– Разумеется, она пройдет по плану, – перебивает его Ной. – В конце концов, врачи делают это каждый день, что там может пойти не так? Я имею в виду, что они обучались этому. По клиникам не бегают недоумки, они же получают кучу бабок за то, что копаются у других в головах… Черт.
Он прикусывает губу.
Его отец невозмутимо продолжает говорить:
– Но если осложнения все-таки возникнут, я хочу заранее все уладить. Мы вместе обсудим, что делать дальше с компанией, если со мной что-то случится.
Ной откидывается назад и поднимает руку в обороняющемся жесте:
– Это ты должен обговорить с Ашером. Я не имею никакого отношения к компании. Да брось, у меня нет ни малейшего понятия об этом всем. Может быть, мы можем просто поговорить о чем-нибудь другом, папа?
Ной выглядит загнанным в угол.
Мне нравится Ной. Вообще-то он мне всегда нравился, а главное – я очень по нему скучала. Я просто осознаю это прямо сейчас, и у меня образуется ком в горле.
Ричард как раз собирался что-то сказать, когда официант вернулся к столу и подал закуски, которые заказали они с Ноем. На мгновение он отвлекается на созерцание вида огромной горы куриных крылышек, которую официант ставит перед Ноем. Но Ричард не позволяет сбить себя с толку:
– Ной, нам все равно придется поговорить об этом, ты не можешь повесить ответственность за компанию на своего брата.
– Да, да, – говорит Ной, продолжая обороняться. – Черт, это выглядит так невероятно вкусно, – бормочет он, уклоняясь от взгляда отца. – Куда я могу послать благодарственные письма? Чувак, я умираю от голода, и это, безусловно, лучшее зрелище за… с тех пор как… короче, по крайней мере, за последний месяц. Тебе так не кажется, пап? – прежде чем Ричард успевает что-либо ответить, Ной быстро продолжает говорить: – Айви, мне очень жаль тебя. Как можно отказаться от такого добровольно? Я имею в виду, взгляни на эти маленькие безупречные штуки! – В своем порыве отвлечь отца от неприятной темы Ной даже забывает сфотографировать это для своего профиля в Инстаграме. Он хватается за первое куриное крылышко – аппетитное, в хрустящей панировке – и в следующую секунду бросает его обратно, потому что оно слишком горячее. – Боже, они просто идеальны. И я точно знаю, каковы они будут на вкус. Пряные, немного острые и с правильной щепоткой сладости. Они используют здесь кленовый сироп для маринада. Черт, мне уже не терпится попробовать хотя бы штучку.
– Ной. – Ричард поднимает одну бровь и качает головой, но больше ничего не говорит, что, вероятно, означает, что он понимает, как бессмысленно сейчас спорить с Ноем.
– Что? – он делает вид, что полностью сосредоточен на еде. Судя по движению его зрачков, Ной как раз считает количество крылышек на своей тарелке и, видимо, доволен результатом, потому что широко ухмыляется.
– Айви, если я останусь в живых после этой еды, то есть если я уже не умру и не попаду на небеса… Боже, я очень надеюсь, что на небесах есть куриные крылышки. К черту девственниц! Кто хочет девственниц, когда на свете есть куриные крылышки? Я думаю…
Он замолкает и обматывает салфеткой один кусочек мяса. Кажется, Ной уже забыл, о чем хотел только что сказать. Он вертит крылышко в руке, рассматривает его со всех сторон, прежде чем понюхать его и громко застонать, закатив глаза.
– Надеюсь, ты помнишь о том, где ты находишься, – сухо говорит его отец, рассматривая собственную закуску со значительно меньшим энтузиазмом.
– Это будет трудно, папа. Прости. – кончик языка Ноя высовывается и касается маленького куриного крылышка. – Вы даже не представляете, что упускаете, ребята. Это самое настоящее откровение! Когда Бог создал куриное крыло, он, должно быть, думал обо мне. Спасибо, приятель! – говорит он, глядя в потолок помещения, где висит современный светильник, который приглушен и едва распространяет свет. – Ты у меня на хорошем счету. Это был твой истинный шедевр. – затем Ной откусывает кусок и в следующее мгновение издает еще более громкий стон. – Черт, черт, черт, как горячо! – невнятно мямлит он.
И на этом серьезная часть вечера, пожалуй, подходит к концу.
Глава 8
Мы сидим в комнате Ноя на его неряшливой кровати. Комнату освещает только небольшая настольная лампа. Он отставил свой ноутбук в сторону, а удлинитель отодвинул на край кровати, прежде чем предложить мне сесть.
– Чувствуй себя как дома.
Ной, видимо, не задумывается, каково мне слышать это. Точно так же его не волнует, что на его кровати валяется пара старых носков, а на полу стоит миска с начос. Судя по всему, уже не первый день, так как сыр заметно подсох. Над письменным столом Ноя висит спортивная одежда.
– Неужели ты все еще катаешься на лошадях? – спрашиваю я его, глядя на кубок, который стоит на полке и который Ной переделал в качестве хранилища для различных переходников. Несколько кабелей свисали и болтались над полкой стеллажа.
– Не-а.
Он подключает свой PlayStation и включает телевизор. Пальцы Ноя привычно передвигаются по кнопкам контроллера.
– Но сейчас это и невозможно. Папа хочет отремонтировать старую конюшню. Пока лошади на ферме в Моултонборо. Пройдет еще несколько месяцев, прежде чем они смогут переехать сюда снова.
– У тебя раньше здорово получалось ездить верхом, не так ли? – спрашиваю я, указывая на несколько турнирных наград.
– Может быть. – Ной увлечен и больше не говорит об этом. Я вытаскиваю мятую фотографию, зажатую за одной из наград. На ней изображен Ной в шлеме для верховой езды, и он скачет на своей лошади по крутому склону вниз. К груди Ноя прилеплен номер участника, и обе цифры сверху донизу забрызганы грязью.
– Что это был за турнир? – спрашиваю я его, поднимая фото вверх.
Он даже не поднимает взгляда.
– «Всемирные Конные Игры» в Северной Каролине. Я тогда был на черной как смоль лошади.
– «Всемирные Конные Игры»? Но это не совсем похоже на хобби.
– Это и не было хобби, – признается он. – Это чемпионаты мира. Они проводятся через две недели после Олимпийских игр.
– Погоди-ка! – я тыкаю пальцем в фотографию. – Ты участвовал в чемпионатах мира? Ты же не прикалываешься сейчас надо мной, не так ли?
– Блин, Айви, это было давно.
То, что я ничего об этом не знала, шокирует меня еще больше. И ни о каком давно не может быть и речи.
– Ага, целых два года назад.
– Ой, да насрать. Я облажался во время выездки. Ладно, на поле я был очень хорош, и прыжки тоже были выполнены нормально, но это все равно не спасло ситуацию. Можем ли мы наконец поиграть уже?
– Да, конечно, извини. Но скажи, твоя черная лошадь тоже сейчас на этой ферме в Моултонборо?
– Да, – огрызается Ной.
Я кладу фотографию на место, потому что из Ноя больше ничего не получится вытянуть. На экране загорается главное меню FIFA, и я сразу понимаю, что пожалею, что согласилась играть в это. Уже довольно поздно – двенадцатый час. Но я беспокоюсь о Ное, потому что он, очевидно, тяжело переносит новость о болезни Ричарда. А с братом он, разумеется, не может поговорить об этом.
С тех пор как Ашер ушел из ресторана, я его больше не видела. Его поступок мне кажется низким – то, что он вот так просто оставил отца. Дело тут не в нем, а в том, что Ричард переживает очень тяжелое время, несмотря на то что прогноз, судя по всему, хороший. Почему Ашер не может лучше контролировать свои чувства? По крайней мере, до тех пор, пока его отец не прошел через операцию?
В задумчивости я пялюсь на экран. Стартовая музыка только что прозвучала, а Ной выглядит слишком воодушевленным. Ладно, заранее было понятно, что мы не будем петь в караоке, но футбол меня действительно не особенно привлекает.
– Или тебе больше по душе Call of Duty? – Ной опускает контроллер, чтобы вытащить свой телефон.
– FIFA тоже годится, – быстро говорю я. По крайней мере, это меньшее из зол, добавляю я в мыслях. Ной наклоняется ко мне и держит смартфон перед нашими лицами. Его левая рука обхватывает мое плечо, и указательным и средним пальцами он показывает «пис» около моего глаза, прежде чем звук щелчка говорит мне о том, что он сделал совместную фотографию.
– Это обязательно?
– Ага.
Он что-то печатает на экране и через несколько секунд показывает мне пост в своем профиле Инстаграма.
Играем с моей младшей сестренкой Айви после поедания самых офигенных куриных крылышек на свете. #fifa20 #яееуделаю #никакойпощады #семья
Ной ухмыляется на фотографии, но я выгляжу так, словно меня застали врасплох во время просмотра фильма ужасов. Мои глаза широко распахнуты, а цвет лица напоминает плавленый сыр. Я бы предпочла, чтобы он удалил это фото, если бы не тот хэштег, который выбрал Ной. Семья.
И он написал «сестренка». Не «сводная сестра», не «раздражающий балласт на шее моего папы» или что-то в этом роде. Просто «сестренка». Ашер гарантированно выбрал бы другую подпись. Но он и не стал бы сидеть здесь со мной и играть в PlayStation.
– Ты всего на шесть месяцев старше меня, – говорю я.
Ной пожимает плечами.
– Старше – значит старше. – Он ненадолго встает, чтобы выключить лампу на своем столе, и теперь нас освещает только синий свет телевизора. Не осталось ничего, что отвлекало бы нас от игры. Ной сжимает в моей руке второй контроллер. – Ты ведь раньше играла в FIFA, не так ли?
– Пару раз.
Первый раз в интернате и в прошлом году с кое-какими парнями из нашего общежития в Нью-Йорке. Я играла просто ужасно, но парень по имени Джейкоб, по крайней мере, показал мне, как можно сдвинуть вратаря джойстиком, что в свое время спасло меня от полного поражения.
– Пару раз? – Ной смотрит скептически. Его левая бровь поднимается, но затем его лицо расплывается в широкой ухмылке, которая в бледном свете выглядит как-то жутко. – Ты не переживешь этот вечер, Айви. Только не надо плакать, когда ты продуешь уже через четыре минуты. Это будет эпично!
Мои пальцы скользят по кнопкам. Все это кажется мне знакомым, поэтому у меня все еще есть надежда.
– Ты можешь выбрать кого хочешь, но я сто процентов играю за «Ливерпуль».
Изображения на экране продолжают меняться каждые две секунды, пока Ной наконец не собирает свою команду. Разумеется, он выбирает «Ливерпуль», они ведь даже выиграли Лигу чемпионов в прошлом году. В общежитии нельзя было не узнать об этом. Я включаю свой контроллер и прокручиваю страницу логотипов, пока не зависаю на одном – в желтом, синем и красном цветах.
– «Барселона»? Ты серьезно? Вообще-то, я надеялся, что ты выберешь «Лос-Анджелес Гэлакси» или «Чикаго Файр».
Он так сильно толкает меня плечом, что я едва не падаю с кровати. Я начинаю смеяться.
– Эй, у них есть Месси, Суарес и Гризманн, – объясняю я. – Я уже как-то погорела на том, что выбрала клуб из Высшей лиги.
– Черт, – говорит Ной. – А я был уверен, что ты вообще понятия не имеешь и начнешь расспрашивать меня, для чего этот икс.
Он уставился на свой контроллер, мышцы его щек напряглись.
Я пытаюсь немного расслабиться, потому что у меня все равно нет шансов. Я напоминаю себе, что речь идет только о том, чтобы провести какое-то время с Ноем и не оставлять его одного после откровения его отца. И может быть, он расскажет мне что-нибудь об Ашере и о том, что произошло в прошлом. О том, почему он так себя ведет.
– А что насчет твоего отца? – спрашиваю я Ноя. – Я имею в виду, ты справишься с этим?
Ной раздраженно стонет.
– Ты пришла сюда болтать или играть в игры? Заткнись, Айви.
Я напряженно наблюдаю за Ноем, когда он начинает игру, и уже на первой минуте мне прилетает четыре гола. Вероятно, эта игра – именно то, что нужно Ною, чтобы отвлечься от отца. И если я не хочу полностью провалиться, мне следует медленно сосредоточиться на этом. Первое время я занята просто связыванием координации пальцев с тем, что вижу на экране, в то время как Ной легко направляет своих игроков. Когда я наконец получаю мяч, то даю длинный пас в пустоту. Соперники тут же перехватывают мяч, и Ной разражается хохотом.
Он прикусывает губу.
Его отец невозмутимо продолжает говорить:
– Но если осложнения все-таки возникнут, я хочу заранее все уладить. Мы вместе обсудим, что делать дальше с компанией, если со мной что-то случится.
Ной откидывается назад и поднимает руку в обороняющемся жесте:
– Это ты должен обговорить с Ашером. Я не имею никакого отношения к компании. Да брось, у меня нет ни малейшего понятия об этом всем. Может быть, мы можем просто поговорить о чем-нибудь другом, папа?
Ной выглядит загнанным в угол.
Мне нравится Ной. Вообще-то он мне всегда нравился, а главное – я очень по нему скучала. Я просто осознаю это прямо сейчас, и у меня образуется ком в горле.
Ричард как раз собирался что-то сказать, когда официант вернулся к столу и подал закуски, которые заказали они с Ноем. На мгновение он отвлекается на созерцание вида огромной горы куриных крылышек, которую официант ставит перед Ноем. Но Ричард не позволяет сбить себя с толку:
– Ной, нам все равно придется поговорить об этом, ты не можешь повесить ответственность за компанию на своего брата.
– Да, да, – говорит Ной, продолжая обороняться. – Черт, это выглядит так невероятно вкусно, – бормочет он, уклоняясь от взгляда отца. – Куда я могу послать благодарственные письма? Чувак, я умираю от голода, и это, безусловно, лучшее зрелище за… с тех пор как… короче, по крайней мере, за последний месяц. Тебе так не кажется, пап? – прежде чем Ричард успевает что-либо ответить, Ной быстро продолжает говорить: – Айви, мне очень жаль тебя. Как можно отказаться от такого добровольно? Я имею в виду, взгляни на эти маленькие безупречные штуки! – В своем порыве отвлечь отца от неприятной темы Ной даже забывает сфотографировать это для своего профиля в Инстаграме. Он хватается за первое куриное крылышко – аппетитное, в хрустящей панировке – и в следующую секунду бросает его обратно, потому что оно слишком горячее. – Боже, они просто идеальны. И я точно знаю, каковы они будут на вкус. Пряные, немного острые и с правильной щепоткой сладости. Они используют здесь кленовый сироп для маринада. Черт, мне уже не терпится попробовать хотя бы штучку.
– Ной. – Ричард поднимает одну бровь и качает головой, но больше ничего не говорит, что, вероятно, означает, что он понимает, как бессмысленно сейчас спорить с Ноем.
– Что? – он делает вид, что полностью сосредоточен на еде. Судя по движению его зрачков, Ной как раз считает количество крылышек на своей тарелке и, видимо, доволен результатом, потому что широко ухмыляется.
– Айви, если я останусь в живых после этой еды, то есть если я уже не умру и не попаду на небеса… Боже, я очень надеюсь, что на небесах есть куриные крылышки. К черту девственниц! Кто хочет девственниц, когда на свете есть куриные крылышки? Я думаю…
Он замолкает и обматывает салфеткой один кусочек мяса. Кажется, Ной уже забыл, о чем хотел только что сказать. Он вертит крылышко в руке, рассматривает его со всех сторон, прежде чем понюхать его и громко застонать, закатив глаза.
– Надеюсь, ты помнишь о том, где ты находишься, – сухо говорит его отец, рассматривая собственную закуску со значительно меньшим энтузиазмом.
– Это будет трудно, папа. Прости. – кончик языка Ноя высовывается и касается маленького куриного крылышка. – Вы даже не представляете, что упускаете, ребята. Это самое настоящее откровение! Когда Бог создал куриное крыло, он, должно быть, думал обо мне. Спасибо, приятель! – говорит он, глядя в потолок помещения, где висит современный светильник, который приглушен и едва распространяет свет. – Ты у меня на хорошем счету. Это был твой истинный шедевр. – затем Ной откусывает кусок и в следующее мгновение издает еще более громкий стон. – Черт, черт, черт, как горячо! – невнятно мямлит он.
И на этом серьезная часть вечера, пожалуй, подходит к концу.
Глава 8
Мы сидим в комнате Ноя на его неряшливой кровати. Комнату освещает только небольшая настольная лампа. Он отставил свой ноутбук в сторону, а удлинитель отодвинул на край кровати, прежде чем предложить мне сесть.
– Чувствуй себя как дома.
Ной, видимо, не задумывается, каково мне слышать это. Точно так же его не волнует, что на его кровати валяется пара старых носков, а на полу стоит миска с начос. Судя по всему, уже не первый день, так как сыр заметно подсох. Над письменным столом Ноя висит спортивная одежда.
– Неужели ты все еще катаешься на лошадях? – спрашиваю я его, глядя на кубок, который стоит на полке и который Ной переделал в качестве хранилища для различных переходников. Несколько кабелей свисали и болтались над полкой стеллажа.
– Не-а.
Он подключает свой PlayStation и включает телевизор. Пальцы Ноя привычно передвигаются по кнопкам контроллера.
– Но сейчас это и невозможно. Папа хочет отремонтировать старую конюшню. Пока лошади на ферме в Моултонборо. Пройдет еще несколько месяцев, прежде чем они смогут переехать сюда снова.
– У тебя раньше здорово получалось ездить верхом, не так ли? – спрашиваю я, указывая на несколько турнирных наград.
– Может быть. – Ной увлечен и больше не говорит об этом. Я вытаскиваю мятую фотографию, зажатую за одной из наград. На ней изображен Ной в шлеме для верховой езды, и он скачет на своей лошади по крутому склону вниз. К груди Ноя прилеплен номер участника, и обе цифры сверху донизу забрызганы грязью.
– Что это был за турнир? – спрашиваю я его, поднимая фото вверх.
Он даже не поднимает взгляда.
– «Всемирные Конные Игры» в Северной Каролине. Я тогда был на черной как смоль лошади.
– «Всемирные Конные Игры»? Но это не совсем похоже на хобби.
– Это и не было хобби, – признается он. – Это чемпионаты мира. Они проводятся через две недели после Олимпийских игр.
– Погоди-ка! – я тыкаю пальцем в фотографию. – Ты участвовал в чемпионатах мира? Ты же не прикалываешься сейчас надо мной, не так ли?
– Блин, Айви, это было давно.
То, что я ничего об этом не знала, шокирует меня еще больше. И ни о каком давно не может быть и речи.
– Ага, целых два года назад.
– Ой, да насрать. Я облажался во время выездки. Ладно, на поле я был очень хорош, и прыжки тоже были выполнены нормально, но это все равно не спасло ситуацию. Можем ли мы наконец поиграть уже?
– Да, конечно, извини. Но скажи, твоя черная лошадь тоже сейчас на этой ферме в Моултонборо?
– Да, – огрызается Ной.
Я кладу фотографию на место, потому что из Ноя больше ничего не получится вытянуть. На экране загорается главное меню FIFA, и я сразу понимаю, что пожалею, что согласилась играть в это. Уже довольно поздно – двенадцатый час. Но я беспокоюсь о Ное, потому что он, очевидно, тяжело переносит новость о болезни Ричарда. А с братом он, разумеется, не может поговорить об этом.
С тех пор как Ашер ушел из ресторана, я его больше не видела. Его поступок мне кажется низким – то, что он вот так просто оставил отца. Дело тут не в нем, а в том, что Ричард переживает очень тяжелое время, несмотря на то что прогноз, судя по всему, хороший. Почему Ашер не может лучше контролировать свои чувства? По крайней мере, до тех пор, пока его отец не прошел через операцию?
В задумчивости я пялюсь на экран. Стартовая музыка только что прозвучала, а Ной выглядит слишком воодушевленным. Ладно, заранее было понятно, что мы не будем петь в караоке, но футбол меня действительно не особенно привлекает.
– Или тебе больше по душе Call of Duty? – Ной опускает контроллер, чтобы вытащить свой телефон.
– FIFA тоже годится, – быстро говорю я. По крайней мере, это меньшее из зол, добавляю я в мыслях. Ной наклоняется ко мне и держит смартфон перед нашими лицами. Его левая рука обхватывает мое плечо, и указательным и средним пальцами он показывает «пис» около моего глаза, прежде чем звук щелчка говорит мне о том, что он сделал совместную фотографию.
– Это обязательно?
– Ага.
Он что-то печатает на экране и через несколько секунд показывает мне пост в своем профиле Инстаграма.
Играем с моей младшей сестренкой Айви после поедания самых офигенных куриных крылышек на свете. #fifa20 #яееуделаю #никакойпощады #семья
Ной ухмыляется на фотографии, но я выгляжу так, словно меня застали врасплох во время просмотра фильма ужасов. Мои глаза широко распахнуты, а цвет лица напоминает плавленый сыр. Я бы предпочла, чтобы он удалил это фото, если бы не тот хэштег, который выбрал Ной. Семья.
И он написал «сестренка». Не «сводная сестра», не «раздражающий балласт на шее моего папы» или что-то в этом роде. Просто «сестренка». Ашер гарантированно выбрал бы другую подпись. Но он и не стал бы сидеть здесь со мной и играть в PlayStation.
– Ты всего на шесть месяцев старше меня, – говорю я.
Ной пожимает плечами.
– Старше – значит старше. – Он ненадолго встает, чтобы выключить лампу на своем столе, и теперь нас освещает только синий свет телевизора. Не осталось ничего, что отвлекало бы нас от игры. Ной сжимает в моей руке второй контроллер. – Ты ведь раньше играла в FIFA, не так ли?
– Пару раз.
Первый раз в интернате и в прошлом году с кое-какими парнями из нашего общежития в Нью-Йорке. Я играла просто ужасно, но парень по имени Джейкоб, по крайней мере, показал мне, как можно сдвинуть вратаря джойстиком, что в свое время спасло меня от полного поражения.
– Пару раз? – Ной смотрит скептически. Его левая бровь поднимается, но затем его лицо расплывается в широкой ухмылке, которая в бледном свете выглядит как-то жутко. – Ты не переживешь этот вечер, Айви. Только не надо плакать, когда ты продуешь уже через четыре минуты. Это будет эпично!
Мои пальцы скользят по кнопкам. Все это кажется мне знакомым, поэтому у меня все еще есть надежда.
– Ты можешь выбрать кого хочешь, но я сто процентов играю за «Ливерпуль».
Изображения на экране продолжают меняться каждые две секунды, пока Ной наконец не собирает свою команду. Разумеется, он выбирает «Ливерпуль», они ведь даже выиграли Лигу чемпионов в прошлом году. В общежитии нельзя было не узнать об этом. Я включаю свой контроллер и прокручиваю страницу логотипов, пока не зависаю на одном – в желтом, синем и красном цветах.
– «Барселона»? Ты серьезно? Вообще-то, я надеялся, что ты выберешь «Лос-Анджелес Гэлакси» или «Чикаго Файр».
Он так сильно толкает меня плечом, что я едва не падаю с кровати. Я начинаю смеяться.
– Эй, у них есть Месси, Суарес и Гризманн, – объясняю я. – Я уже как-то погорела на том, что выбрала клуб из Высшей лиги.
– Черт, – говорит Ной. – А я был уверен, что ты вообще понятия не имеешь и начнешь расспрашивать меня, для чего этот икс.
Он уставился на свой контроллер, мышцы его щек напряглись.
Я пытаюсь немного расслабиться, потому что у меня все равно нет шансов. Я напоминаю себе, что речь идет только о том, чтобы провести какое-то время с Ноем и не оставлять его одного после откровения его отца. И может быть, он расскажет мне что-нибудь об Ашере и о том, что произошло в прошлом. О том, почему он так себя ведет.
– А что насчет твоего отца? – спрашиваю я Ноя. – Я имею в виду, ты справишься с этим?
Ной раздраженно стонет.
– Ты пришла сюда болтать или играть в игры? Заткнись, Айви.
Я напряженно наблюдаю за Ноем, когда он начинает игру, и уже на первой минуте мне прилетает четыре гола. Вероятно, эта игра – именно то, что нужно Ною, чтобы отвлечься от отца. И если я не хочу полностью провалиться, мне следует медленно сосредоточиться на этом. Первое время я занята просто связыванием координации пальцев с тем, что вижу на экране, в то время как Ной легко направляет своих игроков. Когда я наконец получаю мяч, то даю длинный пас в пустоту. Соперники тут же перехватывают мяч, и Ной разражается хохотом.