Вражеские войска, едва выстроившись в линию, двинулись вперёд.

– Попёрли гады! – прокомментировал это событие Витька, сплюнув с верхушки нашего редута.

Если не считать колдунов, армии с двух сторон были примерно одинаковые по количеству воинов. Но это если не считать, что каждый наш арбалетчик был значительно ценнее их пехотинцев. Я посмотрел вперёд в свой бинокль.

Колдуны двигались позади своей армии. Затем они спешились и пошли среди своих воинов. Когда враги вышли к оврагу, а между нами оставалось чуть более сотни метров, я приказал начать стрельбу. Главную ударную силу врага в лице двух колдунов большими щитами прикрывали телохранители. Знакомая картина! Теперь я следил больше за щитоносцами, чем за колдунами. Те разделяться не стали, даже наоборот, все вместе направились к мосту. Одновременно пехотинцы расступились и перебросили через овраг подготовленные деревянные мостки.

Наши арбалетчики собирали щедрый смертельный урожай среди вражеских воинов. А те, даже форсировав овраг, не спешили в атаку. Все они выглядели спокойно, хотя уже сотни их товарищей погибли от смертоносных болтов. Раненых никто не жалел, если они мешали, их сбрасывали в овраг. Оттуда уже доносились крики боли и ярости раненых бойцов.

И тут каменный мост пересекли щитоносцы и колдуны. Спереди обоих магов защищала четвёрка щитоносцев. Я внимательно наблюдал за ними в бинокль, поэтому успел подать сигнал звонарю. Тот пробил дважды по два быстрых удара. Арбалетчики отступили с насыпного вала назад и встали, как мы того и требовали, по стойке смирно. Однако, сержанты всё равно продублировали команду и заорали:

– Ноги вместе! Ноги вместе!

Солдаты поспешно выполнили указание командиров. В этот момент через бинокль я увидел, как щитоносцы расступились, один из магов держал посох перед собой, его губы шевелились, а воздух вокруг шестёрки выдвинутых вперёд врагов дрожал. Прикрывает магией от стрел, подумал я. Второй маг в этот момент стряхнул с посоха ослепительную молнию. Искрящийся заряд рванулся к нашему земляному валу.

– Вот ведь паскуда! – ругнулся Витька. – Заметил гад!

На месте попадания молнии в воздух взметнулась земля, электрический заряд затрещал и рассыпался по сети металлических кольев, которые торчали из земли. Заземление нашего громоотвода сработало, но не сработала наша хитрая уловка. Мне, как командующему, некогда было рефлексировать, поэтому я дал сигнал звонарю и тот пробил в колокол один раз. Арбалетчики бросились к валу и тут же открыли беспорядочный огонь по пехотинцам противника.

У холма, где овраг был не слишком глубоким, враги забросали его трупами своих товарищей и теперь перебирались на другую сторону быстрее чем, на левом фланге.

Половина вражеской армии уже форсировала овраг и, подхватив щиты, выстраивалась перед ним. Вторая половина тоже не дремала, все вражеские воины стремились перейти на нашу сторону оврага. Я перевёл взгляд на колдунов. Позади них широким потоком двигалась река вражеских пехотинцев. Она разделялась на две части и тоже выстраивалась перед оврагом. В этот момент я заметил, как колдуны поменялись местами, теперь второй колдун под прикрытием щитоносцев готовился выпустить свою молнию. Телохранители по его команде расступились, а первый колдун, выставив перед собой посох, создал едва мерцающий щит.

Я снова показал звонарю дважды по два пальца. Тот просигналил отход. Арбалетчики тут же отступили за вал, и отошли на несколько шагов назад.

– Ноги вместе! Ноги вместе! – Заорали сержанты, заставляя арбалетчиков выполнить команду, которая могла защитить их от удара током от земли.

Второй колдун стряхнул молнию с посоха, и на этот раз она полетела не прямо, а чуть в сторону, где на её пути оказался один из флажков. Молния обвилась своими трясущимися и искрящимися ветвями вокруг металлического флажка.

– Есть! – Обрадовался Витька. – Попал!

Земля под колдунами вспучилась и взорвалась огнём. Четверых щитоносцев и двух магов подбросило в воздух. Они разлетелись в стороны, словно кегли, и упали на землю сломанными пылающими куклами. Вокруг всё горело, каменный мост тоже накрыло волной горючей жидкости, он пылал так, словно был сделан из соломы.

– Урааа! – Закричал Витька и хлопнул Деда по плечу. – Не зря мы, Дед, траншею для провода вырыли!

Мне радоваться было некогда, я отдал команду и звонарь подал одиночный сигнал колокола. Арбалетчики бегом заняли свои позиции у вала. Я подал новый знак и на этот раз к арбалетчикам побежали лучники и щитоносцы. На холме быстро разворачивались орудия, которыми командовал Василий. На вершине холма тут же загорелся чадящий чёрным дымом сигнальный костёр.

Враги в нерешительности замерли, и тут в них полетело всё, что только можно было себе представить: болты, стрелы, копья и горшки с огненной смесью. Часть противников попыталась атаковать самостоятельно, без команды своих командиров, но их тут же остановили арбалетчики. А в это время наши лучники поливали застывших в нерешительности врагов градом стрел, весь правый фланг запылал от горшков с огненной смесью.

Оставшиеся в живых вражеские командиры, наконец, решились и повели армию в наступление, но пока они восстанавливали дисциплину, их ряды стремительно редели. Я посмотрел на реку, вдалеке у рощи появились наши кавалеристы, они уже начали выстраиваться в линию.

Я отправил резерв на левый фланг, где у реки вдалеке от холма предстояла самая жестокая рубка. Враги атаковали вал с отчаянностью загнанной в угол крысы, но было слишком поздно. Они потеряли своё главное преимущество тогда, когда взорвалась наша мина.

Победа далась нам нелегко. Более пяти сотен были убиты, ещё столько же были ранены. Из них тяжелоранеными оказались примерно полторы сотни наших воинов, остальные могли идти с армией дальше, их раны оказались не столь серьёзными.

Кавалеристы уничтожили всех вражеских дезертиров, пехотинцам из армии колдунов не удалось скрыться от наших всадников, поскольку в степи негде было спрятаться. Ближе к вечеру мы двинулись дальше на север. Надо было атаковать обоз и освободить пленных.

Разведчики не обманули. Обоз насчитывал сто тридцать две телеги с припасами для войска. Пленных было невозможно подсчитать. После гибели колдунов, они понемногу, очень медленно приходили в себя, мы накормили их припасами, которые отыскали во вражеском обозе.

Пока они ели я наблюдал за ними. Большое количество освобождённых людей до сих пор так и не пришли в себя. Они проявляли апатию, безразличие было в их взглядах. После тёмных ритуалов они находились, словно во сне. Часть пришедших в себя пленников сбежали той же ночью. Мне показалось, что они опасались новых бед. Я решил выступить перед оставшимися людьми, поскольку с ними надо было что-то делать, а кроме того, нашей армии требовалось пополнение.

– Вчера вы были никем, вы были хуже, чем скот, которого ведут на бойню! – Сообщил я собравшимся людям. – Но теперь, когда мы уничтожили колдунов, проводивших тёмные ритуалы подчинения и послушания, когда морившие вас голодом негодяи мертвы, вы снова стали свободными людьми!

Я оглядел лица слушателей. В основном это были люди из восточных племён: кочевники, скотоводы, охотники и рыбаки из разных племён. Они с трудом понимали меня, но их лица были сосредоточены, они внимательно слушали меня. Немногие, те кто понимали меня хорошо, старались переводить своим соплеменникам мои слова.

– Вас увели как послушных баранов и собирались принести в жертву, чтобы с вашей смертью колдун Фрикс получил ещё больше тёмной колдовской силы! – Сообщил я им правду. – Но спросите себя! Есть ли в этом мире место, куда бы вы могли вернуться, где бы вы чувствовали себя в безопасности, в уверенности, что больше никто не тронет вашу семью, никто не отберёт ваше имущество и не заставит делать то, чего вы не хотите делать!?

Я увидел нахмурившиеся лица собравшихся вокруг людей.

– Скольких ваших родных и близких убили колдуны!? Скольких они уже принесли в жертву!? Ваши друзья и родные смотрят на вас из лучшего мира! Они ждут, что вы сможете отомстить за них теперь, когда вы снова оказались на свободе! Собираетесь ли вы сбежать как трусы!? Или вы собираетесь бить врага, посягнувшего на ваши земли и на близких вам людей!?

– Да!!! – Шум голосов перекрыл все звуки вокруг, и я улыбнулся. Сегодня у моей армии будет пополнение!



* * *

Ингрид спала до тех пор, пока женщина, утешавшая её в лодке, не разбудила её.

– Эй, эй! Вставай, принесли ужин! – Женщина трясла Ингрид за плечо.

Девушка осмотрелась и увидела матросов, которые принесли фонари и большие котелки с вкусно пахнущей едой. В трюме стало светло настолько, что Ингрид увидела всех, кто выбрался из своих гамаков. Около двух десятков крестьян и ремесленников выстроились в очередь за рыбной похлёбкой. В придачу к миске похлёбки давали большой кусок хлеба и лука. Бывшая хозяйка Междуречья встала в общую очередь, дождалась, когда настанет её черёд, взяла миску и хлеб, а затем вернулась к своему гамаку. Люди ели и тихо переговаривались между собой. Моряки ушли, оставив оба фонаря своим пассажирам.

Ингрид быстро расправилась со своей порцией, а потом по примеру бородатого мужика с огромными ручищами вытерла миску куском хлеба и только затем поставила пустую посуду на пол. Горячая еда пришлась благородной даме по вкусу. Её внутренности охватило замечательное чувство тепла и сытости. Она осмотрела помещение, устроенное под палубой корабля. Среди всех пассажиров не нашлось никого, кого Ингрид знала бы раньше. Тут располагались простые крестьяне и ремесленники, а также их семьи, Ингрид заметила несколько детей и стариков. Все они никоим образом не могли узнать в плохо одетой женщине дочь герцога Малеха. Это была отличная новость!


– Как думаешь, Никита, быстро ль нам работу дадут!? – Спросил мужик с огромными ручищами.

– Тебе, Алёша, сразу работа найдётся! – Ответил ему его сосед, имевший совершенно обычный вид. – Ты ж ведь кузнец!

– Ага!

– Вот! А я слыхал, что кузнецов они привечают с большой охотой! – Доверительным тоном сообщил Никита.

– А тебе, что обещали-то? – Спросил кузнец Алёша.

– Мне-то?! – Удивился Никита. – А ничего особенного. Сказали, что как приеду, там и найдут мне работу. Говорили, что землю мне больше пахать не придётся.

– А что же ты станешь делать?

– Сказали, мол, научат новому делу.

– О как! – Крякнул кузнец и в его тоне послышалась ирония.

– Я брат, ихнего зазывалу хорошенько расспросил. Может, я в столярном, или в стекольном, иль в бетон-нам деле работником буду. А может даже и мастером стану! – Похвастался мужик Никита.

– Я и слова-то такого не слыхал! – Улыбнулся добродушный силач Алёша.

Разомлевшая от горячей еды Ингрид насторожилась. Что-то её смущало, но она никак не могла понять что. К этому времени на мужиков шикнули и шёпотом сообщили:

– А ну тихо, баламуты! Дети спать легли, если проснутся, то замаемся их рёв слушать!

И дочь герцога улеглась и уснула. А утром, когда проснулись дети, зашумели пассажиры, тогда опять появились матросы с горячей кашей и чистыми мисками. Ингрид и ещё одну женщину после еды позвали на кухню, мыть посуду. Ни женщина, ни Ингрид отказываться не стали. Когда их отвели на камбуз, Ингрид решилась задать мучивший её со вчерашнего дня вопрос:

– А куда плывёт корабль?

– Вот, чудачка! Чуть не утопла, когда на корабль рвалась, а сама оказывается даже не знаешь куда он плывёт! – Удивилась женщина, со смехом посмотрела на серьёзную Ингрид и сказала. – Всем давно известно, куда мы плывём, в новый город на севере, что Игва называется!

Челюсть у хозяйки Междуречья отвисла почти до груди. Бежала она от короля на юг, а плывёт в результате домой, в Междуречье. Правда, не в свой собственный дом, не в Тур, а в новомодный город, который ещё недавно основал воевода Игорь. От этой мысли у неё потеплело на душе, появилось то же возбуждение, которое она испытала, когда они обнимались в саду.

– Что ты так переменилась? – Женщина заметила её состояние. – Ты что-то слышала про Игву?!

– Нет. – Ингрид смутилась. Женщина недоверчиво покосилась на беглянку, тогда той пришлось добавить. – Ну, разве что совсем немного.

– И что же? – Женщина с интересом уставилась на свою собеседницу.

– Только то, что это поселение на самом севере находится.

– И всё?

– Ещё слышала, что оно скоро может стать городом, а может уже и стало. – Добавила Ингрид и демонстративно отвернулась, поскольку больше ничего не хотела говорить.

А сказать очень хотелось. В первую очередь она хотела сказать, что поселение основал Игорь, мужчина, которого она любит. А любит ли?!

Ингрид мыла глиняные миски в холодной речной воде, затем вытирала их полотенцем и думала. Теперь, когда между простолюдинкой красавицей Меланьей и простолюдином воеводой Игорем больше не могло быть никаких классовых преград, они смогут пожениться. Ингрид улыбнулась этой мысли. Она потеряла всё, но, похоже, что судьба решила подарить ей нечто более важное, чем титулы и земли. Счастье! Она снова улыбнулась.

– Чему ты радуешься? – Спросила её женщина, выполнявшая рядом ту же работу.

– Вот приеду в Игву, выйду замуж, появятся у меня дети! – Ингрид мечтала, и готова была делиться своим счастьем с этой незнакомой женщиной.

– Ага! – Поддержала её та. – Дети это хорошо. Мужья-то, они знаешь, какие бывают?!

– Какие? – Удивилась Ингрид.

– Бывают ленивые, а бывают неверные! – Поведала женщина. – Разные мужья бывают. Бывает, перестают внимание обращать. А дети это хорошо! Дети мать в обиду не дадут.

– То есть, как это в обиду не дадут? – Дочка Малеха решительно не понимала, о чём это говорит её собеседница.

– От буйного мужа защитят, в старости умереть с голоду не дадут, присмотрят и тёплое место на печи у них для матери завсегда найдётся!

– А муж, что?

– А что с них, с кобелей взять?! Сегодня он вокруг тебя крутится, а как ты родишь ему четверых детишек, располнеешь, сиськи твои обвиснут, так твой муженёк на других девок смотреть будет, а тебя и забудет-то совсем.

– И что, все они такие? – Удивилась Ингрид.

– Все, все! – Уверенно заявила собеседница.

Ингрид смутилась, вести дальше разговор на эту тему ей не хотелось, но женщина всё равно приводила десятки жизненных примеров, в которых все мужья поголовно изменяли своим жёнам, а некоторые били почём зря, другие же «спутники жизни» даже бросали жён и детей, а сами исчезали в неизвестном направлении.