– Ты знаешь! Я поняла, что в мире нет никакого уединения. – Она грустно добавила. – Никто и нигде не может находиться в безопасности. И гораздо лучше бороться за то, во что веришь, как это делаешь ты, чем сидеть и надеяться, что всё в жизни утрясётся само собой!

Я почувствовал, как она подняла свою голову и заглянула мне в лицо. Я повернулся и посмотрел на неё. Тёмный овал её лица, обрамлённый красивыми чёрными волосами, лишь угадывался в темноте. А вот её глаза блестели, мягким едва уловимым светом, который отражался на поверхности её серых глаз.

– Возможно, минуты счастья, любви и нежности стоят того, чтобы забыть обо всём на свете и жить этим мгновением, пока оно не растаяло навсегда!? – Прошептал я, обнимая её за плечи.

– Мы с тобой многое пережили. В нашей жизни было и счастье, и любовь! Но они прошли навсегда. Это потому, что мы надеялись на лучшее, вместо того, чтобы готовиться к худшему! – Она тихо заплакала. Я погладил её по голове, у меня у самого появился ком в горле, мешающий не то что говорить, а мешающий мне дышать. Она всхлипнула и с трудом сказала. – Мы победим их?!

– Не знаю, – прошептал я, – но мы будем очень сильно стараться, не жалея себя. Ради тех, у кого ещё осталась любовь и счастье, или хотя бы надежда на то, что они когда-нибудь появятся!

Женщина снова заплакала, её тело содрогалось от рыданий, я тоже не смог удержать свои скупые слёзы. После нескольких минут очищения мне стало немного легче. Евфросиния всхлипнула в последний раз, отстранилась от меня и с уверенностью сказала:

– Она любит тебя, не сомневайся!

Не дожидаясь моей реакции, попыток отрицания или чего-то ещё, воительница встала и пошла к огню на вершине холма. Я сидел парализованный её словами, пока ко мне не приблизилась моя лошадка. Травка попыталась обслюнявить мою щёку, я уклонился и перехватил её морду своей рукой. Животное недовольно фыркнуло, я погладил её по голове и по ушам.

– Ты-то точно меня любишь! – С улыбкой констатировал я и поднялся. Следовало хорошенько выспаться и приготовиться к завтрашнему трудному дню.



* * *

Как же быстро наступило утро! Ингрид не спала всю ночь, она ждала. И хотя она не хотела себе в этом признаться, она ждала его, мужчину, которого девушка так внезапно и так не вовремя полюбила. Всю ночь она мечтала о том, что он вернётся, и она позволит ему всё, что он захочет. А утром женщина незаметно покинула бы его, ни о чём не жалея, не боясь последствий и смирившись с невесёлым будущим замужеством.

Но вместо последней ночи любви, была бессонная и пустая трата сил, когда с каждым мгновением надежды на то, что он вернётся и запретит ей уезжать, таяли, а сразу после того, как убрали трап и королевский корабль отправился вниз по реке, они и вовсе исчезли. Расстояние между судном и пристанью всё росло и росло, а Игорь так и не появился.

Когда порт исчез, скрылся за стеной её крепости, она с тоской посмотрела на выступ скалы, украшенный маленьким садом. Отсюда, с палубы уходящего в столицу Кварта корабля, она видела лишь одинокую маленькую скамейку на самом краю утёса. Ингрид тяжело вздохнула. Если бы сейчас она могла вернуться в ту ночь, когда на этой скамейке ей было так хорошо, то она бы ни за что не убежала от него. Сейчас Ингрид, как никогда, ценила тот шанс, что выпал ей в ту ласковую ночь, и сжимала в своей руке волшебный фонарик, подаренный Игорем. За всё время, что она успела прожить в этом мире, никто не подарил ей ничего более необычного и волшебного, даже маг Понтиус. Маги не любили расставаться со своим волшебством, но паладин, в отличие от многих, щедро делился волшебными вещами с окружающим его миром.

Ингрид уже сотни раз пожалела о том, что прогнала его из города. На самом деле ей было наплевать на слухи, она просто боялась саму себя, боялась, что одно лишь его присутствие может свести её с ума от желания, заставить её прижаться к нему всем телом, прильнуть к его губам.

– Леди!

Этот болван продолжал называть её как женщину, не имеющую титула. Ингрид повернулась к Хакону с холодным презрением во взгляде. Таракан в ужасе отшатнулся.

– Я просто хотел предложить Вам удобную каюту!

Лишь после того, как корабль увёз её так далеко, что она перестала видеть родную крепость, которая была её домом, девушка соизволила принять предложение посланника короля и ушла в свою каюту.

Путешествие на корабле заняло шесть дней. Хотя обычно, когда корабль шёл вниз по течению, оно длилось не более четырёх суток. Но не в этот раз. Капитан ругался каждый день, встречный ветер не позволял использовать паруса, поэтому приходилось рассчитывать лишь на течение и на десять пар вёсел. Погода будто специально препятствовала попыткам Хакона увезти Ингрид из родного дома.

Впрочем, капитан корабля оказался приятным человеком. Он был обходителен с Ингрид, с удовольствием называл её миледи, и вообще бы вёл себя намного спокойнее, если бы не Хакон, который постоянно вмешивался в его работу. Баронет даже пытался подгонять гребцов, отчего конфликты с капитаном корабля разгорались всё сильнее и сильнее. Этот чёрный таракан считал, что является главным, но капитан приходил от этого в бешенство и грозился сбросить баронета за борт, если тот будет командовать на его корабле.

Эти перепалки неизменно заканчивались тем, что Хакон, высоко задрав нос, покидал верхнюю палубу королевского корабля и прятался в своей каюте. Ингрид они веселили, поэтому она поддерживала капитана, как могла, а тот в ответ баловал её различными интересными историями и сладостями из личных запасов.

Всё остальное время Ингрид грустила о том, что вынуждена покинуть привычную жизнь, свой дом и человека, который пробудил в ней новое и сильное чувство. А на третий день пути Хакон, ругаясь с капитаном, пожаловался на гребцов, которые, по мнению баронета, слабо старались, саботируя путешествие на юг.

– Капитан, твои гребцы опять еле ворочают вёслами! – Заревел он, едва переступив порог капитанской каюты.

– Ничего удивительного в этом нет, баронет! – Капитан с сожалением посмотрел на Хакона. Тот прервал интереснейшую историю, которую приятный собеседник рассказывал Ингрид. Видимо, он понимал, что Хакон решил устроить очередной скандал, поэтому терпеливо пояснил. – Третий день люди сидят за вёслами, а других людей у меня нет! Был бы это военный поход, я мог бы использовать на вёслах воинов. Но сейчас, на борту находятся только матросы, миледи Ингрид и ты! Не желаешь ли размяться баронет!? Твоя помощь мне бы пригодилась!

– Я это слышу уже третий день! Ты бездарный командир и ещё худший капитан! – Зарычал в ответ Хакон. Его взбесили намёки капитана.

– Думай, как тебе хочется! – Парировал капитан. – Я попал на этот корабль не потому, что я чей-то сын, не за красивые глаза, Хакон, а потому, что я обладаю бесценным опытом и безупречной репутацией!

Капитан встал во весь свой рост и небрежно положил руку на оголовье своего меча.

– На что ты намекаешь? – Возмутился Хакон. – Неужели ты решил угрожать благородному господину?!

– Угрожать? – Капитан улыбнулся, он сказал это снисходительным тоном. – Ты намекаешь, на то, что простолюдин не может вызвать чью-то благородную задницу на дуэль?!

– Задницу! – Взбеленился баронет. – Я буду жаловаться королю!

– Ты можешь жаловаться кому угодно! – Тон капитана стал угрожающим. – Но если я ещё раз услышу, что какой-то зарвавшийся баронет, оскорбляет королевского капитана, то буду вынужден наделать в брюхе негодяя дюжину дыр.

– Я, между прочим, тоже являюсь человеком короля! Он послал меня за этой девчонкой, чтобы привезти её на суд. – Хакон уже кричал. – И если по твоей вине мы опоздаем на него, я не стану выгораживать виновников и дармоедов, пренебрегающих своими обязанностями! И ты будешь в числе тех, кого я назову в первую очередь!

– Как тебе будет угодно, Хакон! – Сказал капитан, и его тон был холодным как лёд. – А до тех пор, будь любезен, держись подальше от меня и моих людей!

– Я тебе это припомню, выскочка! – Прокричал баронет и вышел, хлопнув дверью.

– Неуравновешенная сухопутная крыса! – Прокомментировал капитан, улыбаясь Ингрид. – Так на чём мы остановились, миледи?!

Ингрид ответила, но мысли её были далеко. Капитан продолжил свою увлекательную историю, но она почти не слушала его. Лишь кивала и улыбалась, думая о том, что совершенно позабыла о том, под каким предлогом вызвал её король. Суд! Она посчитала это лишь пустяковым предлогом, но теперь она по-другому посмотрела на эту ситуацию. Ингрид решила, что единственным доступным источником информации о суде является ненавистный ей баронет Хакон.

Она нашла его на верхней палубе корабля. Закутавшись в тёмный плащ, королевский посланец стоял на носу корабля и, скривившись, наблюдал за тем, как с юга приближались чёрные тучи.


– Похоже, погода снова испортится! – Сказала Ингрид, когда оказалась рядом с Хаконом.

– Третий день подряд с юга дует ветер, мы каждый вечер попадаем под проливной дождь! Эта погода сводит меня с ума! – Хакон не стеснялся выплёскивать всю свою злость.

– И мы действительно можем опоздать на суд?! – Ингрид решила перевести разговор на интересующую её тему.

– Возможно! – Внезапно спокойно ответил баронет, он повернулся к ней и внимательно посмотрел ей в глаза.

– Суд как-то тебя касается, Хакон? – Спросила Ингрид, стараясь изо всех сил не проявить своё волнение. Кажется, её голос не дрогнул, но вот сердце бешено колотилось в груди.

– Поскольку он касается тебя, Ингрид, он может касаться и меня тоже!

– Да?! – Ингрид попыталась изобразить удивление. – Каким образом?

– Ты обручена с моим отцом. – Ответил он, не скрывая своей неприязни.

– Ты преувеличиваешь, Хакон. – Ингрид продолжала играть с огнём. – На деле существует лишь устная договорённость об этом, которая была заключена между королём и моим отцом.

– Именно! – Баронет злился. – Я поражаюсь твоему спокойствию, Ингрид! Если на суде выяснится, что ты виновна, то свадьбы не будет!

– Правда!? – Ингрид еле сдержала улыбку, но голос её дрогнул.

– Ты думаешь, что это будет для тебя лучшим выходом? – Хакон не скрывал своего презрения. – Ты хоть понимаешь, чем тебе грозит этот суд?

– Погоди, баронет! Меня в чём-то обвиняют? – Её собеседник кивнул, и это шокировало её. А ведь изначально Ингрид думала, что на суде она будет свидетелем. Так думает любой человек, который уверен, что ничего противозаконного не совершал. – Но кто обвиняет меня и в чём?!

– Барон Торсон! – Баронет словно ударил её хлыстом, Ингрид вздрогнула. – Он утверждает, что по твоему незаконному приказу армия Междуречья убила тысячу рекрутов, а сам барон, преследуемый твоими головорезами, вынужден был скрыться и молить короля о справедливом суде!

– И ты ему веришь!? – Удивилась шокированная Ингрид.

– Не важно, кому я верю! Мой отец, считает, что это отличный способ расправиться с тобой и при этом расстроить свадьбу до того, как ты станешь его женой.

– Расправиться со мной, но зачем? – Удивилась девушка. Хакон победно, свысока, криво улыбнулся.

– Междуречье лакомый кусочек, Ингрид. Не удивлюсь, если в результате оно окажется у короля под пятой. – Сказал он с намёком.

Она стояла как парализованная, словно окаменевшая статуя, белая и очень бледная. Баронет кашлянул, а затем откланялся и ушёл в свою каюту.

Обстоятельства складывались не в её пользу! Суд оказался даже более реальной угрозой, намного страшнее, чем замужество со старым бароном. На горизонте появились другие возможные последствия суда. Ингрид с ужасом подумала, что её вполне могут признать виновной и казнить. Тогда ближайшим наследником, который приберёт к рукам Междуречье, окажется сам Сигурд, король Кварта. Он же будет тем заинтересованным лицом, которое будет вершить суд. И её некому защитить, она осталась одна! Нет брата, нет больше отца, никого нет! Ингрид потянулась к своей сумке и сжала в руке магический предмет, который ей подарил Игорь. «Мейд ин чайна» – кажется, так он говорил, называя магический предмет фонариком. На сердце сразу потеплело, когда она вспоминала его широкую искреннюю улыбку и ещё крепче сжала в руке волшебный предмет.



Глава 13

В Лесной холм я и мои сопровождающие попали поздним утром. Войска из Каменца и Тура начали прибывать ближе к обеду. К этому моменту я уже распорядился провести разведку и выставить дозоры. Этим занялся Дед, припечатав Витьку одним лишь взглядом, он дал понять младшему телохранителю, что тот останется возле меня. Воительницу я отправил к старосте и потребовал, чтобы тот выполнил мой приказ: «Всех жителей, которые вышли из Лесного холма, вернуть обратно в посёлок и пусть все сидят дома до тех пор, пока я не разрешу им покинуть дома!» Затем к месту событий прибыли Мстислав и Сорен, каждый во главе своей конницы.

Мы устроили обеденный перерыв, во время которого, Мстислав всё же решил мягко укорить меня:

– А ты, Игорь, опасный человек! – Заявил он шутливым тоном. – Стоило мне немного приболеть, как ты отобрал мою должность!

Сорен рассмеялся, но мне было не до шуток. Помнится, один умный человек говорил: «В каждой шутке доля шутки!»

– Прости меня Мстислав! Я не просил об этой должности, мне её навязала миледи Ингрид. – Я действительно сожалел об этом. Мстислав оценил мою искренность по достоинству, улыбнулся шире и сообщил:

– Знаю, Игорь! Не бери в голову. Мне моя новая должность даже больше нравится, чем старая. Устал я от войны, устал! – Он вздохнул и скривился, глядя на то место, где должна была бы быть его рука. – Ты знаешь, её уже нет, а она всё ещё болит!

– Фантомные боли. – Сообщил я.

– Да! – Со вздохом сказал Мстислав. – И Васька сказал то же самое!

– Что делать-то будем, Игорь? – Влез в разговор Сорен, который отчего-то выглядел расстроенным, и как-то странно смотрел на меня. Я старался не придавать этому большого значения, поэтому ответил на его вопрос со всей возможной серьёзностью.

– Мы должны подготовиться к бою, который состоится не раньше сегодняшнего вечера. Думаю раньше, чем стемнеет они реку форсировать не станут.

– Мы встретим их на берегу? – Спросил Мстислав.

– Нет, мы позволим им высадиться. Я хочу, чтобы на нашу сторону переправилась вся армия и главное их колдуны.

– У них есть маги? – Удивился Мстислав.

– Должен быть хотя бы один. – Сообщил Сорен. – Так сказал Понтиус, прежде чем уехать.

– Предвиденье? – Поинтересовался я.