– С чего ты взяла, что мешаешь? – нахмурился дракон.
С его появлением дискомфорт усилился. Когда ехали в машине, я тоже чувствовала себя не в своей тарелке, но списывала это на волнение. Сейчас же беспокоиться было не о чем: встреча состоялась, дети сияли от счастья, и все шло просто-таки отлично. Только вот неприятное чувство росло и крепло, запуская невидимые когти в мое горло. Может, правда, осень виновата? Я чуть поморщилась, накрывая рукой ожерелье, будто неосознанно пыталась его спрятать. Попыталась отодвинуться от Туманова, но он схватил меня за руку и встревоженно спросил:
– Лали, что не так?
– Все нормаль…
– Неправда! – перебил он, всматриваясь в мое лицо. Взгляд его скользнул ниже и буквально впился в мою ладонь. Пару секунд дракон сосредоточенно изучал мои дрожащие пальцы и то, что они прикрывали, после чего потребовал: – Сними его.
– Нет, – уперлась я.
Но Туманов не слушал. Нащупав застежку на шее, он сам ее расстегнул. Поймав ожерелье, я растерянно прижала его к груди, однако в конец обнаглевший дракон умудрился выхватить украшение и… Матерь Божья! Этот чешуйчатый болван вышвырнул его за борт!
– Да как ты… вы… Кто дал вам право топить мои вещи?! – Тоска сменилась праведным гневом, и как-то сразу стало жарко, а не прохладно, поэтому я решительно дернула вниз молнию, снова распахивая куртку.
– Лали…
– Милалика Сергеевна! – прорычала я, волком глядя на работодателя.
– Я куплю вам новое ожерелье, Милалика Сергеевна, – пообещал мерзавец. – С настоящими изумрудами, – добавил он, намекая, что муж подарил мне фальшивку.
– Дело не в камнях! – продолжала злиться я. Было чувство, будто у меня кусок души вырвали, а он… изумруды.
– В камнях, Лали! Именно в них! – Туманов схватил меня за плечи и чуть тряхнул. – Они насквозь пропитаны чарами. Темными, мерзкими. Я сразу не понял, что там за смесь. Подчинение, поклонение… что? – Прежде чем отпустить, он провел ладонями по моим рукам, чуть погладив.
Я открыла рот… и закрыла, так ничего и не сказав. Зажмурилась, пытаясь переварить услышанное, а заодно и прислушаться к собственным ощущениям. Дыра в душе больше не беспокоила, как и мысли о Владиславе. Зато меня буквально распирало от желания срочно вернуть проклятую побрякушку, будто это не ожерелье, а дитя родное.
Господи, неужели Арсений прав и на изумруды был наложен какой-то приворот? Может, именно поэтому Влад просил меня надевать его подарок хотя бы раз в месяц? Но тогда получается, он знал о его свойствах и активно их использовал, удерживая все эти годы меня рядом. Ладно, раньше, но сейчас-то зачем? На кой черт он отдал мне заряженную магией хреновину после развода? Чтобы и дальше по нему сохла, что ли?
– Так, стоп! – Я тряхнула волосами, пытаясь собраться с мыслями. – Если ожерелье зачаровано, почему я раньше этого не ощущала?
– А сегодня, значит, ощутила?
– Что-то такое было, да… Думала, просто воспоминания нахлынули.
– О бывшем муже воспоминания, я прав? Вас к нему потянуло? – скрипнул зубами дракон. Я кивнула – ну а смысл скрывать? – Вот подонок! Я сверну ему шею, – рыкнул он в раздражении.
– Пожалуйста, не надо, – испугалась я. Не за Владислава, а вообще. – Лучше скажите, что спровоцировало все эти неприятные симптомы? Раньше, надевая подарок мужа, я, наоборот, чувствовала себя счастливой.
– Во-первых, раньше на вас не было моей защитной метки, во-вторых, отсутствовала привязка к нашей семье…
– А в-третьих? – Он так внезапно замолчал, что вопрос сам собой напрашивался.
– Полагаю, дело во мне. Ожерелье, настроенное на то, чтобы удерживать вас рядом с дарителем и ограждать от всех остальных, агрессивно отреагировало на мое присутствие. Простите, Лали, – извинился Арсений. А потом улыбнулся и нагло заявил: – Но согласитесь, нет худа без добра! Мы разоблачили ваш рабский ошейник и… отправили его поплавать.
– Лучше бы я его в ломбард сдала, – проворчала, вспомнив о возмутительном поступке работодателя.
– Э, нет! – мотнул головой тот. – Даже если бы не на что стало жить, вы продали бы последнюю рубаху, кота, себя, но только не эту зачарованную стекляшку. Вещи, пропитанные темным колдовством, непросто оторвать от жертвы.
– Непросто? Серьезно? – Из моего горла вырвался нервный смешок. – Ну, значит, вы уникум, Арсений Романович. Раз – и нет ожерелья-прилипалы!
– Да, я такой, – рассмеялся дракон, снова потянувшись к моей куртке.
– Прекратите, – отмахнулась я. – Мне больше не холодно.
– И не тоскливо?
– Не-а.
– Рад это слышать.
Я действительно чувствовала себя иначе. Свободной, счастливой… дышать стало легко и приятно, больше ничего не давило на грудь, не сосало под ложечкой и не нагоняло воспоминания о счастливой семейной жизни, которая таковой не была. Как же все-таки хорошо, что Туманов пригляделся к «изумрудам». Раньше он видел их только мельком, к тому же я каждый раз старалась прикрыть ожерелье рукой. А тут сел рядом и что-то унюхал. Молодец драконище!
– Арсений Романович, – проговорила я, завороженно глядя на золотой купол Исаакиевского собора. У меня будто шоры с глаз упали. Я смотрела по сторонам, видела все тот же Питер и буквально упивалась его красотой, а не просто констатировала ее наличие.
– Что? – спросил Туманов, когда пауза затянулась, потому что кое-кто (а именно – я) увлекся пейзажами.
– А? – перевела взгляд на него. – Да, точно! Вот что хотела у вас спросить… Если бывший муж подарил мне ожерелье с секретом – выходит, он тоже… иной?
– Это вряд ли, – успокоил меня дракон. – Но то, что Владислав Игоревич хорошо осведомлен об изнанке нашего мира, – факт.
– Изнанка – это иные и их города-дома-прочее?
– Именно. Скажу вам больше, Лали. – Туманов придвинулся ко мне, переходя на доверительный шепот с характерным оттенком интимности. – Ваш бывший не только много знает о магии и магах, но и активно использует их плоды. В чем вы только что сами и убедились.
– Отчего же никто не подтер ему память, как вы грозили мне? – прищурилась я, мягко отодвигаясь. Обижать такой ценный источник информации не хотелось, но и сидеть с ним в обнимку было бы неприлично.
– Вспомните, Лали, мы тогда обсуждали конкретную ситуацию с доносом и всеми вытекающими. Коррекция воспоминаний – не угроза, а благо для тех, кто не вписался в наше общество и по выходе не смог держать язык за зубами. Начни такой человек вещать на всех углах про ведьмаков, драконов и прочих иных, его бы очень скоро загребли в психушку. Некоторая спутанность воспоминаний или, как вариант, легкая форма амнезии избавляют подобных правдорубов от неприятностей. Как, впрочем, и нас.
– Вот оно что, – протянула я, продолжая залипать на архитектурные шедевры, яркие огни и играющую бликами воду. – Значит, есть не только иные, но и те, кто в курсе их существования, только не треплются об этом.
– Без сомнения, есть. Айвар тому отличный пример.
– А некоторые, как мой… – с языка чуть не слетело привычное «Владик», но я вовремя исправилась: –…бывший, еще и разные зачарованные вещички себе покупают.
– Да. Причем чаще совершенно безвредные, у шарлатанов. Но и настоящие амулеты тоже встречаются. Есть ведь не только проводимые на изнанке ярмарки, где всяким таким торгуют, но и черный рынок зачарованных предметов. Там можно приобрести очень опасные творения.
– Как мое ожерелье, – вздохнула я, снова глядя на воду.
– Как ваше ожерелье, – повторил Туманов, накрыв мои пальцы, придерживающие на коленях плед. – Не переживайте, Лали. Главное, что мы его вычислили. Надо будет дома и другие ваши вещи проверить. Мало ли!
Я кивнула, соглашаясь, и даже руку не отняла – тепло мужской ладони согревало.
– Все равно не понимаю! – сказала, немного помолчав. – Зачем это Владу было нужно? Я ведь и так его любила…
– Любила ли?
– Теперь уже и не знаю, – ответила со вздохом. – Но ведь он сам со мной развелся, выкинул меня из своей жизни, оборвал все контакты.
– Точно все? – Дракон напоминал мне сейчас змея-искусителя: прищуренные глаза, вкрадчивый шепот, обманчиво-расслабленная поза. Посмотрев в лицо мужчины, я спросила:
– Что вы имеете в виду?
– Ну, не знаю… – пожал плечами он. А я отчетливо поняла – знает, гад чешуйчатый, но решил потянуть интригу!
– Лем наябедничал про электронное письмо?
– В точку! – усмехнулся Туманов. – Исключительно из-за беспокойства о вас, Лали, – прикрыл он духа дома.
Я же подумала, что впредь буду лучше следить за тем, что пишу и говорю в Сети, а то если не шпионская прога, так любопытный домик информацию сольет. С другой стороны, как там говорил Арсений Романович? Нет худа без добра! Раз уж пошла такая пьянка, самое время развеять часть сомнений… или, наоборот, в них укрепиться.
– И каково ваше мнение насчет сравнения иных с сектантами?
– При желании в нашей культуре можно всякое углядеть, у нас же свои боги, ритуалы, прочее. Но, думаю, вам бывший это написал не с целью подискутировать на тему иных, а из желания напугать и ослабить, чтобы восстановить утерянный контроль.
– Зачем это ему? У него же скоро свадьба, – недоумевала я.
– Есть у меня одна теория…
– Поделитесь! – потребовала я, подавшись к нему, что вызвало у дракона улыбку.
– Вы знаете, на ком женится Владислав Игоревич? – Я вопросительно изогнула бровь. – Нет, конечно, – откуда вам? – сам себе ответил мужчина. – То есть вы, скорей всего, видели фото его новой невесты в Сети, а может, и вживую…
– Вживую точно ее не видела – я не мазохистка.
Туманов поморщился, будто слова мои его задели. Фиг знает почему.
– Не буду ходить вокруг да около. Пробил я этого… мужа вашего бывшего. – Судя по тону, сказать он хотел другое. – Его невеста из скандинавского драконьего клана. А что дают брачные узы с представителями нашего вида, вы уже знаете, Лали, – Злата поделилась.
– Знаю, угу, – не стала отрицать очевидное я, но мысленно отметила, что поделилась девочка не только со мной, но и с папой. На сей раз обо мне. Как бы теперь Туманов не начал подозревать меня в корысти. Попыталась отнять руку, но он не дал, легонько сжав пальцы. Ладно, хрен с ним: посидим, подержимся за ручки, как школьники. Мне тепло, а ему, надо полагать, так спокойней. – Считаете, Влад знает, что его возлюбленная – оборотень?
– Уверен в этом. Потому он и развелся. Раньше, как понимаю, брак нисколечко не мешал этой скотине вести разгульную жизнь. Если бы я только знал это раньше… – Туманов погладил большим пальцем мое запястье, продолжая согревать. Вторую руку я прятала под пледом. Хм, может, все-таки и первую туда засунуть? Или в карман, или… – Лали, вам точно не холодно? Пойдемте в салон.
– Нет, погодите! – запротестовала я, желая узнать побольше. – Если Владислав нашел себе дракайну, зачем он отдал ожерелье мне? И программа шпионская в моем ноуте… для чего это все?
– Уверен, что у него на вас по-прежнему были планы.
– Какие?
– Вогнать в депрессию, в нищету, вызвать ломку по нему, по прошлой жизни, а потом смилостивиться и предложить вернуться в дом… на правах домработницы. Молоденькая дракайна вряд ли станет ему печь пироги и уж точно не позволит нацепить на себя стекляшки, приправленные чарами.
– Хм… – Я обдумывала его версию. Она очень походила на правду.
В случае неудачи Влад мог наказать меня, используя слежку, ожерелье и еще бог знает что. Низко, гадко, но зато хоть объясняет его поведение. Не зря же он в письме предстал героем и моим защитником, а нового работодателя описал как чудовище и сердцееда (возможно, и в прямом смысле слова тоже).
– Хотя, думаю, эта мразь хотела сделать вас своей любовницей, – с неприязнью выплюнул Туманов, сжав мою руку сильнее, чем требовалось для обогрева или для проявления поддержки.
– Ну, вы-то в плане таких игр недалеко от него ушли, – выдернув ладонь из цепких мужских пальцев, бросила я. Резковато вышло, но… как уж вышло.
С его появлением дискомфорт усилился. Когда ехали в машине, я тоже чувствовала себя не в своей тарелке, но списывала это на волнение. Сейчас же беспокоиться было не о чем: встреча состоялась, дети сияли от счастья, и все шло просто-таки отлично. Только вот неприятное чувство росло и крепло, запуская невидимые когти в мое горло. Может, правда, осень виновата? Я чуть поморщилась, накрывая рукой ожерелье, будто неосознанно пыталась его спрятать. Попыталась отодвинуться от Туманова, но он схватил меня за руку и встревоженно спросил:
– Лали, что не так?
– Все нормаль…
– Неправда! – перебил он, всматриваясь в мое лицо. Взгляд его скользнул ниже и буквально впился в мою ладонь. Пару секунд дракон сосредоточенно изучал мои дрожащие пальцы и то, что они прикрывали, после чего потребовал: – Сними его.
– Нет, – уперлась я.
Но Туманов не слушал. Нащупав застежку на шее, он сам ее расстегнул. Поймав ожерелье, я растерянно прижала его к груди, однако в конец обнаглевший дракон умудрился выхватить украшение и… Матерь Божья! Этот чешуйчатый болван вышвырнул его за борт!
– Да как ты… вы… Кто дал вам право топить мои вещи?! – Тоска сменилась праведным гневом, и как-то сразу стало жарко, а не прохладно, поэтому я решительно дернула вниз молнию, снова распахивая куртку.
– Лали…
– Милалика Сергеевна! – прорычала я, волком глядя на работодателя.
– Я куплю вам новое ожерелье, Милалика Сергеевна, – пообещал мерзавец. – С настоящими изумрудами, – добавил он, намекая, что муж подарил мне фальшивку.
– Дело не в камнях! – продолжала злиться я. Было чувство, будто у меня кусок души вырвали, а он… изумруды.
– В камнях, Лали! Именно в них! – Туманов схватил меня за плечи и чуть тряхнул. – Они насквозь пропитаны чарами. Темными, мерзкими. Я сразу не понял, что там за смесь. Подчинение, поклонение… что? – Прежде чем отпустить, он провел ладонями по моим рукам, чуть погладив.
Я открыла рот… и закрыла, так ничего и не сказав. Зажмурилась, пытаясь переварить услышанное, а заодно и прислушаться к собственным ощущениям. Дыра в душе больше не беспокоила, как и мысли о Владиславе. Зато меня буквально распирало от желания срочно вернуть проклятую побрякушку, будто это не ожерелье, а дитя родное.
Господи, неужели Арсений прав и на изумруды был наложен какой-то приворот? Может, именно поэтому Влад просил меня надевать его подарок хотя бы раз в месяц? Но тогда получается, он знал о его свойствах и активно их использовал, удерживая все эти годы меня рядом. Ладно, раньше, но сейчас-то зачем? На кой черт он отдал мне заряженную магией хреновину после развода? Чтобы и дальше по нему сохла, что ли?
– Так, стоп! – Я тряхнула волосами, пытаясь собраться с мыслями. – Если ожерелье зачаровано, почему я раньше этого не ощущала?
– А сегодня, значит, ощутила?
– Что-то такое было, да… Думала, просто воспоминания нахлынули.
– О бывшем муже воспоминания, я прав? Вас к нему потянуло? – скрипнул зубами дракон. Я кивнула – ну а смысл скрывать? – Вот подонок! Я сверну ему шею, – рыкнул он в раздражении.
– Пожалуйста, не надо, – испугалась я. Не за Владислава, а вообще. – Лучше скажите, что спровоцировало все эти неприятные симптомы? Раньше, надевая подарок мужа, я, наоборот, чувствовала себя счастливой.
– Во-первых, раньше на вас не было моей защитной метки, во-вторых, отсутствовала привязка к нашей семье…
– А в-третьих? – Он так внезапно замолчал, что вопрос сам собой напрашивался.
– Полагаю, дело во мне. Ожерелье, настроенное на то, чтобы удерживать вас рядом с дарителем и ограждать от всех остальных, агрессивно отреагировало на мое присутствие. Простите, Лали, – извинился Арсений. А потом улыбнулся и нагло заявил: – Но согласитесь, нет худа без добра! Мы разоблачили ваш рабский ошейник и… отправили его поплавать.
– Лучше бы я его в ломбард сдала, – проворчала, вспомнив о возмутительном поступке работодателя.
– Э, нет! – мотнул головой тот. – Даже если бы не на что стало жить, вы продали бы последнюю рубаху, кота, себя, но только не эту зачарованную стекляшку. Вещи, пропитанные темным колдовством, непросто оторвать от жертвы.
– Непросто? Серьезно? – Из моего горла вырвался нервный смешок. – Ну, значит, вы уникум, Арсений Романович. Раз – и нет ожерелья-прилипалы!
– Да, я такой, – рассмеялся дракон, снова потянувшись к моей куртке.
– Прекратите, – отмахнулась я. – Мне больше не холодно.
– И не тоскливо?
– Не-а.
– Рад это слышать.
Я действительно чувствовала себя иначе. Свободной, счастливой… дышать стало легко и приятно, больше ничего не давило на грудь, не сосало под ложечкой и не нагоняло воспоминания о счастливой семейной жизни, которая таковой не была. Как же все-таки хорошо, что Туманов пригляделся к «изумрудам». Раньше он видел их только мельком, к тому же я каждый раз старалась прикрыть ожерелье рукой. А тут сел рядом и что-то унюхал. Молодец драконище!
– Арсений Романович, – проговорила я, завороженно глядя на золотой купол Исаакиевского собора. У меня будто шоры с глаз упали. Я смотрела по сторонам, видела все тот же Питер и буквально упивалась его красотой, а не просто констатировала ее наличие.
– Что? – спросил Туманов, когда пауза затянулась, потому что кое-кто (а именно – я) увлекся пейзажами.
– А? – перевела взгляд на него. – Да, точно! Вот что хотела у вас спросить… Если бывший муж подарил мне ожерелье с секретом – выходит, он тоже… иной?
– Это вряд ли, – успокоил меня дракон. – Но то, что Владислав Игоревич хорошо осведомлен об изнанке нашего мира, – факт.
– Изнанка – это иные и их города-дома-прочее?
– Именно. Скажу вам больше, Лали. – Туманов придвинулся ко мне, переходя на доверительный шепот с характерным оттенком интимности. – Ваш бывший не только много знает о магии и магах, но и активно использует их плоды. В чем вы только что сами и убедились.
– Отчего же никто не подтер ему память, как вы грозили мне? – прищурилась я, мягко отодвигаясь. Обижать такой ценный источник информации не хотелось, но и сидеть с ним в обнимку было бы неприлично.
– Вспомните, Лали, мы тогда обсуждали конкретную ситуацию с доносом и всеми вытекающими. Коррекция воспоминаний – не угроза, а благо для тех, кто не вписался в наше общество и по выходе не смог держать язык за зубами. Начни такой человек вещать на всех углах про ведьмаков, драконов и прочих иных, его бы очень скоро загребли в психушку. Некоторая спутанность воспоминаний или, как вариант, легкая форма амнезии избавляют подобных правдорубов от неприятностей. Как, впрочем, и нас.
– Вот оно что, – протянула я, продолжая залипать на архитектурные шедевры, яркие огни и играющую бликами воду. – Значит, есть не только иные, но и те, кто в курсе их существования, только не треплются об этом.
– Без сомнения, есть. Айвар тому отличный пример.
– А некоторые, как мой… – с языка чуть не слетело привычное «Владик», но я вовремя исправилась: –…бывший, еще и разные зачарованные вещички себе покупают.
– Да. Причем чаще совершенно безвредные, у шарлатанов. Но и настоящие амулеты тоже встречаются. Есть ведь не только проводимые на изнанке ярмарки, где всяким таким торгуют, но и черный рынок зачарованных предметов. Там можно приобрести очень опасные творения.
– Как мое ожерелье, – вздохнула я, снова глядя на воду.
– Как ваше ожерелье, – повторил Туманов, накрыв мои пальцы, придерживающие на коленях плед. – Не переживайте, Лали. Главное, что мы его вычислили. Надо будет дома и другие ваши вещи проверить. Мало ли!
Я кивнула, соглашаясь, и даже руку не отняла – тепло мужской ладони согревало.
– Все равно не понимаю! – сказала, немного помолчав. – Зачем это Владу было нужно? Я ведь и так его любила…
– Любила ли?
– Теперь уже и не знаю, – ответила со вздохом. – Но ведь он сам со мной развелся, выкинул меня из своей жизни, оборвал все контакты.
– Точно все? – Дракон напоминал мне сейчас змея-искусителя: прищуренные глаза, вкрадчивый шепот, обманчиво-расслабленная поза. Посмотрев в лицо мужчины, я спросила:
– Что вы имеете в виду?
– Ну, не знаю… – пожал плечами он. А я отчетливо поняла – знает, гад чешуйчатый, но решил потянуть интригу!
– Лем наябедничал про электронное письмо?
– В точку! – усмехнулся Туманов. – Исключительно из-за беспокойства о вас, Лали, – прикрыл он духа дома.
Я же подумала, что впредь буду лучше следить за тем, что пишу и говорю в Сети, а то если не шпионская прога, так любопытный домик информацию сольет. С другой стороны, как там говорил Арсений Романович? Нет худа без добра! Раз уж пошла такая пьянка, самое время развеять часть сомнений… или, наоборот, в них укрепиться.
– И каково ваше мнение насчет сравнения иных с сектантами?
– При желании в нашей культуре можно всякое углядеть, у нас же свои боги, ритуалы, прочее. Но, думаю, вам бывший это написал не с целью подискутировать на тему иных, а из желания напугать и ослабить, чтобы восстановить утерянный контроль.
– Зачем это ему? У него же скоро свадьба, – недоумевала я.
– Есть у меня одна теория…
– Поделитесь! – потребовала я, подавшись к нему, что вызвало у дракона улыбку.
– Вы знаете, на ком женится Владислав Игоревич? – Я вопросительно изогнула бровь. – Нет, конечно, – откуда вам? – сам себе ответил мужчина. – То есть вы, скорей всего, видели фото его новой невесты в Сети, а может, и вживую…
– Вживую точно ее не видела – я не мазохистка.
Туманов поморщился, будто слова мои его задели. Фиг знает почему.
– Не буду ходить вокруг да около. Пробил я этого… мужа вашего бывшего. – Судя по тону, сказать он хотел другое. – Его невеста из скандинавского драконьего клана. А что дают брачные узы с представителями нашего вида, вы уже знаете, Лали, – Злата поделилась.
– Знаю, угу, – не стала отрицать очевидное я, но мысленно отметила, что поделилась девочка не только со мной, но и с папой. На сей раз обо мне. Как бы теперь Туманов не начал подозревать меня в корысти. Попыталась отнять руку, но он не дал, легонько сжав пальцы. Ладно, хрен с ним: посидим, подержимся за ручки, как школьники. Мне тепло, а ему, надо полагать, так спокойней. – Считаете, Влад знает, что его возлюбленная – оборотень?
– Уверен в этом. Потому он и развелся. Раньше, как понимаю, брак нисколечко не мешал этой скотине вести разгульную жизнь. Если бы я только знал это раньше… – Туманов погладил большим пальцем мое запястье, продолжая согревать. Вторую руку я прятала под пледом. Хм, может, все-таки и первую туда засунуть? Или в карман, или… – Лали, вам точно не холодно? Пойдемте в салон.
– Нет, погодите! – запротестовала я, желая узнать побольше. – Если Владислав нашел себе дракайну, зачем он отдал ожерелье мне? И программа шпионская в моем ноуте… для чего это все?
– Уверен, что у него на вас по-прежнему были планы.
– Какие?
– Вогнать в депрессию, в нищету, вызвать ломку по нему, по прошлой жизни, а потом смилостивиться и предложить вернуться в дом… на правах домработницы. Молоденькая дракайна вряд ли станет ему печь пироги и уж точно не позволит нацепить на себя стекляшки, приправленные чарами.
– Хм… – Я обдумывала его версию. Она очень походила на правду.
В случае неудачи Влад мог наказать меня, используя слежку, ожерелье и еще бог знает что. Низко, гадко, но зато хоть объясняет его поведение. Не зря же он в письме предстал героем и моим защитником, а нового работодателя описал как чудовище и сердцееда (возможно, и в прямом смысле слова тоже).
– Хотя, думаю, эта мразь хотела сделать вас своей любовницей, – с неприязнью выплюнул Туманов, сжав мою руку сильнее, чем требовалось для обогрева или для проявления поддержки.
– Ну, вы-то в плане таких игр недалеко от него ушли, – выдернув ладонь из цепких мужских пальцев, бросила я. Резковато вышло, но… как уж вышло.