Ещё раз вздохнув, она подумала, что читать всё-таки интересно и решила переключиться на хорошие моменты.

На руках у неё были деньги за проданные украшения, да и из имения она привезла золотые монеты, надеясь прикупить побольше целительских артефактов для родных, но мысли о Лилианэ не давали покоя. Ведь надо же что-то делать!

Вытащив из-под ворота платья хрустальную каплю, Полина долго смотрела на неё, пытаясь почувствовать эльфа. Она даже прикладывала артефакт ко лбу, надеясь, что так что-нибудь получится и, наверное, получилось, потому что пришло ощущение тепла. А может, это просто лоб нагрелся из-за неуёмного усердия, но неожиданно появились три души эльфов, которых втянуло в каплю, а поскольку Полина держала кулон у лба, то показалось, что они влезли ей в голову.

В ужасе она отбросила артефакт. Но мимолётный испуг сменился тревогой. Никогда раньше Полине не удавалось увидеть столько эмоций у соплеменников Лилианэ. Эльфы были шокированы, удивлены и потрясены… похоже они даже не успели осознать, что умерли. Быть может, виноват налопавшийся её энергии кулон, который мгновенно притянул освободившиеся от тел души, но… черт побери, что у них там происходит?!

Не находя в себе сил спокойно сидеть и ждать Томаша, Полина отправилась к целителю за артефактами. Хотелось немедленных действий, но ведь обещала не принимать поспешных решений и пока что направила свой порыв на рутинные дела.

Вернулась поздно. Купила, всё что хотела, а чего не было — заказала. После решила прогуляться и немного заблудилась. Но это и к лучшему. Устала. Устала физически и морально. Теперь, всё чего хотелось, это прилечь и по возможности скорее уснуть.

— Госпожа Скальная, где вы были? — чуть ли не с порога задал ей вопрос необычно строгий Томаш.

Отвечать было лень. Не хотелось вылезать из утомлённого состояния, которое сулило какой-никакой, но отдых без лишних мыслей.

— Гуляла, — выдохнула она и поплелась в выделенную ей комнату, всем своим видом показывая, что ужасно устала.

— Я видел вас в саду со слугой герцога… — пауза. Полина никак не отреагировала ни на слова, ни на должно быть многозначительную паузу. — …Некий Бишоп, — прозвучало вкрадчиво, и это вроде бы тоже должно было что-то подразумевать.

— Угу.

— Угрюмый и неразговорчивый тип, — чуточку сердито добавил хозяин дома.

— Да? — пожалуй, эта характеристика удивила Полину, впрочем, кажется, в самом начале знакомства она тоже так думала о герцогском слуге.

— Он стоял неприлично близко от вас… и даже склонялся, — Томаш постарался произнести эти слова нейтрально, вскользь, как будто бы для него это неважно.

— Возможно, — Полина уже поднялась до середины лестницы и, обернувшись, добавила: — Мы шептались, — а потом она мечтательно посмотрела на верхний коридор, ведущей к её кроватке и, ленясь говорить дальше, приподняла руку, загадочно пошевелила пальцами и повторила с придыханием: — Шеп-та-лись.

Вопросов более не последовало, и Полина поплыла-понесла себя к долгожданному отдыху. Быть может, надо было всё-таки перекусить, чтобы не проснуться ночью от голода, но… пусть будет, как будет. Поскорее бы упасть и не двигаться… устала.

А генерал остался стоять внизу, пряча за спиной пылающие огнём руки. Он знал, что женщины — странные существа, и иногда их притягивали абсолютно некрасивые мужчины. Притягивали настолько сильно, что им плевать было на их статус, состояние и прочее.

А что, если этот Бишоп из тех самых?

А что, если это он — первый мужчина Полины, и она продолжает с ним забавы? В глазах потемнело.

Убить! Убить немедля! Как этот червяк посмел покуситься на неё? Мерзавец!

Томаш выскочил из дому и вскоре оказался у дворца. Не заметил, как дошёл, и остановила его дворцовая стража.

— Ваше сиятельство, мы не можем пропустить вас! — кричали они ему. — Вы пылаете! Вы охвачены огнём! — пытался донести до него мысль начальник стражи.

Не сразу из глаз Томаша ушла красная пелена, отступила ярость… Ощерившаяся против него пиками и артефактами дворцовая стража впервые наблюдала огненного мага в неадекватном состоянии столь близко от себя — и трусила. Но вот он в последний раз сотряс опущенную решётку, и сгорбившись, отошёл в сторону.

Все выдохнули. Какое-то время бывший генерал ещё бродил рядом, но стало светать, и появились спешащие на работу горожане.

— Чего это на него нашло? — тихо спросил один страж у другого, наблюдая уходящего графа.

— Наверняка из-за бабы, — сплюнул другой. — Довели…

Полину разбудил голод. Как ни уговаривала она себя ещё полежать, но время потянулось ужасающе медленно, а воображение рисовало ей горячие тосты с джемом и мясные бутерброды со сладким чаем. В чужом доме тащиться спозаранку на кухню казалось неловким, но и терроризировать себя голодом, когда нервы на пределе, было бы неразумно.

Она накинула на плечи шаль из тонкого шерстяного полотна, в которую укуталась до пят и, сунув ноги в войлочные тапочки, пошуршала добывать еду.

За ночь помещения выстыли, особенно первый этаж. Попав на кухню, Полина обречённо вздохнула, поняв, что ей придётся затопить печь и ждать кухарку. Из еды ничего под рукой не оказалось, а лезть в подпол или искать другие подсобные помещения, где могли бы храниться продукты, станет верхом неприличия.

С печью она управилась быстро и, поджав ноги, села на табурете, дожидаться главную по печенькам. Сидеть было скучно и холодно. Огонь в печи набирал силу, и девушка поставила на плиту греться воду. Это должно было ускорить приготовление её завтрака, когда появится кухарка. Все мысли крутились об этой женщине… и когда Полина услышала хлопок двери, а потом какое-то движение, она замерла, приняла гордую позу… но никто не шёл на кухню. Тогда она сама на цыпочках прокралась в большой зал, служивший холлом и гостиной. Вместо кухарки, а её там и не должно было быть, даже если она затемно вышла из дому за продуктами, оказался Томаш.

— Вы? — растеряно спросила она.

Он развернулся к ней и ничего не ответил, а Полина вдруг испугалась того, что мужчина пришёл с плохими новостями и поэтому от всей его позы тянет какой-то удрученностью.

— Что случилось? — подалась она вперёд, стараясь разглядеть его лицо, но рассветные лучи давали мало света. — Да что же вы молчите? Мне пытать вас, что ли?

— Попробуйте, — усмехнулся он.

Полина смотрела на него теперь с недоумением. Он же не принял её слова буквально?

— Мы же с вами добрые приятели? — задал он странный вопрос, но ещё более странным был тон. Чудилась насмешка и горечь, а ещё усталость со злостью. — Пытайте меня, быть может, мне это понравится. Всё лучше равнодушия.

Ничего не понимая, Поля стояла, теребя в руках концы шали. В домашней обуви она вдруг оказалась намного ниже генерала, а он нависал над ней. Верхняя одежда делала его массивней, он подавлял, поглощал, закрывал собою, словно сажая в клетку. Отскочив от него и избавившись от наваждения, она сердито воскликнула:


— Да что произошло? Плохие новости?

— Плохие, — он кивнул и собрался уходить.

— Ну уж нет, не отпущу, — Поля кинулась вперёд и вцепилась в его руку. — Вы просили доверять вам, а сами ведёте себя возмутительно таинственно. Говорите! Немедленно говорите!

Она быстро обошла его и встала на ступеньку выше, чтобы оказаться лицом к лицу.

Он с интересом разглядывал её. Впервые баронесса стояла перед ним без платья, которое создавало определенный образ. Сейчас же она была полностью укрыта шалью, которую он видел не один раз. Но прежде эта шаль была сложена и служила украшением на плечах по вечерам, а теперь обнимала тонкую девичью фигурку в длинной рубашке, из-под которой торчали смешные штаны.

— Какая вы… — выдохнул он, подаваясь вперёд.

Шлепок ладонью по лбу остановил его.

— Вы всё-таки пили! — с укором воскликнула она. — Я тут как на иголках, а вы… — сжав кулаки, она сердито посмотрела на него. — У вас есть новости или нет? — требовательно спросила она и, не дождавшись ответа, поставила в известность: — Я сегодня уезжаю…

— Нет. Вы никуда не поедете без меня, — угрожающе рявкнул он, заставляя её отпрыгнуть на одну ступеньку вверх.

— Я не к эльфам… — поняв, что он подумал о нарушении договорённостей, Полина сразу же пояснила, правда, получилось туманно: — У меня есть дела…

— Дела? Какие дела?

Она уже не рада была, что вышла и завязала разговор. Томаш оказался явно не в себе. От него пахло гарью и, видимо, этот запах перекрыл алкогольные пары, потому что ничем иным его странное поведение объяснить было невозможно. Но, как известно, с пьяными лучше не спорить, и уж тем более ничего не доказывать, поэтому вместо того, чтобы гордо воскликнуть «личные», она тихонько проворковала:

— Ваше сиятельство, вы забыли, что на мне баронство? У меня большой список покупок и поездок.

— Я буду сопровождать вас, — намного спокойней сказал он, а Полина, услышав, как кухарка по дальнему коридору прошмыгнула на кухню, расплылась в улыбке, а генералу рассеяно кивнула.

Пока он будет приводить себя в порядок, она уже улизнёт из-под его контроля. В принципе она рада сопровождающему, но только не тогда, когда речь идёт о поездке к порталу.

Ей необходимо попасть на Землю и дать знать о себе отцу, а ещё лучше заехать домой, благо дом теперь близко и оставить там целительские штучки. Да и вообще, хотелось бы посоветоваться с ним о том, что здесь происходит, выслушать взгляд со стороны. А если бы папа проводил её к эльфам… Нет-нет, об этом нельзя ни просить, ни даже думать! Если в нём проснётся магия, то ему будет сложно вернуться на Землю, а там у него мама и любимая работа.

Полина поспешила на кухню и широко улыбнулась, наблюдая удивлённый вид женщины. Та стояла возле уже растопленной печи и заглядывала в чайник, проверяя степень нагрева воды.

— Чудеса, — развела она руками при виде Полины, на что девушка согласно покивала. — Вы так рано встали, госпожа. Вчера не ужинали, а сейчас, верно, голодны?

— Да, — изобразила смущение девушка, мысленно подталкивая женщину к действиям.

— Сейчас я вас покормлю.

Полина уселась на прежнее место, поставив ноги на поперечную планку табурета, так, чтобы их прикрывала сорочка и края шали, принялась ждать. Наверное, не принято было сидеть здесь, но мало ли кухарка начнёт отвлекаться или захочет сама сначала позавтракать, а под голодным взглядом гостьи постесняется.

Нэт какое-то время ещё стоял на лестнице, пытаясь понять себя. Ему тяжело давалась роль доброго приятеля баронессы или сварливого друга, он желал её и, не получая, сгорал в пламени.

Он видел, что она всё ещё не готова была переходить очерченные ею границы, и в этом не было жеманства или расчётливой игры. Он думал, что сможет быть терпеливым и понимающим, но потребность в близости с Полиной с каждым днём становилась всё сильнее.

Не заметил, как прикипел, прирос, пропитался ею и уже посчитал своею.

В дороге он часто думал о том, как Полина в прошлом мягко направляла его, предлагая выбор. Деликатно затевала разговор о семье, о любимом деле, об обязанностях, ответственности и последствиях. Возилась с ним, откладывая все свои дела, а он даже не замечал, что сама она тоже нуждается в помощи.

Он хотел поступить так же, мягко приучая её к своему постоянному присутствию и заодно проверял себя. С Кэритой он не мог долго находиться в одном помещении, а быть возле Полины ему нравилось. Он наслаждался как общением, так и молчанием, а особенно ему было тепло чувствовать её доверие к нему.

Нэту казалось, что у него всё получается, но увидев склонившегося к её ушку Бишопа и то, что она позволила ему подобную наглость, сошёл с ума.

Только гордость не позволила сорваться, закатить сцену ревности, но… ненадолго. Хорошо, что стража не пропустила его во дворец и уберегла от глупостей. Бишоп — мерзкий извращенец, добившийся её благосклонности, не жилец, но убирать его надо скрытно.

Неизвестно, как отреагирует Полина на смерть этого человека! Вдруг, Нэт не заслужит потом прощения, а баронесса ему нужна. Остро, жизненно, до боли нужна! Именно такая, с небрежно забранными в лохматый пучок волосами, в ночной сорочке, странных ночных штанах и мягких тапочках… уютная, беззащитная и тёплая, родная. Непроизвольно его рука коснулась собственного лба, вспоминая шлепок, и по губам расползлась улыбка. Котёнок махнул лапкой и считает себя грозным воином.

Поддаваясь фантазиям, которые становились всё приятнее и приятнее, Нэт освежился, просмотрел почту и вышел к завтраку, преисполненный желанием загладить утреннюю… размолвку.

— Где моя гостья? Почему на неё не накрыто? — с удивлением поинтересовался он.

— Госпожа баронесса велела оседлать свою кобылку и сказала, что вернётся поздно вечером.

Благодушное настроение хозяина дома как ветром сдуло! Он стукнул кулаками по столу, оставляя горелые пятна на белоснежной скатерти и, окидывая бешеным взглядом прислугу, вскочил, отбрасывая стул:

— Куда она поехала?!

— Она не говорила… — вжимаясь в стену, пролепетал слуга.

Томаш бросился ко дворцу. Он найдёт Бишопа и испепелит его на её глазах!