— За всем этим следили мои помощники, — слегка снисходительно ответил мужчина.
— А вы? — почти так же снисходительно, только с долей насмешливости спросила она: — Вы что, даже не вникали? — спросила так, что если подтвердит, то услышит много нелестного о себе. — А если рядом с вами дурак? — Поля потешно округлила глаза и приблизившись, чуть тише добавила: — Или активный дурак? — после этого она оглянулась, как будто собирается сообщить тайну, но прохожие не смутили её: — А ещё хуже — умный дурак?
— Вы ничего не понимаете в мужских делах! — рассердился Томаш и быстро зашагал вперёд, стараясь избавиться от вдруг ставшей раздражать баронессы.
— Да куда уж мне! — Полина рванула за ним. — Мужское дело воевать, а женское вести хозяйство! — сварливо выкрикнула она. — Да только помощниками у вас были мужчины и, бьюсь об заклад, вы до сих пор уверены, что они делали всё наилучшим образом!
Томаш резко остановился и испепелил её грозным взглядом, но как оказалось, неприятные девицы не испепеляемы и, скорее всего, в принципе живучи, потому что, как пиявки, тянут жизненные соки из мужчин.
— А скажите мне, сколько нужно мяса солдату для того, чтобы ему хватало сил совершать переходы, обустраивать лагерь, воевать? — неожиданно спросила она, и Томаш хотел было ответить, что это её не касается, но слишком удивился вопросу.
— Сколько нужно мяса для раненого? — продолжала баронесса, смотря ему прямо в глаза.
Их разговор походил на битву, из которой голубоглазка выходила победительницей.
— Какого размера должны быть палатки и назовите мне оптимальное количество людей для размещения в оных? Сколько колодцев требуется для трёх отрядов, а для пяти, шести? Какое расстояние лошадь может пройти за день и не потерять своих качеств, а человек?
— Вы… Откуда вы берёте все эти вопросы? Зачем… — недоумевающий Томаш зажал под мышкой бумажный рулон и всей пятерней взлохматил волосы.
— Массируете голову, надеясь угадать с ответом? — иронично поинтересовалась Полина. — Но если вы не вникаете в хозяйственную часть содержания армии, то это бесполезно.
— Что вы за женщина? — возмутился он. — Всё время норовите уколоть!
— Я? — возмущённо воскликнула баронесса.
Она хотела ему припомнить его издёвки по поводу её страсти к женатым мужчинам, но ведь она рядом с ним сейчас из благородных побуждений, а не ради скандала.
— Держите вашу… — он протянул рулон, и Полина едва успела схватить его. Генерала распирало от эмоций и, похоже, он более не желал находиться рядом с ней ни секунды! Так и вышло — Томаш сбежал от неё! В первое мгновение затопила обида, а потом стало смешно.
«Дезертир!» — мысленно обозвала она его и, гордо подняв голову перед прохожими, которые стали свидетелями их бурного разговора, стала оглядываться, чтобы сообразить, где постоялый двор Бон-бон.
Глава 13
Весь остаток дня у Полины не выходил из головы разговор с Томашем. Она то досадовала, что подстроила встречу и влезла в его жизнь; то пыталась вспомнить состоявшийся с ним разговор, ища ошибки и мысленно исправляя их; то сердилась на себя за то, что никак не может успокоиться и мысли без конца крутятся о том, что она сказала, что он ответил и так по кругу.
День пошел наперекосяк. Не погуляла по городу, не послушала сплетни, не помониторила товар и цены, зато устроила чистку платья, хотя завтра собиралась к порталу, и на Земле можно было бы всё простирнуть. Ах, нет же! Из-за Томаша она не дошла до целителя!
Незапланированная задержка в столице вылилась в плохое настроение. Полина посчитала, во сколько ей обойдётся каждый лишний день у Бон-бон, потом вспомнила о никуда не девшейся угрозе от эльфов и совсем расстроилась.
Лилианэ исходил от нетерпения отправиться в свой клан, давя своим печальным видом на нервы, но не решался оставить её одну на постоялом дворе. По ранее обговорённым с ним планам она должна была нацепить иллюзию и вернуться на Скальную гряду (про Землю она же не могла сказать), а на деле получалась задержка.
— Я буду ждать изготовления целительского артефакта… они закончились, — врала Полина, выпроваживая эльфа. — Герцог обещал охрану… — опять врала, но госпожа Бон-бон предоставляла знатному эльфу лучшие покои и драла втридорога, как с бывшего врага, отказываясь понимать, что платит за него героиня победы.
— Я не доверяю людям, — буркнул Лилианэ и смутился.
Доверяет он или нет, но Полина — человек, и жить ей среди людей. Обоим стало неловко.
— Езжайте, — велела она. — Вы возле меня из-за артефакта, но помните, что я вам говорила? Об обратной стороне привязки ваших подданных к кулону? Предложите им выбор, расскажите, что мир велик и…
— Да, — уши Лилианэ напряжённо замерли — верный признак раздражения их хозяина.
— Ну, а раз так, то езжайте. Ваш артефакт — это сомнительная ценность, а вот ваше длительное отсутствие в клане может привести к необратимым последствиям.
Больше они не спорили.
Эльф уехал, пообещав вернуться на Скальную гряду как можно скорее. У него там малыш мэллорн, дикие пчёлы, цветы… Лес людей такой переменчивый, и ни один день не похож на предыдущий… Но это, конечно же, не главное, хотя… он запутался…
Но в чём Лилианэ не сомневался, так это в том, что хочет вернуть хрустальную каплю, чтобы подтвердить своё право на правление. Поэтому он торопился вернуться в клан, чтобы узнать новости от тех, кому поручил искать записи об обряде или следы владыки Рассветных бабочек, а потом прямым ходом к Полине за артефактом. И Лилианэ втайне гордился тем, что умеет и может путешествовать по землям людей!
Оставшись одна, Поля вздохнула с облегчением. Счёт за проживание уменьшился, и это радовало.
Боялась ли она нападения или похищения? Ну, в общем да, боялась, но не тряслась от страха, как зимой. Безопасные месяцы сгладили негативные воспоминания, и многое вспоминалось даже со смехом. А вообще-то, в столице всегда надо держать глаза открытыми, а ушки на макушке! Тут и без эльфов полно разных личностей, мечтающих поживиться за счёт слабых и доверчивых.
К тому же дел было полно, и они здорово отвлекали от надоевшего напряжения, связанного с собственной беззащитностью. В некотором роде Полина стала фаталисткой. Если не повезёт, то не поможет ни охрана, ни утроенная осторожность, а если фартит, то будет как зимой!
Утром следующего дня принарядившаяся баронесса собралась к целителю, намереваясь управиться побыстрее. Подходя к воротам постоялого двора, она с удивлением увидела шагающего взад-вперёд генерала, нервирующего хозяйку заведения, и трусливо сменила курс, делая вид, что никого не видит и вообще ей надо в другую сторону. Но пока она наблюдала за хождениями генерала, Бон-бон и сам Томаш заметили её.
— Госпожа баронесса! — с недовольством начала хозяйка. — Ваш гость…
— Баронесса! Я жду вас! — не дал высказаться женщине генерал и стремительно выдвинулся к Полине, преграждая ей путь к отступлению.
Она виновато посмотрела на Бон-бон, попробовала объяснить генералу, что ей некогда, но он её не слушал. Более того, бесцеремонно взял под локоток и повёл на улицу.
— Я весь вчерашний день и ночь думал о том, что вы сказали, — без предисловий начал он. — Более того, на рассвете разбудил Вереска — это мой бывший помощник — и задал ему те вопросы, что задавали мне вы. И знаете, что он мне ответил?
— Догадываюсь, — буркнула Полина, с недовольством отмечая любопытство прохожих.
— Да? Ну-ка, просветите! — он остановился, заставляя встать и её.
— Послал вас далеко и надолго!
— Ха-ха, — засмеялся Томаш и потащил Полину дальше.
— Послушайте, — начала она, собираясь спросить, куда он её тащит.
— Нет. Я вчера вас слушал, а теперь хочу, чтобы вы послушали меня. Вереск сказал, что ему пришлось во многое вникнуть, но он вникал в дела путём проб и ошибок. Вы понимаете? Идёт война, а он ошибался, и я совершенно ничего об этом не знал, не учитывал в своих планах и стратегиях! Вы понимаете, что это значит?! — возмущался генерал, размахивая свободной рукой.
— Да. Это потери, которых можно было избежать. Невосполнимые потери, — горько произнесла Полина, и Томаш как-то весь сдулся, отпустил её и кивнул.
Под его глазами лежали тени. Наверное, это из-за бессонной ночи, а может, от осознания неправильного отношения к генеральским обязанностям, о которых некому ему было рассказать.
Он думал, что он лучше предыдущего генерала Пруденса, и считал себя героем, а оказалось, что он всего лишь не такой плохой, как его предшественник. Может, кому-то этого достаточно, тем более война выиграна и всё позади, но Томаш теперь не мог найти покоя.
Ещё вчера утром он изнывал от скуки и этого покоя, а теперь сходил с ума из-за множества мыслей голове. И… рванул к той, кому привычно это состояние. Она же сама сказала…
Ждал ли он помощи или какого-либо участия от неё? Он не знал.
Он ничего не знал, но чувствовал, что она бросила ему вызов, и он вправе допросить её, вытрясти из её головы всё, что она знает и будет полезно для него.
В засаду он устроился сразу же, как покинул Вереска. Надо было засесть на рассвете, потому что Скальная — та ещё штучка: могла спозаранку умчаться по делам. Ей законы дам не писаны! Она делает всё по-своему и хоть бы постыдилась, ведь землевладелица, а не на службе в магическом ведомстве.
«Поймал! О, он видел, что она его видела и попыталась сбежать! Какое коварство! Лишила его покоя и хотела исчезнуть!»
Но он не ожидал, как она повернёт разговор с самого начала.
Ударила словами наотмашь! Не ожидал от неё этого.
Помнится, в совместной поездке к родовым землям она показалась ему мямлей, заигрывающей со своими людьми. Кому сказать — не поверят, но она готовила им! Над ней даже прислуга жены смеялась, и ему было неловко за неё перед молодой женой. Баронессы не должны вести себя так!
Полина сделала несколько шагов, оставляя генерала стоять с потрясённым видом, и обернулась.
«Ну право слово, как ребёнок! Большой ранимый ребёнок!»
— Что вы там застыли? Мне надо к целителю, поспешим, — пользуясь свободой, Поля свернула в нужном ей направлении.
— Вы больны?
— Нет, я за артефактом.
Он неуверенно сделал пару шагов по направлению к ней, она потянула к нему руку и посмотрела на его локоть, как бы намекая, чтобы он предложил ей его. Это всяк удобнее будет, чем так, как они шли вчера.
— Излагайте, — вздохнув, велела она, — что вы там надумали?
Томаш покосился на неё. Теперь они походили на пару давно знакомых людей. Этакие друзья юности, которые, когда-то сидели рядом на горшках, чуть позже получали розгами по заду за шалости, а повзрослев… впрочем, повзрослев, обычно такие друзья разбегаются, чтобы сойтись уже на почве родительства и ревниво слушать друг друга о достижениях родившихся малышей.
— Вереск пожаловался мне на неразбериху во многих хозяйственных вопросах, с которыми он столкнулся. Во-первых, каждый землевладелец должен сам кормить своих воинов, которых он привёл, но есть обстоятельства, когда это делает король.
— Какие же?
— А вот здесь начинается путаница, потому что каждый толкует их в свою пользу.
— Этого можно было бы избежать, если бы без всяких обстоятельств собранных вместе воинов кормил король.
— Возможно, вы правы, — неуверенно протянул Томаш.
— А что насчёт вооружения?
— Ну, тут всё просто. У каждого оно своё.
— Я видела, как солдаты шли в бой с рогатинами, потому что ничего другого у них не было. Это нормально? Против лучников с рогатиной?