Из-за своей осторожности он тормозил. Джульетта увидела одного из их преследователей, отразившегося в кривых зеркалах. Второй преследователь столкнулся с раздраженным писцом, составляющим любовные письма, который двигался к выходу.

– Куда мы идем? – шумно дыша, спросил Рома.

Джульетта показала рукой на широкую белую лестницу впереди.

– Туда, – сказала она. – Скорей, скорей… нет, Рома, пригнись!

Едва они оказались на лестнице, над толпой, их преследователи принялись стрелять. Вокруг свистели пули, и Джульетта побежала наверх, перескакивая через две ступеньки.

– Джульетта, мне это не нравится, – крикнул Рома.

– Мне тоже, – бросила она в ответ, взбежав на второй этаж и опять кинувшись в глубь круглого здания. – Не отставай!

Этот этаж занимали те, кто оказывал желающим услуги: сутенеры, комедианты, цирюльники.

– Сюда, – тяжело дыша, сказала Джульетта. Она пробежала мимо ряда изумленных чистильщиков ушей и скользнула в большие двери. Рома следовал за ней.

– Сюда, сюда.

Джульетта схватила Рому за рукав и потянула его туда, где на вешалках висели платья.

– Мы что… прячемся? – прошептал Рома.

– Ненадолго. Сядь на корточки.

Они опустились на корточки и затаили дыхание. Секунду спустя двери распахнулись, и оба преследователя вбежали в магазин одежды.

– Проверь ту сторону, – потребовал один, говоря с британским акцентом. – А я посмотрю вот здесь. Они не могли уйти далеко.

Джульетта поняла, что мужчины разделились, судя по их ногам.

– Этот твой, – шепнула Джульетта, показав на пару ботинок, приближающуюся к ним. – Убей его.

Рома быстро сжал ее запястье.

– Нет, – чуть слышно прошептал он. – Сейчас нас двое против двоих. Можно обойтись без насилия.

Послышался грохот – один из мужчин опрокинул вешалку с одеждой.

Джульетта вырвала руку, затем кивнула, чтобы положить их спору конец. Мужчина, которого она оставила Роме, остановился рядом с ним, вероятно, оглядываясь по сторонам, второй продолжал шагать, и, чтобы не выпустить его из виду, Джульетте пришлось встать и пробежать вперед между вешалками, низко пригибаясь.

Она не знала, что выдало ее. Возможно, скрипнул ее ботинок, возможно, она задела одну из вешалок, но внезапно мужчина остановился, повернулся и выстрелил. Его пуля просвистела рядом с ухом Джульетты. Последовал еще один выстрел. Джульетта не знала, кто его произвел: второй мужчина или Рома. Она бросилась к стрелявшему – надо достать его до того, как он успеет прицелиться.

Она выстрелила, ее пуля угодила мужчине в правое плечо, и его оружие упало на пол.

– Рома, – позвала Джульетта, не отводя глаз от англичанина. – Ты достал его?

– Да, он в отключке, – ответил он и подошел ближе, остановившись перед Джульеттой, которая стояла, нацелив на второго англичанина свой пистолет.

– Кто тебя послал? – спросила она.

– Не знаю, – быстро ответил англичанин. Его взгляд метался между дверью и дулом ее пистолета. От него до выхода было около двадцати шагов.

– Как это не знаешь? – спросил Рома.

– Торговцы распустили слух, что Ларкспур хорошо заплатит тому, кто убьет Джульетту Цай и Романа Монтекова, – сказал мужчина. – Вот мы и попытались. Пожалуйста… отпустите меня. Слишком хороший шанс, чтобы его упускать, вы меня понимаете? Мы думали, что намучаемся, ища вас по отдельности, и тут вы оказались вместе. Вообще-то у нас вряд ли что-то получилось бы…

Мужчина замолчал. Судя по тому, как широко раскрылись его глаза, до него дошло. Он понял, что Роман Монтеков и Джульетта Цай работают вместе. Он видел их объятия. Теперь у него есть что сообщить Ларкспуру, теперь у него есть власть.

Он бросился к двери. Рома крикнул что-то неразборчивое – было непонятно, кому адресован его крик, англичанину или Джульетте – и кинулся следом, вытянув руку, чтобы схватить англичанина за воротник.

Но Джульетта уже нажала на спусковой крючок, и мужчина тяжело рухнул на пол.

Рома уставился на труп. В его округлившихся глазах на миг отразилось потрясение, затем он моргнул, и оно исчезло.

– Тебе не было нужды его убивать.

Джульетта сделала шаг вперед. На щеке Ромы краснела кровь.

– Он бы нас прикончил.

– Ты же знаешь, – Рома поднял глаза, – что его втянули в это дело. В отличие от нас у него не было выбора.


Когда-то Рома и Джульетта придумали свод правил, которые, если им следовать, сделают жизнь в городе лучше. Нет, Шанхай не станет добрым и чинным, но будет менее опасным – это тот максимум, который казался достижимым. Бандиты должны убивать только бандитов. Жертвами могут быть только те, кто сам выбрал жизнь вне закона; к сожалению, позднее Джульетта выяснила, что для Ромы этот список включал простых людей – рабочих, служанок, шоферов. Ее няню.

Дерись не по правилам, но дерись храбро. И не нападай на тех, кто не понимает, что значит драться.

Няня понимала, какие последствия у работы на Алую банду. Нападавший достал пистолет, увидев слабый блеск на полу и полагая, что нашел золотой самородок, но вместо этого разворошил осиное гнездо. Они оставят его здесь, в луже его собственной крови, и скоро кто-нибудь найдет его тело. Это будет какой-нибудь простой работяга, который вызовет полицию, офицеры приедут и устало вздохнут, посмотрев на убитого без особых эмоций, как иные оглядывают пожухлое пшеничное поле, испытывая смутное недовольство из-за того, что мир понес потерю, но не питая по этому поводу личных чувств.

По их прежним правилам тех, кто преследовал их сейчас, следовало пощадить. Но Джульетта потеряла веру в правила, когда утратила прежнего Рому. Когда разразился этот конфликт, она думала о себе, о своей собственной безопасности, а не о безопасности того, кто нацелил на нее пистолет.

Но уговор есть уговор.

– Хорошо, – коротко сказала Джульетта.

– Хорошо? – переспросил Рома.

Не глядя на него, Джульетта достала из кармана пальто шелковый носовой платок и протянула его Роме.

– Хорошо, – повторила она, как будто в первый раз он ее не услышал. – Ты сказал, что надо пощадить их, и, хотя я согласилась, все же убила их. Я была не права. Пока мы работаем вместе, мы должны слушать друг друга.

Рома медленно поднес платок к лицу, но приложил его в двух сантиметрах от того места, куда брызнула кровь. Джульетта подумала, что он удовлетворится ее жалкой попыткой извиниться и хотя бы кивнет. Но вместо этого у него сделался еще более отрешенный вид.

– Когда-то у нас это хорошо получалось.

В животе Джульетты разверзлась пустота.

– Что получалось?

– Работать вместе. Слушать друг друга. – Он перестал тереть свое лицо, и его рука просто застыла в воздухе. – Когда-то мы были командой, Джульетта.

Джульетта быстро подошла, выдернула платок из его руки. Она была почти оскорблена его неспособностью вытереть брызги крови; яростно потерев платком по пятну, она испачкала белый шелк темно-красным, и лицо Ромы опять стало прекрасным.

– Все это было ненастоящим, – прошипела она.

Было что-то ужасное в сокращении расстояния между ними – это было подобно сжатию пружины; любые их внезапные движения могли закончиться катастрофой.

– Разумеется, – сказал Рома. Голос его звучал глухо, взгляд казался напряженным, как будто он только сейчас вспоминал, что это было ненастоящим. – Прошу прощения за мой промах.

Они стояли молча, и пружина медленно разжалась. Джульетта первой отвела взгляд и отодвинула ногу, чтобы не коснуться лужи крови, расползающейся по деревянном полу. Это был кровавый город, и было глупо пытаться изменить его.

– Похоже, пока мы ищем Ларкспура, Ларкспур подобрался к нам совсем близко, – заметила она, показав на труп.

– Значит, мы на верном пути, – уверенно ответил Рома. – Теперь мы ближе к тому, чтобы спасти Алису.

Джульетта кивнула. Похоже, Ларкспур знал, что они идут к нему. Но если он думал, что какие-то там торговцы смогут их отпугнуть, то он будет жестоко разочарован.

– Мы должны добраться до него до того, как наступит ночь.

Она достала листовку с призывом к вакцинации, сложив ее так, чтобы стал виден адрес, напечатанный внизу, и рассеянно вытерла влагу на своей шее, гадая, не брызнула ли кровь и на нее.

Рома кивнул.

– Да. Пойдем.





Глава двадцать три




Когда-то здесь, должно быть, царила тишина. Возможно, когда-то по пастбищам здесь носились лошади, оставляя следы на траве. Но за несколько коротких лет эти пастбища замостили. Деревья, более древние, чем иные страны, были вырублены.

И на их место пришла алчность. Там, где стояли деревни, возникли железнодорожные пути, провода, трубы и доходные дома. Так возник Международный квартал. Захватчики не могли стереть уже живущих в округе людей, и они решили стереть все остальное.

Куда подевались китайские фонарики, – подумала Джульетта, остановившись на тротуаре и задрав голову. – Как Шанхай может оставаться Шанхаем без своих фонариков?

– Мы уже пришли, – сказал Рома, прервав ее раздумья. – Тот адрес на листовках – это здесь.

Он показал на здание, стоящее за тем, на которое смотрела Джульетта. Джульетта взглянула на него и не поверила своим глазам. Ночь сегодня выдалась темной, но льющегося из окон света масляных ламп было достаточно, чтобы осветить очередь, опоясывающую дом три раза.

Она бросилась вперед.

– Джульетта, – зашипел Рома. – Джульетта, подожди…