Минут через десять нашего отмокания Костя увидел два катера, идущих по фарватеру[38] реки. Он был абсолютно уверен, что это военные катера. Когда они подошли поближе, я и сам это заметил. Это были даже не катера, а скорее небольшие военные корабли. Стрелять было опасно – нервные военные могли без разбору начать стрелять по нам. Кричать было бесполезно – слишком далеко. Я достал из-за пояса свои разноцветные сланцы и стал махать ими над головой крест-накрест. В какой-то момент показалось, что суда замедлили ход. Как же нам всегда хочется принимать желаемое за действительное… Корабли ушли, а мы остались. Конечно, было грустно, но, с другой стороны, мы все-таки вышли к реке, по которой плавают военные корабли, а это уже половина достигнутого результата.
Долго сидеть в воде нам не довелось. Мы неожиданно услышали, что слева от нас завелся мотор, и моментально выскочили на берег. Мы едва успели укрыться в корнях деревьев, как слева выплыла рыбацкая лодка с человеком в дождевике с накинутым капюшоном, внимательно оглядывающим наш берег. Лодка сделала небольшую петлю и снова скрылась слева от нас. Наличие соседей нас не обрадовало, но выбора все равно не было. Выждав некоторое время, я осторожно сполз в воду и выглянул из-за кустов в ту сторону, куда ушли корабли. Видно их уже не было. Переправляться через такую реку явно было очень рискованным мероприятием. Оставалось только дожидаться темноты и пытаться двигаться вдоль берега в том направлении.
На берег вылезать не хотелось, и я просто расслабился, держась за корни и болтаясь в воде. Так прошло около получаса. Вдруг до меня донесся звук двигателя, непохожий на моторную лодку. Я снова выглянул из-за кустов, и увиденное заставило мое сердце бешено забиться.
Глава 25
Одной ногой на земле
Из-за кромки кустов я увидел, что в нашем направлении плыли обратно оба виденных нами военных судна. На этот раз они шли всего метрах в пятидесяти от берега. Это был тот момент, который в таких случаях выпадает лишь один раз. Я окликнул Костю. Он вместе с сумкой, в которой лежал автомат, сполз в воду.
Как только появился первый корабль, я начал размахивать над головой руками и кричать: «Help! Help!» На таком расстоянии не услышать меня было невозможно. Стоявший на борту первого корабля человек в гражданском повернул к нам свое лицо, и было видно, как у него отвисла челюсть от неожиданности. Оправившись от удивления, он стал что-то кричать в рубку корабля, а затем стал показывать нам знаками на второй корабль, идущий от него метрах в двадцати пяти. Вместе с тем второй корабль начал разворачиваться носом к нам и пошел к берегу.
Эти секунды невозможно описать. Меня захлестнули эмоции: здесь были и радость спасения, и удовлетворение, оттого что мы смогли завершить свое невероятное путешествие практически так, как себе и представляли, и благодарность к этим незнакомым военным морякам. Я оглянулся через плечо. Костя был чуть сзади. С борта бросили веревки со спасательными жилетами. Я накинул один на себя и по свисающим с корабля автомобильным покрышкам поднялся на борт. Краем глаза я видел, как Костю тоже подтягивают к судну. Сумки с автоматом у него уже не было. Еще раньше мы договаривались, что, если нас подберут военные, автомат сбросим, чтобы не провоцировать их.
Как только Костя поднялся на борт, с соседнего корабля раздалась короткая очередь из крупнокалиберного пулемета, и следом с обоих судов вразнобой поднялась стрельба. Под этот аккомпанемент катера развернулись и довольно быстро поплыли в направлении фарватера. Нас провели в рубку и усадили за стол. Я объяснил, что мы сбежали из плена, и попросил воды. Нам дали по полуторалитровой бутылке с водой прямо из холодильника. Напомнив Косте, чтобы не обпивался, я наконец-то позволил себе расслабиться.
Подошел капитан и спросил, не хотим ли мы позвонить кому-либо. Идея была более чем здравая! Конечно, мы уже на корабле, но куда нас везут, вопрос оставался открытым. Я набрал номер посла России в Нигерии. Телефон был выключен. Я попросил чая с сахаром. Есть нам было пока нельзя, а вот питье позволило бы пополнить силы.
Спустя некоторое время я снова набрал посла, и на этот раз в телефоне раздались гудки ожидания. Спустя несколько секунд я услышал взволнованный голос, спрашивающий на английском, кто говорит. Как только я сказал: «Это Сергей», – на другом конце воцарилось секундное молчание, резко сменившееся градом вопросов: «Где вы? Как? Что?» Я не стал отвечать на все сейчас, сказал лишь, что мы сбежали и сейчас нас подобрали военные моряки. После этого я попросил сделать все, чтобы нас довезли в безопасное место. Посол попросил к телефону капитана, и в течение следующих пяти минут мы слышали только: «Йез, сэр»[39].
Закончив разговор, капитан сказал, что нас отвезут на военную базу, их адмирал уже предупрежден и ожидает нас. Туда же за нами подъедут представители посольства.
В кабине начали собираться моряки, чтобы посмотреть на нас. Пришел человек в штатском, которого я видел на первом судне. Похоже, это был их особист[40]. Я вкратце рассказал ему историю нашего захвата и побега. Он только языком цокал и головой качал. Потом с нами фотографировались на телефоны.
Осматриваясь, я обратил внимание, что вооружение у моряков было самое разношерстное. Здесь были и автоматические винтовки типа «М‐16», и короткоствольный автомат; на другом судне был установлен на каком-то подобии турели пулемет калибра 12,7 мм, но висящий обрывок ленты с десятком патронов не позволял считать его серьезным оружием. Одеты моряки были также разношерстно, но с элементами камуфляжа: у кого – штаны, у кого – майка, у кого – куртка. Но у всех в глазах можно было прочитать участие и радость.
Мы плыли около часа. Наконец показались постройки, и мы вошли в порт. Со всех сторон стояли корабли, причем не военные. Катер ткнулся в пирс где-то в конце. Рядом стояли еще несколько военных судов. В сопровождении человека в штатском мы сошли на берег. Нас уже ждали. К нам подошли несколько человек в рабочих комбинезонах, кто-то нас фотографировал.
Оказалось, нас привезли на объект дноуглубительной компании. Причем, как выяснилось, эта компания участвовала в тендере на проведение своих работ по подходному к заводу каналу. Сначала нас провели в столовую, где попытались накормить. Я ограничился только соком и водой, Костя что-то схомячил. Нам принесли сухие комбинезоны и ботинки. На Косте болталось и то, и другое. Тогда ему нашли майку. Мне размер комбинезона пришелся почти впору. Ботинки, правда, напоминали колодки арестанта. Ноги в них передвигались с трудом, но выглядели они точно приличнее, чем мокрые носки или босые ноги. Нас проводили в офисное здание.
Спустя пару часов нас пригласили на улицу и посадили в микроавтобус. Туда же сели какие-то люди в штатском и начали задавать нам вопросы, записывая все. Мгновенно откуда-то появились солдаты, военные моряки, и все начали спорить и орать. В общем гвалте мне удалось понять, что нас не могут поделить. Полицейские требуют, чтобы нас отдали им, военные (Объединенных сил) – себе, а военные моряки их посылают и считают нас своим трофеем. Ни полицейским, ни солдатам я не верил. Не сильно верил и военным морякам, но там, по крайней мере, сверху на них уже давило наше посольство. Нас снова пригласили выйти из машины и подождать в здании, объяснив, что так будет спокойней. Час спустя вместе с представителем дноуглубительной компании (скорее всего, из их службы безопасности) и эскортом военных моряков нас повезли на военно-морскую базу.
Несмотря на серьезное название, она не имела вид защищенного убежища. Нас проводили наверх, в приемную адмирала. Аудиенция была недолгой. После протокольных представлений и краткого изложения истории нашего похищения и освобождения нас передали капитану разведки и дали понять нашему сопровождающему, что дальше нами будут заниматься моряки и он может отправляться обратно. Нас это не сильно обрадовало. Ему я доверял больше, чем морякам. Мы попрощались, и он уехал, а нас проводили в отдел разведки.
Там мы с Костей попытались поделиться всей известной нам информацией о месте расположения лагеря боевиков с разведчиками. Потом нас погрузили в синюю «Toyota Hilux» и в конвое таких же автомобилей с мигалками повезли, как потом оказалось, в аэропорт. Машины летели по Порт-Харкорту, буквально расталкивая всех впереди, вынуждая водителей прижиматься к обочинам. Наши сопровождающие вели себя агрессивно: моряки в кузове при каждой пробке выскакивали и, размахивая автоматами, разгоняли автомобили. Мы въехали на территорию аэропорта через боковые ворота к служебному КПП. Меня и Костю вывели на площадку, где нас встретили советник-посланник посольства РФ в Нигерии и атташе посольства. С ними вместе к нам подошел и член кризисного штаба РУСАЛ.
В ВОЗДУХЕ Я ВЗДОХНУЛ С ОБЛЕГЧЕНИЕМ. ХОТЬ МЫ И ЛЕТЕЛИ В ОБЛАКАХ, Я НАКОНЕЦ-ТО ПРИЗЕМЛИЛСЯ. ЗАВЕРШИЛОСЬ МОЕ ПРЕБЫВАНИЕ ГДЕ-ТО МЕЖДУ ЗЕМЛЕЙ И НЕБОМ. ЗАВЕРШИЛОСЬ ПРИЗЕМЛЕНИЕМ, ПУСТЬ ДАЖЕ В КРЕСЛЕ ЛЕТЯЩЕГО В АБУДЖУ САМОЛЕТА.
Но вылететь в этот день в Абуджу нам не было суждено. На рейс, который должен был улетать, нас по какой-то причине не захотели сажать. В результате обсуждения с военными было принято решение ночевать в Порт-Харкорте. Не могу сказать, что меня это сильно обрадовало – было видно, что и военных тоже. Сначала нас отвезли в штаб группировки Объединенных сил. Там ребята из посольства настояли, чтобы я позвонил Марине. Делать этого совершенно не хотелось – я не был готов поддаться эмоциям. По-прежнему не покидало чувство незавершенности. Я еще не мог осознать то, что произошло с нами. Язык не слушался, горло предательски давили слезы. Риск все еще сохранялся, военные это тоже понимали. На наших глазах в разные гостиницы отправили четыре группы разведчиков, чтобы определить, в какой из них нам смогут обеспечить максимальную безопасность. Часа через полтора они вернулись с одним вариантом, отвечающим критериям безопасности. Туда нас и повезли. В нашем эскорте появился даже маленький броневичок.
Гостиница была неплохая. Но ощущение опасности все равно не оставляло. Не помогло даже наличие на этаже двенадцати солдат, часть из которых сидела прямо у входа в наши номера. Все еще свежи были воспоминания о бежавших солдатах в коттеджном поселке в Икот-Абаси.
Нам принесли одежду и обувь, привезенные представителем РУСАЛа, и мы наконец-то смогли помыться и переодеться. Местные гэбэшники[41] дали нам телефон на всякий случай. На него буквально сразу стали звонить местные и разыскивать его владельца. Мое объяснение они не принимали и обязательно перезванивали еще пару раз, чтобы убедиться в этом.
Костя опять отличился. Его терзал голод, и он решил бороться с ним путем поедания сэндвичей, совсем забыв, как опасна такая нагрузка для наших отвыкших от еды желудков.
Чуть позже выяснилось, что утром нас ждет встреча с командующим Объединенными силами в штате Риверс. Отбиться от этого протокольного мероприятия оказалось невозможным. Ночь прошла в тревожном сне и ожидании утра.
Снова под сиренами и с конвоем мы неслись в штаб Объединенных сил, молясь, чтобы аудиенция была недолгой и мы успели на свой рейс. На удивление все прошло гладко. Командующий, как оказалось, был в Судане в составе Африканской миссии, и мы с ним немного поговорили про это. Возможно, это даже сократило нам время. Он распорядился, чтобы нас по-быстрому довезли до аэропорта, и даже любезно выделил нам в конвой свой броневик. Кстати, наличие его было основным условием нашего передвижения. Без него военные отказывались куда-либо двигаться. А броневик, который должен был идти в нашем конвое, уехал на заправку и не спешил возвращаться, поэтому любезное предложение командующего оказалось как нельзя кстати. В аэропорт двинулся конвой, состоящий, по моим скромным подсчетам, машин из тридцати. Выяснилось, что ночью нас охраняли в отеле и вокруг него двести бойцов Объединенных сил! Нигерийцы подошли серьезно к вопросу нашей безопасности.
В этот раз никаких проблем с вылетом не было. В воздухе я вздохнул с облегчением. Хоть мы и летели в облаках, я наконец-то приземлился. Завершилось мое пребывание где-то между землей и небом. Завершилось приземлением, пусть даже в кресле летящего в Абуджу самолета.
Глава 26
Возвращение
Но наши приключения на этом не закончились. В аэропорту Абуджи нас встречал посол, но уехать вместе с ним в резиденцию нам не дали. Выяснилось, что нас ждут на пресс-конференции в Главном штабе Военно-морских сил. Там нас встретил эскорт военных моряков. Никакие попытки сослаться на нашу усталость и необходимость медицинского осмотра и помощи в расчет не принимались. Едва удалось договориться, чтобы мы поехали в машине посольства.
Во дворе штаба бродили репортеры. Они в наши планы никак не входили, и поэтому мы встали поодаль от входа. Нас пригласили в здание. Подниматься наверх пришлось по лестнице – этаж этак седьмой. Далось нам это нелегко, все-таки мышцы за ночь успели расслабиться, и ноги не слушались. Повезло, что хоть ботинки сменили на легкие кроссовки. Но и они тяжелым грузом висели на ногах.
Нас проводили в небольшую комнату и сказали, что у нас будет пресс-конференция с журналистами. Минуту спустя в комнату буквально ворвался посол РФ в Нигерии. Для нас это было спасением. Он жестко заявил, что мы не будем отвечать ни на какие вопросы, и если есть желание проводить пресс-конференцию, то только в его присутствии. По-видимому, в планы моряков это не входило. Они ушли совещаться. Мы подождали минут пятнадцать, после чего нам сообщили, что мы едем в Министерство обороны. Снова эскорт.
На выезде мы успели заметить, что машина посла была заблокирована, и наш кортеж умчал без нее. Приехав на место, мы постарались потянуть время, медленно выгружаясь из машины. И недаром! Машина посла тормознула невдалеке от нас, и он, выскочив из машины, успел примкнуть к нашей группе. Я вздохнул с облегчением. Самым неподходящим в нашей ситуации было бы выступать сейчас с какими-либо заявлениями – наша линия не была согласована ни с посольством, ни с компанией. Мне все это начинало уже порядком надоедать. В резиденции меня ждали Марина и дети, и я всем сердцем и душой стремился туда.
С трудом передвигая ноги, мы вскарабкались по лестнице на какой-то этаж Министерства обороны, и нас проводили в комнату, где уже толпились журналисты и операторы с камерами. Нам отвели место за столом, рядом с нами сел и посол.
Вошел министр обороны и с ходу заговорил. Его речь была на удивление простой, без присущей большинству нигерийцев напыщенности. Суть его слов сводилась к тому, что мы освободились сами, а заслуга военных лишь в том, к сожалению, что они доставили нас в Порт-Харкорт. Он тут же пообещал предпринять все меры, чтобы подобные захваты не повторились в будущем. Посол со своей стороны поблагодарил военных за оказанную помощь. Так наконец протокол был соблюден, и мы, загрузившись в машину, понеслись в резиденцию компании в Абудже.
Сколько раз я мысленно представлял себе встречу с Мариной! Я мечтал о ней, я шел к ней и все равно, влетев в ворота резиденции, оказался к ней не готов. Я наконец-то спустился из поднебесья на землю, но, обняв Марину, ощутил, что силы окончательно меня покидают вместе с текущими из глаз слезами.
Примечания
1
Пулемет Калашникова.
Вернуться
2
Иджо – общины, располагающиеся в дельте реки Нигер.
Вернуться
3
От англ. attack – в атаку.
Вернуться
4
От англ. expatriate – иностранный специалист.
Вернуться
5
Абуджа – столица Нигерии.
Вернуться
6
Не стреляйте! (англ.).
Вернуться
7
На тот момент – 3650 долларов США.
Вернуться
8
Нигерийская найра – денежная единица Нигерии.
Вернуться
9
Жбан – бочка с закручивающейся крышкой.
Вернуться
10
Joint Task Force (JTF) – Объединенная оперативная группа, или Объединенные вооруженные силы.
Вернуться
Долго сидеть в воде нам не довелось. Мы неожиданно услышали, что слева от нас завелся мотор, и моментально выскочили на берег. Мы едва успели укрыться в корнях деревьев, как слева выплыла рыбацкая лодка с человеком в дождевике с накинутым капюшоном, внимательно оглядывающим наш берег. Лодка сделала небольшую петлю и снова скрылась слева от нас. Наличие соседей нас не обрадовало, но выбора все равно не было. Выждав некоторое время, я осторожно сполз в воду и выглянул из-за кустов в ту сторону, куда ушли корабли. Видно их уже не было. Переправляться через такую реку явно было очень рискованным мероприятием. Оставалось только дожидаться темноты и пытаться двигаться вдоль берега в том направлении.
На берег вылезать не хотелось, и я просто расслабился, держась за корни и болтаясь в воде. Так прошло около получаса. Вдруг до меня донесся звук двигателя, непохожий на моторную лодку. Я снова выглянул из-за кустов, и увиденное заставило мое сердце бешено забиться.
Глава 25
Одной ногой на земле
Из-за кромки кустов я увидел, что в нашем направлении плыли обратно оба виденных нами военных судна. На этот раз они шли всего метрах в пятидесяти от берега. Это был тот момент, который в таких случаях выпадает лишь один раз. Я окликнул Костю. Он вместе с сумкой, в которой лежал автомат, сполз в воду.
Как только появился первый корабль, я начал размахивать над головой руками и кричать: «Help! Help!» На таком расстоянии не услышать меня было невозможно. Стоявший на борту первого корабля человек в гражданском повернул к нам свое лицо, и было видно, как у него отвисла челюсть от неожиданности. Оправившись от удивления, он стал что-то кричать в рубку корабля, а затем стал показывать нам знаками на второй корабль, идущий от него метрах в двадцати пяти. Вместе с тем второй корабль начал разворачиваться носом к нам и пошел к берегу.
Эти секунды невозможно описать. Меня захлестнули эмоции: здесь были и радость спасения, и удовлетворение, оттого что мы смогли завершить свое невероятное путешествие практически так, как себе и представляли, и благодарность к этим незнакомым военным морякам. Я оглянулся через плечо. Костя был чуть сзади. С борта бросили веревки со спасательными жилетами. Я накинул один на себя и по свисающим с корабля автомобильным покрышкам поднялся на борт. Краем глаза я видел, как Костю тоже подтягивают к судну. Сумки с автоматом у него уже не было. Еще раньше мы договаривались, что, если нас подберут военные, автомат сбросим, чтобы не провоцировать их.
Как только Костя поднялся на борт, с соседнего корабля раздалась короткая очередь из крупнокалиберного пулемета, и следом с обоих судов вразнобой поднялась стрельба. Под этот аккомпанемент катера развернулись и довольно быстро поплыли в направлении фарватера. Нас провели в рубку и усадили за стол. Я объяснил, что мы сбежали из плена, и попросил воды. Нам дали по полуторалитровой бутылке с водой прямо из холодильника. Напомнив Косте, чтобы не обпивался, я наконец-то позволил себе расслабиться.
Подошел капитан и спросил, не хотим ли мы позвонить кому-либо. Идея была более чем здравая! Конечно, мы уже на корабле, но куда нас везут, вопрос оставался открытым. Я набрал номер посла России в Нигерии. Телефон был выключен. Я попросил чая с сахаром. Есть нам было пока нельзя, а вот питье позволило бы пополнить силы.
Спустя некоторое время я снова набрал посла, и на этот раз в телефоне раздались гудки ожидания. Спустя несколько секунд я услышал взволнованный голос, спрашивающий на английском, кто говорит. Как только я сказал: «Это Сергей», – на другом конце воцарилось секундное молчание, резко сменившееся градом вопросов: «Где вы? Как? Что?» Я не стал отвечать на все сейчас, сказал лишь, что мы сбежали и сейчас нас подобрали военные моряки. После этого я попросил сделать все, чтобы нас довезли в безопасное место. Посол попросил к телефону капитана, и в течение следующих пяти минут мы слышали только: «Йез, сэр»[39].
Закончив разговор, капитан сказал, что нас отвезут на военную базу, их адмирал уже предупрежден и ожидает нас. Туда же за нами подъедут представители посольства.
В кабине начали собираться моряки, чтобы посмотреть на нас. Пришел человек в штатском, которого я видел на первом судне. Похоже, это был их особист[40]. Я вкратце рассказал ему историю нашего захвата и побега. Он только языком цокал и головой качал. Потом с нами фотографировались на телефоны.
Осматриваясь, я обратил внимание, что вооружение у моряков было самое разношерстное. Здесь были и автоматические винтовки типа «М‐16», и короткоствольный автомат; на другом судне был установлен на каком-то подобии турели пулемет калибра 12,7 мм, но висящий обрывок ленты с десятком патронов не позволял считать его серьезным оружием. Одеты моряки были также разношерстно, но с элементами камуфляжа: у кого – штаны, у кого – майка, у кого – куртка. Но у всех в глазах можно было прочитать участие и радость.
Мы плыли около часа. Наконец показались постройки, и мы вошли в порт. Со всех сторон стояли корабли, причем не военные. Катер ткнулся в пирс где-то в конце. Рядом стояли еще несколько военных судов. В сопровождении человека в штатском мы сошли на берег. Нас уже ждали. К нам подошли несколько человек в рабочих комбинезонах, кто-то нас фотографировал.
Оказалось, нас привезли на объект дноуглубительной компании. Причем, как выяснилось, эта компания участвовала в тендере на проведение своих работ по подходному к заводу каналу. Сначала нас провели в столовую, где попытались накормить. Я ограничился только соком и водой, Костя что-то схомячил. Нам принесли сухие комбинезоны и ботинки. На Косте болталось и то, и другое. Тогда ему нашли майку. Мне размер комбинезона пришелся почти впору. Ботинки, правда, напоминали колодки арестанта. Ноги в них передвигались с трудом, но выглядели они точно приличнее, чем мокрые носки или босые ноги. Нас проводили в офисное здание.
Спустя пару часов нас пригласили на улицу и посадили в микроавтобус. Туда же сели какие-то люди в штатском и начали задавать нам вопросы, записывая все. Мгновенно откуда-то появились солдаты, военные моряки, и все начали спорить и орать. В общем гвалте мне удалось понять, что нас не могут поделить. Полицейские требуют, чтобы нас отдали им, военные (Объединенных сил) – себе, а военные моряки их посылают и считают нас своим трофеем. Ни полицейским, ни солдатам я не верил. Не сильно верил и военным морякам, но там, по крайней мере, сверху на них уже давило наше посольство. Нас снова пригласили выйти из машины и подождать в здании, объяснив, что так будет спокойней. Час спустя вместе с представителем дноуглубительной компании (скорее всего, из их службы безопасности) и эскортом военных моряков нас повезли на военно-морскую базу.
Несмотря на серьезное название, она не имела вид защищенного убежища. Нас проводили наверх, в приемную адмирала. Аудиенция была недолгой. После протокольных представлений и краткого изложения истории нашего похищения и освобождения нас передали капитану разведки и дали понять нашему сопровождающему, что дальше нами будут заниматься моряки и он может отправляться обратно. Нас это не сильно обрадовало. Ему я доверял больше, чем морякам. Мы попрощались, и он уехал, а нас проводили в отдел разведки.
Там мы с Костей попытались поделиться всей известной нам информацией о месте расположения лагеря боевиков с разведчиками. Потом нас погрузили в синюю «Toyota Hilux» и в конвое таких же автомобилей с мигалками повезли, как потом оказалось, в аэропорт. Машины летели по Порт-Харкорту, буквально расталкивая всех впереди, вынуждая водителей прижиматься к обочинам. Наши сопровождающие вели себя агрессивно: моряки в кузове при каждой пробке выскакивали и, размахивая автоматами, разгоняли автомобили. Мы въехали на территорию аэропорта через боковые ворота к служебному КПП. Меня и Костю вывели на площадку, где нас встретили советник-посланник посольства РФ в Нигерии и атташе посольства. С ними вместе к нам подошел и член кризисного штаба РУСАЛ.
В ВОЗДУХЕ Я ВЗДОХНУЛ С ОБЛЕГЧЕНИЕМ. ХОТЬ МЫ И ЛЕТЕЛИ В ОБЛАКАХ, Я НАКОНЕЦ-ТО ПРИЗЕМЛИЛСЯ. ЗАВЕРШИЛОСЬ МОЕ ПРЕБЫВАНИЕ ГДЕ-ТО МЕЖДУ ЗЕМЛЕЙ И НЕБОМ. ЗАВЕРШИЛОСЬ ПРИЗЕМЛЕНИЕМ, ПУСТЬ ДАЖЕ В КРЕСЛЕ ЛЕТЯЩЕГО В АБУДЖУ САМОЛЕТА.
Но вылететь в этот день в Абуджу нам не было суждено. На рейс, который должен был улетать, нас по какой-то причине не захотели сажать. В результате обсуждения с военными было принято решение ночевать в Порт-Харкорте. Не могу сказать, что меня это сильно обрадовало – было видно, что и военных тоже. Сначала нас отвезли в штаб группировки Объединенных сил. Там ребята из посольства настояли, чтобы я позвонил Марине. Делать этого совершенно не хотелось – я не был готов поддаться эмоциям. По-прежнему не покидало чувство незавершенности. Я еще не мог осознать то, что произошло с нами. Язык не слушался, горло предательски давили слезы. Риск все еще сохранялся, военные это тоже понимали. На наших глазах в разные гостиницы отправили четыре группы разведчиков, чтобы определить, в какой из них нам смогут обеспечить максимальную безопасность. Часа через полтора они вернулись с одним вариантом, отвечающим критериям безопасности. Туда нас и повезли. В нашем эскорте появился даже маленький броневичок.
Гостиница была неплохая. Но ощущение опасности все равно не оставляло. Не помогло даже наличие на этаже двенадцати солдат, часть из которых сидела прямо у входа в наши номера. Все еще свежи были воспоминания о бежавших солдатах в коттеджном поселке в Икот-Абаси.
Нам принесли одежду и обувь, привезенные представителем РУСАЛа, и мы наконец-то смогли помыться и переодеться. Местные гэбэшники[41] дали нам телефон на всякий случай. На него буквально сразу стали звонить местные и разыскивать его владельца. Мое объяснение они не принимали и обязательно перезванивали еще пару раз, чтобы убедиться в этом.
Костя опять отличился. Его терзал голод, и он решил бороться с ним путем поедания сэндвичей, совсем забыв, как опасна такая нагрузка для наших отвыкших от еды желудков.
Чуть позже выяснилось, что утром нас ждет встреча с командующим Объединенными силами в штате Риверс. Отбиться от этого протокольного мероприятия оказалось невозможным. Ночь прошла в тревожном сне и ожидании утра.
Снова под сиренами и с конвоем мы неслись в штаб Объединенных сил, молясь, чтобы аудиенция была недолгой и мы успели на свой рейс. На удивление все прошло гладко. Командующий, как оказалось, был в Судане в составе Африканской миссии, и мы с ним немного поговорили про это. Возможно, это даже сократило нам время. Он распорядился, чтобы нас по-быстрому довезли до аэропорта, и даже любезно выделил нам в конвой свой броневик. Кстати, наличие его было основным условием нашего передвижения. Без него военные отказывались куда-либо двигаться. А броневик, который должен был идти в нашем конвое, уехал на заправку и не спешил возвращаться, поэтому любезное предложение командующего оказалось как нельзя кстати. В аэропорт двинулся конвой, состоящий, по моим скромным подсчетам, машин из тридцати. Выяснилось, что ночью нас охраняли в отеле и вокруг него двести бойцов Объединенных сил! Нигерийцы подошли серьезно к вопросу нашей безопасности.
В этот раз никаких проблем с вылетом не было. В воздухе я вздохнул с облегчением. Хоть мы и летели в облаках, я наконец-то приземлился. Завершилось мое пребывание где-то между землей и небом. Завершилось приземлением, пусть даже в кресле летящего в Абуджу самолета.
Глава 26
Возвращение
Но наши приключения на этом не закончились. В аэропорту Абуджи нас встречал посол, но уехать вместе с ним в резиденцию нам не дали. Выяснилось, что нас ждут на пресс-конференции в Главном штабе Военно-морских сил. Там нас встретил эскорт военных моряков. Никакие попытки сослаться на нашу усталость и необходимость медицинского осмотра и помощи в расчет не принимались. Едва удалось договориться, чтобы мы поехали в машине посольства.
Во дворе штаба бродили репортеры. Они в наши планы никак не входили, и поэтому мы встали поодаль от входа. Нас пригласили в здание. Подниматься наверх пришлось по лестнице – этаж этак седьмой. Далось нам это нелегко, все-таки мышцы за ночь успели расслабиться, и ноги не слушались. Повезло, что хоть ботинки сменили на легкие кроссовки. Но и они тяжелым грузом висели на ногах.
Нас проводили в небольшую комнату и сказали, что у нас будет пресс-конференция с журналистами. Минуту спустя в комнату буквально ворвался посол РФ в Нигерии. Для нас это было спасением. Он жестко заявил, что мы не будем отвечать ни на какие вопросы, и если есть желание проводить пресс-конференцию, то только в его присутствии. По-видимому, в планы моряков это не входило. Они ушли совещаться. Мы подождали минут пятнадцать, после чего нам сообщили, что мы едем в Министерство обороны. Снова эскорт.
На выезде мы успели заметить, что машина посла была заблокирована, и наш кортеж умчал без нее. Приехав на место, мы постарались потянуть время, медленно выгружаясь из машины. И недаром! Машина посла тормознула невдалеке от нас, и он, выскочив из машины, успел примкнуть к нашей группе. Я вздохнул с облегчением. Самым неподходящим в нашей ситуации было бы выступать сейчас с какими-либо заявлениями – наша линия не была согласована ни с посольством, ни с компанией. Мне все это начинало уже порядком надоедать. В резиденции меня ждали Марина и дети, и я всем сердцем и душой стремился туда.
С трудом передвигая ноги, мы вскарабкались по лестнице на какой-то этаж Министерства обороны, и нас проводили в комнату, где уже толпились журналисты и операторы с камерами. Нам отвели место за столом, рядом с нами сел и посол.
Вошел министр обороны и с ходу заговорил. Его речь была на удивление простой, без присущей большинству нигерийцев напыщенности. Суть его слов сводилась к тому, что мы освободились сами, а заслуга военных лишь в том, к сожалению, что они доставили нас в Порт-Харкорт. Он тут же пообещал предпринять все меры, чтобы подобные захваты не повторились в будущем. Посол со своей стороны поблагодарил военных за оказанную помощь. Так наконец протокол был соблюден, и мы, загрузившись в машину, понеслись в резиденцию компании в Абудже.
Сколько раз я мысленно представлял себе встречу с Мариной! Я мечтал о ней, я шел к ней и все равно, влетев в ворота резиденции, оказался к ней не готов. Я наконец-то спустился из поднебесья на землю, но, обняв Марину, ощутил, что силы окончательно меня покидают вместе с текущими из глаз слезами.
Примечания
1
Пулемет Калашникова.
Вернуться
2
Иджо – общины, располагающиеся в дельте реки Нигер.
Вернуться
3
От англ. attack – в атаку.
Вернуться
4
От англ. expatriate – иностранный специалист.
Вернуться
5
Абуджа – столица Нигерии.
Вернуться
6
Не стреляйте! (англ.).
Вернуться
7
На тот момент – 3650 долларов США.
Вернуться
8
Нигерийская найра – денежная единица Нигерии.
Вернуться
9
Жбан – бочка с закручивающейся крышкой.
Вернуться
10
Joint Task Force (JTF) – Объединенная оперативная группа, или Объединенные вооруженные силы.
Вернуться