– Лиоки будет ненавидеть меня до самого выпуска, – пробормотал он. – Но сама-то она не скажет тебе ни слова, а всё эта её тупая гордость…
– Не скажет мне?..
– О Проклятье. Она проклята, Тео. Она твоя айрш'энсайр, а значит, любому другому вступать с ней в брачный союз запрещено. Узы Проклятья нерушимы… ну, по крайней мере, если всё сделать как положено.
Услышанное осознать было сложно. Понять – чуть проще. О Проклятье демонов разные истории ходят. Звучит оно этакой сказочкой из любимых книжонок Руссо. Но то, что Маркус Эйнтхартен с Киарой Блэр связаны проклятьем, – чистая правда. Иначе никак не объяснить, почему доблестный коммандер и боевой маг добровольно спутался с вредной сукой Блэр…
– Что сделать? – спросил было Тео, но осёкся и помотал головой, стараясь сосредоточиться. – Нет, стой, давай по порядку. Что это за проклятье такое, что за… айрш'энсайр? Чем нам с Кори всё это поможет?
– А что, ты не приобщался к любимым книжонкам своего приятеля? Ну, знаешь, истинная пара, вместе навсегда, прочая слащавая муть, – ухмыльнулся Лазурит, точно прочитав его мысли. – Как поможет? Ну я же сказал: это нерушимые узы. Сайрус не сможет жениться на той, кто уже связана, а его батюшка не сможет обвинить Третий Дом в нарушении обязательств. Проклятье аннулирует все прочие договоренности и обеты.
– Ни хрена ты не сказал, – буркнул Тео, теряя терпение, которого и так было немного. Информация интересная и, несомненно, очень важная, однако теперь его интересовало, как ею воспользоваться. – Делать что?
Его одарили нечитаемым взглядом.
– Валить и трахать, Дагмар. Что я, кстати, давно вам советовал… Но ты, надеюсь, осознаёшь последствия? Неразрывные узы потому и зовутся так, что это навсегда.
Тео осознавал, но как-то… медленно. Словно сказанное касалось не его и Кори, а кого-то другого. Странное чувство. Странное и пугающее.
– А если… мы этого не сделаем, что с нами будет?
– Связь между вашими душами очень сильна, я заподозрил неладное ещё в первую вашу встречу. Да не только я, вообще все кому не лень, – Лазурит пожал плечами. «Вернее, все кроме вас», – так и читалась на его лице ехидная ремарочка. – Так что вы просто отсрочите неизбежное. Ну, или Кори утащат в Инферно и устроят ей веселую личную жизнь с нашим общим знакомым. И, конечно, позаботятся, чтобы ты к ней на милю не подошёл.
– То есть… – Тео замялся. Вообще-то мямлить ему несвойственно, однако ситуация прямо-таки располагает. – Либо мы с Кори связываемся… навечно; либо она достаётся этому ублюдку, которому место в тюряге? Мило.
Он закурил снова, ощущая, как неприятно жжёт горло дым. Что добавить ещё, Тео не знал. Он любит Кори, правда любит. Сильно, беззаветно, отчаянно, до грёбаных бабочек в животе. И согласен хоть жизнь провести, хоть целую вечность. Сам, добровольно, без всяких проклятий. Лазурит молчал, видно, ожидая хоть какой-то реакции. На которую Тео сейчас не способен. Он знал только одно – и знание это зарождалось не столько в голове, сколько в сердце, душе или что там принято обвинять, когда собираешься сделать самый важный шаг в своей жизни.
– Она знала, что это выход. Знала и не сказала, – наконец проговорил Тео, нервным щелчком пальцев испепелив окурок. – Да я затрахаю её до смерти!
– На здоровье. Только заглушающие чары не забудь, а то я впечатлительный.
О, он не забудет. Лазурит заслужил благодарности, несмотря на то, что всякие там заклинания – последнее, о чём Тео мог сейчас думать. Есть мысли поважнее да покрасочнее: например, обломать кое-кому рога и накрутить наглый демонский хвост, за такие-то секреты!
А, и затрахать до смерти, да. Вот это уж всенепременно.
Глава 10
«Делай что хочешь».
Легко, чтоб его, сказать! Кори и рада бы, да вот ведь накладочка вышла: жизнь – она, увы, не романчик про истинные пары. И «делать что хочешь» бывает проблематично. Или же попросту болезненно. Не то чтобы она не понимала, что однажды наступит день, когда придётся выбирать между свободой и семьей… но ведь не так скоро! Не теперь, когда она меньше всего к этому готова!
Ну да, какое уж тут «выбирать». Грёбаное Проклятье демонов лишило её даже иллюзии выбора. Впрочем, от нытья вряд ли что-то изменится. Надо догнать Тео, остановить и сознаться уже во всём, поговорить нормально, попытаться всё объяснить…
Да только вместо этого Кори продолжала бестолково сидеть на месте, с безразличием оглядывая разгромленную комнату и силясь хоть как-то совладать с болью, раздирающей и голову, и нутро.
Видят боги, она привыкла все свои проблемы решать в одиночку. Но сейчас она не чувствовала в себе сил ни на что, и вообще малодушно хотелось, чтобы проблема как-нибудь сама рассосалась.
Но это, конечно, вряд ли…
Она не знала, сколько так просидела – минуты, часы, целую вечность, в течение которой её почему-то никто не искал. Даже Манбрис, к которому она бы сейчас прижалась, уткнулась бы в шелковистую шерстку.
«Надо найти», – отстраненно подумала Кори. Заставила себя подняться с кровати, тут же споткнулась о какую-то книгу. На шкаф посмотрела – не в полотенце же идти в гостиную, Тиэри засмеёт…
И никуда не дошла. Дверь вдруг распахнулась, впуская Тео, всё ещё злющего, но как-то… иначе.
– Хрен тебе, а не «что хочешь», – рыкнул он.
А Кори…
Кори и не поняла даже, когда успела оказаться в его объятьях снова. Поцелуй обжёг губы, грубый, жадный, как и руки, сдёрнувшие клятое полотенце и зашарившие по спине, бёдрам, запутавшиеся в волосах.
– Не отдам, – выдохнул Тео в шею, прихватил зубами и тут же зализал укус. Не метку ставил – возбуждал, до безумия, до вмиг ослабевшего тела. Тео её слабость почувствовал, подхватил под бедра, вынуждая обвить ногами, обхватить шею крепче. – Моя, моя, моя, только моя, Ликор-рис…
«Всё ещё не твоя вообще-то», – хотела мстительно поправить Кори.
Хотела, но её тут же заткнули поцелуем, стоило только открыть рот.
– Даже не думай, – Тео дышал тяжело и надсадно, а ещё искрил, точно неисправный артефакт. – Даже, блин, не думай вот это ляпнуть, видят боги, я тогда… я пойду и убью этого… этого!..
Кто там кого убьет, было кристально ясно. И это лишний повод целовать Тео снова и снова, переводя его агрессию в нужное русло, увлекая в сторону постели. Тео подчинился, охотно вжал её в матрас, навалился сверху, тяжёлый, перевозбужденный и такой злющий, что дурно делалось.
Дурно, но так горячо, боги и богини, пламя предвечное… Разум робко намекал на неправильность происходящего – этот ублюдок Сайрус должен катиться в Бездну, а не силком гнать их в постель! – да только о какой там разумности может быть речь? Ведь это Тео, её Тео, которого Кори хочет так, что поджилки тряслись.
Которого Кори любит так, что даже слов подходящих найти не могла.
Не могла – но слова сами рвались наружу.
– Ниалли… – Тео вздрогнул всем телом и застыл; злость медленно гасла в его взгляде, сменяясь чем-то совсем иным. – Та'шре фиорин алрэ ниалли, та'шре тенлирр а…
– Кори, – то ли взмолился, то ли потребовал он, обхватив ладонями её лицо. – Кори, ну я ж ни слова не понимаю.
И кому врёт? Очевидно же, что по крайней мере первое-то слово он прекрасно понял. Ну а всё остальное было слишком смущающим, чтобы повторить по-имперски. Кори вообще скупа на такие речи – в отличие от своего солхельмца, прямого как меч.
– Вот и хорошо, что не понимаешь, – выдохнула она, – любимый мой.
Тео с мученическим стоном уронил голову ей на плечо.
– Бездна, Кори, ну не могу я так, – глухо пробормотал он. – Скажи, что ты тоже этого хочешь. Ты ведь хочешь, правда?
Кори не удержалась от нервного смешка. Она в койке с Тео, под Тео, льнет к нему хуже любой течной кошки, запустила обе руки ему под рубашку, вжимается всем телом… И он ещё спрашивает!
– Издеваешься, да?..
– Скажи, – упрямо повторил Тео, снова вскинувшись. В его глазах, потемневших и совсем дурных, Кори увидела зеркальное отражение собственных ненормальных потребностей – заиметь, присвоить, да с костями сожрать, только бы не отдавать никому. – Пожалуйста, Кори, мне нужно это слышать.
«А дарственную грамоту на меня тебе не нужно?» – хотела было огрызнуться она.
Но не стала. Просто спихнула Тео с себя и уселась сверху, негодующе глядя.
– Тебе лишь бы потрепаться, – Кори рванула на нём рубашку, потянула вниз. Тео не сопротивлялся, даже приподнялся чуток, чтобы снимать было удобнее. – Вот чего я с тобой связалась вообще, а?
– Любишь меня, – напомнил тот, невыносимо самодовольный и столь же невыносимо ласковый. Чужие ладони, сейчас холодные из-за разницы температур, легли на бедра и неспешно огладили. – Любишь же?
И впрямь издевается.
Ну как, скажите на милость, не любить этого поганца, если не дышать куда проще?
С прежней злой поспешностью Кори отпихнула его руки и принялась за штаны. Обычно она так не торопилась, старалась всё делать неспешно, наслаждаясь каждой секундой (и попутно доводя Тео до бешенства). Теперь же не могла. И не хотела. Вообще ничего не хотела, только Тео. Весь мир сузился до него одного; до безумной, выматывающей нутро потребности быть с ним, ощущать его рядом с собой. В себе. Все инстинкты, вся её клятая демонская природа громко и истерично требовала, чтобы Тео взял своё, отметил собой; забрал то, что должно принадлежать ему и только ему – её айрш'энсайр, а не какому-то там винторогому козлу…
Боги, и как Кори себе представляла, как даже подумать посмела, что даст Сайрусу отыметь себя? Глупость же несусветная. Есть ли хоть какие-то шансы, что она смогла бы без Тео, без его ласковых рук и глупой болтовни?..
Никаких. Ни-ка-ких.
– Люблю, – неохотно признала Кори, кое-как собрав мозги в кучу после очередного поцелуя. – Люблю, Тео. Знал бы ты, до какой Бездны я в тебя влюблена, – убежал бы в ужасе.
Он подался было вперед – ничего, мол, подобного! – но Кори со смешком отвернула лицо, опустилась ниже, прикусила бешено бьющуюся жилку на шее. Тут же проследила языком свежую отметину, заставляя Тео тихонько выругаться сквозь зубы. На их обычные игрища тот явно не был настроен, однако ж почему-то терпел.
– И хочу тоже. Разве можно не хотеть? – зашептала Кори, утыкаясь губами ему в самое ухо, прикусывая мочку. – Тео, дурень ты северный, я в жизни никого так не хотела. Никого и никогда. Боги, да у меня же крыша напрочь съезжает, когда ты просто рядом; и коленки подкашиваются; и все мысли только о том, как…
Терпения у него не хватило даже до конца фразы: Кори сама-то не поняла, как снова оказалась под ним, и теперь уже в её шею вонзились чужие зубы. Не больно, но так, что оставалось только со стоном откинуть голову назад, безмолвно прося ещё. И не только безмолвно – стоило Тео вновь поцеловать её, а его ладоням пройтись по телу, как Кори застонала, прогнулась в спине, буквально умоляя уже взять ее.
– Ну же, – прошептала она, обвивая шею руками. – Ну же Тео…
Тео, однако, не торопился. И вообще изменился – будто в один миг из него ушла вся злость, уступив место безграничной нежности. Поцелуи изменились, прикосновения, ласки. И подогнать бы его, чтобы прекратил, чтобы вошёл уже, чтобы не вздумал снова всё испортить своей принципиальностью…
Тео не испортил.
Кори только и смогла, что вздрогнуть и глаза распахнуть, прежде чем прижаться к Тео сильнее, уткнуться в плечо, стараясь спрятать навернувшиеся слезы. Не от боли, вовсе нет, её вообще будто не было. А от осознания, что теперь уж она действительно принадлежит ему. Вся, полностью. Что они вместе навсегда, потому как ощущение закрепившейся связи ни с чем не спутать. Будто по коже молнию пустили.
Забавно, если подумать. Точнее, если найти время и силы, чтобы подумать.
А их как раз и нет. Ведь Тео снова целовал её, гладил своими широкими ладонями, бормотал всякую ласковую чушь, успокаивая.
– Тихо, тихо, – голос его звучал непривычно сдавленно; можно было кожей ощутить бешеный стук его сердца, и что он весь мокрый от выступившей испарины. – Потерпи. Потерпи, Кори, пожалуйста… станет лучше, я обещаю.
Что он там себе напридумывал?..
– Я в порядке, – пробормотала Кори, расцепляя руки и нежно поглаживая его по чуть небритой щеке. – Мне хорошо, Тео. Не усни, блин, там.
С натужным смешком Тео ткнулся губами ей в шею.
– Разве уснёшь с тобой? Вредина…
– Не скажет мне?..
– О Проклятье. Она проклята, Тео. Она твоя айрш'энсайр, а значит, любому другому вступать с ней в брачный союз запрещено. Узы Проклятья нерушимы… ну, по крайней мере, если всё сделать как положено.
Услышанное осознать было сложно. Понять – чуть проще. О Проклятье демонов разные истории ходят. Звучит оно этакой сказочкой из любимых книжонок Руссо. Но то, что Маркус Эйнтхартен с Киарой Блэр связаны проклятьем, – чистая правда. Иначе никак не объяснить, почему доблестный коммандер и боевой маг добровольно спутался с вредной сукой Блэр…
– Что сделать? – спросил было Тео, но осёкся и помотал головой, стараясь сосредоточиться. – Нет, стой, давай по порядку. Что это за проклятье такое, что за… айрш'энсайр? Чем нам с Кори всё это поможет?
– А что, ты не приобщался к любимым книжонкам своего приятеля? Ну, знаешь, истинная пара, вместе навсегда, прочая слащавая муть, – ухмыльнулся Лазурит, точно прочитав его мысли. – Как поможет? Ну я же сказал: это нерушимые узы. Сайрус не сможет жениться на той, кто уже связана, а его батюшка не сможет обвинить Третий Дом в нарушении обязательств. Проклятье аннулирует все прочие договоренности и обеты.
– Ни хрена ты не сказал, – буркнул Тео, теряя терпение, которого и так было немного. Информация интересная и, несомненно, очень важная, однако теперь его интересовало, как ею воспользоваться. – Делать что?
Его одарили нечитаемым взглядом.
– Валить и трахать, Дагмар. Что я, кстати, давно вам советовал… Но ты, надеюсь, осознаёшь последствия? Неразрывные узы потому и зовутся так, что это навсегда.
Тео осознавал, но как-то… медленно. Словно сказанное касалось не его и Кори, а кого-то другого. Странное чувство. Странное и пугающее.
– А если… мы этого не сделаем, что с нами будет?
– Связь между вашими душами очень сильна, я заподозрил неладное ещё в первую вашу встречу. Да не только я, вообще все кому не лень, – Лазурит пожал плечами. «Вернее, все кроме вас», – так и читалась на его лице ехидная ремарочка. – Так что вы просто отсрочите неизбежное. Ну, или Кори утащат в Инферно и устроят ей веселую личную жизнь с нашим общим знакомым. И, конечно, позаботятся, чтобы ты к ней на милю не подошёл.
– То есть… – Тео замялся. Вообще-то мямлить ему несвойственно, однако ситуация прямо-таки располагает. – Либо мы с Кори связываемся… навечно; либо она достаётся этому ублюдку, которому место в тюряге? Мило.
Он закурил снова, ощущая, как неприятно жжёт горло дым. Что добавить ещё, Тео не знал. Он любит Кори, правда любит. Сильно, беззаветно, отчаянно, до грёбаных бабочек в животе. И согласен хоть жизнь провести, хоть целую вечность. Сам, добровольно, без всяких проклятий. Лазурит молчал, видно, ожидая хоть какой-то реакции. На которую Тео сейчас не способен. Он знал только одно – и знание это зарождалось не столько в голове, сколько в сердце, душе или что там принято обвинять, когда собираешься сделать самый важный шаг в своей жизни.
– Она знала, что это выход. Знала и не сказала, – наконец проговорил Тео, нервным щелчком пальцев испепелив окурок. – Да я затрахаю её до смерти!
– На здоровье. Только заглушающие чары не забудь, а то я впечатлительный.
О, он не забудет. Лазурит заслужил благодарности, несмотря на то, что всякие там заклинания – последнее, о чём Тео мог сейчас думать. Есть мысли поважнее да покрасочнее: например, обломать кое-кому рога и накрутить наглый демонский хвост, за такие-то секреты!
А, и затрахать до смерти, да. Вот это уж всенепременно.
Глава 10
«Делай что хочешь».
Легко, чтоб его, сказать! Кори и рада бы, да вот ведь накладочка вышла: жизнь – она, увы, не романчик про истинные пары. И «делать что хочешь» бывает проблематично. Или же попросту болезненно. Не то чтобы она не понимала, что однажды наступит день, когда придётся выбирать между свободой и семьей… но ведь не так скоро! Не теперь, когда она меньше всего к этому готова!
Ну да, какое уж тут «выбирать». Грёбаное Проклятье демонов лишило её даже иллюзии выбора. Впрочем, от нытья вряд ли что-то изменится. Надо догнать Тео, остановить и сознаться уже во всём, поговорить нормально, попытаться всё объяснить…
Да только вместо этого Кори продолжала бестолково сидеть на месте, с безразличием оглядывая разгромленную комнату и силясь хоть как-то совладать с болью, раздирающей и голову, и нутро.
Видят боги, она привыкла все свои проблемы решать в одиночку. Но сейчас она не чувствовала в себе сил ни на что, и вообще малодушно хотелось, чтобы проблема как-нибудь сама рассосалась.
Но это, конечно, вряд ли…
Она не знала, сколько так просидела – минуты, часы, целую вечность, в течение которой её почему-то никто не искал. Даже Манбрис, к которому она бы сейчас прижалась, уткнулась бы в шелковистую шерстку.
«Надо найти», – отстраненно подумала Кори. Заставила себя подняться с кровати, тут же споткнулась о какую-то книгу. На шкаф посмотрела – не в полотенце же идти в гостиную, Тиэри засмеёт…
И никуда не дошла. Дверь вдруг распахнулась, впуская Тео, всё ещё злющего, но как-то… иначе.
– Хрен тебе, а не «что хочешь», – рыкнул он.
А Кори…
Кори и не поняла даже, когда успела оказаться в его объятьях снова. Поцелуй обжёг губы, грубый, жадный, как и руки, сдёрнувшие клятое полотенце и зашарившие по спине, бёдрам, запутавшиеся в волосах.
– Не отдам, – выдохнул Тео в шею, прихватил зубами и тут же зализал укус. Не метку ставил – возбуждал, до безумия, до вмиг ослабевшего тела. Тео её слабость почувствовал, подхватил под бедра, вынуждая обвить ногами, обхватить шею крепче. – Моя, моя, моя, только моя, Ликор-рис…
«Всё ещё не твоя вообще-то», – хотела мстительно поправить Кори.
Хотела, но её тут же заткнули поцелуем, стоило только открыть рот.
– Даже не думай, – Тео дышал тяжело и надсадно, а ещё искрил, точно неисправный артефакт. – Даже, блин, не думай вот это ляпнуть, видят боги, я тогда… я пойду и убью этого… этого!..
Кто там кого убьет, было кристально ясно. И это лишний повод целовать Тео снова и снова, переводя его агрессию в нужное русло, увлекая в сторону постели. Тео подчинился, охотно вжал её в матрас, навалился сверху, тяжёлый, перевозбужденный и такой злющий, что дурно делалось.
Дурно, но так горячо, боги и богини, пламя предвечное… Разум робко намекал на неправильность происходящего – этот ублюдок Сайрус должен катиться в Бездну, а не силком гнать их в постель! – да только о какой там разумности может быть речь? Ведь это Тео, её Тео, которого Кори хочет так, что поджилки тряслись.
Которого Кори любит так, что даже слов подходящих найти не могла.
Не могла – но слова сами рвались наружу.
– Ниалли… – Тео вздрогнул всем телом и застыл; злость медленно гасла в его взгляде, сменяясь чем-то совсем иным. – Та'шре фиорин алрэ ниалли, та'шре тенлирр а…
– Кори, – то ли взмолился, то ли потребовал он, обхватив ладонями её лицо. – Кори, ну я ж ни слова не понимаю.
И кому врёт? Очевидно же, что по крайней мере первое-то слово он прекрасно понял. Ну а всё остальное было слишком смущающим, чтобы повторить по-имперски. Кори вообще скупа на такие речи – в отличие от своего солхельмца, прямого как меч.
– Вот и хорошо, что не понимаешь, – выдохнула она, – любимый мой.
Тео с мученическим стоном уронил голову ей на плечо.
– Бездна, Кори, ну не могу я так, – глухо пробормотал он. – Скажи, что ты тоже этого хочешь. Ты ведь хочешь, правда?
Кори не удержалась от нервного смешка. Она в койке с Тео, под Тео, льнет к нему хуже любой течной кошки, запустила обе руки ему под рубашку, вжимается всем телом… И он ещё спрашивает!
– Издеваешься, да?..
– Скажи, – упрямо повторил Тео, снова вскинувшись. В его глазах, потемневших и совсем дурных, Кори увидела зеркальное отражение собственных ненормальных потребностей – заиметь, присвоить, да с костями сожрать, только бы не отдавать никому. – Пожалуйста, Кори, мне нужно это слышать.
«А дарственную грамоту на меня тебе не нужно?» – хотела было огрызнуться она.
Но не стала. Просто спихнула Тео с себя и уселась сверху, негодующе глядя.
– Тебе лишь бы потрепаться, – Кори рванула на нём рубашку, потянула вниз. Тео не сопротивлялся, даже приподнялся чуток, чтобы снимать было удобнее. – Вот чего я с тобой связалась вообще, а?
– Любишь меня, – напомнил тот, невыносимо самодовольный и столь же невыносимо ласковый. Чужие ладони, сейчас холодные из-за разницы температур, легли на бедра и неспешно огладили. – Любишь же?
И впрямь издевается.
Ну как, скажите на милость, не любить этого поганца, если не дышать куда проще?
С прежней злой поспешностью Кори отпихнула его руки и принялась за штаны. Обычно она так не торопилась, старалась всё делать неспешно, наслаждаясь каждой секундой (и попутно доводя Тео до бешенства). Теперь же не могла. И не хотела. Вообще ничего не хотела, только Тео. Весь мир сузился до него одного; до безумной, выматывающей нутро потребности быть с ним, ощущать его рядом с собой. В себе. Все инстинкты, вся её клятая демонская природа громко и истерично требовала, чтобы Тео взял своё, отметил собой; забрал то, что должно принадлежать ему и только ему – её айрш'энсайр, а не какому-то там винторогому козлу…
Боги, и как Кори себе представляла, как даже подумать посмела, что даст Сайрусу отыметь себя? Глупость же несусветная. Есть ли хоть какие-то шансы, что она смогла бы без Тео, без его ласковых рук и глупой болтовни?..
Никаких. Ни-ка-ких.
– Люблю, – неохотно признала Кори, кое-как собрав мозги в кучу после очередного поцелуя. – Люблю, Тео. Знал бы ты, до какой Бездны я в тебя влюблена, – убежал бы в ужасе.
Он подался было вперед – ничего, мол, подобного! – но Кори со смешком отвернула лицо, опустилась ниже, прикусила бешено бьющуюся жилку на шее. Тут же проследила языком свежую отметину, заставляя Тео тихонько выругаться сквозь зубы. На их обычные игрища тот явно не был настроен, однако ж почему-то терпел.
– И хочу тоже. Разве можно не хотеть? – зашептала Кори, утыкаясь губами ему в самое ухо, прикусывая мочку. – Тео, дурень ты северный, я в жизни никого так не хотела. Никого и никогда. Боги, да у меня же крыша напрочь съезжает, когда ты просто рядом; и коленки подкашиваются; и все мысли только о том, как…
Терпения у него не хватило даже до конца фразы: Кори сама-то не поняла, как снова оказалась под ним, и теперь уже в её шею вонзились чужие зубы. Не больно, но так, что оставалось только со стоном откинуть голову назад, безмолвно прося ещё. И не только безмолвно – стоило Тео вновь поцеловать её, а его ладоням пройтись по телу, как Кори застонала, прогнулась в спине, буквально умоляя уже взять ее.
– Ну же, – прошептала она, обвивая шею руками. – Ну же Тео…
Тео, однако, не торопился. И вообще изменился – будто в один миг из него ушла вся злость, уступив место безграничной нежности. Поцелуи изменились, прикосновения, ласки. И подогнать бы его, чтобы прекратил, чтобы вошёл уже, чтобы не вздумал снова всё испортить своей принципиальностью…
Тео не испортил.
Кори только и смогла, что вздрогнуть и глаза распахнуть, прежде чем прижаться к Тео сильнее, уткнуться в плечо, стараясь спрятать навернувшиеся слезы. Не от боли, вовсе нет, её вообще будто не было. А от осознания, что теперь уж она действительно принадлежит ему. Вся, полностью. Что они вместе навсегда, потому как ощущение закрепившейся связи ни с чем не спутать. Будто по коже молнию пустили.
Забавно, если подумать. Точнее, если найти время и силы, чтобы подумать.
А их как раз и нет. Ведь Тео снова целовал её, гладил своими широкими ладонями, бормотал всякую ласковую чушь, успокаивая.
– Тихо, тихо, – голос его звучал непривычно сдавленно; можно было кожей ощутить бешеный стук его сердца, и что он весь мокрый от выступившей испарины. – Потерпи. Потерпи, Кори, пожалуйста… станет лучше, я обещаю.
Что он там себе напридумывал?..
– Я в порядке, – пробормотала Кори, расцепляя руки и нежно поглаживая его по чуть небритой щеке. – Мне хорошо, Тео. Не усни, блин, там.
С натужным смешком Тео ткнулся губами ей в шею.
– Разве уснёшь с тобой? Вредина…