— Эта тварь? Она мертва? — едва сдерживая рыдания, спросила девушка.
— Если ты про голема — да. Я его прикончил. Одержимые разбежались, — ответил я, проверяя пульс хирурга. — Кажется, он еще жив. Мы должны его спасти.
— Я-я не смогу, — помотал головой парень в белом халате. — Я интерн, только начал.
— Будто я тебя прошу, — мрачно сказал я, подходя к Зае. — Ты должна пожелать спасти Хирурга. Создать зелье, исцелить, все что угодно. Поняла? Ты ведь хотела бы спасти своего парня, Волкова? Желай его спасения! От всего сердца желай!
— Что ты задумал? — спросила девушка, подняв на меня глаза, полные слез, но вместо ответа я вогнал ей клинок в сердце.
Глава 15
— Псих хренов! Не подходи ко мне! — выкрикнул медбрат, когда я вытащил кинжал, на котором не осталось ни одной капли крови. — Зачем ты ее убил?
— Все с ней будет нормально. У меня в первый раз перерождение заняло от часа до шести.
— Какое перерождение? Какое к черту нормально, ты вообще в своем уме? Ты ей нож в сердце всадил! После такого не живут! НЕ ПОДХОДИ КО МНЕ! — снова заорал медбрат.
— И кто тут из нас псих? Вместо крика лучше посмотри, что с хирургом, — посоветовал я, отходя в сторону. — Где Герман? Товарищ мой, с пораженными руками.
— В соседней палате, — ответил медбрат, не спуская с меня глаз. Выругавшись про себя, я перебрался к выходу из комнаты. Выглянув наружу, понял, что одержимые убрались из госпиталя, но это не значило, что они не могут вернуться в любую минуту.
— Живые есть? — спросил я, постучав в соседнюю дверь. Чтобы не попасть под горячую руку — держался чуть в стороне, ближе к косяку, и это спасло мою голову, когда приоткрыл дверь. Напуганная женщина с неопрятными волосами и круглыми от ужаса глазами чуть не оттяпала мне руку большим пожарным топором. Успев отскочить, я отпнул тяжелое оружие в сторону, не позволив сделать второй замах.
— Тихо! Тихо… свои, — успокоил я женщину, осторожно забирая топор у ошалелой защитницы палаты. Она всхлипнула и, припав плечом к стене, медленно опустилась на пол, так и оставшись у двери. Забрав оружие, я заглянул в глубь палаты. Шесть стоящих у стен коек, все заняты. Германа я узнал без труда, он лежал под капельницей, мерно дыша. Похоже, его организм с трудом справлялся с поражением рук, и, даже несмотря на бой и взрывы в коридоре, у парня не нашлось сил проснуться.
— Все в порядке, нападение отбито, — успокоил я остальных в палате и вышел наружу. Хотя я и заверил выживших в безопасности, на деле все было далеко не так. Обороняться коротким, пусть и зачарованным, кинжалом — идея не лучшая, так что мне предстояло не самое приятное занятие — мародерство среди порубленных и разорванных останков.
Группа Енота, Медведь и несколько других погибших оставили после себя не только разбросанные кишки и оторванные конечности, но и ценное снаряжение. Патроны, оружие, еду и все остальное, что могло понадобиться для выживания. Но стоило мне начать поиски, как в нос ударил едкий запах бензина. Похоже, хлыст охотницы разрубил один из баков ручных огнеметов выживших вместе с владельцем.
— Придется проветрить, — задумчиво проговорил я, вспомнив, что скопившиеся пары крайне огнеопасны. А после детонации взрывогенератора единственным источником света оставались лампы и свечи, закрепленные на стенах. Приходилось выбирать между ураганом, который непременно ворвется в помещение, стоит открыть хоть одно окно, и опасностью взрыва, который тоже непременно нас ждет.
Не спрашивая ни чьего совета, я с помощью пожарного топора вскрыл одно из окон, убрав закрывающую его пластину ДСП. Поток ветра ударил мне в грудь, распахнув разрезанную куртку и отодвинув в стороны разрезанные пластины бронежилета. Я застегнул одежду и отодвинулся в сторону, позволяя урагану выгнать из коридора затхлый воздух. И медленно вернулся к осмотру в резко потемневшем помещении.
Хотя в первую очередь меня заинтересовало оружие, чуть не отнявшее мою жизнь. Уже один факт того, что кинжал легко сумел разрезать не только плотную ткань, но и многократно спасавшую мне жизнь броню, делал нож очень ценным приобретением. Но в то же время он не давал мне покоя. Оружие не выглядело каким-то особенным. И не будь на нем светящихся букв, я бы не выделил его из ряда других клинков.
Черное двадцатисантиметровое треугольное лезвие, острое с обеих сторон, небольшая чуть изогнутая гарда, скорее для украшения, чем для отражения ударов. Ну и главное, что его отличало от любого другого оружия, — едва светящиеся в темноте непонятные надписи. Но стоило провести им по любой поверхности, и разница становилась очевидна.
Кинжал с одинаковой легкостью резал кирпич, бетон и железо. О ткани и плоти даже говорить не стоило. Объяснить такие свойства я мог только одним — магией. Носить его в руках постоянно не вышло бы при всем желании, так что я подобрал более-менее подходящие ножны, забрав у одного из погибших, и повесил кинжал себе на бедро.
Сверху раздался шум и выстрелы, перекрывшие даже свист ветра в образовавшемся сквозняке. Пришлось поторопиться. Я наскоро собрал магазины к «Сайге» и, взяв валяющееся на полу среди тел ружье, встал у дверей в палаты с хирургом и Заей. Лишаться сейчас шанса на спасение доктора и Германа только из-за любопытства я не стал. К тому же это была единственная точка, с которой я мог контролировать и коридор, и вход.
— Ты говорил, что она очнется, — послышался у меня за спиной голос медбрата. — А уже прошло больше получаса. Ты просто безумный убийца, оправдывающий свои действия бредом!
— Заткнись, я врагов не слышу, — буркнул я, всматриваясь в темноту.
— Ага, — пробормотал помощник доктора, но, судя по шуршанию, не успокоился. Я обернулся, чтобы еще раз прикрикнуть на медбрата, и обнаружил его со скальпелем в руках, прямо за спиной.
Телепортироваться времени не было, я повернулся боком и тут же получил удар коротким ножом под ребра. Ударив в ответ прикладом «Сайги», я схватился за бок, уже готовясь вложить энергию в лечение, но мне повезло — скальпель попал в съехавшую пластину бронежилета, в очередной раз спасшего мне жизнь.
— Мудак, — выругался я, пнув валяющегося медбрата, зажимавшего обеими руками сломанный нос, из которого хлестала кровь. — Какого черта?
— Ты убийца! Из-за тебя умер доктор. Из-за тебя умерли мои друзья! Ты привел к нам этих тварей! И будто этого мало, еще и убил хорошую девушку! — сквозь слезы и сопли выкрикнул медбрат.
— Да ты совсем свихнулся? Эти твари атакуют всех, кого найдут, — пожал я плечами, стараясь держаться так, чтобы видеть и его, и коридор.
— Я слышал, как ты общаешься с этой тварью. Мы все слышали. И ты решил убрать всех свидетелей, да только я тебе не дамся! — отползая от меня, выкрикнул медбрат. — Все узнают! Все! ЛЮДИ, ЭТОТ УРОД ОБЩАЛСЯ С ВРАГАМИ!
— Заткнись, урод, привлечешь одержимых! — выругался я, но уговоры не помогли, и парень продолжил голосить во все горло.
— Он нас всех продаст! — крикнул он, и мое терпение кончилось. Я вогнал носок ботинка ему в живот, а когда медбрат согнулся, задыхаясь от боли, прижал его горло коленом.
— Дебил, блин. Нас всех из-за тебя прибьют. А ведь у доктора еще есть шанс выжить, — пробормотал я, быстрыми движениями связывая парню руки за спиной и засовывая первую попавшуюся тряпку в рот вместо кляпа. — Хотел бы я тебя убить — давно бы убил. Но нет, нянчусь с придурками… а потом расплачиваюсь.
Убедившись, что медбрат надежно зафиксирован и не представляет угрозы ни для себя, ни для окружающих, я вновь подошел к двери. На самом деле то, что Зайка пока не очнулась, меня напрягало ничуть не меньше него. Неужели я совершил ошибку? Может, не стоило так быстро втыкать в нее кинжал? Может, ее смерть должна была стать естественной?
Выстрелы на втором этаже стихли, но я еще несколько минут выжидал, прежде чем покинуть палату. Запах бензина к этому времени почти выветрился, но рыться в останках я больше не спешил. Самое ценное и так перекочевало в мой пространственный рюкзак, сильно облегчивший ношу. Единственное, чего мне не хватало, сабли. И еще, может, патронов к автомату, но пока я был готов обходиться ружьем.
— Ну же, Зай. Приходи в себя. Иначе получится, что все это было напрасно, — проговорил я, похлопав девушку по щеке. Ничего не произошло. Ее сердце не билось. Пульса не было. Но в то же время кожа оставалась теплой, хотя уже должна была остыть. Черт, а может, она не успела сформулировать желание?
— Мпфм! — грозно промычал медбрат с кляпом во рту.
— А, живой еще? Ну так лежи молча и отдыхай. Мне проветриться нужно, — сказав это, я вышел в коридор, нашел тело Медведя и, забрав его радио, принес к Зае. Оставалось надеяться, что, когда она очнется, додумается вызвать меня. Ну, или кого-либо еще, но попадет на меня. И что рации как-то оживут после ЭМИ.
— Все живы? — спросил я с порога, не заходя в соседнюю палату. — Кто в состоянии стрелять? А то мне нужно отлучиться, проверить, что происходит на втором этаже.
— Я могу, — не слишком уверенно сказал мужчина, лежащий по центру палаты. — Только поверни мою кровать ко входу, у меня не получится. Нет ножек, нет праздника, — невесело усмехнулся он, отбрасывая простынь и показывая замотанные бинтами культи.
— Да ты идеальный боец для стационарной огневой точки. Точно свой пост не покинешь, — попробовал обернуть я его травму в шутку, и мужчина на удивление заржал в голос.
— Это точно, бежать не смогу, — отсмеявшись, сказал он.
Я подтащил кровать ко входу, помог ему перевернуться и дал в руки ружье одного из бойцов Енота. Кажется, мужчина, почувствовавший свою полезность, даже ожил. Подумав немного, я перетащил в эту палату связанного медбрата и Заю, а потом и доктора, стараясь не навредить ему при переноске.
— Это тот, что орал? — на всякий случай спросил мужчина с ружьем.
— Ага, буйный, — кивнул я, кладя хирурга на пол. — Все, не скучайте, скоро буду.
— Продержимся, сколько сможем, — серьезно ответил безногий. Оставалось только удивляться его жизнерадостности и оптимизму. Но сейчас я все равно больше для них ничего сделать не мог. А вот обследовать второй этаж становилось жизненно необходимо. Если там остались выжившие — им тоже нужно помочь. Если нет — я должен знать об опасности.
Медленно пройдя по коридору, заваленному трупами, добрался до входа в здание. Здесь побоище чувствовалось сильнее всего. Тела одержимых валялись в несколько слоев, изрешеченные тяжелыми пулями из дота. На почерневших, вонявших гарью стенах почти не осталось краски — штукатурку сбило очередями.
После взрыва ЭМИ-гранаты света в этой области не было. Пришлось использовать пропитанную маслом тряпку, намотанную на сломанное мачете. Зажав приклад под мышкой, я медленно поднимался по лестнице, вглядываясь в темноту. Перед верхним пролетом скопилась целая гора трупов, так что пришлось перепрыгивать ее телепортом, и позади на долю секунды остался огненный след сгорающего воздуха.
— Стой, где стоишь! — раздался крик из-за баррикад.
— Свои, живые! — ответил я, опуская ствол ружья и выше поднимая факел. Кажется, здесь народу было побольше. По крайней мере, из темноты на меня смотрело сразу несколько стволов. Можно, конечно, прыгнуть им за спины, оказавшись вне сектора обстрела, но никто не гарантирует, что там не найдется еще нескольких придурков с ружьями.
— Что с Юрием? — задал вопрос уже другой, женский, голос.
— Жив, хотя ребра сломаны. Если среди вас есть врач, который в состоянии ему помочь, будет здорово, — ответил я, стараясь держать факел чуть позади своей головы, чтобы глаза привыкали к темноте. А то… мало ли.
— Нет… Нет у нас врача, иначе зачем бы мы все сюда приперлись, — сказал третий. — Черт, если он погибнет, можно разбегаться. Смысла удерживать это здание нет никакого. Оборона прорвана, проводка сгорела, еще и доктора по большей части погибли.
— И куда податься? — спросил первый из голосов.
— Разбежимся, поодиночке выживать проще, продуктов на дольше хватит, — ответил предыдущий мужчина.
— У вас все нормально? Сколько выживших? — спросил я, не дожидаясь, пока они обсудят ситуацию. — Может, хоть медбрат есть? Или сестра с опытом?
— Нет, говорю же, — уже резче сказал мужчина. — И с какой стати нам рассказывать тебе, сколько выживших?
— Ну, внизу — около десятка. Включая Юрия. Группы Енота и Медведя мертвы. Волк, скорее всего, тоже. Зая пока в коме, но должна скоро выбраться, — начал перечислять я, показывая, что в курсе их отношений и структуры. — Сколько из совета выжило?
— Получается, только я, — ответил голос, которого я раньше не слышал, и в пролете появился сухонький седой мужчина, держащий над головой небольшой фонарь. — У них была отлично укомплектованная группа. А Енот и вовсе из военной охраны, оставшейся с Юрием до эвакуации. Как они погибли?
— Одаренные одержимые со своими способностями, — ответил я. — Тварь делала из других тварей големов. Хотите, можете спуститься и осмотреть, но зрелище не из приятных.
— Нет, нам и тут вполне комфортно, — ответил один из мужчин за баррикадой.
— Ну, по крайней мере, примите к себе раненых, я помогу их донести. Десять человек. К тому же лучше наверху, тут обороняться проще, — предложил я. — Пока придумываете, куда податься, как раз часть оклемается. Я бы отвел вас в свое поселение, но оно уже на воде, там здания подтоплены.
— А ведь это вариант, — сказал седой. — Одержимые плавать не умеют, насколько я знаю. Черви в бетоне не укроются. Если там достаточно припасов — оборонять такой дом будет проще. Но, конечно, не таким скопом. Разделимся на группы по пять-семь человек. Возьмем машины и доберемся до затопленных участков.
— Не хочу ломать ваши планы, но там своих проблем хватает. Чего только стоят двухметровые прямоходящие черепахи, владеющие оружием и дарами, — возразил я. — К тому же обороняться лучше большой группой. Больше стволов, меньше шансов, что поселение возьмут штурмом.
— Спасибо за информацию, но что делать — мы как-нибудь сами решим, — сухо сказал седой, но от баррикады не отошел. — Вижу, тебе тоже досталось.
— Да, есть такое. Но я жив, и это главное. Скажите, перед поездкой я отдал на сварку свою саблю. Нигде ее найти не могу. Кто у вас заведует этим делом?
— Нашел, что искать. Может, у тебя что-то на обмен есть? — чуть усмехнувшись, спросил седой. — Тут, знаешь, ничего даром не дается.
— Хэх. Так-то это моя сабля. Но могу поделиться информацией. По крайней мере, направлением, в котором идти не стоит, — чуть подумав, предложил я. — В нашем мире это может оказаться куда ценнее, чем груда снаряжения.
— Возможно, ты и прав. Хорошо, — решил мужчина, отходя чуть назад. — Парни, кто саблю у Никиты забрал? Давай ее сюда, заменишь мачете. Да не привередничай, обычная железка, я тебе магазин с пулевыми патронами дам.
Примерно через минуту обсуждения и торгов мужчина вернулся к баррикаде, с моей саблей в руках. Даже отсюда я видел, что ее рукоять изменилась, хоть и не сильно. Седой с интересом рассматривал конструкцию, а затем, хмыкнув, положил ее на один из мешков с песком. Для того, чтобы забрать оружие, мне пришлось бы войти в перекрестный сектор обстрела, и нормальный человек из такого уже не выбрался бы. К счастью, ко мне это не относилось, и я смело подошел, чтобы забрать саблю.
— Стой, — сказал седой, стоило мне оказаться рядом с баррикадой. — Вижу, ты собрал с наших товарищей много ценного. Нехорошо получается. Мы возвращаем твою собственность, а ты пытаешься унести нашу.
— Верно, нехорошо, — легко согласился я.