в холод и была износостойкой. Откуда эльфы знали, что ткань будет согревать в холод было загадкой, но это предложение Полина передала Нэту. Для формы командирского состава лучшей ткани было не придумать.
А сама она всё-таки заключила с мужем подряд по изготовлению пуговиц. К ней пришли несколько подмастерьев из мастерской, где варят рисовые пластины для окон, и баронессу осенило, что этот материал прекрасно подойдёт для изготовления маленьких рубашечных пуговичек.
Взяв в совладельцы Сундукова с Виляевым и оформив договор с мастерами, по её заказу сделали деревянные формы для отлива сразу по сотне круглых пластинок, потом соразмерную этим формам сделали доски со штырьками, чтобы проколоть каждую пуговку в двух местах.
Ну, а далее Поля озадачила уже самих мастеров пуговиц подготовить себе подручный инструмент для шлифовки острых краешков и конечной полировки. Так появились шлифовальные валики и длинные прутики, на которые можно нацепить для обработки сразу партию пуговичек.
Полина гордилась своими мастерами, так как это были их первые шаги по модернизации своей работы и приспособление к производству в промышленных масштабах.
Баронессу продолжала волновать всё увеличивающаяся зависимость её мастеров от зелий, но если в ведении Нэта будет академия магии, то очень многое можно будет переложить на плечи студентов. Он же сказал, что собирать станут всех одарённых вне зависимости от достатка, а значит, многим будущим студентам понадобится подработка!
И пусть молодые маги придумывают, как можно изменить цвет рисовых пластин, чтобы мастерить не только пуговки, но и симпатичные контейнеры для хранения вещей; как увеличить пластичность этого интересного материала, чтобы использовать в качестве плафонов для магического огня. Полине не хотелось, чтобы стекло вытеснило это сырьё из обращения.
Но пуговичная мастерская была всего лишь одним звеном из тех новинок, что вводила хозяйка Скальной гряды.
Строительство домов пока замерло, но продолжалась работа по принятым заказам, и ассортимент той же лавки игрушек увеличился в несколько раз, а мастерская по оконным рамам превратилась в целый цех, дав работу многим бывшим крестьянам.
А взрослые дети плотника окончательно отделились и продолжили делать мебель по эскизам баронессы. Их изделия хорошо разбирали на новом городском рынке. Чужеземные купцы сочли эту мебель хоть и практичной, но простоватой, а местным обывателям она понравилась.
Вместе с другими мастерскими расширилась стекольная. Помимо квадратиков для окон, начали производить чернильницы, и спрос на них оказался колоссальным. Можно было оставить в покое окна и заниматься только ими, но Полина удержала от этого Мишеньку и посоветовала расширяться, а заодно начать эксперименты с производством зеркал. Теперь им это было по карману, а авторитета Нэта хватит, чтобы король не посмел отнять этот бизнес. В конце концов, он всё равно получит своё с торговли в качестве налога.
На Скальной гряде вместе со всеми развивалась мастерская по изготовлению деревянной посуды. Может, не такими темпами, как другие, но продажи увеличивались, а мастер, глядя на усовершенствования у других, находил способы упростить себе работу и повысить производительность труда.
Без участия Полины появилась гончарная мастерская, и мастер пока даже не успевал отвозить свои плошки-миски-горшки в город, так велика была потребность в дешёвой посуде на Скальной гряде.
Вслед за ним открылась кожевенная совместно с ателье и магазином готовой одежды. Все пока ютились в одном общем крошечном помещении, но по мере роста города и у них были хорошие перспективы по развитию.
Вся эта круговерть привела к тому, что потребовалась отдельная мастерская по изготовлению упаковки. Может, и обошлись бы без неё, но Лилианэ присылал обоз за обозом с эльфийскими товарами, прося Полину продать их.
Она подозревала, что клан Луны стал в некотором роде посредником, потому что в переданных ранее Лилем списках не было и четверти тех товаров, что приходили к ней. Но Полина не возражала: увеличение товарооборота было ей только на пользу, тем более, что королевское освобождение от налога всё ещё было в силе, и Сундуков собирал деньги в её казну.
Что же касалось эльфийских диковинок, то с готовыми изделиями всё было понятно, а вот мешки с красящими порошками, баулы с шерстью редких животных, короба с какао-бобами, уникальными сборами трав, коры, сушёных насекомых, здоровенные кувшины с маслом… Всё это надо было правильно подать, чтобы выгодно и быстро продать! Тем более сезон для кораблей был закрыт, и пока всё шло на местный рынок.
Вот и появилась надобность в расфасовке товаров на маленькие порции, чтобы люди смелее знакомились с ними и, соответственно, пришлось заняться изготовлением тары.
Полина приметила одну семью, перебравшуюся к ней из графства мужа. Щуплый мужичок выбивался из сил, стараясь прокормить полтора десятка девчонок: дочерей и осиротевших племянниц. Жена и девочки помогали, как могли, но при всём их усердии они были помощницами, но не добытчицами. Даже когда подходила очередь на ловлю рыбы на лодке, на это имел право только мужчина и, конечно же, весь улов уходил на прокорм семьи, в то время как другие зарабатывали денежку, продавая излишки.
Видя сплочённость этой необыкновенной семьи, Поля сначала подкинула работу хозяюшкам, прося их пошить мешочки для расфасовки эльфийских травяных сборов. Потом они обжарили ей какао-бобы и освободили их от твёрдой скорлупки.
Дальше так и повелось: то бобы измельчить, то сушёных насекомых в пыль истолочь, то вновь мешочки понадобились, а потом Поля вернулась к попыткам по изготовлению бумаги — и всё это могли делать девчонки.
А они старались, очень старались, и вот уже благодаря баронессе в их семье появилась денежка, на которую в долг взяли годный инструмент, и поручения усложнились.
Глава семьи со старшими девочками начал вырезать из дерева крохотные простенькие шкатулки для особо ценных трав, вместе варили клей и клеили коробочки для какао-порошка, лепили и носили к гончару на обжиг кувшинчики размером с ладонь для порционной продажи дивных масел, придающих аромат напиткам и выпечке.
Часть эльфийских красящих порошков пошла на изготовление красок для детей, и девчачье семейство нарезало готовые цветные пластины, укладывало их в ими же изготовленные коробочки. А сами пластины делали по заказу баронета в городе.
Полина не стала мудрить и отправила Мишеньку в специальную мастерскую в один из городов договариваться, чтобы они на основе драгоценных пигментов сделали разноцветные пластины.
И в результате привычная Полине, но незнакомая в этом мире подача красок в виде набора в маленьких коробочках не могла не заинтересовать детей и взрослых, любящих рисовать.
Часть пигментов оставили у себя для раскраски посуды, ну, а остальное баронет предложил взять оптом землевладельцам, продающих много тканей собственного изготовления и ждал ответа.
Почти всю партию трав и коры из эльфийского леса, предназначенные для лечения, выкупил Томаш по настоянию преподавателей академии магии.
Как-то само собой появился примитивный ручной пресс, при помощи которого некоторые травы продавались в форме плиток, потом при помощи этого пресса Полина велела отжать какао-массу. Хлопотно, конечно, ведь размер пресса не превышал размеры кухонного комбайна, но зато с ним мог справиться и ребёнок. Получив масло какао, баронесса сразу же взялась за изготовление шоколада для себя любимой.
Когда-нибудь, когда какао бобов будет в достатке, можно подумать о развитии этого направления. А пока даже для собственных запасов требовалась упаковка, и этим уже целенаправленно занялась одна семья.
В оконной мастерской один из сыновей плотника рискнул смастерить лодку по подобию того, что уже была у сельчан и, несмотря на обошедшуюся в копеечку пропитку дерева, получилось дешевле, чем заказывать в Забродном и везти через всё королевство сюда.
Заказы на лодки посыпались со всех сторон, а в казну баронессы потёк ещё один ручеёк денег. Во-первых, с продаж этих лодок, во-вторых, за право пользоваться набережной жителям чужих поселений. Особенно возможность порыбачить привлекла горожан. По хорошей дороге они оборачивались за день туда-сюда. Кто-то из них планировал арендовать лодку, чтобы наловить рыбы для своей семьи, а кто-то рассматривал рыбалку в качестве постоянного дохода и встал в очередь на изготовление лодки.
Летом на гряду перебрались не только крестьяне, но и мастера из разных краёв. Их приезд можно было назвать отголоском зимних Полининых разъездов. Всех прибывших обеспечили работой под завязку.
Полина торопилась наладить жизнь Скальной гряды, разобраться с заказами, подготовить новинки для нового сезона, а это значило, что она готова была помогать всем, кто выкладывался по полной, и переехавшие на новое место люди старались изо всех сил, чтобы привлечь внимание хозяйки.
А когда у Нэта освободилась парочка магов, задействованных на строительстве замка, Полина забрала их себе, настаивая на том, что порт — это объект государственной важности. И понеслось!
При помощи магов достроили ратушу и конюшни, завершили парадно-показательную улицу мастеров, заложили основу для нескольких тихих улочек.
Работали все как сумасшедшие.
Люди хотели иметь своё жильё и заниматься делом своей жизни без тесноты; маги мечтали поскорее вернуться в столицу; а Нэт рвал и метал, желая заполучить себе жену обратно.
Он появлялся на Скальной гряде уже в ночь, жадно целовал Полину и засыпал, стоило ей отойти на минуточку, а на рассвете Нэт мчался к себе. Поля тоже тянулась к мужу и старалась вырваться к нему, и иногда они встречались посередине пути, торопливо рассказывали о новостях, целовались, пока кто-нибудь из них не уснул от усталости.
Глава 31
Никто не обратил внимания на прошедшую осень, едва успели заметить зиму, а когда снег стал подтаивать, баронесса взялась за осуществление своих задумок по установлению автоматических дверей в ратуше, двигающихся игрушек в витрине лавки игрушек и компаса на набережной.
Маги выполнили свою работу и… остались. Задумка открывающихся дверей перед посетителями заинтриговала их. Они долго сидели и разбирались в механизме — и были в восторге. Как Поля и надеялась, часть сложного устройства они заменили на напитанные магией кристаллы и почти переселились в лавку мастера игрушек.
Там с дрожью в руках от эмоционального трепета они помогали делать игрушечный архимедов винт, который по задумке Поли должны были крутить дети и смотреть, как он поднимает шарики из прозрачного корыта. Шарики падали на панельку, и она опускалась, толкая на один шажок зубчатое колёсико.
Шарик возвращался в корыто, в то время как на панельку падал новый шарик, и колёсико вновь сдвигалось. Надо было дождаться, когда упадёт достаточно шариков и колесо сделает круг, тогда приходила в движение фигурка стрелка́.
Он выпускал стрелу в подвешенный перед ним гонг. Раздавался «бамс», а дети продолжали крутить колесо, заставляя работать архимедов винт, падать шарики, прокручиваться зубчатое колёсико, которое подтягивало выпущенную стрелу на исходное место и всё повторялось вновь.
Никакого волшебства — сплошная механика, придуманная ещё древним греком Героном. Королевские маги не были артефакторами, но механика натолкнула их новые возможности по использованию своего дара и кристаллов с их магией.
Они остались помогать достраивать жилые дома, и как только закончили, Полина сразу же сдала новострой новым жильцам внаём. После с помощью магов в считанные дни поставили трёхэтажный постоялый двор и, к удивлению Поли, его полностью выкупил король в подарок для своего человека.
Более того, его величество выплатил полную стоимость зданий государственного значения, чётко обозначая присутствие своей власти в порту. Это была странная система двоевластия, где роль хозяйки оставалась за баронессой, но последнее слово всегда было за королём.
И с жалованием служащих было не всё просто. До завершения безналогового периода она должна была платить жалование всем служащим. Потом, когда начнут собирать королевский налог с порта, выплата жалования поделится на доли, которые будут оплачиваться из разных источников.