Момент, когда он с неуловимой скоростью втиснул между её щекой и острым стволом местного организма свою ладонь, и ухватил мой взгляд. Глубокий порез на тыльной стороне ладони, мгновенно набухший кровью, поразил куда меньше, чем эти двое, почему-то с потрясением уставившиеся друг на друга.
Они замерли, всматриваясь в лица, а ладонь Орша по-прежнему прижималась к щеке Риш! Казалось, оба дышать перестали, а потом… Потом амиотка как-то медленно и неумело, словно в жизни этого не делала, подняла обе руки и обхватила ладонь своего защитника.
Это… Нежность?! В её взгляде, осторожном прикосновении было что-то, так похожее на ласку, что я опешила. Отрезвило, напомнив, за кем наблюдаю, лишь осознание, что порез, который получил Орш, успел за эти мгновения затянуться.
Я схожу с ума, раз предполагаю подобное у… монстров!
Подумала – и тут же, испугавшись, что Седьмой «услышит», лихорадочно попыталась занять свои мысли чем-то нейтральным… Да вот хоть бы освещением – густые острогранные заросли качественно приглушали голубоватое свечение местного светила.
– Иди, – словно намеренно напомнил о себе мой похититель, почему-то потянув за руку.
Осознав это, я отвела взгляд от остолбеневший парочки, сосредоточиваясь на том, кто незаметно проскользнул мимо меня, пока я глазела на Орша и Риш! И теперь тянул за собой, вынуждая двигаться тоже. Это было разумным напоминанием, но… почему он взял меня за руку?! Кажется, впервые… так по-человечески поступил. Таскание меня под мышкой не в счёт.
Растерявшись и забыв как об Игере, так и о «романтичной» парочке амиотов, я бездумно брела вперёд, полностью положившись на «рулевого».
Как давно мы уже идём? По ощущениям казалось, что несколько часов – ноги изрядно гудели, глаза слезились от сухости местного воздуха и необходимости постоянно смотреть вперёд.
Мысль оборвалась – я клюнула носом мужскую спину. Обнажённую спину, ведь рубашку в дополнение к армейским брюкам Седьмой накинуть так и не удосужился. Едва не упала, когда он так резко замер. Удержалась на ногах лишь потому, что другой рукой амиот схватил меня за плечо, рванул к себе и прижал к груди.
Сердце от неожиданности и испуга бешено заколотилось. Почему мы остановились? Что он делает?!
Боковым зрением заметила: замерли и другие – те, кто шёл рядом и впереди. Игерь, наконец всех догнавший, тоже застыл, вытягивая шею в попытке рассмотреть причину задержки.
Осторожно развернувшись, и я попыталась углядеть препятствие, которое оказалось на нашем пути. Очередная странность? Присмотрелась, пыталась отождествить неведомое нечто с чем-нибудь знакомым. Словно оттого, что я пойму и дам этому название, мне станет проще.
Подумала и мысленно засмеялась. Наивная! Разве так бывает на планете, где всё совершенно незнакомо и пугающе опасно!
– Станет, – вновь чётко в унисон моим мыслям проурчал Седьмой. – Нужно. Всем.
Снова я невольно вздрогнула от подобной прозорливости. Однако взгляд мой по-прежнему изучал то ли новую форму жизни, то ли необычное природное образование. Увиденное впечатляло!
Большая поляна, на границе с которой остановились амиоты, полностью свободная от кристаллов – не было на ней ни «деревьев», ни «травы», – казалась гладкой, как зеркало или поверхность ртути. Нарушало гармонию идеальной ровности лишь невысокое вспучивание в её центре. Словно в жидкость что-то бросили, и поднявшаяся волна навеки застыла в момент движения.
Я бы и рада была сделать какое-то предположение, но увы, в моём сознании точных ассоциаций не возникло. Оставалось даже непонятным, жидкая эта штука или твёрдая. Никто из амиотов границу жёлтого песка и серебряной поверхности не пересекал.
«Вот если бы потрогать… Хотя нет, что, если эта штука опасна? Швырнуть туда что-то для начала? Что-то ненужное… Да вот хоть горсть песка…»
Мысль о попытке исследовать очередное местное нечто ещё не успела оформиться в голове, как рука Седьмого уже отодвинула меня в сторону. Ровнёхонько «под крыло» спутника Риш, которую тот как раз придерживал за локоток. Возможно, упреждая этим вероятность её крена в гипотетически опасном направлении?
Теперь же этот Орш и моё предплечье сжал второй, свободной, рукой. И видимая лёгкость его прикосновения не могла обмануть – я осознавала, что меня, выражаясь языком профессионального вояки, зафиксировали на месте.
Но почему?..
Ответ пришёл молниеносно, как и всё, что делали амиоты. Мимо, накрывая ужасной догадкой, в буквальном смысле просвистело тело Игеря! Красивый, но стремительный взлёт, сопровождаемый моим взглядом… Взмыв по дуге, словно камень, выпущенный из пращи, штурман эффектно рухнул вниз. Аккурат в это застывшее зеркальное озеро! Какие же проклятия он при этом изрыгал…
Испытав очередной шок, даже не осознавая, я начала верещать. А когда посмотрела на лицо Седьмого, который и отправил Игеря в неизвестность, умолкла. Уголки его губ едва приметно, но поднялись. Я бы голову в заклад отдала – сейчас амиот был сверх меры доволен собой!
– Нашёл ненужное, – заявил он ровным тоном, заставив меня испытать муки совести: штурман пострадал из-за моих идей!
– Твари! Чтобы вам всем гореть в аду! – вопил Игерь, буквально разрывая повсеместную тишину этого места.
Поверхность, на которую он «приземлился», оказалась твёрдой, как стекло или, скорее, лёд. Потому как ещё и скользкой – мужчина, шипя и ругаясь, попытался встать, но тут же вновь упал. Ещё одна попытка – и снова падение. В итоге, призывая на головы амиотов все мыслимые и немыслимые кары, он на четвереньках пополз обратно. Игеря трясло как в лихорадке – он явно испугался до одури! Впрочем, я и сама дрожала, умоляя провидение позволить ему выбраться…
Но провидению сегодня было не до этой богом забытой планетки. И не до мучений, уготованных землянину чудовищами.
В один момент зеркальная поверхность вздрогнула. По ней прошла сначала рябь, а затем края «озерца» приподнялись и всколыхнулись, скинув Игеря назад – ближе к центру. Новая встряска – и он уже совсем рядом с…
Я похолодела от ужаса, увидев, во что превратилось в этот миг центральное, прежде бесформенное возвышение – вместо него появилась воронка с хищно мечущимися в её недрах выростами, похожими на языки. Они лишь усилили ассоциацию с разверзшейся гигантской пастью… хищника! Хищника, что жаждал скорее втянуть в себя попавшую на уловку безмятежности добычу.
Видимо узрев и осознав то же самое, Игерь истошно завопил и суматошно заскрёб руками и ногами по скользкой поверхности. Отчаянное желание спастись заставляло его рваться на свободу. Трепыхаться до последнего, на пределе сил стремиться к нам, лишь сильнее увязая, всё ближе соскальзывая к краю бездны…
Его крики ошпарили мои чувства реальной болью – мука, агония страха, какой-то животный безумный ужас звучали в них. Терпеть это было невозможно. Словно я сама сейчас погибала, извиваясь и обессиливая в неведомой пасти. Но… амиоты стояли как ни в чём не бывало – наблюдая за происходящим со спокойствием и проблесками лёгкого интереса в глазах.
Я поняла: спасать штурмана никто не будет!
Действия шли от сердца – разумом я и не пыталась осмыслить происходящее, просчитать свои шансы… Короткий рывок и для моих возможностей стремительный прогиб – я поднырнула под руку Орша, освобождаясь от его хватки. Было бы время – оценила бы секундную заминку амиота: он же мог легко воспрепятствовать мне, но не стал, позволив подскочить к Седьмому!
Толку впиваться ногтями в это жилистое и куда более прочное серокожее тело не было, но я всё равно вцепилась ногтями в руку своего похитителя и завопила, захлебываясь истерикой и собственной болью:
– Кин! Кин! Кин! Умоляю!!! Спасите его! Он же живой!
Крик мой разнёсся над чуждым лесом, вторя слабеющим хрипам Игеря. Осознавала ли я в этот миг, что делаю? Вряд ли. Думала ли о том, кого позволяю себе трясти, вцепившись в его плечи? Что сама нахожусь рядом с тем, кто, подобно этой неведомой пасти, способен осушить меня за секунды и не поперхнуться?
– Чёрт с вами, лучше просто убейте его сами! Убейте! Сами! Слышишь меня?!
Орала так, что связки звенели от боли, а в ноздрях зазмеился аромат спёкшейся крови. Руки, сжатые в кулаки, вновь и вновь молотили по непрошибаемой груди монстра, не причиняя ему никакого вреда.
Подобно Игерю я билась в агонии, заведомо проигрывая – Седьмой лишь наблюдал, не отступив и на крошечный шаг под напором всей моей силы. Его голова немного склонилась к плечу, глаза чуть расширились, явно охватывая всю меня, содрогающуюся от раздирающих сердце на части эмоций.
«Бесполезно, – билась в голове единственная мысль. – Их ничем не проймёшь! Игерь обречён».
В самые критические моменты мы видим жизнь иначе. Вот и я сейчас, словно парящий в воздухе дух, увидела себя со стороны. Маленькую в сравнении с громадным амиотом женщину, бессильную против его непоколебимой бесчувственности.
Порыв стал наитием – я лихорадочно искала хоть что-то – способ его задеть, пронять, достучаться… Подскочив на носочках, из последних сил потянулась вверх. Обхватив его шею, коснулась мужских губ своими губами…
Поцелуй? И внезапно – целый залп острейших ощущений в придачу!
Мои губы словно обрели сверхчувствительность. Я словно утратила связь с реальностью, утонув в потоке прокатившегося по телу жара. Мать моя… Так безумно, крышесносно ярко и мучительно нестерпимо… Я словно почувствовала амиота от кончиков пальцев до последнего волоска на его затылке, ощутила ритм биения его сердца, вкус его потрясения… Стала молнией, что прошлась через всё тело мужчины, внезапно развоплотив его на миллионы клеточек, сокрушив…
Поцелуй? Наверняка это была самая бредовая идея за всю мою жизнь. Самая бессмысленная, но… Но она сработала. Седьмой пошатнулся и закрыл глаза. Его губы дрогнули, отвечая…
– Тро… – жалкий, уже обессиленно-смиренный и сипло-хриплый вскрик-прощание.
Игерь!
Я очнулась, разом осознав, что ничего не слышу, кроме ударов сердца мужчины рядом. Что забыла даже о цели, ради которой потянулась к нему… К чудовищу, погубившему множество мне подобных!
Отшатнувшись от амиота, в панике оглянулась вокруг: мир же не перевернулся и небеса не рухнули на мои плечи?
Синхронно с моим движением, словно получив незримый приказ, четверо амиотов сбросили на землю груз, который несли, и стремительно метнулись к хищной «поляне», без всяких сомнений пересекая границу сжимающегося «озерца». Один из них, даже не притормаживая, подпрыгнул вверх. В тот момент, когда его ноги оторвались от земли, рука второго амиота крепко ухватила его за щиколотку, а сам амиот тоже подпрыгнул, одновременно и подталкивая дальше первого прыгуна.
Тот же манёвр повторил третий из них, а четвертый, схватив за ногу своего собрата, остался стоять, упираясь ногами в песок. Немыслимое зрелище – глаза сами распахнулись шире, а рот приоткрылся: акробатам такое и не снилось! Даже пережитая миг назад чувственная встряска отошла на второй план – я узрела чудо, призванное спасти штурмана.
Образовавшаяся цепь из амиотов действительно стала спасением для Игеря – первый, пролетевший дальше всех прыгун схватил жертву за ворот скафандра, рванул на себя, и…
Смазанное движение, похожее на вьющуюся в воздухе верёвку из тел, которого я даже толком не рассмотрела. И вот уже пятеро поднимаются на ноги за пределами опасной поляны. Вернее, четверо амиотов поднимаются, а пятый, то есть Игерь, в шоке от скорости, с которой меняются обстоятельства, явно силясь поверить в то, что выжил, и приоткрыв рот, в ступоре сидит на земле, захлебываясь рваным дыханием.
Голова штурмана тряслась, руки и ноги дрожали, плечи ходили ходуном, а лицо отливало даже не бледностью, а синюшностью…
– Игерь! Ты как?..
Попытку приблизиться к соплеменнику, чтобы помочь и удостовериться, что он не получил смертельных ран, пресёк Седьмой. Он вновь положил свою ладонь на моё плечо, категорично задавая вектор движения. В противоположном от штурмана направлении.
– Идти в обход, – словно исключительно для меня спокойно проговорил амиот. Его прыткие собратья уже подхватили свою ношу и дружно продолжили путь. Деловито и спокойно, даже буднично, как если бы мгновения назад одному из присутствующих не грозила страшная смерть, а за этим не последовало героическое спасение.
Что они вообще такое, эти амиоты? Что в принципе может выбить их из колеи? Они же… как роботы – бесчувственные и жестокие! И жестокость их даже не в способности уничтожить приличную армию численно превосходящего противника, а в безразличии к другим! Первое если не принять, то понять я ещё могла – нас они воспринимают как возможную пищу, опять же, ради освобождения из плена все мы готовы переступать через жизни врагов. Но амиотам же и в голову не приходит страшиться чего-то на этой неизвестной планете или спешить на выручку другому разумному существу! Одно слово – бесчувственные!
Воспоминание о пробудившейся эмпатии и неожиданно чувственном отклике Седьмого я от себя гнала. Мало ли что в истерике померещится? И дать ему повод услышать мои впечатления не хотелось – уж слишком всё обескураживало. Седьмой в очередной раз удивил, снова спутав все мои представления о нём.
С одной стороны, немыслимая, какая-то до безумия пренебрежительная манера поведения в отношении Игеря. Амиот не уничтожал его, но поступал неизменно жестоко! С другой – вопреки всему, он отозвался. Его собратья пришли на помощь штурману несомненно с безмолвного одобрения… Кина.
Точно!
Глаза непроизвольно распахнулись шире: я вспомнила, что в пылу эмоций взывала к нему, назвав тем именем. Седьмой так представился совсем недавно.
Выходит, имена, или клички, или что там ещё у них есть, – Кин, Орш, Риш… Эту троицу безжалостных похитителей я уже отлично идентифицировала. Есть ли шанс если не сблизиться, то хотя бы установить с ними контакт? Для начала с этими тремя?
Постепенно становилось всё темнее. Острые края высоких кристаллов, между которыми мы лавировали, продвигаясь вперёд, всё так же угрожали порезами. Казалось, мы плутаем здесь уже несколько суток – ноги гудели от усталости. Ещё и ладони саднили – я, кажется, отбила их о будто каменный торс амиота.
– Двужильные твари… чтобы вас всех засосала тёмная бездна…
Отголоски бормотания Игеря, что изредка удавалось разобрать, служили утешением: я понимала, что где-то позади землянин тоже идёт в общей компании. Остальные безмолвствовали. Устало поморщившись, споткнулась. Ладонь Седьмого, который так и придерживал моё плечо, немедленно сжалась, уберегая от падения. И я решилась!
– Кин?.. – вопрос слетел с губ едва слышным лепетом, но амиот, пусть и не сразу, а словно выдержав удивлённую паузу, бесстрастным тоном ответил:
– Да?
– А этот погибший… утром… В чём причина его смерти?
– Съели насекомые, – сообщил так же отстранённо, без намёка на эмоции. И не разобрать его отношения к вопросу!
Ничего себе тут насекомые!.. Мысли усомниться в его словах не возникло, а я ухватилась за возможность диалога:
– А почему других не съели?
– Нас не могут.
Понятно – он об амиотах. В их неуязвимость перед местным гнусом я тоже с лёгкостью поверила – такие «шкуры» никому не по зубам. Отлично справились создатели их тел.
Они замерли, всматриваясь в лица, а ладонь Орша по-прежнему прижималась к щеке Риш! Казалось, оба дышать перестали, а потом… Потом амиотка как-то медленно и неумело, словно в жизни этого не делала, подняла обе руки и обхватила ладонь своего защитника.
Это… Нежность?! В её взгляде, осторожном прикосновении было что-то, так похожее на ласку, что я опешила. Отрезвило, напомнив, за кем наблюдаю, лишь осознание, что порез, который получил Орш, успел за эти мгновения затянуться.
Я схожу с ума, раз предполагаю подобное у… монстров!
Подумала – и тут же, испугавшись, что Седьмой «услышит», лихорадочно попыталась занять свои мысли чем-то нейтральным… Да вот хоть бы освещением – густые острогранные заросли качественно приглушали голубоватое свечение местного светила.
– Иди, – словно намеренно напомнил о себе мой похититель, почему-то потянув за руку.
Осознав это, я отвела взгляд от остолбеневший парочки, сосредоточиваясь на том, кто незаметно проскользнул мимо меня, пока я глазела на Орша и Риш! И теперь тянул за собой, вынуждая двигаться тоже. Это было разумным напоминанием, но… почему он взял меня за руку?! Кажется, впервые… так по-человечески поступил. Таскание меня под мышкой не в счёт.
Растерявшись и забыв как об Игере, так и о «романтичной» парочке амиотов, я бездумно брела вперёд, полностью положившись на «рулевого».
Как давно мы уже идём? По ощущениям казалось, что несколько часов – ноги изрядно гудели, глаза слезились от сухости местного воздуха и необходимости постоянно смотреть вперёд.
Мысль оборвалась – я клюнула носом мужскую спину. Обнажённую спину, ведь рубашку в дополнение к армейским брюкам Седьмой накинуть так и не удосужился. Едва не упала, когда он так резко замер. Удержалась на ногах лишь потому, что другой рукой амиот схватил меня за плечо, рванул к себе и прижал к груди.
Сердце от неожиданности и испуга бешено заколотилось. Почему мы остановились? Что он делает?!
Боковым зрением заметила: замерли и другие – те, кто шёл рядом и впереди. Игерь, наконец всех догнавший, тоже застыл, вытягивая шею в попытке рассмотреть причину задержки.
Осторожно развернувшись, и я попыталась углядеть препятствие, которое оказалось на нашем пути. Очередная странность? Присмотрелась, пыталась отождествить неведомое нечто с чем-нибудь знакомым. Словно оттого, что я пойму и дам этому название, мне станет проще.
Подумала и мысленно засмеялась. Наивная! Разве так бывает на планете, где всё совершенно незнакомо и пугающе опасно!
– Станет, – вновь чётко в унисон моим мыслям проурчал Седьмой. – Нужно. Всем.
Снова я невольно вздрогнула от подобной прозорливости. Однако взгляд мой по-прежнему изучал то ли новую форму жизни, то ли необычное природное образование. Увиденное впечатляло!
Большая поляна, на границе с которой остановились амиоты, полностью свободная от кристаллов – не было на ней ни «деревьев», ни «травы», – казалась гладкой, как зеркало или поверхность ртути. Нарушало гармонию идеальной ровности лишь невысокое вспучивание в её центре. Словно в жидкость что-то бросили, и поднявшаяся волна навеки застыла в момент движения.
Я бы и рада была сделать какое-то предположение, но увы, в моём сознании точных ассоциаций не возникло. Оставалось даже непонятным, жидкая эта штука или твёрдая. Никто из амиотов границу жёлтого песка и серебряной поверхности не пересекал.
«Вот если бы потрогать… Хотя нет, что, если эта штука опасна? Швырнуть туда что-то для начала? Что-то ненужное… Да вот хоть горсть песка…»
Мысль о попытке исследовать очередное местное нечто ещё не успела оформиться в голове, как рука Седьмого уже отодвинула меня в сторону. Ровнёхонько «под крыло» спутника Риш, которую тот как раз придерживал за локоток. Возможно, упреждая этим вероятность её крена в гипотетически опасном направлении?
Теперь же этот Орш и моё предплечье сжал второй, свободной, рукой. И видимая лёгкость его прикосновения не могла обмануть – я осознавала, что меня, выражаясь языком профессионального вояки, зафиксировали на месте.
Но почему?..
Ответ пришёл молниеносно, как и всё, что делали амиоты. Мимо, накрывая ужасной догадкой, в буквальном смысле просвистело тело Игеря! Красивый, но стремительный взлёт, сопровождаемый моим взглядом… Взмыв по дуге, словно камень, выпущенный из пращи, штурман эффектно рухнул вниз. Аккурат в это застывшее зеркальное озеро! Какие же проклятия он при этом изрыгал…
Испытав очередной шок, даже не осознавая, я начала верещать. А когда посмотрела на лицо Седьмого, который и отправил Игеря в неизвестность, умолкла. Уголки его губ едва приметно, но поднялись. Я бы голову в заклад отдала – сейчас амиот был сверх меры доволен собой!
– Нашёл ненужное, – заявил он ровным тоном, заставив меня испытать муки совести: штурман пострадал из-за моих идей!
– Твари! Чтобы вам всем гореть в аду! – вопил Игерь, буквально разрывая повсеместную тишину этого места.
Поверхность, на которую он «приземлился», оказалась твёрдой, как стекло или, скорее, лёд. Потому как ещё и скользкой – мужчина, шипя и ругаясь, попытался встать, но тут же вновь упал. Ещё одна попытка – и снова падение. В итоге, призывая на головы амиотов все мыслимые и немыслимые кары, он на четвереньках пополз обратно. Игеря трясло как в лихорадке – он явно испугался до одури! Впрочем, я и сама дрожала, умоляя провидение позволить ему выбраться…
Но провидению сегодня было не до этой богом забытой планетки. И не до мучений, уготованных землянину чудовищами.
В один момент зеркальная поверхность вздрогнула. По ней прошла сначала рябь, а затем края «озерца» приподнялись и всколыхнулись, скинув Игеря назад – ближе к центру. Новая встряска – и он уже совсем рядом с…
Я похолодела от ужаса, увидев, во что превратилось в этот миг центральное, прежде бесформенное возвышение – вместо него появилась воронка с хищно мечущимися в её недрах выростами, похожими на языки. Они лишь усилили ассоциацию с разверзшейся гигантской пастью… хищника! Хищника, что жаждал скорее втянуть в себя попавшую на уловку безмятежности добычу.
Видимо узрев и осознав то же самое, Игерь истошно завопил и суматошно заскрёб руками и ногами по скользкой поверхности. Отчаянное желание спастись заставляло его рваться на свободу. Трепыхаться до последнего, на пределе сил стремиться к нам, лишь сильнее увязая, всё ближе соскальзывая к краю бездны…
Его крики ошпарили мои чувства реальной болью – мука, агония страха, какой-то животный безумный ужас звучали в них. Терпеть это было невозможно. Словно я сама сейчас погибала, извиваясь и обессиливая в неведомой пасти. Но… амиоты стояли как ни в чём не бывало – наблюдая за происходящим со спокойствием и проблесками лёгкого интереса в глазах.
Я поняла: спасать штурмана никто не будет!
Действия шли от сердца – разумом я и не пыталась осмыслить происходящее, просчитать свои шансы… Короткий рывок и для моих возможностей стремительный прогиб – я поднырнула под руку Орша, освобождаясь от его хватки. Было бы время – оценила бы секундную заминку амиота: он же мог легко воспрепятствовать мне, но не стал, позволив подскочить к Седьмому!
Толку впиваться ногтями в это жилистое и куда более прочное серокожее тело не было, но я всё равно вцепилась ногтями в руку своего похитителя и завопила, захлебываясь истерикой и собственной болью:
– Кин! Кин! Кин! Умоляю!!! Спасите его! Он же живой!
Крик мой разнёсся над чуждым лесом, вторя слабеющим хрипам Игеря. Осознавала ли я в этот миг, что делаю? Вряд ли. Думала ли о том, кого позволяю себе трясти, вцепившись в его плечи? Что сама нахожусь рядом с тем, кто, подобно этой неведомой пасти, способен осушить меня за секунды и не поперхнуться?
– Чёрт с вами, лучше просто убейте его сами! Убейте! Сами! Слышишь меня?!
Орала так, что связки звенели от боли, а в ноздрях зазмеился аромат спёкшейся крови. Руки, сжатые в кулаки, вновь и вновь молотили по непрошибаемой груди монстра, не причиняя ему никакого вреда.
Подобно Игерю я билась в агонии, заведомо проигрывая – Седьмой лишь наблюдал, не отступив и на крошечный шаг под напором всей моей силы. Его голова немного склонилась к плечу, глаза чуть расширились, явно охватывая всю меня, содрогающуюся от раздирающих сердце на части эмоций.
«Бесполезно, – билась в голове единственная мысль. – Их ничем не проймёшь! Игерь обречён».
В самые критические моменты мы видим жизнь иначе. Вот и я сейчас, словно парящий в воздухе дух, увидела себя со стороны. Маленькую в сравнении с громадным амиотом женщину, бессильную против его непоколебимой бесчувственности.
Порыв стал наитием – я лихорадочно искала хоть что-то – способ его задеть, пронять, достучаться… Подскочив на носочках, из последних сил потянулась вверх. Обхватив его шею, коснулась мужских губ своими губами…
Поцелуй? И внезапно – целый залп острейших ощущений в придачу!
Мои губы словно обрели сверхчувствительность. Я словно утратила связь с реальностью, утонув в потоке прокатившегося по телу жара. Мать моя… Так безумно, крышесносно ярко и мучительно нестерпимо… Я словно почувствовала амиота от кончиков пальцев до последнего волоска на его затылке, ощутила ритм биения его сердца, вкус его потрясения… Стала молнией, что прошлась через всё тело мужчины, внезапно развоплотив его на миллионы клеточек, сокрушив…
Поцелуй? Наверняка это была самая бредовая идея за всю мою жизнь. Самая бессмысленная, но… Но она сработала. Седьмой пошатнулся и закрыл глаза. Его губы дрогнули, отвечая…
– Тро… – жалкий, уже обессиленно-смиренный и сипло-хриплый вскрик-прощание.
Игерь!
Я очнулась, разом осознав, что ничего не слышу, кроме ударов сердца мужчины рядом. Что забыла даже о цели, ради которой потянулась к нему… К чудовищу, погубившему множество мне подобных!
Отшатнувшись от амиота, в панике оглянулась вокруг: мир же не перевернулся и небеса не рухнули на мои плечи?
Синхронно с моим движением, словно получив незримый приказ, четверо амиотов сбросили на землю груз, который несли, и стремительно метнулись к хищной «поляне», без всяких сомнений пересекая границу сжимающегося «озерца». Один из них, даже не притормаживая, подпрыгнул вверх. В тот момент, когда его ноги оторвались от земли, рука второго амиота крепко ухватила его за щиколотку, а сам амиот тоже подпрыгнул, одновременно и подталкивая дальше первого прыгуна.
Тот же манёвр повторил третий из них, а четвертый, схватив за ногу своего собрата, остался стоять, упираясь ногами в песок. Немыслимое зрелище – глаза сами распахнулись шире, а рот приоткрылся: акробатам такое и не снилось! Даже пережитая миг назад чувственная встряска отошла на второй план – я узрела чудо, призванное спасти штурмана.
Образовавшаяся цепь из амиотов действительно стала спасением для Игеря – первый, пролетевший дальше всех прыгун схватил жертву за ворот скафандра, рванул на себя, и…
Смазанное движение, похожее на вьющуюся в воздухе верёвку из тел, которого я даже толком не рассмотрела. И вот уже пятеро поднимаются на ноги за пределами опасной поляны. Вернее, четверо амиотов поднимаются, а пятый, то есть Игерь, в шоке от скорости, с которой меняются обстоятельства, явно силясь поверить в то, что выжил, и приоткрыв рот, в ступоре сидит на земле, захлебываясь рваным дыханием.
Голова штурмана тряслась, руки и ноги дрожали, плечи ходили ходуном, а лицо отливало даже не бледностью, а синюшностью…
– Игерь! Ты как?..
Попытку приблизиться к соплеменнику, чтобы помочь и удостовериться, что он не получил смертельных ран, пресёк Седьмой. Он вновь положил свою ладонь на моё плечо, категорично задавая вектор движения. В противоположном от штурмана направлении.
– Идти в обход, – словно исключительно для меня спокойно проговорил амиот. Его прыткие собратья уже подхватили свою ношу и дружно продолжили путь. Деловито и спокойно, даже буднично, как если бы мгновения назад одному из присутствующих не грозила страшная смерть, а за этим не последовало героическое спасение.
Что они вообще такое, эти амиоты? Что в принципе может выбить их из колеи? Они же… как роботы – бесчувственные и жестокие! И жестокость их даже не в способности уничтожить приличную армию численно превосходящего противника, а в безразличии к другим! Первое если не принять, то понять я ещё могла – нас они воспринимают как возможную пищу, опять же, ради освобождения из плена все мы готовы переступать через жизни врагов. Но амиотам же и в голову не приходит страшиться чего-то на этой неизвестной планете или спешить на выручку другому разумному существу! Одно слово – бесчувственные!
Воспоминание о пробудившейся эмпатии и неожиданно чувственном отклике Седьмого я от себя гнала. Мало ли что в истерике померещится? И дать ему повод услышать мои впечатления не хотелось – уж слишком всё обескураживало. Седьмой в очередной раз удивил, снова спутав все мои представления о нём.
С одной стороны, немыслимая, какая-то до безумия пренебрежительная манера поведения в отношении Игеря. Амиот не уничтожал его, но поступал неизменно жестоко! С другой – вопреки всему, он отозвался. Его собратья пришли на помощь штурману несомненно с безмолвного одобрения… Кина.
Точно!
Глаза непроизвольно распахнулись шире: я вспомнила, что в пылу эмоций взывала к нему, назвав тем именем. Седьмой так представился совсем недавно.
Выходит, имена, или клички, или что там ещё у них есть, – Кин, Орш, Риш… Эту троицу безжалостных похитителей я уже отлично идентифицировала. Есть ли шанс если не сблизиться, то хотя бы установить с ними контакт? Для начала с этими тремя?
Постепенно становилось всё темнее. Острые края высоких кристаллов, между которыми мы лавировали, продвигаясь вперёд, всё так же угрожали порезами. Казалось, мы плутаем здесь уже несколько суток – ноги гудели от усталости. Ещё и ладони саднили – я, кажется, отбила их о будто каменный торс амиота.
– Двужильные твари… чтобы вас всех засосала тёмная бездна…
Отголоски бормотания Игеря, что изредка удавалось разобрать, служили утешением: я понимала, что где-то позади землянин тоже идёт в общей компании. Остальные безмолвствовали. Устало поморщившись, споткнулась. Ладонь Седьмого, который так и придерживал моё плечо, немедленно сжалась, уберегая от падения. И я решилась!
– Кин?.. – вопрос слетел с губ едва слышным лепетом, но амиот, пусть и не сразу, а словно выдержав удивлённую паузу, бесстрастным тоном ответил:
– Да?
– А этот погибший… утром… В чём причина его смерти?
– Съели насекомые, – сообщил так же отстранённо, без намёка на эмоции. И не разобрать его отношения к вопросу!
Ничего себе тут насекомые!.. Мысли усомниться в его словах не возникло, а я ухватилась за возможность диалога:
– А почему других не съели?
– Нас не могут.
Понятно – он об амиотах. В их неуязвимость перед местным гнусом я тоже с лёгкостью поверила – такие «шкуры» никому не по зубам. Отлично справились создатели их тел.