– Уф!
Дон понимающе вздохнул и, в свою очередь, потёрся о хозяйку и успокаивающе замурлыкал.
– Я тоже вам сочувствую, – улыбнулся Морис, – и готов вас обоих накормить обедом.
– Это было бы очень кстати, – отозвалась Мирослава. За чаем она спросила: – Ты посмотрел в интернете зарисовки о действующих лицах нашего расследования?
– Посмотрел, – ответил он, – но ничего интересного не нашёл. На всякий случай сделал распечатки, вот посмотрите, – он положил на край стола бумаги.
– Да, действительно ничего занимательного, – вздохнула она, просмотрев бумаги. – Даже на фирме Твердохлёбова, судя по всему, всё вполне благопристойно. Хотя если там есть криминал, то он надёжно спрятан от посторонних глаз.
Морис кивнул:
– Однако я почему-то не думаю, что убийство Твердохлёбова как-то связано с его бизнесом.
– Я тоже так не думаю, – согласилась Мирослава.
– Как сказал бы Шура, печёнкой чую, что змея, нанесшая удар, скрывается в его семейном гнезде.
– Скорее всего, но в офис его фирмы я завтра всё-таки наведаюсь.
– А что рассказал племянник?
– Можно сказать, что ничего, изо всех сил постарался обелить всех присутствующих в доме Твердохлёбова в ту ночь.
– Вы думаете, что он искренне верит в их невиновность?
– Я почти уверена в этом. Хочу ещё пообщаться с его невестой. Она человек новый, может быть, незамыленным взглядом подметила какую-то деталь, которую остальные упустили.
– Дай-то бог. Значит, координаты Лизы Кушнарёв вам дал?
– Конечно, он же понимает, что я их всё равно раздобуду. Зачем же обострять ситуацию?
Глава 13
Утром следующего дня, как и запланировала, Мирослава отправилась в город, в офис Твердохлёбова. Небо напоминало разбухшее старое ватное одеяло, из которого непрерывно сочилась влага, так что дождь нельзя было назвать сильным, зато дорога мгновенно покрывалась тончайшей ледяной коркой. Все, кто мог себе это позволить, либо не высовывали носа из дома, либо пересели на общественный транспорт, так что дорога была почти свободной. Однако поездка от этого не становилась комфортнее. У Мирославы времени ушло почти вдвое больше, чем она обычно затрачивала на поездку в город.
Полиция побывала на фирме на день раньше детектива и, хотя ничего полезного для себя не узнала, панику посеяла. Стоило Волгиной сказать, что она детектив и расследует дело об убийстве Никифора Лаврентьевича Твердохлёбова, как сразу раздались вопли:
– Опять?! Сколько можно? Мы вам уже вчера всё сказали!
Насилу успокоив сотрудников и помахав перед их носом удостоверением частного детектива, она узнала, где находится кабинет заместителя владельца фирмы. Оказалось, что сам факт того, что она детектив частный, успокоил персонал.
– Так вас родственники наняли, – обрадованно произнёс кто-то.
Мирослава не стала переубеждать народ и послушно отправилась за девушкой, которая вызвалась её проводить до кабинета зама.
– Вот, – остановилась она перед тяжёлой дверью с табличкой, – замдиректора Пётр Константинович Кречетов. – И, постучав, приоткрыла дверь, просунула в неё голову. – Пётр Константинович, к вам девушка.
– Какая ещё девушка? – спросил густой бас из-за двери.
– Детектив, – пискнула сопровождающая.
– Так девушка или детектив?!
– И то, и другое.
– Валентина! Не морочь мне голову! Пусть входят оба.
– Но она одна, – растерянно проговорила девушка.
Чтобы прервать бестолково затянувшийся диалог, Мирослава отодвинула девушку Валю в сторону и заглянула в кабинет.
– Здравствуйте, Пётр Константинович, – сказала она, – я частный детектив Мирослава Волгина, вот моё удостоверение.
– Понятно, полиция не справляется, – буркнул мужчина, – и у родственников тоже сдали нервы. Я Пётр Константинович Кречетов – замдиректора.
Мирослава не стала разубеждать Кречетова в его заблуждении, потом опять же почему бы не посчитать старого друга родственником погибшего.
– Вы проходите, садитесь, – проговорил тем временем хозяин кабинета.
– Спасибо, – Мирослава села поближе к начальственному столу. – Пётр Константинович, я хотела бы узнать у вас, не получал ли Никифор Лаврентьевич в последнее время каких-либо угроз по телефону или письменно.
– Ничего такого не было, – уверенно ответил Кречетов.
– Не досаждали ли вашей фирме конкуренты?
– Нет, всё было как обычно.
– Может, вы выиграли какой-то тендер, и вам должны были выделить большие деньги на исполнение какого-либо проекта.
– К сожалению, нет.
– Почему – к сожалению?
– Потому что какой же дурак откажется от региональных или федеральных денег? Но нам ничего не перепадало.
– А на какие-либо личные неприятности Никифор Лаврентьевич вам не жаловался?
– Нет, Никифор вообще был человеком не слишком разговорчивым, не любитель плакать в жилетку. Хотя я краем уха слышал, что у него не всё гладко было с женой и сын, как пылесос, деньги из отцовского кармана сосал. Но сыну он вроде бы объяснил, что он уже большой мальчик и сам должен о себе позаботиться.
– А от кого вы всё это слышали, если не секрет? – спросила Мирослава.
– Да какой уж тут секрет, если Никифора больше нет. – Кречетов задумался, а потом сказал: – Вот только я не могу указать вам на одну конкретную личность. Просто слушок проползал то там, то тут. А кто его пустил, неизвестно. Все перешёптываются, гудят, честное слово, как в улье, в который забрался воришка, а описать его лицо никто не может.
«Какое же у пчёл и их воришек может быть лицо?» – хотела спросить Мирослава, но передумала, боясь застрять в ещё большей абстрактности.
Но тут Пётр Константинович неожиданно заёрзал на стуле и, немного помявшись, сказал:
– Тут такое дело… – Кречетов замолчал.
– Да? – подбодрила его Мирослава.
– Понимаете, наш бухгалтер Роза Фёдоровна дружила со второй женой Твердохлёбова Розалией Павловной. Подозреваю, что эти две Розы и теперь продолжают общаться, – замдиректора хихикнул, наверное, сочтя свою шутку удачной.
– И где мне найти Розу Фёдоровну? – спросила Мирослава.
– Так в бухгалтерии и найдёте. Это через три двери от моего кабинета.
– Я могу с ней поговорить?
– На здоровье! И сколько вам угодно!
Мирослава уже поняла, что Кречетову хочется, чтобы она как можно скорее отстала от него самого, а кого она потом будет расспрашивать о личных передрягах шефа, ему было всё равно.
– Пётр Константинович, подскажите мне, пожалуйста, как фамилия Розы Фёдоровны?
– Орехова её фамилия, – ответил Кречетов, в то время как глаза его вопрошали – «ну что, до свиданья?».
И Мирославе ничего не оставалось делать, как озвучить то, что он хотел услышать от неё: «До свиданья, Пётр Константинович».
Волгина нашла дверь бухгалтерии, постучала и, не дожидаясь ответа, вошла. В комнате сидели двое – молоденькая девушка и дама лет сорока.
– Здравствуйте, – приветливо проговорила она, – замдиректора посоветовал мне переговорить с Розой Фёдоровной Ореховой.
Девушка сразу уткнулась в компьютер, а женщина постарше ответила:
– Роза Фёдоровна Орехова – это я. А о чём Пётр Константинович посоветовал вам поговорить со мной?
– О вашем шефе, – не моргнув глазом произнесла Мирослава.
– О Никифоре Лаврентьевиче? – Орехова схватила ртом воздух. – Так его же убили!
– Именно поэтому. У вас есть свободная комната, где мы могли бы поговорить наедине?
Орехова задумалась на миг и решилась:
– У нас тут на первом этаже кафе, давайте спустимся туда, если вы, конечно, не возражаете, – её тёмные глаза встретились с глазами Мирославы.
– Я не возражаю, – ответила детектив.
Орехова поднялась и, обращаясь, как догадалась Мирослава, к своей подчинённой, проговорила:
Дон понимающе вздохнул и, в свою очередь, потёрся о хозяйку и успокаивающе замурлыкал.
– Я тоже вам сочувствую, – улыбнулся Морис, – и готов вас обоих накормить обедом.
– Это было бы очень кстати, – отозвалась Мирослава. За чаем она спросила: – Ты посмотрел в интернете зарисовки о действующих лицах нашего расследования?
– Посмотрел, – ответил он, – но ничего интересного не нашёл. На всякий случай сделал распечатки, вот посмотрите, – он положил на край стола бумаги.
– Да, действительно ничего занимательного, – вздохнула она, просмотрев бумаги. – Даже на фирме Твердохлёбова, судя по всему, всё вполне благопристойно. Хотя если там есть криминал, то он надёжно спрятан от посторонних глаз.
Морис кивнул:
– Однако я почему-то не думаю, что убийство Твердохлёбова как-то связано с его бизнесом.
– Я тоже так не думаю, – согласилась Мирослава.
– Как сказал бы Шура, печёнкой чую, что змея, нанесшая удар, скрывается в его семейном гнезде.
– Скорее всего, но в офис его фирмы я завтра всё-таки наведаюсь.
– А что рассказал племянник?
– Можно сказать, что ничего, изо всех сил постарался обелить всех присутствующих в доме Твердохлёбова в ту ночь.
– Вы думаете, что он искренне верит в их невиновность?
– Я почти уверена в этом. Хочу ещё пообщаться с его невестой. Она человек новый, может быть, незамыленным взглядом подметила какую-то деталь, которую остальные упустили.
– Дай-то бог. Значит, координаты Лизы Кушнарёв вам дал?
– Конечно, он же понимает, что я их всё равно раздобуду. Зачем же обострять ситуацию?
Глава 13
Утром следующего дня, как и запланировала, Мирослава отправилась в город, в офис Твердохлёбова. Небо напоминало разбухшее старое ватное одеяло, из которого непрерывно сочилась влага, так что дождь нельзя было назвать сильным, зато дорога мгновенно покрывалась тончайшей ледяной коркой. Все, кто мог себе это позволить, либо не высовывали носа из дома, либо пересели на общественный транспорт, так что дорога была почти свободной. Однако поездка от этого не становилась комфортнее. У Мирославы времени ушло почти вдвое больше, чем она обычно затрачивала на поездку в город.
Полиция побывала на фирме на день раньше детектива и, хотя ничего полезного для себя не узнала, панику посеяла. Стоило Волгиной сказать, что она детектив и расследует дело об убийстве Никифора Лаврентьевича Твердохлёбова, как сразу раздались вопли:
– Опять?! Сколько можно? Мы вам уже вчера всё сказали!
Насилу успокоив сотрудников и помахав перед их носом удостоверением частного детектива, она узнала, где находится кабинет заместителя владельца фирмы. Оказалось, что сам факт того, что она детектив частный, успокоил персонал.
– Так вас родственники наняли, – обрадованно произнёс кто-то.
Мирослава не стала переубеждать народ и послушно отправилась за девушкой, которая вызвалась её проводить до кабинета зама.
– Вот, – остановилась она перед тяжёлой дверью с табличкой, – замдиректора Пётр Константинович Кречетов. – И, постучав, приоткрыла дверь, просунула в неё голову. – Пётр Константинович, к вам девушка.
– Какая ещё девушка? – спросил густой бас из-за двери.
– Детектив, – пискнула сопровождающая.
– Так девушка или детектив?!
– И то, и другое.
– Валентина! Не морочь мне голову! Пусть входят оба.
– Но она одна, – растерянно проговорила девушка.
Чтобы прервать бестолково затянувшийся диалог, Мирослава отодвинула девушку Валю в сторону и заглянула в кабинет.
– Здравствуйте, Пётр Константинович, – сказала она, – я частный детектив Мирослава Волгина, вот моё удостоверение.
– Понятно, полиция не справляется, – буркнул мужчина, – и у родственников тоже сдали нервы. Я Пётр Константинович Кречетов – замдиректора.
Мирослава не стала разубеждать Кречетова в его заблуждении, потом опять же почему бы не посчитать старого друга родственником погибшего.
– Вы проходите, садитесь, – проговорил тем временем хозяин кабинета.
– Спасибо, – Мирослава села поближе к начальственному столу. – Пётр Константинович, я хотела бы узнать у вас, не получал ли Никифор Лаврентьевич в последнее время каких-либо угроз по телефону или письменно.
– Ничего такого не было, – уверенно ответил Кречетов.
– Не досаждали ли вашей фирме конкуренты?
– Нет, всё было как обычно.
– Может, вы выиграли какой-то тендер, и вам должны были выделить большие деньги на исполнение какого-либо проекта.
– К сожалению, нет.
– Почему – к сожалению?
– Потому что какой же дурак откажется от региональных или федеральных денег? Но нам ничего не перепадало.
– А на какие-либо личные неприятности Никифор Лаврентьевич вам не жаловался?
– Нет, Никифор вообще был человеком не слишком разговорчивым, не любитель плакать в жилетку. Хотя я краем уха слышал, что у него не всё гладко было с женой и сын, как пылесос, деньги из отцовского кармана сосал. Но сыну он вроде бы объяснил, что он уже большой мальчик и сам должен о себе позаботиться.
– А от кого вы всё это слышали, если не секрет? – спросила Мирослава.
– Да какой уж тут секрет, если Никифора больше нет. – Кречетов задумался, а потом сказал: – Вот только я не могу указать вам на одну конкретную личность. Просто слушок проползал то там, то тут. А кто его пустил, неизвестно. Все перешёптываются, гудят, честное слово, как в улье, в который забрался воришка, а описать его лицо никто не может.
«Какое же у пчёл и их воришек может быть лицо?» – хотела спросить Мирослава, но передумала, боясь застрять в ещё большей абстрактности.
Но тут Пётр Константинович неожиданно заёрзал на стуле и, немного помявшись, сказал:
– Тут такое дело… – Кречетов замолчал.
– Да? – подбодрила его Мирослава.
– Понимаете, наш бухгалтер Роза Фёдоровна дружила со второй женой Твердохлёбова Розалией Павловной. Подозреваю, что эти две Розы и теперь продолжают общаться, – замдиректора хихикнул, наверное, сочтя свою шутку удачной.
– И где мне найти Розу Фёдоровну? – спросила Мирослава.
– Так в бухгалтерии и найдёте. Это через три двери от моего кабинета.
– Я могу с ней поговорить?
– На здоровье! И сколько вам угодно!
Мирослава уже поняла, что Кречетову хочется, чтобы она как можно скорее отстала от него самого, а кого она потом будет расспрашивать о личных передрягах шефа, ему было всё равно.
– Пётр Константинович, подскажите мне, пожалуйста, как фамилия Розы Фёдоровны?
– Орехова её фамилия, – ответил Кречетов, в то время как глаза его вопрошали – «ну что, до свиданья?».
И Мирославе ничего не оставалось делать, как озвучить то, что он хотел услышать от неё: «До свиданья, Пётр Константинович».
Волгина нашла дверь бухгалтерии, постучала и, не дожидаясь ответа, вошла. В комнате сидели двое – молоденькая девушка и дама лет сорока.
– Здравствуйте, – приветливо проговорила она, – замдиректора посоветовал мне переговорить с Розой Фёдоровной Ореховой.
Девушка сразу уткнулась в компьютер, а женщина постарше ответила:
– Роза Фёдоровна Орехова – это я. А о чём Пётр Константинович посоветовал вам поговорить со мной?
– О вашем шефе, – не моргнув глазом произнесла Мирослава.
– О Никифоре Лаврентьевиче? – Орехова схватила ртом воздух. – Так его же убили!
– Именно поэтому. У вас есть свободная комната, где мы могли бы поговорить наедине?
Орехова задумалась на миг и решилась:
– У нас тут на первом этаже кафе, давайте спустимся туда, если вы, конечно, не возражаете, – её тёмные глаза встретились с глазами Мирославы.
– Я не возражаю, – ответила детектив.
Орехова поднялась и, обращаясь, как догадалась Мирослава, к своей подчинённой, проговорила: