Александр Уортингтон вышел из остроконечной арки-луковицы. На нем были серые штаны и жилет под темным вечерним пиджаком. Фатима обратила внимание на синий шелковый платок на его шее, с орнаментом из перьев, который украшал белую рубашку с высоким воротником. Галстук-шарф. Она часто задумывалась, как бы выглядела в одном из таких.
Рядом с ним семенила Абигейл Уортингтон, столь же элегантно одетая. На ней было одно из самых модных парижско-каирских платьев: черный и золотой шелк, бисер и кружево, образующие искусные цветочные узоры, имитирующие хну на коже. Ожерелье из черных сапфиров и рубинов обрамляло квадратный вырез, сережки в ушах и браслеты из того же набора – она надела украшение даже на перевязанную руку. С ее темно-рыжими кудрями, уложенными в замысловатую прическу, англичанка казалась одного роста с братом.
– Что все это значит? – потребовал ответа Александр, не утруждаясь приветствием. Его обрамленное светло-золотыми волосами лицо выглядело таким же недовольным, как при их первой встрече. – Хамза сказал, что вокруг имения полицейские фургоны?
– Александр Уортингтон, – выступил вперед Асим, держа в руках предписание. – Я, инспектор Асим Шариф из каирской полиции, здесь, чтобы вручить ордер для твоя арест. – В лучшем случае английский Асима можно было назвать плохим. Но фраза получилась достаточно понятной, поскольку Александр выглядел так, будто ему отвесили пощечину. Он бессловесно открыл рот, а его глаза блуждали по лицам собравшихся, пока не остановились на Фатиме.
– Ордер выдан за убийство вашего отца, – сказала она, отвечая на его вопросительный взгляд. – И еще двадцати трех человек, включая членов Братства аль-Джахиза и двух египетских граждан.
Раздался громкий всхлип, Абигейл прижала руку к груди, хватая воздух ртом. Складывалось впечатление, что она готова упасть в обморок.
– Это шутка? – вскинулся Александр, не веря своим ушам. – Неудачный розыгрыш? Где вы врываетесь в мой дом и обвиняете меня в убийстве моего отца?
– Да, – нервно рассмеялась Абигейл. – Какой-то туземный юмор. Они решили над тобой подшутить, Александр.
– Едва ли, – продолжила Фатима. – Подстрекательство к мятежу, совершение террористической атаки на египетское государственное учреждение, угроза жизни короля. Все здесь. – Она указала на предписание. – Один экземпляр на английском, если пожелаете взглянуть. – Асим протянул бумагу, и Александр выхватил ее из рук, яростно вчитываясь в содержимое. Фатима наблюдала за ним, пока ее глаза не встретились со взглядом Абигейл, которая все еще выглядела потрясенной.
– Что за чушь! – прогремел Александр. – Обвинять нужно не меня, а того негодяя, который разгуливает по вашему городу, называя себя суданским мистиком! Того самого, с которым столкнулась моя сестра и который, как я понимаю, признался в убийстве моего отца!
– Который также ты, – добавил Асим на корявом английском.
– Я? – Александр чуть слюной не брызгал. – Вы считаете, что этот безумец – я? Я похож на какого-то чернокожего магометанина в тюрбане? Вы там ослепли?
– Самозванец использует маскировку, – сказала Фатима. – Иллюзорное заклинание незаконной и украденной магии. – Ее рука нырнула в карман, доставая локон бледно-золотых волос. – Я отсекла их в вечер королевского саммита. Этот цвет не слишком часто встречается среди «чернокожих магометян в тюрбанах».
Александр уставился на локон, и его рука непроизвольно поднялась, чтобы коснуться волос. Осознав, что делает, он опустил ее и разгневанно тряхнул предписанием.
– В вашей стране суеверий и шарлатанства это сходит за правосудие? Моего отца убили, а меня обвинили в преступлении? Что дальше? Грандиозное вымогательство денег, полагаю? – Его голос становился громче, Уортингтона трясло. – Вы ошибаетесь, если думаете, что я дам взятку! Мои адвокаты немедленно позвонят в английское посольство! Вам не сойдет с рук… это… бесчинство! Я вас всех в тюрьму засажу еще до конца этой ночи!
Абигейл умоляюще протянула руки – одну к ним и одну к брату, чье лицо постепенно наливалось ярким пурпуром.
– Должно быть, это какая-то ошибка. Уверена, Александр может объяснить… это. – Она указала на локон волос. – Ты можешь, так ведь? – Ее сине-зеленые глаза взирали на него с неуверенностью.
– Почему ты на меня так смотришь? – потребовал он. – Ты им веришь?
– Конечно, нет! Уверена, у тебя есть достойный ответ. – Она приложила руку к виску. – Все это так неожиданно. Не знаю, что и думать.
– Видите, что вы наделали? Заморочили головку моей впечатлительной сестры. Это покушение на мой авторитет в ее глазах!
– Абби, вы в порядке? – Фатима обвела девушку взглядом.
– Только голова немного кружится. Все это так неожиданно.
– Вы двое куда-то собирались?
– Нас пригласили на ужин, – моргнула Абигейл и опустила взгляд на свое платье.
– Вероятно, влиятельные друзья вашей семьи. – Фатима снова повернулась к Александру. – Среди них есть свидетельница, которая может подтвердить, что вы были в Египте в ночь убийства отца.
– У меня есть документы, которые доказывают время моего прибытия!
– Для того, кто использует иллюзии, их нетрудно подделать, – вставила Хадия.
Александр всплеснул руками и начал смеяться, качая головой.
– Вы все сошли с ума. Вся страна обезумела. Она отняла моего отца, а теперь хочет забрать меня. – Его голос перешел в шипение. – Но вам не удастся! Меня вы не заберете, как забрали его! Я не позволю!
Фатима искала в его жестких голубых глазах признаки того огня, что видела в самозванце. В них определенно было высокомерие – самодовольство человека, имевшего о себе слишком высокое мнение. Но ни грамма той силы. Она посмотрела на его пальцы. Пустые, кроме одного, с серебряной печаткой отца.
– Это похоже на безумие, так ведь? – спросила она. – Когда первые улики указали на вас, я тоже подумала, что схожу с ума. Но все начало обретать некий смысл. Ваша ложь о том, когда вы прибыли в страну. Ваше нежелание с нами говорить. У вас даже есть мотив, чтобы убрать отца со своего пути. И вы определенно невысокого мнения о братстве. К тому же вы неприятный человек. – На последней фразе его губы сжались. – Но этого было недостаточно, – продолжила следователь. – Мы вышли на вас после недавних событий. Сначала вы не приехали на саммит, который помог организовать ваш отец, а вот самозванец появился. Затем мы узнали о переводе денег джинну Сиве с вашими инициалами – А.У. К тому времени, как мы нанесли визит ангелам по поводу кольца, все складывалось в единую картину – изображавшую вас.
– О чем вы говорите? – Александр был вне себя от возмущения. Он посмотрел на Асима, потом на Хадию. – О чем она говорит? Кто этот джинн и что за деньги я ему переводил? Ангелы? Зачем бы мне иметь что-либо общее с этими… существами?
– Расследования часто живут своей жизнью. – Фатима отошла к стене с мечами. – Если ты ведешь следствие и хочешь верить в определенный исход, улики приведут тебя прямо к желаемому. Они выстроятся именно так, как тебе хотелось. Нарисуют удобную картину. – Она вытащила меч, чувствуя текстуру рукояти ладонью. – Ваш отец отстроил это имение в честь аль-Джахиза и так называемой ориентальности. Это суданский меч? – Она повернулась к Хадие, протягивая клинок.
Напарница приняла оружие, не задавая вопросов, и осмотрела меч со всех сторон.
– Это каскара. Суданский или, возможно, багирмский.
– Агент Хадия хорошо владеет мечом, – пояснила Фатима. Она вытащила второй клинок, затем посмотрела на Александра. – Могу поспорить, вы тоже хорошо фехтуете. Должны, раз вы капитан. – Она встретила вопросительный взгляд Асима и, жестом призвав его к терпению, бросила меч Александру.
С удивлением на лице он поймал оружие. Но неловко. Ему удалось схватиться за кисть, а уж потом за рукоять. Александр бросил на следователя злобный взгляд.
– Что, по-вашему?..
– Сразитесь с ним! – выпалила она.
Не задумываясь ни на секунду, Хадия приняла боевую стойку и бросилась на британца. Александр вскрикнул и поднял меч, блокируя удар. Движение было неуклюжим, и он почти уронил оружие, когда их клинки встретились. Агент быстро обратила его в отступление, он пытался защищаться, но Хадия постоянно пробивала его защиту плоской частью меча – нанеся удары в руку, бедро и ногу.
– Достаточно, – отозвала ее Фатима. Напарница вышла из стойки и отступила.
– Какого дьявола вы устроили? – прорычал Александр, выглядя так, будто у него сейчас случится удар.
– Мои извинения, – сказала Фатима. – Вы не слишком хороши с мечом.
– В армии Его Величества не пользуются ориентальными клинками! – Александр покраснел еще сильнее.
– Разумеется, – ответила Фатима. Хадия вернулась к ней, возвращая каскару. – Дело в том, что самозванец очень хороший фехтовальщик. К тому же он правша. Вы сражались левой рукой. Это странно. – Она вскинула меч и швырнула его рукоятью вперед.
Абигейл не ожидала, что оружие полетит в ее сторону, но с легкостью его поймала – выхватила из воздуха одной рукой.
Фатима напала в тот же миг. Выхватив меч из трости, она кинулась к девушке – которая удивительно быстро перетекла в защитную стойку, поднимая клинок, чтобы встретить выпад. Фатима атаковала быстрыми, точными ударами. Каждый встретило мастерски исполненное парирование. Она остановилась, кивнув. Абигейл замерла, тело под вечерним платьем в равновесии и сбалансировано, в сине-зеленых глазах слишком знакомый огонь.
– О Божечки! – воскликнула она, и напряжение улетучилось. Англичанка передала меч назад, нервно хихикая. – Полагаю, уроки фехтования принесли плоды.
– Одними уроками ваше мастерство не объяснить, – заметила Фатима, возвращая клинок на стену. Она посмотрела на Хадию, чей знающий взгляд говорил о том, что та все поняла. – Вы хороши. И правша. Но это не всё, в чем вы хороши, так ведь, Абби?
– Не думаю, что понимаю, о чем вы? – Абигейл выглядела озадаченной.
– Вы были первой, кто рассказал нам о самозванце – мужчине в золотой маске. Казалось, все мотивы для убийства отца – у вашего брата. Но что насчет вас? Дочь, которую он привез в Египет, проводившая здесь месяцы, годы. Которой он исповедовался о своей одержимости, которая помогала ему разбирать книги и манускрипты – пока ваш брат играл в солдатики.
– Послушайте! – начал Александр. Фатима подняла руку, призывая к тишине.
– С чем еще вы помогали отцу? Может, тайно приумножали состояние Уортингтонов, пока он гонялся за эзотерическими древностями? Но под конец вы ничего не получили. Отец не позволил вам вступить в братство, хотя пригласил какую-то «туземную» женщину. Ваш брат при этом мог вступить, когда ему заблагорассудится. Мало того, он наследник. Вы были рядом, когда отец нуждался в плече, но остались лишь праздной дочерью. Если у кого-то и был мотив для убийства Алистера Уортингтона, так это у вас, так ведь, Абби?
– Абсурд! – выпалил Александр. – Сначала вы обвиняете меня в том, что я суданский сумасшедший. Теперь вы вообразили, что это моя сестра? Кто следующий? Слуги? – Он посмотрел на Асима. – Инспектор! Как долго вы будете позволять этому фарсу продолжаться? – На этот раз руку поднял Асим, призывая к тишине.
– Так где вы наткнулись на упоминание кольца? – продолжала Фатима. – Не в одной из тех глупых книг, которые читали при нас. В манускрипте вашего отца? Вы увидели его, так ведь? Человек с сильной волей. Возможно, даже движимый гневом. Вы все знали о сделках братства с Сивой. И отправились к джинну, чтобы задать вопрос. Он не мог вам ответить, но вы видели кольцо в списке, возможно, когда ни ваш отец, ни кто-либо другой не могли видеть. И вы так хотели его получить. С этим кольцом вы могли обрести силу, чтобы отомстить отцу и его братству. Силу, чтобы делать, что захотите.
Она снова подняла прядь бледно-золотых волос:
– Магия ифритов, вот как вы создали свою иллюзию. Как вы превратились в аль-Джахиза. Мне сказали, что это особый вид обмана. Иллюзия заставляет нас видеть то, что мы хотим. Мне казалось, я ее разгадала. Но я просто сменила одну иллюзию на другую – словно думаешь, что пробудилась ото сна, но все еще спишь. Инициалы А.У. никогда не означали Александра Уортингтона. Это Абигейл Уортингтон. Вот почему я знаю, что волосы в моей руке на самом деле не золотого цвета.
Фатима посмотрела на локон и наконец очистила свои мысли – освободила от желаний и ожиданий, позволив им просто быть. Золотой цвет пряди исчез, оставив после себя знакомый темно-рыжий. В комнате воцарилась абсолютная тишина.
– Вы все, должно быть, сошли с ума, – нарушил молчание Александр. Он искренне рассмеялся. – Моя сестра? Колдунья прямо под моим носом? Мастер-фехтовальщик? Посмотрите на нее! Она льет слезы, стоит вам слишком резко заговорить, или падает в обморок от вида крови. Я представить не могу, чтобы несчастное создание сумело даже помыслить о таких причудливых замыслах и планах!
Фатима снова подняла руку, чтобы утихомирить мужчину. Но ее опередили.
– Да заткнись уже, Александр, – сказала Абигейл. Она повернула изящную шею, чтобы смерить брата взглядом, который мог прожечь стену – и тот проглотил смех. Ее глаза обратились к Фатиме. – Полагаю, на этом всё, – продолжила она на чистом арабском. Ее брат вытаращил глаза, будто получил пощечину второй раз, что совпадало с выражением лица Асима. Даже Хадия, которая к этому моменту уже предвидела, к чему все идет, шумно выдохнула.
– Больше не будете играть роль ясноглазой англичанки? – осведомилась Фатима.
Абигейл хихикнула. Ее озадаченное выражение лица испарилось, словно она сорвала маску.
– Играйте роль, которую от вас ожидают, и люди поверят каждый раз. – Она перешла на английский, указывая на брата. – Он верил. Не всякая иллюзия требует магии.
– Но магия помогает, – вмешалась Хадия. – Это вы пришли к мадам Набили в ночь убийства отца, закутавшись в иллюзию вашего брата. Вы умоляли ее не упоминать смерть отца в газетах.
– Удивительно, как вовремя вставленное тут и там слово может посеять сумятицу, – ответила Абигейл. – Фокус в том, чтобы понять, что люди хотят услышать. Может, обращение к их страхам, их предрассудкам, голоду, естественному недоверию между империями. Или это может быть чем-то совсем простым, вроде надменной египтянки, которая наслаждается зрелищем молодого англичанина у ее ног.
– Или обмануть двух агентов, направив их в погоню за своим братом, – дополнила Фатима. – Сбить нас со следа, чтобы спокойно продолжать заниматься своими делами. Ты отправила письмо, которым заманила его в Каир. Затем подбросила улики – даже отдала журнал Портендорфа. Заклинание на иллюзорном джинне. Которое заставляет его отрезать язык при малейшем упоминании имени брата. Крайне подозрительно.
– Изящный был штрих. – Абигейл сделала легкий реверанс. – Взяла из ваших книг. Он по-прежнему держит языки в корзине? Совершенно отвратительно! – Она сузила глаза. – Но как ты догадалась?
– «Как нравится тебе подвергнуться лесного льва суду?» – процитировала Фатима. – Читала когда-нибудь «Сират аль-амира Зат аль-Химма»? О королеве, которая идет в бой, переодевшись мужчиной, – скрывается, как лев в лесу. Это цитата – ее насмешливая похвальба, где она восхищается своей смекалкой и умением вводить в заблуждение.
– О, она мне нравится! – одобрительно кивнула Абигейл.
– Я не разгадала один трюк, – сказала Фатима. – Полагаю, это ты стояла за неприятностями с машиной брата, чтобы не пускать его на саммит. Чтобы он выглядел виновным в наших глазах. Но я видела, как ты потеряла сознание, когда появился аль-Джахиз. Как?
– Аль-Джахиз, – расплылась Абигейл в волчьей ухмылке. – Пророк. Спаситель. Безумец. Так много имен, так много людей. Кем бы он ни был на самом деле, все, что у нас осталось, это… иллюзия. – Она взмахнула перевязанной рукой – и самозванец явился: в черных одеяниях и с темнокожим лицом аль-Джахиза. По комнате прокатились ахи. Один из полицейских, удовлетворенно отметила Фатима, ахнул громче всех.
– Аль-Джахиз не один человек, – сказала Абигейл, окутанная иллюзией. – Он здесь.
– И здесь, – послышался голос, и еще один аль-Джахиз вышел из коридора.
– И здесь, – вторил ему близнец, появляясь из другого прохода.