— …то бубните точно скряга. Уж поверьте мне, без вас найдутся те, кто захочет урезать и оправдать собственную прижимистость грамотно и красиво. А вы забудьте про слово «излишек»! У каждого служащего должны оставаться какие-то деньги после того, как жалование потрачено на самое необходимое, иначе служба превратиться в кабалу. И уверяю вас, этот остаток пойдёт не на пряники девице, хотя не без этого, но надеюсь, что там сумма будет больше, чем стоит пара пряников. Так вот, надо же родителям помочь, сестре ли брату сделать подарок на свадьбу, на рождение первенца, а не стоять в стороне, стыдливо опустив глаза. Жене нарядное платье купить, чтобы соседки видели мужнину заботу, а самое главное — создать своей семье «подушку безопасности» на крайний случай. Чтобы семья не оказалась под ударом, когда служба обернётся бедой.

— Бедой?

— Ранение, смерть.

— Да, конечно. На этот случай у меня продумана поддержка семьи, но…

— Стойте до последнего. Это архиважно.

— Я знаю.

Полина кивнула. Он знал. Захотелось сесть рядом, чтобы бок о бок. Вспомнился командир Лог, его помощник Гриол, тот паренёк, что стеснялся постучать в палатку и деловитый мужик, не посмевший бросить незаконченную работу… сколько на той поляне осталось сильных здоровых мужчин… а что стало с их близкими? В хорошие годы осиротевшим помогли бы соседи, но выдались трудные времена…

Опять оба замолчали.

Полина задумалась о своих людях. Их война не затронула. Королевская канцелярия забыла о них. Повезло? Да как посмотреть.

Жили на отшибе, развели у себя черте что… Кто-то духовно возвысился бы, а они оскотинились, и если семья Сида-тугодума без возражений приняла новые правила жизни, то староста и второй глава семьи вымещают свою злость на домочадцах. Их бесит, что девки бегут замуж за приезжих, (пока одна, так как не особо берут) а жены чаще кормят чужих, чем своих, и забывается, что женщины зарабатывают деньги на приготовлении еды.

Поля вздохнула. Тяжёлые люди ей достались. Хорошо, что они уже в меньшинстве и хорошо, что они всё-таки признают, что с появлением хозяйки на Скальной гряде появилась возможность заработать и улучшить качество жизни. Никто больше зимой и весной от болезней не умирает. Она сама вытащила из болезненного жара нескольких взрослых и детей своими таблетками, тогда как их уже готовились хоронить.

К чему вспомнила своих людей? О павших думала с грустью и гордостью, а о своих, о самых первых жителях, без тепла и волнения за них. Зато новые поселенцы радовали. С ними тоже было непросто, но их чаяния были понятны и их благодарность воодушевляла, стимулировала действовать, изыскивать новые возможности улучшить жизнь для всех.

— Вы загрустили, — прервал молчание Томаш.

— Есть немного, — призналась баронесса. — Дорога всегда навевает разные мысли, и они уводят куда-то далеко-далеко…

— Мы уже близко… вы же примете моё приглашение остановиться у меня? — спрашивая, он затаился. На протяжении всей дороги он демонстрировал привычное баронессе дружелюбие, а когда случайно засматривался на неё и попадался на этом, то прикрывался едкими замечаниями. — Чтобы не пошли слухи, я могу пригласить одну из своих родственниц, она послужит гарантом вашей репутации…

— У вас? Пожалуй, не откажусь. Только не надо никаких родственниц. Я в столице надолго не задержусь. Вы же знаете, Лилианэ…

— О, нет! Только не говорите мне, что собираетесь ехать на эльфийские земли!

— Не собираюсь… сначала послушаю герцога, а потом…

— Я вас не пущу!

— Благодарю вас, что предупредили о своих действиях. Вынуждена отказать в вашем приглашении…

— Госпожа баронесса!

— Да, господин граф!

— Как же вы упрямы!

— Я бы назвала это упорством, но говорят, что со стороны виднее. Однако, хочу заметить, что иногда именно упрямство помогает выжить и в принципе совершать героические поступки.

— Ну зачем вам это? — простонал Томаш. — Вы же и так взвалили на себя непосильную ношу, а теперь ещё норовите сунуть голову под эльфийские стрелы!

— Не хороните меня заранее… Возможно, Лилианэ дожидается меня в столице, а мы с вами напрасно сейчас поссоримся, — миролюбиво заметила Полина.

— Я поеду с вами.

— Вы с ума сошли! Да они как только увидят вас, нашпигуют, как колбасу!

— У нас мирный договор и…

— Нет, — отрезала девушка.

Томаш в шоке раскрыл рот и посмотрел так, что Полина поёжилась.

— Да вы тиранша, баронесса, — усмехнулся он. — Такая милая с виду госпожа, а замашки у вас командирские.

— Необоснованный риск не уважаю, — не поддалась она на его подначку.

— Вы рискуете сильнее, но я вижу, что вас это не остановит, так проявите хоть капельку благоразумия и сообщите мне, когда вы надумаете отправляться.

— У вас же проект, и ваше присутствие при дворе обязательно! У его величества будут вопросы…

— Запишет на бумаге.

— Вам нужно будет отстаивать своё мнение.


— Я соберу команду единомышленников. Собственно, они и так собраны мною, но теперь пойдут вместе со мной к Георгу.

Спорить было не о чем. Полина надеялась, что Лилианэ каким-то чудесным образом дожидается её у Бон-бон. Возможно, у него были дела и, возможно, он сидел при короле. Зачем и почему — это другой вопрос. Ну, вдруг там случился форс-мажор!

А ещё очень хотелось, чтобы герцог владел полной информацией и удивил её своей пронырливостью и длинными руками, но все эти надежды были наивны. Факты доказывали, что его светлость склонен к накопительству данных, что позволяет быть ему в курсе событий, а вот чтобы на шаг впереди… нет, не с его осторожностью! Полина не посмела бы упрекнуть герцога в его позиции, так как знала, что ему приходится распылять свои силы на решение слишком разных проблем, и при всем своём опыте и уме он не всесилен.

А Лилианэ в беде, и подтверждением тому души эльфов, притягиваемые хрустальной каплей. Вот и получалось, что надо ехать. Страшно, но надо.

Но самое печальное, что Полина видела толк от поездки только в том случае, если ей удастся расшевелить клан Луны и их врагов, а выльется ли это в получение информации и в какую-то пользу, не была уверена. И помощь Томаша ей была жизненно необходима, вот только стыдно было втягивать его в пропащее дело.

Вот так, немного обиженные друг на друга, они въехали в столицу. Нэт правил к своему дому, ежесекундно ожидая, что баронесса взбрыкнёт, но она молчала. Молчала, когда он остановился у небольшого особняка, молчала, когда он подал руку и проводил её в дом. Благосклонно посмотрела на выделенную ей комнату, но он выдохнул только тогда, когда она произнесла:

— Спасибо. За всё спасибо.

Он чуть сильнее сжал её пальцы:

— Мы всё продумаем и заручимся поддержкой. Вы только обещайте мне не торопиться, — попросил он.





Глава 20





Бишоп всё так же оставался посредником Полины по продаже украшений из стекла, а заодно слуга герцога делился с ней интересными новостями и кое-какими важными сведениями. Он не раскрывал секретов своего патрона, но понимая, в каком уязвимом положении находится баронесса из-за обладания эльфийским родовым артефактом, рассказывал ей об обстановке с бывшими врагами.

— Никто никому не доверяет, и поэтому совершенно не понятно, что у них происходит, — проведя баронессу в укромный уголок сада, тихо рассказывал Бишоп. — Его светлость вынужден считать достижением, что нас перестали обвинять в пропаже глав их кланов.

— Да как бы наши воины проникли в эльфийский лес?! — сердилась Полина на несуразность измышлений о причастии людей к творимому безобразию у соседей.

— Эльфы в панике, — тихо шептал Бишоп, наклонившись к уху собеседницы. — Они закрылись в своём лесу и прекратили с нами общение.

— Так что же, нас ждёт война? — в волнении она прижала руки к щекам.

— Не думаю, — мужчина осторожно подхватил ручку баронессы и слегка обозначая вежливый поцелуй, словно бы прося прощения за дерзость, вновь склонился к самому уху своей знакомой. — Хотя если сменится верхушка эльфов, то неизвестно, чего нам ожидать. Сейчас главы кланов пропадают один за другим, а в некоторых случаях и их наследники. Творится что-то беспрецедентное.

— Значит, мой Лилианэ…

— Скорее всего, мёртв.

Бишоп приготовился поддержать девушку за плечи, если известия подкосят её, но не понадобилось.

— Нет, — Полина отрицательно покачала головой. — Я бы увидела его душу, — она прижала руку к груди, постучав пальцами по артефакту.

— Тогда его не выпускают напуганные родичи, хотя неизвестно, где опаснее: у них в лесу или на наших просторах.

— Господин Бишоп, а герцог ведь как-то переписывается с эльфами? — она просительно заглянула ему в глаза. — Нельзя ли послать запрос о моём эльфе?

— Уж не влюбились ли вы? — он насмешливо приподнял брови.

Полина отмахнулась.

— Да, вы не похожи на влюблённую, — тут же согласился мужчина, — иначе вели бы себя по-другому.

— Так что с почтой?

— Вы, конечно, можете попросить его светлость поспособствовать, но все его послания возвращаются не прочитанными, — слуга герцога сделал пару шагов в сторону и потянул за собой Полину, чтобы им удобнее было приглядывать за появившейся группой придворных. — Курьеров не пропускают, а защитный барьер звенит от работы на полную мощность, и даже птицам не преодолеть его.

Полина внимательно выслушала Бишопа, а после поговорила с его светлостью и даже на аудиенции с королём, которого интересовали сведения по развитию порта, спросила об эльфах, ища безопасный способ связаться с ними. Но все её вопросы вызывали только раздражение у его величества. Виной тому была не Полина, а сама ситуация.

Почему-то другие государства почувствовали угрозу для себя в том, что происходит у светлых эльфов и стали пристально наблюдать за Георгом. Это обострило взаимоотношения, которые и раньше были напряженными. Особенно старались очернить происходящее тёмные эльфы, вдруг вспомнившие, что они когда-то были единым народом со светлыми.

Всё это было подозрительно не меньше, чем то, что творилось у светлых, но противопоставить королю несправедливым нападкам было нечего. Так что вопросы чужестранки вызывали подозрение. Она каким-то боком оказалась замешана во всём этом, и с её появлением события понеслись с такой скоростью, словно выпустили стрелу с долго натягиваемого лука. Да и стоило бы проверить её благонадёжность…

Полина сразу почувствовала, что, проявив интерес к эльфийским проблемам, попала под пристальное внимание, и если раньше её не особо беспокоили вопросами о том, откуда она взялась, то теперь каждое её слово подвергалось королём сомнению.

В смятении она вернулась в дом. Ведь чувствовала, что не стоит лезть с вопросами к его величеству, но язык — что помело! Обманулась ласковыми речами и одобрительными взглядами, когда докладывала о делах на Скальной гряде. Забыла о мудрости, которая гласит, что надо подальше держаться от власть имущих! Не вняла замкнутому виду герцога, который хмурил брови из-за её вопросов, полезла к сердечно улыбающемуся королю — и огребла проблем!

А может, ему будет не до неё? Может, его светлость отмажет её от пристального королевского внимания? Ну, право слово, уже ведь не один год тут живёт, так чего уж теперь-то смотреть на неё волком?

Вздыхая, Полина с огорчением подумала, что вместо того, чтобы учиться на чужих ошибках, испытывает промашки на своей шкуре, и зачем тогда было читать столько книг?