Уильям непроизвольно потер подбородок, решая, что делать. Его взгляд суматошно заметался по глади болота.

«Надо уходить, найдут же!» – забила набатом тревожная мысль, и не мешкая Уильям побежал к болоту.

«К острову нельзя! – остановился он на берегу. – Меня там найдут. Они пойдут до конца. Смогли найти мои следы в лесу, найдут и на островке».

Погрузившись по пояс, Уильям побрел к камышам. Когда темная вода дошла ему до груди, он вытащил нож и, взяв в зубы ручку баула, срезал камыш. Отрезал верхушку и дунул. Затем потянул в себя воздух.

«Дышать можно», – решил он и, подождав, когда звуки приближающейся погони стали отчетливо слышны, погрузился по подбородок. Сплюнул воду, попавшую в рот, приготовился нырнуть.

«Только бы не задохнуться! Только бы не задохнуться!» – металась в его голове мысль. И когда затрещали ближайшие кусты, он ухватил ртом стебель камыша и нырнул. Чтобы не всплыть, держался рукой за намокший и потяжелевший баул. Он не знал, сколько просидел под водой, но ему казалось, что прошла целая вечность. Дышать под водой было трудно, он дышал редко и прилагал огромные усилия, чтобы не задохнуться. Наконец не выдержал и осторожно высунул голову по глаза. Два бандита – а кто это еще мог быть? – осматривались на острове.

– Нет его тут! – закричал один.

– Точно? – послышался голос с другой стороны.

Уильям повел глазами и тут же нырнул вновь. Рядом с ним, лагах в десяти, на берегу стоял третий и мог его запросто увидеть.

Уильям просидел под водой теперь значительно дольше, а когда вынырнул, то увидел троих всадников уже на берегу.

– Утоп он, верно тебе говорю, я сам чуть не попался в трясину. А он городской, точно утоп. Иначе его следы были бы на острове.

– Хорошо, я понял вас, поехали доложим хозяину.

– А что с баулом? – спросил другой, садясь на лошадь. Та не стояла на месте, и бандит никак не мог сесть в седло. – Да стой ты!.. – выругался он.

– А что с баулом? И он утоп. Так и доложим.

– Боюсь, хозяин отправит нас нырять за ним.

– Вот когда отправит, тогда и полезем. А сейчас не полезу, – ответил другой, худой и жилистый, словно был свит из веревок. Он отмахивался от комаров шляпой. – Там пиявок столько, что кровь за минуту высосут.

Всадники уехали, и, когда шум затих, Уильям похвалил себя за смекалку: не стал прятаться на острове и тем спасся. Он медленно, осторожно ощупывая дно ногами, побрел к острову. Оставлять следы грязи на берегу он не хотел. Вылезет на остров, отдохнет и подумает, что делать дальше.

«Если они знают о бауле, – размышлял Уильям, – значит, захватили шуаня. А одному мне ехать к де Ро не с руки. Не такой я крутой, как убитый мурада. Значит, надо ехать в Хволь к магу. Пусть он думает, что дальше делать, а я простой городской решала, не герой. Хитрый, умный, изворотливый, но… Знающий границы своих возможностей, потому и жив до сих пор».

Добравшись до островка, Уильям пошел по следам, оставленным парочкой бандитов. Забрался в кусты терновника и стал снимать себя одежду. Выжал ее хорошенько и развесил на ветках сушиться. Оторвал несколько пиявок и отшвырнул в сторону. Затем, нарвав веток, лег на них.

Пролежал он до темноты. Несколько минут с сомнением решал, идти в город или нет, и осторожность взяла вверх. Он решил провести ночь на острове.

Ночь выдалась прохладной. Уильям, стуча зубами, трясся от холода, вертелся с боку на бок, стараясь уснуть. Костер разводить не стал, побоялся, что огонь могут заметить.

«Ничего, – мысленно уговаривал он себя, – потерплю, жизнь, она дороже комфорта». Но посреди ночи все же не выдержал, поднялся и нарвал сухой травы. Ее здесь было много. С помощью кресала высек огонь и запалил костер в предусмотрительно вырытой ямке. Небольшой язык огня пробежал по сухой траве и вскоре с жадностью стал пожирать наломанные ветви сушняка. Стало теплее.

К рассвету Уильям просушил одежду и сапоги. Залил костер водой, которую таскал в листьях лопуха, засыпал ямку землей, а ветви, на которых сидел, выбросил в болото. Критически оглядел место ночевки. Если не приглядываться, можно и не заметить, что тут кто-то был. Подняв над головой свернутую одежду и баул, он шагнул в воду. На берегу обмыл грязные ноги, обтер травой и оделся. Подхватив баул, осторожно двинулся в сторону дороги.

Прошел он немного, с пол-лиги, и увидел через ветви кустов отблеск костра. Мгновенно присел за дерево и затаился. Не зная, кто это мог быть, небезосновательно предположил, что это те самые бандиты, что искали его. Разговор о поиске баула он помнил, а в нем был ордер королевской прокуратуры.

Стараясь несильно шуметь, Уильям стал задом отползать подальше. Он отполз лагов на сорок, двигаясь на четвереньках, и когда хотел уже подняться, то неожиданно почувствовал, как сильная рука обхватила его сзади за шею, а ладонь зажала рот. Уильям замычал и дернулся.

– Тише, Уильям! – услышал он знакомый голос и, вытаращив глаза, затих. – Тише… Это я, Луй Ко.

Сыщик почувствовал, как хватка ослабла. Не веря своему счастью, Уильям повернул голову и чуть не заплакал от радости, увидев сидящего на корточках шуаня с перевязанной окровавленной тряпкой рукой.

– У тебя эликсиры остались? – тихо спросил шуань.

– Да, – шепотом отозвался сыщик, – в бауле, сейчас дам. – Он порылся в бауле и достал флакон с эликсиром, протянул шуаню.

Тот быстро открыл пробку и выпил двумя глотками.

– Там трое, – вытерев рот тыльной стороной грязной ладони, сообщил он. – Рад, парень, что ты выжил. Я, если честно, даже и не надеялся. Там бойцы знатные и охотятся за ордером и тобой. Ты им нужен живым… ну или твой баул.

– Что делать будем? – спросил Уильям. – Сбежим?

– Не получится, они отличные следопыты, по нашим следам пойдут. Кончать их надо.

– Как? Я не воин. Только драться умею.

– Не надо тебе драться. Будешь приманкой.

– Как это? – Уильям удивленно посмотрел на шуаня.

– Пойдешь к ним, покажешь себя, потом побежишь в мою сторону. Остальное я сделаю сам.

Уильям долгим неотрывным взглядом изучал невозмутимое лицо Луй Ко, стараясь понять, шутит он или нет.


– Боишься? – серьезно, без тени насмешки спросил шуань.

– Есть немного, – не стал скрывать Уильям. – Но теперь мы вдвоем…

– Это ты верно заметил, – одобрительно кивнул шуань. – Сейчас пойдешь к ним, как только они тебя заметят, беги сюда.

Уильям поднялся и подхватил баул.

– Сумку-то зачем взял? – тихо рассмеялся Луй Ко. – Тут оставь. Или с ней будешь бегать?

Уильям недоуменно посмотрел на кожаный баул и тоже слегка улыбнулся:

– Привык к нему.

Он поставил баул возле дерева и, пригибаясь, пошел к костру. Не доходя до него, резко остановился и спрятался за стволом толстого дуба. В его направлении кто-то шел, и шел не скрываясь. Уильям замер и осторожно вытащил кистень. Теперь он странным образом почувствовал спокойствие. Предстоящая схватка его больше не пугала, он был прежним резким и рисковым парнем, способным ходить по лезвию ножа. Шедший остановился с другой стороны дерева, и Уильям услышал сначала громкое пуканье и следом звук сильной льющейся струи. Кто-то, испортив воздух, справлял малую нужду. Сыщик непроизвольно усмехнулся. Послышалось топтание, и Уильям выглянул из-за дерева.

Спиной к нему стоял широкоплечий мужик в серой рубахе и, похоже, завязывал завязки на штанах, напевая себе под нос.

Решение пришло молниеносно. Опыт уличных боев и нападений из засад давал о себе знать. Уильям схватил тонкую цепь кистеня как удавку и, прыгнув вперед, захлестнул шею бандита. Сделал он это очень ловко и быстро. Скрутив руки, с силой затянул петлю. Мужик захрипел и засучил руками. Он пытался просунуть пальцы под петлю, но только быстро слабел, и скоро Уильям, не ослабевая хватки, опустил тело на землю. Подержал и, убедившись, что тот уже мертв, убрал удавку. Стоя на одном колене, огляделся. Все было тихо. Заметил удивленное лицо шуаня в кустах и улыбнулся. Подмигнул, и Луй Ко показал ему поднятый вверх большой палец.

Уильям выпрямился, обошел труп стороной и вышел на полянку. Там у костра дремали двое. Один приоткрыл глаз и посмотрел на Уильяма. Не делая резких движений, сел, подняв руки.

– Парень, ты кто? – спросил он. – У нас ничего нет. Мы бедные крестьяне.

Но его прервал возглас второго:

– Опа! Сам пожаловал! Не утоп, значит.

Тот, который сидел с поднятыми руками, укоризненно перевел взгляд на товарища. Но второй, поджарый и жилистый, уже вскочил, словно поднятый пружиной.

– Парень, ты нам не нужен, – проговорил он, – отдай доку́мент и вали на все четыре стороны.

Но в его голосе слышалась неприкрытая насмешка, и Уильям ему не поверил. Он стал пятиться.

– Стой, дурила, ты куда? Все равно не убежишь, отдай по-хорошему.

Жилистый пружинистой походкой стал подходить ближе. Уильям продолжал пятиться, затем развернулся и бросился бежать прямиком через кусты.

Жилистый сорвался с места и побежал в обход. Уильям не видел, что делал второй бандит. Он бежал к кустам, где должен был сидеть в засаде шуань. С шумом продравшись и тяжело дыша от волнения и быстрого бега, он быстро огляделся. Шуаня не было. Зато дорогу ему заступил жилистый. Он был безоружен, но при этом производил впечатление сильного бойца.

Уильям снова стал пятиться, раскручивая кистень.

Жилистый заметил оружие в его руках и усмехнулся.

– Не хочешь по-хорошему? – наступая, спросил он. Затем быстро сократил дистанцию и метнулся вправо.

Уильям не поддался на уловку и справа налево хлестнул кистенем. Свинцовый шар свистнул и врезался бандиту в плечо. Тот сразу же отскочил, прижав руку к ушибленному месту. Зашипел от боли.

– Ну все, сволочь, ты меня достал! Живым буду резать на ремни! – Он нагнулся, не спуская взгляда с Уильяма, и вытащил нож из голенища сапога. Затем переложил его в левую руку.

«Правая, значит, болит», – догадался Уильям и сместился вправо. Он понял, что отступлением ничего не выиграет, и стал непрестанно смещаться вправо, заставляя поворачиваться бандита. Тот разгадал его задумку и рванулся к противнику. Уильям прыжком сместился влево и на отходе крутанул кистень. Вновь раздался свист, и шар ударил по руке с ножом. Это не бой на мечах. Уильям был в своей стихии. Он просчитывал каждый шаг бандита, а тот, хоть и был силен и ловок, в уличных драках ничего не смыслил. Он надеялся на природную силу и ловкость.

Удар пришелся точно в локоть, и нож выпал. Рука бандита повисла плетью. Уильям стал обходить противника слева, и тот вынужден был крутиться и отступать. В его глазах промелькнула растерянность. Он неожиданно из хищника превратился в жертву.

– Смол! – заорал он во все горло. – Сюда!

Но вдруг его глаза остекленели, он замер с расставленными руками, постоял пару мгновений и медленно завалился лицом в траву. Из его затылка торчала тонкая игла, а шагах в пяти от него скалился шуань.

– Ты где был? – закричал Уильям. – Меня могли прирезать!

– Не могли, парень, – со смехом возразил, подходя, Луй Ко. – Я видел, как ты сражался с южанином. Эти парни тебе были на один зубок. Ты лишь немного струсил, но, когда тебе не оставили выбора, ты их уделал. Я просто не стал затягивать схватку.

– Там еще один остался! – показал рукой Уильям. – Может удрать.

– Нет, не сможет, – усмехнулся шуань. – Пошли допросим. Узнаем, что им от нас нужно.

Шуань пошел рядом, на полшага опередив Уильяма.

– А ты, парень, неплохой напарник, – улыбнулся он. – Резкий, сообразительный. Тебе бы побольше опыта набраться, и можно спину подставлять. Будешь почти как мой брат.

Последний оставшийся в живых бандит лежал связанный у костра. Его глаза испуганно заметались с шуаня на сыщика и обратно.

«Еще бы ему не испугаться, – подумал Уильям, – из охотника он превратился в дичь. Тут любой струсит. Но это хорошо, таким легче язык развязывать».