Хмурый Артем, понимая, что ночевать на постоялом дворе не будет, вернулся и расплатился.

«Компаньон, значит?» – подумал он и с ужасом понял, что у мужика могло все получиться. Ночью телом управляет Артам, а тот имеет все, что шевелится.

Хотел уже уходить, как в трактир вошел крепкий мужик и направился к Артему. С достоинством поклонился, но не в пояс.

– Мессир, я староста поселка… Говорят, что вы лекарь. Вы можете помочь моему сыну? Неделю как его трясет, и воняет от него жутко, словно от мертвечины. А я уж не поскуплюсь… – Он испытующе вгляделся в лицо Артема. – Не деньгами, конечно, но мясом, зерном, медом, воском… Маслица топленого дам и конопляного…

– Воняет, говоришь? – удивился Артем. Ему стало интересно, что это за трясучка такая. Когда человек начинает смердеть мертвечиной? Когда у него гангрена в запущенной стадии или когда он становится одержим духом юшпи. Но кто мог подсадить ему низшего духа? Колдун? Дикий маг?

– Пошли. Посмотрю твоего сына.

Они вышли из трактира и пошли по поселку. Улиц тут не было. Дома с огородами, обнесенными плетнями, стояли как придется, и лишь в центре была небольшая крепостица. Сюда, по всей видимости, в случае опасности прятались жители.

Староста провел Артема через распахнутые ворота в крепость и направился к отдельно стоящему, вросшему в землю домику.

Когда открыли дверь, а это оказалась баня, Артем увидел лежащего на полке под шкурами парня. Воздух в бане был спертым, и сильно воняло разложившейся мертвечиной. Артем поморщился, выпил глоток эликсира концентрации, секунду постоял у дверей и шагнул внутрь. Подошел к парню, который часто, мучительно стонал, словно его тело разрывала периодически накатывающая боль. Снимать шкуры Артем не стал. Посмотрел магическим взором и все сразу понял. Его догадка оказалась верной. В теле парня обживался и захватывал управление телом юшпи. Парень боролся, и это вызывало сильную боль во всем теле. Пот градом катился по его измученному лицу.

«Силен! – удивился Артем. – Неделю противостоять низшему духу, это суметь надо. Как он с ума не сошел? Но кто же постарался? Простой колдун, не зная заклинаний, этого сделать не смог бы… Или тут использованы ритуалы шаманов? Зольд что-то говорил об их практиках. Как там? Подманить духа и указать ему путь… Но человек должен сам открыться… Стоп. Сейчас все узнаем».

– Староста, – позвал Артем мужика. Тот нехотя вошел в баню. – Скажи мне, знахари или колдуны в поселке есть?

Мужик отвернулся.

– Нет, вашмилость, нету, – с небольшой заминкой ответил он.

«Врет! – понял Артем. – Боится».

– Твоему сыну подселили низшего духа, и тот, кто это сделал, знаком с практикой шаманов. Еще немного, и парень сойдет с ума, станет одержимым, тогда ты сам его прибьешь. Но он вылезет из могилы и начнет жрать здесь все, что встретит. Сначала животных, потом людей. Ты этого хочешь?

Мужик побледнел. Губы его затряслись.

– Духа, сволочь, подселил. Убью гада! – сжав кулаки, прошептал он. – Есть колдун, на выселках живет, в лиге отсюда. К нему как раз седмицу назад сын ходил за гаданием.

– Он что, твой враг? – спросил Артем. – Ритуал-то непростой, затратный.

– Нет, не враг, – подумав, ответил староста.

– Тогда кто-то ему заплатил, чтоб сына твоего испортить. Подумай, кому это выгодно.

– А че тут думать! – выпалил стоявший за его спиной молоденький парнишка, похожий на старосту. – Ермил это, отомстил за то, что Варлай увел у него Сварку. Слышали люди, как он божился отомстить.

– Цыц! – прикрикнул на него староста и посмотрел налитыми кровью глазами на Артема. – Вылечить сможете?

– Смогу.

– Лечи, мессир! – В глазах мужика вспыхнула надежда. – Ничего не пожалею.

Неожиданно Артем услышал голос Иля:

– Скажи старосте, чтоб поставил у себя алтарь Илю-покровителю. Я буду покровительствовать его семье. Потом лечи.

– Тут дело вот в чем, староста, – начал Артем, думая, как преподнести эту новость старосте. – Тебе надо обещать, что поставишь алтарь Илю-покровителю, и тогда он даст мне силу вылечить твоего сына.

– Поставлю, детьми клянусь, маг, лечи сына.

Артем удовлетворенно кивнул, достал костяной нож и, сплетя заклинание подчинения, ножом ухватил аурное тело юшпи. Подковырнул его и вытащил. Дух забился и, дрожа как студень, завис над сыном старосты.

Сразу же больного перестала бить дрожь. Он стал ровно дышать и устало посмотрел на мага и отца.

– Полегчало, папанька, – прошептал он, закрыл глаза и уснул.

– Несите его в дом. В баню три дня не ходите, потом можно, – распорядился Артем. – Хотя подожди, еще кое-что узнать надо.

Он растолкал парня. Тот открыл глаза и слабым голосом спросил:

– Что еще?

– Ты к колдуну ходил?

Парнишка перевел взгляд на отца, тот кивнул.

– Ходил, – ответил сын старосты.


– Зачем?

Парень замялся, но потом прошептал:

– Просил мужской силы.

«Теперь понятно, – подумал Артем. – Парень просил увеличить ему мужскую силу и тем самым открылся для колдуна, а тот использовал его просьбу и доверчивость для наведения порчи».

Артем махнул рукой:

– Уносите.

Староста тут же стал раздавать приказы:

– Варкул, зови работников, и отнесите Варлая в его спальню. Марфа, закрой баню на замок, через три дня натопить и все вымыть хорошенько. И никому ни слова про колдуна! Смотрите у меня! – погрозил он кулаком.

Парнишка кивнул и удрал. Худая женщина лет тридцати, в красном сарафане, с аскетическим лицом лишь поджала губы и отошла от двери.

– Пошли, вашмилость, посудачим.

На свежем воздухе Артем вдохнул полной грудью и пошел за старостой.

В большой светелке дома с высоким крыльцом староста уселся за стол.

– Откушать не изволите?

Артем тоже сел и отрицательно покачал головой.

– Что обещал, выполню, – проговорил староста. – Не обижу. Спасибо, вашмилость, что сына спасли. От первой жены он… Любил я ее… Да не сохранил, теперь понимаю, кто виноват в порче. Вы не говорите никому, что сына вылечили, не надо до поры.

– Понимаю, – кивнул Артем. И он действительно понимал старосту. Тот хотел захватить своих врагов врасплох.

– Какой алтарь поставить Илю-покровителю?

– Поставь простую чашку и налей в нее воды, – передал Артем то, что услышал от Иля. – Поставь в изголовье кровати, и, как только кто заболеет, пусть выпьют эту воду и станут здоровы. Воду меняй каждый день, приговаривая: «Иль-покровитель, прими мою жертву». Это все. И будет он тебе и твоей семье хранителем от бед и несчастий.

– Спасибо, вашмилость, вот уж не думал… Все сделаю, как вы сказали.

– Ну, тогда я пошел, а ты решай свои дела, староста.

В лагерь своих бойцов Артем пришел уже затемно. Увидел Воржека и подозвал его к себе.

– Капрал, передай часовым: кто уснет на посту, того местные духи мочой обольют.

Воржек удивленно вскинул брови, но промолчал. Артем присел на расстеленную бурку у костра, заботливо разложенного Козьмой, и поежился. Вечер становился прохладным, с речки тянуло сыростью. Вовсю квакали лягушки, им вторили кузнечики. По лагерю заструился туман.

– Свад, – позвал Артем гремлуна.

– Чего? – Из сумки показалась заспанная мордочка мастера проклятий.

– Проверь утром, как несут службу часовые, тех, кто спит, можешь обоссать.

– Я и обгадить могу, – произнес довольный проказник.

– Как хочешь, – зевнул Артем и, укрывшись полой бурки, лег. Стал смотреть на огонь и сам не заметил, как уснул.

Проснулся Артем как от толчка, словно кто-то толкнул его в бок. Приподнял голову и увидел возле костра корчащегося Козьму. Тот ухватился рукой за живот и тихо стонал. Артем приподнялся повыше, и сон слетел с него как не бывало. Под денщиком натекла лужа крови, и он уже помирал. Недалеко лежал лицом вниз солдат из полусотни, в темноте не разберешь, кто именно. В руке боец зажимал окровавленный клинок, а над ним стояла пантера и тихо порыкивала.

Артем вскочил, первым делом подбежал к Козьме.

– Держись, Козьма, держись. Я сейчас. – Артем быстро наложил малое исцеление и налил на рану зелье исцеления, потом приподнял голову денщика и по глотку стал вливать зелье ему в рот. Побледневшее лицо старого солдата стало терять свою мертвенную бледность.

Артем уложил Козьму и поглядел на небо. На востоке уже начало розоветь.

– К оружию! – громко закричал Артем, и мгновением позже лагерь загудел как растревоженный улей. Он дождался, пока подбегут капралы, и тихим голосом, в котором не было даже тени гнева, приказал построить личный состав в две шеренги.

Когда рейтары выстроились, Артем спросил:

– Где часовые?

– На часах, мессир, – доложил капрал Шпонка.

– Сюда их!

– Слушаюсь. Часовые, к командиру-у!