«Кстати, интересно, а почему здесь моим лечением занимается врач, а не целитель? Почему в королевстве столь много каких-то химических лечебных препаратов, а не магических зелий? Неужели это связано с отсутствием у танзинийцев пустоши, полной различных ингредиентов? Ведь логично же, если нет ингредиентов, то и зелий лечебных очень мало. Да и с врачом тоже тогда все становится понятно. Целитель – это тот, кто лечит пациента с помощью магии, а врач – лекарственными препаратами. Кроме того, это означает, что лечение у целителей – это прерогатива боярских родов. Меня же посчитали простолюдином и лечат соответственно, а значит, быстрого выздоровления ожидать не стоит. Буду надеяться, что моему организму не хочется болеть и он быстро восстановится».

Кстати, оценив мое состояние как удовлетворительное, Петр Карлович принял решение перевести меня в соседнюю палату. Самостоятельно передвигаться я еще не мог, поэтому пришедшие на помощь дюжие санитары сначала переложили меня на медицинскую каталку, а затем выгрузили в соседней комнате. Во время передислокации по коридору я заметил несколько знакомых девочек, которые зашушукали при моем появлении. А также Петра Карловича, который что-то эмоционально рассказывал неопрятному мужчине средних лет с коротким ежиком седоватых волос и потрепанной дерматиновой папкой в руках.

«А вот и следак пожаловал, чтобы опросить меня, – понял я. – Оперативно мужик сработал, ничего не скажешь. Вероятно, за прошедшую неделю он уже опросил всех пленников, остался только я. В таком случае пришло время разыграть из себя очень больного человека».

– Эй, парень, что это с тобой? – тут же спросил у меня один из санитаров.

– Да что-то в затылок… стрельнуло… болью… – сказал я. – И голова… закружилась… не переживайте… скоро… все пройдет…

Говорил я медленно, дышал тяжело, и к моменту входа в палату Петра Карловича вместе с неизвестным мужчиной вокруг меня бегали не только санитары, но и медсестра.

– Что происходит? – требовательно спросил врач.

– Да, видимо, рано мы его перевозить стали, – произнес санитар, отводя взгляд в сторону. – Говорит, голова заболела и закружилась. Вон как побелел…

– Все… нормально… – тихо ответил я, делая паузы. – Просто голова что-то заболела.

– Он сможет уделить мне пару минут? – тут же влез в разговор мужчина с папкой, обращаясь к врачу.

Петр Карлович с сомнением посмотрел на него:

– Я же уже говорил вам про его недуг. Да и сами посмотрите на состояние пациента. Кого вы тут опрашивать собрались?

– Его состояние меня не интересует, – отмахнулся мужчина и, взяв стул, уверенно сел возле моей кровати. – Он последний из списка, кого мне необходимо опросить. К сожалению, у меня слишком много работы, чтобы я мог позволить себе мотаться туда-сюда. Я надеюсь, вы не против? – спросил он, посмотрев на меня, и, не выслушав ответа, продолжил: – Меня зовут капитан Быстров Павел Викторович. Я следователь Полесского районного отдела внутренних дел. Вы знаете, по какому вопросу я планирую брать у вас показания?

Я посмотрел на следователя удивленным взглядом.

– Хм… – понятно произнес мужчина и добавил: – Представьтесь, пожалуйста.

Я на несколько секунд завис, словно раздумывая над вопросом, а затем перевел просительный взгляд на Петра Карловича и медленно произнес:

– Я не знаю… Не помню… Не могу вспомнить…

Следователь нахмурился и продолжил:

– А что последнее вы вообще помните?

На этом вопросе я снова завис, а затем приободрился и более уверенно посмотрел на капитана. Тот, увидев мою реакцию, даже несколько собрался, а вот на лице врача появилась понимающая улыбка.

– Ну? – поторопил меня следователь.

– Последнее, что я помню… – сделал я паузу. – Это как медсестра… записывала что-то на листе… стоя у моей кровати, – самодовольно посмотрел я на ошарашенного капитана и добил его фразой: – Не списывайте меня со счетов. Видите, от меня может быть польза.

Я выглядел очень довольным собой и словно не замечал изменившегося лица следователя, который, казалось, лимон съел. Он рывком встал со своего места и встретил усмешку Петра Карловича.

– Я же вам говорил. У молодого человека обширное сотрясение головного мозга, возможно, он вспомнит что-нибудь интересное, но явно не так скоро, как бы вам хотелось.

– У него, судя по всему, еще и с головой проблемы, – произнес мужчина, а затем добавил: – Что же, благодарю. Больше я вас не потревожу.

– Но подождите! – удивился врач. – А как нам без вашей помощи узнать личность молодого человека? Он же ничего не помнит!

– Думаю, через некоторое время он вспомнит что-нибудь интересное, – ответил капитан. – Но явно не так скоро, как вам хотелось бы.

«Ух ты, какой обидчивый, – удивился я, глядя на захлопнувшуюся дверь в палату. – А так и не скажешь. Вроде взрослый мужик. Или он таким образом сбежал отсюда, чтобы не заниматься идентификацией моей персоны? Это ведь тоже работа, а мужик, видимо, службу знает и лишнее на себя брать не собирается. Что же, это мне только на пользу».

– Эх, – глубоко вздохнул Петр Карлович и сел на освобожденный следователем стул. – У меня для тебя не очень приятные новости, молодой человек.

Я удивленно посмотрел на мужчину, хотя прекрасно понимал, о чем сейчас пойдет речь, и тот продолжил:

– Я понятия не имею, как тебя зовут. – Я попытался было задать вопрос, но мужчина остановил меня движением руки. – Тебя и еще несколько человек привезли в нашу больницу неделю назад в очень плохом состоянии. Прибывшие вместе с тобой люди погибли от обширных ожогов. А вот тебе повезло больше, если так можно выразиться. Хотя в любом случае ты жив. Откуда вас всех привезли, я не знаю, так что никакой информации подкинуть тебе не могу.

– И что же мне теперь делать? – спросил я растерянно.

– Лечиться, – пожал плечами врач. – Будем надеяться, что рано или поздно твоя память восстановится. Все же ты не старик, а молодой и здоровый парень. Так что шансы есть, и немалые.

– Будем надеяться, – произнес я и сделал вид, что расстроенно смотрю в окно.

Врач вздохнул и молча вышел из комнаты, а я мысленно улыбнулся, стараясь не выходить из образа растерянного подростка.

«Да! У меня получилось! Ура! Теперь нужно восстановить силы, приодеться, разобраться в обстановке и бежать в империю. И, кстати, было бы неплохо оповестить наставника, что я еще жив, а то с него станется чего-нибудь учудить».

Строя планы, я старался не думать о погибших бойцах моего отряда. Пока не время. Сначала я приведу себя в порядок, вернусь домой, а потом найду отправившую меня на больничную койку женщину и вдумчиво с ней пообщаюсь. Надеюсь, она расскажет, кто именно стоит за этими похищениями, и я с ними поквитаюсь. За погибших ребят.






Глава 16




Следующие несколько дней прошли в довольно успешных попытках подлечиться и вернуть себе хотя бы часть имевшихся ранее сил. В этом мне помогал медицинский персонал больницы, который обеспечил различными уколами, микстурами, капельницами, а также вполне неплохим четырехразовым питанием. Сам же я не имел никаких особых навыков в медицине, поэтому все, что мне оставалось, это медитировать во внутреннем мире и насыщать тело энергией в надежде, что организм сам поймет, куда нужно направлять силу. Медитации я успешно использовал уже в первый день моего выхода из комы, так как мне совершенно не улыбалось просить помощи у медицинских работников, чтобы просто сходить в туалет. Поэтому ближе к вечеру я предпринял первую и довольно успешную попытку подняться.

Сил у меня было мало, голова кружилась, а ноги предательски дрожали, однако встать все же удалось.

– Парень, ты бы прикрылся чем, – засмеялся немолодой мужчина лет пятидесяти, который лежал на соседней койке. – А то к нам скоро практикантки в палату зачастят.

Другие пациенты поддержали шутку одобрительными смешками, все же сегодня наша комната пользовалась определенной популярностью у представительниц слабого пола. Я тоже улыбнулся, а после, чуть отдышавшись, произнес:

– Да я бы с радостью. Только почему-то мне после реанимации никто мою одежду так и не принес. Однако соглашусь, что ходить по больнице голышом – это не лучшая затея.

Подхватив висящее на спинке кровати у ног длинное вафельное полотенце, я успешно обвязал его вокруг талии, словно Тарзан, а затем, держась за стены, медленно направился к выходу из комнаты, отказавшись от помощи и вызнав у соседей, где именно находится мужской туалет. Благо он расположился недалеко от нашей палаты, и посторонняя помощь мне действительно не понадобилась. Спокойно дошлепав босыми ногами до нужного места, я сделал свои дела и на обратном пути столкнулся с молоденькой медсестрой, которая, увидев мое передвижение вдоль стены, не слушая возражений, юркнула мне под руку и, обхватив за талию, помогла вернуться к кровати.

Наше совместное возвращение мужчины встретили одобрительными смешками, а покрасневшая девушка, чтобы скрыть смущение, набросилась на меня с расспросами:

– Почему вы передвигаетесь по больнице в таком виде? Где ваша одежда?

– Я и сам хотел бы это узнать, – пожав плечами, ответил я, хотя на самом деле прекрасно понимал, что в настоящее время гол как сокол. – После реанимации мои вещи так и не привезли, может, вы мне поможете их найти?

– Да? Странно… – несколько удивленно произнесла девушка и, задержав внимание на моем теле, с заминкой добавила: – Скажите, как вас зовут, и я постараюсь найти ваши вещи на складе.

Мужики в палате снова хохотнули, а я, сделав растерянный вид, протянул:

– Э-э-э… Я не знаю. В этом-то, наверное, вся проблема.

– Как это вы не знаете?! – возмутилась девушка, нахмурив свои бровки, а затем резко изменилась в лице, словно что-то поняла, и протянула: – А-а-а. Не знаете имя… Ясно.

Мужчины вновь засмеялись, а не обращающая на них внимания девушка серьезно посмотрела на меня:

– На складе сейчас дежурит моя хорошая знакомая, поэтому я постараюсь найти ваши вещи.

Медсестра свое обещание выполнила, если можно так сказать. Моей одежды она априори найти не могла. Но тем не менее девушка вернулась в нашу палату где-то через час, и я разжился не только свежевыстиранным нижним бельем, но и хорошими черными спортивными штанами, темно-серой майкой-алкоголичкой и даже потасканными резиновыми сланцами светло-синего цвета.

Про то, откуда у нее эти не сочетающиеся между собой вещи, я спрашивать не стал. Явно сняли с каких-то бедолаг, чьи тела прошли через морг. Кого-то могла покоробить одежда покойников, но не меня в подобной ситуации. В настоящее время я и такой одежде был очень рад. Теперь мне оставалось только раздобыть какую-нибудь ветровку и обувь, и можно было спокойно уходить из больницы.

Я понимал, что времени у меня очень мало. То, что мне удалось облапошить следователя, – это везение в чистом виде. Совпало сразу несколько факторов, из-за которых мужчина явно поспешил от меня сбежать. Возможно, очень скоро при изучении каких-либо улик он начнет задавать себе вопросы: а почему тот парень с амнезией лежал голышом, в отличие от остальных пленных? Где он успел получить такое странное ранение в голову? Кем именно он был до похищения? Или, к примеру, само дело решат передать какой-нибудь другой силовой структуре, ее специалисты начнут обход бывших в плену людей заново и не отстанут от меня просто так.

Утром следующего дня я упросил Петра Карловича не переводить меня в неврологическое отделение, которое занималось как раз лечением пациентов с амнезией, хотя бы до тех пор, пока я немного не восстановлю свои силы.

В моих глазах был явный испуг, и добрый врач решил пожалеть молодого парня. Видимо, он посчитал, что переезд может вызвать у меня стресс, которого в моем состоянии нужно избегать, поэтому и разрешил задержаться у них еще на пару дней.

К слову, в нашей палате я оказался единственным молодым человеком, все остальные мужчины были старше пятидесяти лет, большинство имели явные проблемы с употреблением алкоголя и травмы различной степени тяжести. Подобный возрастной ценз был обусловлен тем, что одну треть местной молодежи призвали служить в армию, остальные же либо ждали своего часа, либо откупились, либо и вовсе скрылись от загребущих рук местных военкоматов. Оставшиеся дома светиться в больницах не желали, а ну как их обследуют и по-быстрому отправят воевать?

Вообще подобное наплевательское отношение к мобилизации было, возможно, из-за внушительных людских ресурсов в стране. В больших местных деревнях, как правило, жили семьи с семью-десятью детьми, в городских семьях порой рождалось по четыре ребенка. Поэтому военкоматы призывали тех, кто не мог откупиться.

Эти и другие интересные факты о Танзинийском королевстве я узнал от любящих порассуждать о политике пожилых мужиков. Я молчал, мотая на ус их разговоры, и порой сам задавал интересующие меня вопросы. Например, выяснил, что до границы с империей порядка ста пятидесяти километров. Что город Полесье, в котором я сейчас находился, является областным центром, где проживает около четырехсот тысяч человек. Что наша больница располагается почти на окраине города. И многое другое…

Вечером третьего дня после моего выхода из комы я чувствовал себя вполне уверенно. Голова перестала болеть, рана на затылке уже давно не кровоточила, а гематома почти рассосалась. Руки и ноги также слушались отлично, тело бодро наполнялось духовной и магической энергией. Восстановление шло бешеными темпами, поэтому мне приходилось выставлять себя перед врачом больным, чтобы меня не выписали раньше времени и не начали в чем-то подозревать.

«Нужно раздобыть обувь с одеждой, и можно бежать, – в очередной раз подумал я, вынырнув из медитации и размышляя над тем, как решить этот вопрос. – Кроссовки можно забрать в шкафу у Николаевича. У него вроде как мой размер, благо чистые носки, чтобы не подхватить никакую заразу, имеются. А вот с курткой беда, все соседи мне попались какие-то субтильные, и их узкие ветровки слишком малы».

Мои размышления прервали очередные дискуссии соседей, из которых я с удивлением узнал, что в военном конфликте, оказывается, защищаются от агрессии танзинийцы, а не носирианцы. Что подлые имперцы под предводительством кровавого тирана Изяслава, который скармливает граждан страны демонам одной из самых больших пустошей в мире и нещадно эксплуатирует свой народ, задумали захватить гордых танзинийцев и отдать их в лапы демонам.

Все это говорилось на полном серьезе, и я не выдержал и решил уточнить непонятный момент.

– Простите за этот глупый вопрос, – произнес я. – Вы знаете, что у меня амнезия и я совсем ничего не помню, поэтому хотел уточнить, сколько именно наших территорий захватили подлые имперцы?

Мужчины на некоторое время зависли от такой постановки вопроса, а затем Николаевич как самый авторитетный решил ответить.

– Э-э-э, понимаешь, – протянул он. – Да они вообще нашу территорию не оккупировали.

Тут уже мне пришлось делать удивленное лицо и переспрашивать.

– А как тогда они на нас напали? Неужели наши войска настолько сильны, что сдерживают неприятеля у границ?

– Эх, молодежь, – подкрутил ус Николаевич, помотав головой. – Все проблемы у вас оттого, что вы не чтите нашего освященного Спасителем короля.