— А может быть, из-за бури повреждена электропроводка? Тогда мы ничего не сможем сделать.
— Ну, это быстро приведут в порядок. — Постепенно оба они привыкли к темноте и уже могли смутно видеть друг друга. Ральф заметил, что Барбара дрожит.
— Быстро возвращайся в постель, — сказал он, — иначе простудишься. Или… — он запнулся, — или иди ко мне. Только не стой так!
Из-за странного сна у Барбары возникло ощущение, что сейчас ей не следует искать близости Ральфа.
— Лучше пойду, — сказала она. — Надеюсь, что эта проклятая буря до утра стихнет. От этого можно просто сойти с ума!
Барбара снова на ощупь добралась до своей комнаты и нырнула в постель, но уже не могла уснуть и только беспокойно ворочалась. Лишь ранним утром опять задремала.
Проснулась она оттого, что кто-то тряс ее за плечо. Это был Ральф. Он уже оделся, но был небрит и казался довольно растерянным.
— Барбара, вставай! Ты это уже видела?
— Что именно?
— Посмотри в окно!
Она поднялась, подошла к окну и тихо вскрикнула:
— О боже! Этого не может быть!
Мир за окном погрузился в снежную белизну. Всюду, насколько хватало глаз, лежал снег, и ничего кроме снега. Больше не было ни лугов, ни дорог, ни подъезда к дому, ни сада. Все исчезло, погребенное под толстой снежной толщей. Деревья вдоль дорожки, ведущей к дому, казались совсем крошечными, потому что их стволы примерно наполовину были погружены в снег, а ветви, казалось, вот-вот сломаются. Два дерева во время бури вырвало из земли; их гигантские корни торчали вверх как свидетельство могущества стихии, которая пронеслась над землей минувшей ночью. Ветер стих, но снег шел беспрестанно, и над уединенным домом лежала глубокая таинственная тишина.
— Просто не верится! — воскликнула Барбара в изумлении. — Я никогда не видела ничего подобного!
— Света нет во всем доме, — сказал Ральф, — в том числе и внизу. Пробки в порядке, так что, скорее всего, повреждена линия.
— Но это ведь быстро отремонтируют? Я имею в виду, что здесь забытое богом место, но ведь не окончательно отрезанное от цивилизации!
— Вопрос в том, удастся ли кому-то вообще пробраться сюда по такому снегу, чтобы суметь что-то отремонтировать. Боюсь, что сюда сейчас не доехать даже на цепях.
— Кстати, о цепях, — сказала Барбара, высматривая что-то за окном. — А где же машина? Она ведь стояла перед входной дверью!
— Она там и стоит, — ответил Ральф; в его голосе смешались шутливая нотка и оттенок паники. — Под снегом!
— Значит, мы не сможем поехать в Дейл-Ли?
— Нет. Никаких шансов. Высота снега, по-моему, уже больше метра, а будет еще больше. Так что ничего не получится.
Съежившись от холода, Барбара обхватила плечи руками. Она была в одних трусиках и футболке и только сейчас поняла, что в комнате довольно прохладно.
— Это я только сейчас так замерзла, — спросила она, — или вчера вечером было действительно теплее?
— Вчера вечером было действительно теплее, — печально сказал Ральф, — потому что еще работало отопление.
Она пристально посмотрела на Ральфа.
— Что?
Он кивнул.
— Я был в подвале. Насос без электричества не работает. А аварийного генератора здесь нет.
— Тогда у нас нет и горячей воды! Мы не сможем включить плиту. Не сможем…
— Да, телефон тоже не работает. Линия молчит.
Барбара медленно вернулась к своей постели, опустилась на нее и подперла голову руками.
— Черт возьми! — произнесла она.
Ральф попытался изобразить на лице ободряющую улыбку.
— Но это не конец света, Барбара. Мы ведь не сидим где-то на улице, в снежной пустыне, без крыши над головой, или в машине, которая медленно исчезает под сугробами… У нас есть прочный, сухой дом с несколькими каминами, в которых мы можем развести огонь. Пару дней мы будем отрезаны от внешнего мира, но ведь снег не будет идти вечно, и все утрясется. Послушай, — добавил он, так как в нем шевельнулось ощущение, что это могло бы ее утешить, — мы ведь не единственные, с кем это произошло. У всех вокруг та же проблема, и они ее тоже преодолеют.
Барбара решительно встала и взяла халат.
— Сейчас мне нужен только крепкий кофе, — сказала она, — без этого я не могу думать. Пойдешь со мной на кухню?
Ральф чуть придержал ее за плечо.
— Как ты хочешь?..
— Там стоит старая железная печь. Ее надо как-нибудь разжечь. И даже если мне придется развести костер среди гостиной — я выпью сейчас кофе!
В гостиной, в латунном ящике рядом с камином, аккуратно лежали три полена. Похоже, что это были последние дрова в доме, но Ральф был убежден, что где-то есть более серьезные запасы.
— За домом находится сарай, я видел его вчера вечером, — пояснил он, — и наверняка мисс Селли хранит там свой дровяной арсенал. Мне надо как-то туда добраться. Есть ли здесь лопата?
Пока он ходил в подвал в поисках лопаты, Барбара разожгла старую железную печь. Она быстро поняла, что тремя поленьями печку не разожжет. В столовой лежал тележурнал, который из-за отсутствия света все равно был бесполезен. Барбара вырвала из него пару страниц и положила их между дровами. Вскоре огонь загорелся, и она поставила воду для кофе, чувствуя себя пионером в отсталой стране. В шкафу нашла кофейник и фильтровальную бумагу. Потом поставила на плиту сковородку, поджарила два яйца и достала из пакета два куска нарезанного хлеба. В кухне стало теплее и запахло бодрящим свежим кофе.
— Завтрак готов, — объявила Барбара, когда Ральф вернулся.
У него на щеке было грязное пятно, а в волосах — паутина. Он чихал.
— В этом подвале сплошная пыль и грязь, но там полно всяких лопат для снега, так что я смогу расчистить дорогу к сараю. — Подошел к плите, открыл дверцу и поднес свои окоченевшие руки к пламени. — Там, внизу, ледяной холод, как в могиле. Кстати, у тебя здесь приятно пахнет!
— Кофе и яичница. По крайней мере, съедим хоть что-то горячее.
Усаживаясь за стол, Ральф осторожно сказал:
— Нам следует быть экономнее с запасами. Возможно, их придется растянуть на некоторое время.
— А ты не подумал, что мы могли бы пойти в магазин в Дейл-Ли пешком?
— Исключено. Снег достает мне до бедра, а я довольно высокого роста. Для этого потребуется слишком много времени, потому что нам придется раскапывать дорогу практически после каждого шага. Кроме того, мы наверняка не сможем сориентироваться. Улицы, по которой мы должны идти, не видно, а мы совсем не знаем этой местности.
— Тогда это будет пышное Рождество, — предположила Барбара подавленно. — Послушай, давай после завтрака проведем инвентаризацию, чтобы понять, что у нас есть, хорошо?
Инвентаризация дала удручающие результаты. У них было еще четыре яйца и шесть кусков хлеба, начатая 125-граммовая пачка масла и кусок уэнслидейлского сыра, примерно размером с кулак. Кроме того, небольшая баночка апельсинового джема, пачка молотого кофе, банка сгущенного молока, пачка соли и коробка сахара. Накануне вечером были еще спагетти, но от них осталась половина, и еще остатки соуса. Они могли бы их, конечно, разогреть, но вряд ли после этого будут сыты.
— Если б только мы послушали Синтию Мур! — воскликнула Барбара. — Ведь она сразу посоветовала нам купить как можно больше продуктов.
— Давай посмотрим еще в кладовой, — предложил Ральф. — Возможно, Лора Селли хранит там какие-нибудь консервы. Мы ей их потом возместим.
Но мисс Селли, похоже, терпеть не могла делать запасы, и, как предположила Барбара, особенно консервов — в ее глазах это явно было новомодное и сомнительное изобретение, к которому она относилась с законным недоверием. В кладовой, примыкавшей прямо к кухне, также не нашлось ничего съестного, кроме четырех небольших картофелин и пары червивых яблок. Единственное, что было в огромных количествах, так это чай. В стеклянных и жестяных банках, в пакетиках, черный, зеленый, фруктовый, лечебный… Любой экзотический сорт, который только можно было себе представить. Этот невероятный выбор, должно быть, обошелся Лоре в приличную сумму. Вероятно, чай являлся единственной роскошью, которую она себе позволяла.
— От жажды мы, во всяком случае, не умрем, — сказал Ральф. — Можем пить чай хоть до седьмого пота. Хотя, разумеется, выглядит это довольно мрачно…
— И в холодильнике мышь повесилась! — воскликнула Барбара раздраженно. — Ты знаешь, мне кажется, она относится к той категории алчных старух, которые в последние дни или недели перед отъездом питаются лишь древними остатками, чтобы не покупать ничего нового, что потом могло бы остаться! А если что-то все-таки остается, они это упаковывают и потом съедают в поезде, потому что не позволяют себе купить в ресторане даже небольшой кусок пирога!
Жена попала в самую точку, подумал Ральф; во всяком случае, ему показалось, что Лора Селли и в самом деле не располагала особыми деньгами, и с содержанием Уэстхилла ей было непросто.
— Смотри-ка, это единственное, что есть в этом постепенно оттаивающем холодильнике, — продолжала Барбара рассерженно, вынимая стеклянную литровую бутылку, заполненную на четверть молоком. — Это ведь замечательно! Теперь, кроме наших остатков сгущенного молока, у нас, по крайней мере, есть какое-то количество молока для кофе и этого проклятого чая!
— Барбара, — воскликнул Ральф; неожиданно его лицо показалось Барбаре очень усталым. — Глупость сделали мы, а не она. Нам надо было вчера купить все, что нужно. И потом, какой смысл сейчас все вокруг поносить…
— На какое время нам хватит того, что у нас есть?
Ральф пожал плечами:
— Посмотрим. Я сейчас перво-наперво займусь дровами, а ты оденься и потом собери все свечи, которые найдешь в доме. Не забудь, что в половине пятого уже стемнеет.
Барбара быстро обнаружила, что свечей в доме больше чем достаточно. Она поставила их в бесчисленные подсвечники, которые были распределены по всем помещениям. Перенесла некоторые из них в столовую и расставила на столе и на каминной полке. Столовая была меньше гостиной, и воздух в ней нагревался быстрее; поэтому ей показалось целесообразным на ближайшие дни сделать ее, помимо кухни, местом их обитания.
Через стеклянную дверь, выходившую в сад, Барбара увидела Ральфа, который с помощью лопаты прочистил в снегу узкий коридор к сараю. Она мельком взглянула на его лицо, это узкое, всегда чуть бледное лицо интеллектуала, и заметила, что оно искривилось от напряжения. Муж старался изо всех сил, но при этом было видно, что он не привык к физической работе. Барбара решила пойти в сад и помочь ему, иначе он рискует заработать себе инфаркт.
К полудню они добрались до сарая. Оба совершенно выдохлись и были на пределе своих сил. Барбара чувствовала, как по спине у нее ручьями струится пот. Так как снег шел не переставая, ее волосы были совершенно мокрые; к тому же снегопад с полным равнодушием постепенно сводил на нет их такую тяжелую работу.
— Теперь ты видишь, — спросил Ральф, тяжело дыша, — что мы ни за что не смогли бы дойти пешком до Дейл-Ли?
Барбара, с трудом переводя дыхание, облокотилась на лопату.
— Разве я что-то об этом говорила?
Она надавила на дверь, и та распахнулась. Барбара была рада, что дверь не заперта, — у нее уже не оставалось сил на то, чтобы заниматься изнурительными поисками ключа.
— Давай, — сказала она, — отнесем дрова в дом. До конца дня я и пальцем не пошевелю!
Но внутри сарая их ждал неприятный сюрприз. Дрова там были, но, очевидно, не нашлось никого, кто разрубил бы бревна длиной в половину ствола на поленья подходящего для камина размера. С тихим стоном Ральф смотрел на стоящий в ожидании чурбан для колки дров, из которого торчал огромный топор.
— Я этого еще никогда не делал. Я и в самом деле не знаю, как…
— Ты не будешь это делать, — быстро сказала Барбара, — ты не имеешь представления, что это такое, и если ты при этом получишь травму, мы не сможем вызвать врача. Я слышала историю от одного мужчины, который при рубке задел топором ногу.
Он рассерженно посмотрел на нее.
— Ну, это быстро приведут в порядок. — Постепенно оба они привыкли к темноте и уже могли смутно видеть друг друга. Ральф заметил, что Барбара дрожит.
— Быстро возвращайся в постель, — сказал он, — иначе простудишься. Или… — он запнулся, — или иди ко мне. Только не стой так!
Из-за странного сна у Барбары возникло ощущение, что сейчас ей не следует искать близости Ральфа.
— Лучше пойду, — сказала она. — Надеюсь, что эта проклятая буря до утра стихнет. От этого можно просто сойти с ума!
Барбара снова на ощупь добралась до своей комнаты и нырнула в постель, но уже не могла уснуть и только беспокойно ворочалась. Лишь ранним утром опять задремала.
Проснулась она оттого, что кто-то тряс ее за плечо. Это был Ральф. Он уже оделся, но был небрит и казался довольно растерянным.
— Барбара, вставай! Ты это уже видела?
— Что именно?
— Посмотри в окно!
Она поднялась, подошла к окну и тихо вскрикнула:
— О боже! Этого не может быть!
Мир за окном погрузился в снежную белизну. Всюду, насколько хватало глаз, лежал снег, и ничего кроме снега. Больше не было ни лугов, ни дорог, ни подъезда к дому, ни сада. Все исчезло, погребенное под толстой снежной толщей. Деревья вдоль дорожки, ведущей к дому, казались совсем крошечными, потому что их стволы примерно наполовину были погружены в снег, а ветви, казалось, вот-вот сломаются. Два дерева во время бури вырвало из земли; их гигантские корни торчали вверх как свидетельство могущества стихии, которая пронеслась над землей минувшей ночью. Ветер стих, но снег шел беспрестанно, и над уединенным домом лежала глубокая таинственная тишина.
— Просто не верится! — воскликнула Барбара в изумлении. — Я никогда не видела ничего подобного!
— Света нет во всем доме, — сказал Ральф, — в том числе и внизу. Пробки в порядке, так что, скорее всего, повреждена линия.
— Но это ведь быстро отремонтируют? Я имею в виду, что здесь забытое богом место, но ведь не окончательно отрезанное от цивилизации!
— Вопрос в том, удастся ли кому-то вообще пробраться сюда по такому снегу, чтобы суметь что-то отремонтировать. Боюсь, что сюда сейчас не доехать даже на цепях.
— Кстати, о цепях, — сказала Барбара, высматривая что-то за окном. — А где же машина? Она ведь стояла перед входной дверью!
— Она там и стоит, — ответил Ральф; в его голосе смешались шутливая нотка и оттенок паники. — Под снегом!
— Значит, мы не сможем поехать в Дейл-Ли?
— Нет. Никаких шансов. Высота снега, по-моему, уже больше метра, а будет еще больше. Так что ничего не получится.
Съежившись от холода, Барбара обхватила плечи руками. Она была в одних трусиках и футболке и только сейчас поняла, что в комнате довольно прохладно.
— Это я только сейчас так замерзла, — спросила она, — или вчера вечером было действительно теплее?
— Вчера вечером было действительно теплее, — печально сказал Ральф, — потому что еще работало отопление.
Она пристально посмотрела на Ральфа.
— Что?
Он кивнул.
— Я был в подвале. Насос без электричества не работает. А аварийного генератора здесь нет.
— Тогда у нас нет и горячей воды! Мы не сможем включить плиту. Не сможем…
— Да, телефон тоже не работает. Линия молчит.
Барбара медленно вернулась к своей постели, опустилась на нее и подперла голову руками.
— Черт возьми! — произнесла она.
Ральф попытался изобразить на лице ободряющую улыбку.
— Но это не конец света, Барбара. Мы ведь не сидим где-то на улице, в снежной пустыне, без крыши над головой, или в машине, которая медленно исчезает под сугробами… У нас есть прочный, сухой дом с несколькими каминами, в которых мы можем развести огонь. Пару дней мы будем отрезаны от внешнего мира, но ведь снег не будет идти вечно, и все утрясется. Послушай, — добавил он, так как в нем шевельнулось ощущение, что это могло бы ее утешить, — мы ведь не единственные, с кем это произошло. У всех вокруг та же проблема, и они ее тоже преодолеют.
Барбара решительно встала и взяла халат.
— Сейчас мне нужен только крепкий кофе, — сказала она, — без этого я не могу думать. Пойдешь со мной на кухню?
Ральф чуть придержал ее за плечо.
— Как ты хочешь?..
— Там стоит старая железная печь. Ее надо как-нибудь разжечь. И даже если мне придется развести костер среди гостиной — я выпью сейчас кофе!
В гостиной, в латунном ящике рядом с камином, аккуратно лежали три полена. Похоже, что это были последние дрова в доме, но Ральф был убежден, что где-то есть более серьезные запасы.
— За домом находится сарай, я видел его вчера вечером, — пояснил он, — и наверняка мисс Селли хранит там свой дровяной арсенал. Мне надо как-то туда добраться. Есть ли здесь лопата?
Пока он ходил в подвал в поисках лопаты, Барбара разожгла старую железную печь. Она быстро поняла, что тремя поленьями печку не разожжет. В столовой лежал тележурнал, который из-за отсутствия света все равно был бесполезен. Барбара вырвала из него пару страниц и положила их между дровами. Вскоре огонь загорелся, и она поставила воду для кофе, чувствуя себя пионером в отсталой стране. В шкафу нашла кофейник и фильтровальную бумагу. Потом поставила на плиту сковородку, поджарила два яйца и достала из пакета два куска нарезанного хлеба. В кухне стало теплее и запахло бодрящим свежим кофе.
— Завтрак готов, — объявила Барбара, когда Ральф вернулся.
У него на щеке было грязное пятно, а в волосах — паутина. Он чихал.
— В этом подвале сплошная пыль и грязь, но там полно всяких лопат для снега, так что я смогу расчистить дорогу к сараю. — Подошел к плите, открыл дверцу и поднес свои окоченевшие руки к пламени. — Там, внизу, ледяной холод, как в могиле. Кстати, у тебя здесь приятно пахнет!
— Кофе и яичница. По крайней мере, съедим хоть что-то горячее.
Усаживаясь за стол, Ральф осторожно сказал:
— Нам следует быть экономнее с запасами. Возможно, их придется растянуть на некоторое время.
— А ты не подумал, что мы могли бы пойти в магазин в Дейл-Ли пешком?
— Исключено. Снег достает мне до бедра, а я довольно высокого роста. Для этого потребуется слишком много времени, потому что нам придется раскапывать дорогу практически после каждого шага. Кроме того, мы наверняка не сможем сориентироваться. Улицы, по которой мы должны идти, не видно, а мы совсем не знаем этой местности.
— Тогда это будет пышное Рождество, — предположила Барбара подавленно. — Послушай, давай после завтрака проведем инвентаризацию, чтобы понять, что у нас есть, хорошо?
Инвентаризация дала удручающие результаты. У них было еще четыре яйца и шесть кусков хлеба, начатая 125-граммовая пачка масла и кусок уэнслидейлского сыра, примерно размером с кулак. Кроме того, небольшая баночка апельсинового джема, пачка молотого кофе, банка сгущенного молока, пачка соли и коробка сахара. Накануне вечером были еще спагетти, но от них осталась половина, и еще остатки соуса. Они могли бы их, конечно, разогреть, но вряд ли после этого будут сыты.
— Если б только мы послушали Синтию Мур! — воскликнула Барбара. — Ведь она сразу посоветовала нам купить как можно больше продуктов.
— Давай посмотрим еще в кладовой, — предложил Ральф. — Возможно, Лора Селли хранит там какие-нибудь консервы. Мы ей их потом возместим.
Но мисс Селли, похоже, терпеть не могла делать запасы, и, как предположила Барбара, особенно консервов — в ее глазах это явно было новомодное и сомнительное изобретение, к которому она относилась с законным недоверием. В кладовой, примыкавшей прямо к кухне, также не нашлось ничего съестного, кроме четырех небольших картофелин и пары червивых яблок. Единственное, что было в огромных количествах, так это чай. В стеклянных и жестяных банках, в пакетиках, черный, зеленый, фруктовый, лечебный… Любой экзотический сорт, который только можно было себе представить. Этот невероятный выбор, должно быть, обошелся Лоре в приличную сумму. Вероятно, чай являлся единственной роскошью, которую она себе позволяла.
— От жажды мы, во всяком случае, не умрем, — сказал Ральф. — Можем пить чай хоть до седьмого пота. Хотя, разумеется, выглядит это довольно мрачно…
— И в холодильнике мышь повесилась! — воскликнула Барбара раздраженно. — Ты знаешь, мне кажется, она относится к той категории алчных старух, которые в последние дни или недели перед отъездом питаются лишь древними остатками, чтобы не покупать ничего нового, что потом могло бы остаться! А если что-то все-таки остается, они это упаковывают и потом съедают в поезде, потому что не позволяют себе купить в ресторане даже небольшой кусок пирога!
Жена попала в самую точку, подумал Ральф; во всяком случае, ему показалось, что Лора Селли и в самом деле не располагала особыми деньгами, и с содержанием Уэстхилла ей было непросто.
— Смотри-ка, это единственное, что есть в этом постепенно оттаивающем холодильнике, — продолжала Барбара рассерженно, вынимая стеклянную литровую бутылку, заполненную на четверть молоком. — Это ведь замечательно! Теперь, кроме наших остатков сгущенного молока, у нас, по крайней мере, есть какое-то количество молока для кофе и этого проклятого чая!
— Барбара, — воскликнул Ральф; неожиданно его лицо показалось Барбаре очень усталым. — Глупость сделали мы, а не она. Нам надо было вчера купить все, что нужно. И потом, какой смысл сейчас все вокруг поносить…
— На какое время нам хватит того, что у нас есть?
Ральф пожал плечами:
— Посмотрим. Я сейчас перво-наперво займусь дровами, а ты оденься и потом собери все свечи, которые найдешь в доме. Не забудь, что в половине пятого уже стемнеет.
Барбара быстро обнаружила, что свечей в доме больше чем достаточно. Она поставила их в бесчисленные подсвечники, которые были распределены по всем помещениям. Перенесла некоторые из них в столовую и расставила на столе и на каминной полке. Столовая была меньше гостиной, и воздух в ней нагревался быстрее; поэтому ей показалось целесообразным на ближайшие дни сделать ее, помимо кухни, местом их обитания.
Через стеклянную дверь, выходившую в сад, Барбара увидела Ральфа, который с помощью лопаты прочистил в снегу узкий коридор к сараю. Она мельком взглянула на его лицо, это узкое, всегда чуть бледное лицо интеллектуала, и заметила, что оно искривилось от напряжения. Муж старался изо всех сил, но при этом было видно, что он не привык к физической работе. Барбара решила пойти в сад и помочь ему, иначе он рискует заработать себе инфаркт.
К полудню они добрались до сарая. Оба совершенно выдохлись и были на пределе своих сил. Барбара чувствовала, как по спине у нее ручьями струится пот. Так как снег шел не переставая, ее волосы были совершенно мокрые; к тому же снегопад с полным равнодушием постепенно сводил на нет их такую тяжелую работу.
— Теперь ты видишь, — спросил Ральф, тяжело дыша, — что мы ни за что не смогли бы дойти пешком до Дейл-Ли?
Барбара, с трудом переводя дыхание, облокотилась на лопату.
— Разве я что-то об этом говорила?
Она надавила на дверь, и та распахнулась. Барбара была рада, что дверь не заперта, — у нее уже не оставалось сил на то, чтобы заниматься изнурительными поисками ключа.
— Давай, — сказала она, — отнесем дрова в дом. До конца дня я и пальцем не пошевелю!
Но внутри сарая их ждал неприятный сюрприз. Дрова там были, но, очевидно, не нашлось никого, кто разрубил бы бревна длиной в половину ствола на поленья подходящего для камина размера. С тихим стоном Ральф смотрел на стоящий в ожидании чурбан для колки дров, из которого торчал огромный топор.
— Я этого еще никогда не делал. Я и в самом деле не знаю, как…
— Ты не будешь это делать, — быстро сказала Барбара, — ты не имеешь представления, что это такое, и если ты при этом получишь травму, мы не сможем вызвать врача. Я слышала историю от одного мужчины, который при рубке задел топором ногу.
Он рассерженно посмотрел на нее.