«Это я понял. Как тебя зовут?» — ласково, как будто говорит с малышом, спросил Нэт.

«Элементаль…» — почувствовалась растерянность и сомнение.

«Ты — Уно! Это значит — Первый!» — Нэт выжидающе замолчал. Примет частичка стихии имя или нет?

«Да, я Уно!» — радостно воскликнул элементаль и, кажется, насладился завистью остальных. — «Я Уно!» — крикнул он другим элементалям и Нэт чуть не оглох. — «Я самый умный, поэтому я помогу тебе и не дам остальным разрушить наш дом», — стихия затихла, прислушиваясь к эмоциям своей частички и приняла за факт, что Уно особенный, и он знает, как будет лучше.

— Хорошо, — выдохнул Томаш и подмигнул встрепенувшейся Полине. — Всё будет хорошо, — повторил он уже для неё и улыбнулся.

А она смотрела на него, забывая дышать. Даже затаилась, как будто это помогло бы остановить мгновение. Ведь улыбки бывают разные, а эта полностью принадлежала ей, как и наполненный любовью взгляд, крепко обнимающие руки, прижимающееся жаркое тело… всё это для неё… и непрошенные слёзы вновь навернулись на глаза. От счастья, нестерпимого, невыносимого для её застывшей в нелепой давней обиде душе. И нет сейчас для неё ничего важнее этого мужчины, который одним взглядом заставляет колотиться сердце, а истосковавшуюся по любви душу оттаивать.

— Полюшка… — он притиснул её так, что она охнула. — Прости, прости… — тут же ослабил он объятия.

Сопровождающие эльфы смотрели на них, сворачивая шеи. Между людьми искрило и происходило что-то таинственное, сильное, отчего болезненно-сладко сдавливало грудь и становилось сложно дышать, но оторваться, отстраниться, не смотреть не хватало сил. Страшно было что-то упустить, и казалось очень важным понять, что за силы клубились между человеческой парой. Казалось, вот-вот они поймут или вспомнят давно забытое, случайно утерянное…

— Ну, наконец-то доползли, — саркастически выплюнул иллюзионист.

Ему, как и другим сумеречным, было не по себе. В коридорах становилось жарко, под ногами бурлила сила, а человек, как назло, еле-еле тащился.

Но мага в отличие от своих соплеменников больше беспокоило нарастающее чувство опасности. Он кидал заклятия подчинения на обоих, но подействовали ли они?

Маг первым делом окинул взглядом открывшееся помещение и прикованных пленников. Все были на местах, а главу клана Рассветных бабочек бросили возле алтаря.

Надо сейчас же избавляться от огневика, и эльф жестом велел подвести человека к алтарю.

— Лорд, — подал голос один из соратников, — артефакт на госпоже своевольный, как бы наша ритуальная бабочка не сдохла раньше времени.

Иллюзионист скептически посмотрел на скрюченного светлого эльфа и поморщился. Не жилец. Каждый проведённый им ритуал по отъёму родового артефакта от владельца забирает у него силы и, кажется, он этому рад. Не хочет жить… стыдится своей роли в планах сумеречных, а ведь как знать, быть может потомки назовут его героем!

Это сейчас эльфы разъединены и каждый стережёт свой клочок земли, а когда сумеречные станут хозяевами волшебного леса, снимут проклятие богини и сделают бесценный дар всем высокородным, то роль главы Рассветных бабочек в становлении нового государства пересмотрят и оценят.

Иллюзионист нехотя кивнул говорившему. Огневика придётся пока оставить.

— Ошейник! — напомнил эльф и подчинённый ринулся к владыке клана Змей. Проверив на пленнике цепи, он снял ошейник с него и передал своему лорду. Тот брезгливо взял артефакт в руки и дав знак, поставить на колени огневика, подскочил и попробовал обхватить ошейником шею мужчины, но в растерянности отошёл.

Полина злорадно подумала, что ошейник, оказывается, не резиновый, и успокаивающе погладила Нэта по груди. Она почувствовала, что он собрался положить её на пол, чтобы полыхнуть, но не дать надеть на себя блокиратор. Вцепилась в него, не давая действовать — и оказалась права. Глазомер не подвёл её. Генеральскую шею можно сравнивать с её талией, а не с худосочными эльфийскими лебедиными шеями. Тут даже бытовая магия не поможет вытянуть до нужных размеров злополучный артефакт.

А Томаш был рад, что Поля остановила его. Полыхнуть и всех убить он всегда успеет. Зато теперь у него появился сильный союзник. Вряд ли сумеречные держали бы в ошейнике слабака.

Эльфийский лорд бросил гневный взгляд на своих подчинённых, но неувязка с ошейником нисколько не изменила его планы.

Он оценивающе посмотрел на огневика с девушкой, на ритуалиста, потом на других пленников. Молодой наследник клана Луны, гремя цепями поднялся, вглядываясь в лицо человечки и, похоже, узнал свою подружку сквозь скрывающую её лицо копоть, раз так дёрнулся вперёд, с силой сжимая ладони в кулаки.

«Сопляк! Подружился с представительницей низшей расы! Опозорил свой род и дал козырь сыграть против него! Интересно, она согласится ради него добровольно отдать атрибут власти?»

Задержался взглядом на владыке клана Змей. Тот часто дышал, торопился восполнить силы после подчиняющего ошейника, и смотрел на всех исподлобья. Напряжение звенело в сумеречном лорде-маге, как бывало в случае опасности, но его королева ждёт результата, а значит, надо рискнуть. Он привык рисковать: разумно, просчитано, но всё же отчасти полагаясь на удачу.

— Огневика ослабить, но не убивать. Он должен донести госпожу иллюзий до алтаря, — велел сумеречный маг. — А пока на алтарь главу клана Золотых ягод.

В Томаша полетели проклятия и он, обмякнув, повалился на пол, стараясь, чтобы Полина оказалась сверху. В груди у него защекотало, заставляя его кашлять и просить девушку чесать, чтобы унялся зуд. Она чуть не прыснула со смеху. Ей всё сложнее было изображать смертельную слабость, а тут ещё просят поработать чесальщицей. Она понимала, что Нэт борется с проклятиями, но его новая реакция на проклятия удивляла.

Для неё присоединившийся к генералу элементаль был невидимым, и она не подозревала, что это он так ловил тьму в теле обретённого мага, что у того всё зудело.

Сумеречные остались удовлетворены эффектом от насланных проклятий и переключились на других пленников. В считанные секунды они забрали артефакт у главы клана Золотых ягод, немного повозились с главой клана Небесных груш, а вот когда настала очередь владыки клана Змей, всё изменилось.

Лорд сумеречных хотел провести посмертный ритуал для этого упрямого владыки, но глава Бабочек едва стоял на ногах, а действовать надо было быстро. Эльф велел дать ритуалисту настойку с поддерживающим эффектом сил. Выждал. А когда над главой клана Змей занесли ритуальное оружие, то этот змей накинул свою цепь на шею сумеречного и принялся душить, прикрываясь его телом от других.

В следующий момент стало всё ещё хуже. Его артефакт сработал, как давеча у человеческой госпожи и окутал своего носителя защитным коконом. Но мало этого, так полудохлый глава Рассветных бабочек повис на другом подчинённом лорда, а сопляк Лилианэ оказался свободен благодаря огневику. Эта человеческая тварь подскочила, словно не на него только что навесили с десяток проклятий!

Сумеречный лорд-маг с ненавистью смотрел, как бросаемые его подчиненными заклинания сгорают в невесть откуда взявшемся первородном пламени, как оружие плавится в их руках. Выступать против огня высшего порядка невозможно! Предчувствия не обманули! Нужен новый план, пока ещё не всё потеряно.

Он шаг за шагом отступал в тень, пока не наткнулся спиной на что-то… что-то неощутимое, но оно там было… Ужас чуть не сковал его тело, представляя неконтролируемую подземную тварь. Медленно делая шаг в сторону, он одновременно оборачивался, воспроизводя родовое проклятие.

Прекраснейшая дева с молочными грудями и пухлыми губами смотрела на него и… проникновенно, приятно, мелодично заурчала:

— Урр-р-р-р-р-р, — а потом полилась музыка и её груди заколыхались.

Лорд окаменел и не мог отвести глаз от белой плоти и розовых ареол. Полушария красавицы двигались из стороны в сторону, потом она задрожала всем телом, а груди стали колыхаться по кругу… это было невероятно, и лорд даже не заметил, как приоткрыл рот.

— Урр-р-р-р, — вновь проворковала красавица и её груди остановились, давая эльфу передышку, но вдруг стал двигаться живот… сам по себе, волнами или дрожью. Раскрыв глаза в удивлении, лорд теперь следил за его движением, пока что-то тяжёлое не опустилось ему на голову.

— Госпожа баронесса, это было неприлично, — произнёс пунцовый генерал. — Вы чуть не сорвали битву…


Иллюзорная красавица в тот же миг оказалась в старом безразмерном халате. Лицо её немного оплыло, волосы повисли жидкими сальными прядями, которые она небрежно заколола крабиком. Потом прелестница сосредоточено пошевелила челюстью, явно нащупывая что-то языком у себя во рту, залезла туда пальцем, подцепила мешающийся кусочек пищи и явив его перед лицом генерала, ловко щёлкнула, заставляя отлететь крошку в сторону.

Перед тем как исчезнуть, красотка призывно улыбнулась щербатым ртом и вульгарнейшим образом подмигнула ошарашенным зрителям. Томаш отпрянул и даже зажёг огненный шар, чтобы отбиваться, правда, быстро пришёл в себя.

Обернувшись к Полине, развёл руками и, поклонился, выражая восхищение. Слов не нашлось.





Глава 26





Оглушающую тишину нарушил стон главы клана Рассветных бабочек. Он единственный не видел выступления иллюзорной красотки и её превращения в разбитную бабоньку. Остальные пунцовели и стеснялись поднять глаза на Полину. Всех беспокоило то, что она стала свидетельницей их интереса к шоу, и ни у кого в голове не укладывалось, что именно девушка была организатором непотребства.

Из-за всеобщей неловкости Полине тоже было неловко. И только генералу было весело. Он с умилением смотрел на раскрасневшуюся от смущения баронессу, укоризненно на эльфийских чистоплюев и мысленно представлял, какой из этого сражения получится замечательный анекдот.

— Полюшка, — наклонился он, чтобы помочь встать девушке, — я весь горю, — прижав её к себе, коротко, но крепко поцеловал.

«Мама говорила, что Брежнев любил так целовать…» — мелькнула у неё саркастическая мысль, но порыв Нэта был приятен.

Его поведение изумляло, смешило, заставляло краснеть, а то и негодовать, но одновременно с этим открывшийся с новой стороны генерал странным образом раскрепощал Полю.

На фоне его нахальства её взгляды, ласковые касания уже не казались смелыми и можно было позволить себе большее, раз уж их личная жизнь забурлила на фоне военных действий. И когда Нэт отпустил её, она не спешила отходить, наоборот, чуточку замявшись, потянулась к нему, он наклонился… и она сама прижалась к его губам, чтобы поцеловать.

Ну, вроде как, встретила воина с победой!

Сердце чуть не выпрыгнуло из груди от волнения! Но она ожидала, что Нэт сразу же подхватит её порыв, со всей страстью продолжит поцелуй, а он замер.

Откуда ей было знать, что этот наглец чуть ли не дрожал от удовольствия и боялся шелохнуться, чтобы не спугнуть её, а она чуть не отпрянула от того, что он не поддержал её. Смотрела только на его губы, но чувствовала, что он следит за ней и, затаившись, ждёт.

Впервые касание к чужому человеку вызывало столько эмоций. Полина не знала, чувствует ли сейчас Томаш всё так же остро, как она, или нет, но он, кажется, ждал её ответа на его признания.

Он определенно хотел услышать его здесь и сейчас. Немедленно! И ему плевать было на окружающую обстановку.

И она ответила: скользнула своими губами по его, отстранилась и тут же вновь прижалась всего лишь на мгновение, но в этот раз слегка мазнув языком, словно снимает пробу с кушанья, которое может обжечь, и только после этого крепко прильнула, чтобы показать свои намерения, которые сейчас нельзя осуществить из-за неподходящей обстановки.

Резко сжавшиеся руки вокруг талии и потянувшийся за ней Нэт, когда она попыталась отстраниться, отозвались неведомым ранее наслаждением. Полина ощутила себя повелительницей, настоящей женщиной, которая может свести с ума, и это делало равной… не только ему провоцировать её… не только он может властвовать над женским телом… и вообще, она оказывается горячая штучка, а не холодная рыбина!

Нэт многообещающе посмотрел на неё прежде, чем отпустить, и почувствовавшая себя царицей Полина немного струсила, но внутри уже разгорелось такое пламя, что отступать было поздно, и она вызывающе посмотрела в ответ.

«Пойду за тобой до конца… пусть сгорю, но буду любить и отдам всё тебе…» — говорил её взгляд.

И не ожидала, что Томаш пристально посмотрит на неё и скажет:

— Твой навсегда… телом и душой…

Полина быстро вытерла слёзы на глазах и кивнула, а он нежно приобнял её.

Всё это заняло минуту-две… Все остальные ошалело оглядывались, не веря, что победили и плен закончился.

— Надо проверить, может, кто из сумеречных крыс остался жив, — подал голос глава клана Змеи.

Лилианэ кивнул и, не подходя близко к поверженным врагам, что-то колдовал. Полине показалось, что из-за этого эльф стал ещё бледнее, но пока она соображала, как быть, он сообщил:

— Сумеречный лорд-иллюзионист жив, остальные — нет.

Оно и понятно: пленники били изо всех сил, чтобы наверняка и сразу. Это Томаш мог себе позволить соизмерять силу, и поэтому лорд оказался только оглушён. У Нэта на него свои планы и первым делом он огненным кинжалом отсёк ему косу и мстительно пнул её ногой.

Полина стояла и не знала, что делать дальше. Томаш и Змей заговорили одновременно и недовольно посмотрели друг на друга.

Поля же воспользовалась передышкой, подошла к Лилианэ и обняла.

— Я волновалась… и пришла…

В глазах эльфа отразилось многое: удивление, радость, благодарность… Она всё это прочитала и знала, что вслух он ничего не скажет. Но они достаточно долго прожили бок о бок, чтобы чувствовать настроение друг друга.

Их отвлекло исчезающее тело эльфа из Рассветных бабочек. Он просто истаял золотистым туманом, и остальные светлые эльфы прижали руки к груди, склонив головы.

«Умер… найдёт ли он пристанище в похищенном артефакте или будет болтаться призраком… а может, решится и уйдёт в свободное плавание…»

Полина взгрустнула, но она была слишком счастлива сейчас, чтобы по-настоящему горевать о ком-либо. Да и в сложившейся ситуации стоило бы больше переживать из-за косых взглядах глав эльфийских кланов.