Каждая сила играла особую роль и не мешала остальным.

Их единство успокаивало, придавало уверенности, и разум Софи с лёгкостью покорился потоку, доверив свету заботы путешествия.

В этих вихрях и водоворотах Первоисточников, пронизывающих небеса, она была готова парить бесконечно. Но могучая триада света точно знала, когда её отпустить. И внезапно она обрела прежнее тело, в лёгкие хлынул воздух, ноги ощутили твёрдую опору, по глазам ударило ослепительное сияние, а путешествие света продолжилось без неё.

Интересно, что означает это испытание. Хотели напомнить, что она сильная и одновременно ничтожная, или показать, как важно сохранять душевное равновесие и действовать сообща? Как бы то ни было, теперь она прекрасно понимала старейшин, из года в год совершавших такие прыжки.

На примере Первоисточников она получила отличный урок руководства на равных и ощутила одновременно и силу, и смирение.

Несмотря на то, что Орели и Бронте не раз совершали такие прыжки, на них он тоже произвёл впечатление. У Бронте даже глаза затуманились.

– Где это мы? – спросила Софи, щурясь на круглую комнату, смесь опочивальни сказочной принцессы и восточного дворца.

На мерцающих стенах виднелись арочные окна с воздушными розовыми занавесками и полосками расшитого жемчугом кружева. А со сводчатого потолка свисали десятки розовых, инкрустированных драгоценными камнями светильников. На розовых узорчатых коврах на полу лежали горы розовых шёлковых подушек. Позолоченный туалетный столик и стул были отделаны огромными розовыми турмалинами.

Золочёные шкатулки разных форм и размеров были аккуратно сложены по бокам столика, рядом с двумя зеркалами во весь рост, в которых Софи увидела себя в довольно жалком неприглядном виде.

Волосы торчали, как у косматого чудища, а дымчатые тени на веках в уголках глаз размазались синяками.

– Это одна из комнат отдыха в Обители совершенства, – сообщила Орели, вынимая шпильки из волос и распуская длинные светлые локоны по плечам. – Чтобы мы всегда могли появиться на публике при полном параде. Ваши друзья в четырёх других комнатах. Всего их двенадцать, для каждого старейшины. Думаю, нетрудно догадаться, что эта комната моя.

– Вот как? – поддразнила её Софи. – А я подумала, что она принадлежит Бронте.

– В моей стоит только пустой стол красного дерева и прочный стул, – фыркнул Бронте.

– Таких унылых серых комнат ещё поискать, – покачала головой Орели. – Вот мы и решили, уж лучше прыгнем с вами сюда.

– Ничего не понимаю, – призналась Софи, вспоминая слова Грейди. – Вроде в Обитель совершенства свет проникнуть не может.

– Так и есть, – согласился Бронте. – Но у нас, старейшин, есть тайные ходы на случай необходимости спешно покинуть здание или частного визита.

– Не беспокойтесь, нам ничто не угрожает, – уверила её Орели, – во дворце приняты все необходимые меры безопасности.

– Да и задерживаться мы здесь не станем, – добавил Бронте. – Ещё чуть розового, и меня удар хватит.

– Ничего, потерпите сколько нужно, – возразила Орели. – Титулованной особе нельзя ударить в грязь лицом.

Она отодвинула от туалетного столика стул, приглашая Софи сесть.

– Ой… вы что, имидж мне хотите сменить? – пробормотала Софи.

От изобилия баночек, скляночек, кисточек и пуховок на туалетном столике она пришла в ужас. А сколько времени уже потеряно.

– Больно не будет, – пообещала Орели.

– Подозреваю, что и удовольствия нам с Софи будет мало, – пробурчал Бронте.

За всю свою жизнь Софи никогда не чувствовала такой солидарности с остроухим старейшиной.

Орели цыкнула на них обоих, похлопала по мягкому сиденью, естественно, розовому, и Софи поняла, что от наведения марафета отвертеться не получится.

Итак… сейчас ей будут делать макияж.

И не кто-нибудь, а старейшина.

Ну и денёк. О-бал-деть.

– Только блёсток поменьше, – взмолилась она, плюхаясь на стул, и Орели развернула её и склонилась над ней.

– Я просто подчеркну вашу истинную суть, – пообещала Орели, вертя Софи за подбородок туда-сюда и вглядываясь в лицо.

Казалось, это никогда не закончится, Софи так и подмывало вырваться, и она принялась считать про себя секунды.

На семьдесят третьей меж безупречных бровей Орели залегла морщинка.

– Что-то не так? – забеспокоилась Софи, ведь складки на лбу – это явно не к добру.

Орели покачала головой.

– Нет, конечно! Просто вы такая…

– Какая? – уточнила Софи.

– Трудно объяснить. Вы так изменились с первой нашей встречи. Куда делась та маленькая девочка. Хотя так и должно быть. Просто жаль… – Орели прикусила губу и отвернулась. – Неважно. Приступим к делу.


Она выпрямилась, схватила шёлковую салфетку со столика и пшикнула на неё какой-то жидкостью с ароматом жасмина.

– Понимаю, как вам с друзьями не терпится приступить к работе.

– А Дексу, Биане, Стине и Вайли тоже делают макияж? – спросила Софи, представляя Декса с небрежной причёской, с волосами, выкрашенными в чёрный цвет… эмо-Декс – вот умора!

А Стине пускай сделают огромный начёс и зальют лаком для волос.

– Сомневаюсь, – ответил Бронте, разбивая её надежды. – Орели, поторопитесь.

– Я стараюсь. Но это очень важно. Софи – лидер, и ей нужно выглядеть соответственно. Особенно при первом выходе в свет.

Софи нахмурилась.

– Вы же вроде ещё не решили, когда объявите о нашем назначении.

– Нет, – Орели протёрла приготовленной салфеткой веки Софи и принялась расчёсывать спутанные волосы. – Но вызывать ажиотаж можно уже сейчас. Вы с родственниками и друзьями отправитесь домой от Обители совершенства. Пусть народ полюбуется на ваши наряды и украшения, чтобы было о чём посудачить.

– Ага. Лучше некуда.

Бронте отрывисто хохотнул.

– Мисс Фостер, а мы с вами, оказывается, родственные души. Только постарайтесь не забывать, что в вашей судьбе наступил, так сказать, поворотный момент. Теперь слухи могут пойти вам на пользу. Вы больше не какая-то подозрительная девчонка.

– С чего бы это вдруг? – спросила Софи, поворачиваясь к нему, хотя Орели явно хотелось, чтобы она сидела спокойно. – Ведь тогда… в Эверглене… случилась настоящая катастрофа, а я только и делала, что удирала, чтобы меня не сожрали. Не представляю, как после этого мне начнут доверять.

Орели отложила кисточку и мазнула Софи по щекам прохладным розовым гелем.

– Знаете, что я думаю? Из всех, кто там оказался, вам единственной было проще всего избежать опасности. Другим для этого необходимы кристаллы. Но вы-то могли просто телепортироваться… и телохранительница-тролль даже пыталась убедить вас уйти. И всё-таки вы остались. Для народа такая преданность – не пустой звук.

– Так и должно быть, – согласился Бронте. – Как, по-вашему, почему мы здесь оказались? Хотя я предпочёл бы другое место. – Он обвёл руками комнату, а Орели тем временем намазала Софи губы бальзамом со вкусом пышноягоды. – Пока Орели закончит с этими глупостями, я познакомлю вас с предметами вашего регентства. Чем больше погрузимся в работу, тем скорее отвлечёмся от этого розового кошмара.

Орели швырнула ему в лицо пуховку, осыпав блёстками.

Но Софи была полностью согласна с Бронте, хотя слово «предметы» навевало мысли о толстенных заумных фолиантах, которые придётся проштудировать от корки до корки, чтобы изучить все тонкости законов и обычаев аристократии.

К её удивлению, Бронте открыл одну из самых крупных шкатулок, в которой оказалась…

– Мне что, корону придётся носить? – нахмурилась Софи при виде чёрной бархатной подушечки с золотой диадемой, украшенной переплетающимися завитками в виде заострённых спиралей, усыпанных крохотными бриллиантами. Но больше всего бросался в глаза мерцающий посередине овальный рубин.

Вид у этого изящного украшения был вполне роскошный, в смысле, незамеченной с таким точно не останешься. Ещё и камень этот кроваво-красный…

– Это украшение только для торжественных случаев, – уверила её Орели. – Например, выборов или особо важных событий… как сегодня, чтобы привлечь всеобщее внимание.

– Понятно.

Получалось, что в короне придётся ходить гораздо чаще, чем хотелось.

– И помните, мы остановились на диадеме звёздного света, – заметила Орели, брызгая Софи в лицо туалетной водой с цитрусовым ароматом, – потому что сияние люминита сильнее бросается в глаза.

– А сколько всего у меня будет корон? – поинтересовалась Софи, глядя, как Бронте вынул из шкатулки бархатную подушечку, под которой оказалась почти такая же диадема, только серебристая. А под следующей подушечкой ещё одна, испускающая белое сияние, видимо, та самая, о которой говорила Орели.

– По одной для каждого Первоисточника, – объяснил Бронте.

Ну вот… три короны.

Ужас!

– Иногда мы можем попросить вас надеть какую-нибудь особенную, как сегодня, – объяснила Орели, отстраняясь и припудривая лоб Софи пуховкой. – Но обычно сможете выбирать сами, что нравится. Главное, чтобы у остальных членов команды были символы того же Первоисточника, этим вы подчеркнёте ваше единство… да, и то же самое касается ваших булавок для плаща.

Не успела Софи открыть рот, как Бронте открыл шкатулку поменьше, в которой лежали три булавки – золотая, серебряная и люминитовая, каждая в форме спирали, как на диадеме, чем-то напоминающей кельтскую символику, только более вытянутой.

– Этот символ специально придумали для вашей команды, – пояснил Бронте, протягивая золотую булавку. – Каждый виток представляет один из Первоисточников, а в целом узор символизирует гармоничное единство. Надеемся, он будет напоминать о том, что каждый член команды должен иметь возможность внести свой вклад в общее дело.

– Что, не нравится? – замерла Орели, не закончив подводить глаза Софи мягким чёрным карандашом.

– Нет, всё в порядке, – Софи потрогала плавные металлические завитки. – Просто… удивляюсь, почему до сих пор ни разу не слышала о Первоисточниках. При такой-то важности.

– Первоисточникам определённо следует отвести больше времени в учебных планах Фоксфайра, – признал Бронте. – Придётся проследить, чтобы магнат Лето исправил эту досадную оплошность, когда возобновятся занятия. Но простые граждане вряд ли поймут их отличия: свет он и есть свет – и больше ничего. Осознание их могущества больше соответствует образу мысли старейшин, вот мы и решили, что вашей команде этот символ придётся весьма кстати в силу уникальной особенности нашего сотрудничества.

– Кажется, вас беспокоит что-то ещё, – не отставала Орели, опуская руку на плечо Софи, возможно, напоминая, что от эмпата ничего не утаишь.

Софи вздохнула.