Глава двадцать четыре
Джульетта сжимала и разжимала кулаки. У нее руки чесались что-нибудь сделать.
Больше всего ей хотелось, чтобы в них оказался флакон, который Рома спрятал в рукав. Нет, она не стала просить его отдать ей флакон – она не выйдет так далеко за рамки и не даст ему повод считать, что она настолько не доверяет ему. Но ее так и подмывало попытаться выхватить у него флакон.
– Это рядом, за углом, – заверил ее Рома, либо не замечая ее смятения, либо неправильно истолковав его. – Мы почти пришли.
Он говорил с ней так, словно она была испуганным кроликом, готовым броситься наутек. Джульетта была как на иголках, но то, что сейчас она находилась на территории Белых цветов, вовсе не значило, что она даст им напасть на себя, и, чем больше Рома старался быть любезным с ней, тем сильнее она морщила нос.
– Ты сейчас нервничаешь больше, чем я, – заметила Джульетта.
– Вовсе нет, – возразил Рома. – Просто я осторожный человек.
– Что-то я не припомню, чтобы ты каждую секунду оглядывался через плечо, находясь в кабаре Алых.
Вообще-то, насколько она помнила, он тогда выглядел довольно уверенным в себе, что в тот момент немало ее раздражало.
Рома искоса посмотрел на нее, сощурив усталые глаза. Ему нужно было несколько секунд, чтобы сформулировать ответ, и, подыскав слова, он просто пробормотал:
– Времена изменились.
Так оно и было. Взять хотя бы тот факт, что Рома и Джульетта шли бок о бок, однако она размахивала руками, а не держала их так, чтобы мгновенно выхватить оружие.
Когда они завернули за угол, Джульетта сразу же увидела здание лаборатории, о которой говорил Рома. Оно отличалось от тех, что стояли рядом – металлические декоративные решетки блестели в свете луны, а стены его соседей, оштукатуренные или деревянные, не отражали свет. Джульетта смотрела на него, любуясь, а Рома просто быстро побежал к двери, поскольку давно привык к его виду.
– Это вы профинансировали создание этой лаборатории? – спросила Джульетта.
Рома набирал цифровую комбинацию на замке. Хотя через стекла в створке казалось, что внутри темно, в конце длинного коридора Джульетта увидела дверь, по краям которой просачивался свет.
– Да, его профинансировали Белые цветы.
Замок щелкнул. Рома открыл входную дверь и сделал знак Джульетте войти.
Она кивнула, и ее кивок выражал удивление и легкий намек на одобрение. Алая банда ни за что бы не стала финансировать такой проект. Надо полагать, в этой лаборатории Белые цветы проверяют наркотики, чтобы удостовериться, что их качество соответствует тому, что говорят торговцы, но подобные технологии давали неограниченные возможности также для исследований и инноваций.
Китайцы все еще в значительной мере жили прошлым. Классические тексты и поэзия были для них важнее естественных наук, и это влияло на все – люди Алой банды проверяли свой товар в тесных тускло освещенных подвалах, Джульетте пришлось выучить тысячи стихов прежде, чем она узнала основы теории естественного отбора.
Она смотрела на аккуратные электрические светильники, которые сейчас не горели. Но даже в темноте было видно, какое здесь все новое и какая здесь царит чистота.
– Лауренс, открой.
Коридор осветился, но не от потолочных светильников – свет появился, когда открылась та единственная дверь, по краям которой горела светлая полоска.
– Здравствуйте, здравствуйте, – закричал Лауренс по-русски, высунув голову в коридор, и осекся, увидев Джульетту. – Э-э… nǐ haˇo?
Его замешательство показалось Джульетте почти что милым.
– Вам нет нужды переходить на китайский, сударь, – сказала она, двинувшись к лаборатории и оценивая про себя акцент, с которым говорил этот старик. – Но, если хотите, мы могли бы поговорить по-голландски.
– О, не стоит, – ответил Лауренс, и от веселой улыбки морщинки в уголках его глаз сделались глубже. – Тогда бедный Рома ничего бы не понял.
Рома состроил гримасу.
– Извините, я… – Он замолчал и повернулся к входной двери, прислушиваясь. – Сюда кто-то должен прийти?
В эту секунду в здание ввалились двое мужчин, несущих бесчувственную женщину в форме Гоминьдана. Венедикт Монтеков ошарашенно уставился на Джульетту, стоящую всего в паре метров от его кузена. Маршал Сео только фыркнул и сделал им знак посторониться, чтобы он и Венедикт смогли внести женщину в лабораторию. Сотрудники уже ушли, и столы были убраны и протерты, так что им было куда ее положить. Когда ее неподвижное тело водрузили на стол, Джульетта заметила, что ее волосы шевелятся, а кожа головы как будто подергивается.
Джульетта прижала руку ко рту. Она заметила на шее женщины кровь и полукруглые раны от ногтей. Она была заражена, ее поразило помешательство. Но она была еще жива.
– Извините, что мы явились без приглашения, – сказал Маршал Сео, но в голосе его звучало самодовольство, а отнюдь не неловкость. – Мы вам помешали?
Рома поставил флакон с раствором для инъекций на другой рабочий стол, и синяя жидкость заблестела в резком белом свете.
– Только искать ответ на вопрос о том, правда ли, что Ларкспур изготовил эффективную вакцину, но это может подождать, – сказал он. – Лауренс, вы хотели получить для опытов живую жертву этой заразы, не так ли?
– Да, конечно, но… – Лауренс показал на Джульетту. – Здесь дама.
– Дама тоже хочет увидеть, как вы будете проводить свои эксперименты, – ответила Джульетта.
Если не считать ее первоначального мимолетного удивления при виде женщины, одетой в форму Гоминьдана, она не выказала ни малейших признаков шока. И говорила сейчас так, словно не видела в ситуации ничего необычного.
Лауренс шумно выдохнул и вытер лоб. Движения его были неторопливы, несмотря на то, что с появлением этой умирающей сторонницы Гоминьдана события, казалось, ускорили свой бег.
– Что ж, ладно. Давайте посмотрим, получится ли у нас найти средство от этой заразы.
И он начал.
Джульетта с интересом наблюдала, как старый ученый работает, используя инструменты и оборудование, больше подходящие для больничной лаборатории, чем для заведения, в котором проверяют качество наркотиков. Лауренс брал у женщины кровь и ткани на анализ, включая волосяные фолликулы, затем изучал их под микроскопом и быстро строчил заметки. Джульетта сложила руки на груди и постукивала ногой по полу, не обращая внимания на перешептывание Белых цветов на другом конце комнаты. Какая тема могла настолько их захватить, чтобы Рома так бурно жестикулировал, рассказывая что-то своим друзьям?
– Это прискорбно.
Реплика Лауренса мгновенно оборвала шушуканье этих троих в противоположном углу.
– Что вы обнаружили? – спросил Рома, отойдя от своих друзей.
– В том-то и загвоздка, – ответил Лауренс. – Ничего. Даже со всем моим современным оборудованием я не вижу в ее анализах ничего такого, чего могли не увидеть врачи в больницах Шанхая. Биологические пробы, которые я взял у этой женщины, не говорят о наличии у нее какой-либо инфекционной болезни.
Джульетта нахмурилась и прислонилась к стоящему за ее спиной рабочему столу.
– Значит ли это, что от этого помешательства нет никакого средства? – резко спросил Маршал.
– Не может быть, – сразу же возразил Рома. Чтобы не сойти с ума, ему было необходимо верить, что лекарство существует. Он не мог позволить себе думать, что все их старания тщетны и Алиса обречена.
– Возможно, дело не в том, что такого средства нет вообще, – более спокойным тоном сказал Венедикт. Он произносил слова так четко, будто заранее отрепетировал их в своей голове. – Вы ведь говорили, что эту заразу кто-то создал. Если от нее есть средство, то мы его не найдем. Оно известно только тому, кто придумал эту напасть.
Лауренс стащил с рук перчатки. Аппараты, стоящие вокруг его, продолжали разноголосо гудеть.
– Тут задействовано слишком много факторов, – заметил он. – Слишком много секретов и слишком много данных, которых у нас нет. Было бы глупо пытаться…
– Пока что вы вообще не делали никаких попыток, – перебила его Джульетта.
Все уставились на нее. Она вздернула подбородок.
– Вы проверили ее кровь, исследовали ее кожу и ничего не нашли. – Джульетта подошла к лежащей без чувств стороннице Гоминьдана и пристально посмотрела на ее. – Но эта зараза была создана искусственно. Так зачем же пытаться разработать вакцину или лекарство от нее таким же способом, как для обычных инфекционных болезней? Разрежьте кожу на ее голове и извлеките этих насекомых.
– Джульетта, это же… – начал было Рома.
Но Лауренс уже небрежно пожал плечами и взял скальпель.
– Погодите, – сказал Венедикт. – В прошлый раз…
Острие скальпеля погрузилось в кожу головы женщины, и Лауренс осторожно потянул прядь волос, чтобы расширить разрез и извлечь из него насекомое.
Тело сторонницы Гоминьдана забилось в конвульсиях, сотрясая стол, она страшно захрипела. Только что она лежала как мертвая, и вот она уже корчится, прижав одну руку к груди и вытянув ноги. Ее глаза по-прежнему были закрыты. Стало понятно, что она умерла, только когда ее рука упала со стола и безжизненно повисла.
Ее волосы опять зашевелились. На сей раз насекомые покидали плоть под кожей ее головы и ползли по ее телу, эвакуируясь в таком порядке, что их массы напоминали темную жидкость. Другие насекомые разлетались во все стороны, и два из них приземлились на бороду Лауренсу.
Джульетте показалось, что это происходило медленно, но Рома опомнился сразу. Когда до нее дошел весь ужас ситуации после того, как две черные букашки скрылись в белой бороде старого ученого, у Ромы в руке уже был нож, и прежде, чем она успела вскрикнуть, он уже срезал бороду Лауренса под корень и бросил клочья седых волос на пол.
Научная аппаратура наконец перестала гудеть.
Из кучки волос на полу выпали два насекомых, и Рома без всякой пощады раздавил их ногой, но сотня других выползла в щель под дверью, скрываясь в темноте. Что ж, убить двух этих тварей все-таки лучше, чем не убить ни одной.
Лауренс дотронулся до своего оголившегося подбородка и широко раскрыл глаза.
– Спасибо, Рома, – сказал он. – Теперь пора заняться принесенной тобой вакциной, ты не находишь?
Глава двадцать пять
– Итак, – начал Рома, – могу ли я попросить тебя, чтобы ты не докладывала вашим о том, что узнала об этой лаборатории? Или же мне следовало завязать тебе глаза?
Они ожидали на первом этаже, сидя на металлических стульях, стоящих у дальней стены лаборатории. Потом надо будет избавиться от трупа, но пока что мертвая женщина оставалась лежать на столе с искаженным судорогой лицом. Лауренс тем временем разлил вакцину в маленькие пробирки и в какие-то из них добавил химикаты, а остальные отнес на второй этаж, где для изучения их содержимого запустил гудящую машину. Кроме этого гудения до них доносился его голос – он что-то напевал.
Джульетта фыркнула, нервно водя каблуками по полу вправо-влево и окидывая взглядом оборудование в лаборатории.