– Веллан ездил на север инспектировать пруды для нереста лунной рыбы и рыбообрабатывающие предприятия, – сказал Лето, снова попытавшись сопоставить факты. – Но он без всякой служебной надобности посещал и места, отдаленные от моря, рисовые поля в северной глуши.

Взгляд Хавата стал отрешенным. Будучи ментатом, он постоянно создавал и сравнивал проекции, сопоставляя факты и мельчайшие подробности, чтобы помочь своему герцогу.

– Я не связывал свои рассуждения с министром Велланом, но определенные данные не укладывались в схему. Мне надо было раньше заподозрить неладное.

Ментат снова погрузился в себя, выстраивая новые логические связи, вспоминая разговоры и встречи с неожиданными людьми.

– Наверное, теперь надо заняться гвардией и службой придворной безопасности. Я припоминаю три случая, когда видел Веллана беседующим с одним лейтенантом… с которым у него не было и не могло быть никаких общих дел.

Наконец прибежал запыхавшийся доктор Юэ. Веллингтон Юэ был очень энергичным человеком небольшого роста с проницательными глазами, оживлявшими продолговатое лицо. Длинные волосы были собраны в хвост, закрепленный серебряным кольцом. Он был врачом медицинской школы Сукк и раньше работал в Доме Ричесов. Все последние годы Юэ был придворным врачом Дома Атрейдесов на Каладане. Татуировка в виде ограненного алмаза на лбу говорила о том, что он подвергся имперской обработке.

Доктор бросился к бьющемуся в конвульсиях человеку. Он приложил инъектор к шее Веллана, посмотрел на остатки листа папоротника барра на столе и глухо произнес:

– Только не это.

– Это какой-то вид сельского наркотика, называемого айларом, – сказал Лето. – Министр плохо на него отреагировал.

Судороги между тем усилились, бессмысленные глаза Веллана почернели, как у демона.

– Мне уже приходилось видеть подобное, мой герцог. Это очень мощный и токсичный вид папоротника барра, в котором крайне высока концентрация айлара. На этой стадии очень мало шансов…

– Сделайте что-нибудь! – воскликнул Лето.

Юэ открыл свой медицинский саквояж, извлек оттуда монитор, датчики которого прикрепил к коже Веллана, чтобы оценить его физиологические функции. Когда судороги стали слабее, Лето решил, что Веллану лучше, но на самом деле его состояние стремительно ухудшалось. Веллан обмяк, словно его тело стало плавиться, превращаясь в бесформенный ком.

Врач отступил на шаг назад и поджал темные тонкие губы.

– У него тяжелое кровоизлияние в мозг, и его не спасет даже экстренная операция. Нам придется просто наблюдать, как он умирает, милорд.

– Как вы можете говорить так уверенно, Юэ? Нельзя так легко сдаваться!

Врач вновь поджал губы.

– Всего час назад мне пришлось столкнуться с таким же случаем в гвардейских казармах, а в Кала-Сити просто эпидемия передозировок айлара, особенно в нижнем городе, в тавернах, в лодочных сараях. Все эти случаи заканчивались летально.

Лето не мог поверить своим ушам.

– То есть эти смерти – обычное дело?

– Тревожно, но это так, сир. Число случаев растет.

В голове Лето эхом отдались слова Атикка: «Ваш каладанский наркотик убил моего сына!»

– Как этот наркотик попал в Кала-Сити? Как он попал в мой замок? Как он вообще смог заразить мой народ?

Юэ отошел от умирающего министра.

– Я всего лишь врач, милорд. Я не могу ответить на ваш вопрос.

– Кто был той предыдущей жертвой? – спросил Хават. – Вы только что сказали, что потеряли одного больного в гвардейской казарме.

– Именно поэтому я задержался с приходом сюда. – Длинные темные усы Юэ дрогнули, на лице появилось выражение озабоченности. – Приношу свои извинения, хотя это не помогло бы министру Веллану.

Несчастный дернулся еще раз, испустил долгий хриплый вздох, похожий на трескучий звук смерти. Юэ пощупал пульс и закрыл налитые кровью глаза.

– Кто был жертвой в казарме? – еще раз спросил Хават.

Врач поднял голову.

– Лейтенант по имени Нупре. Он умер точно так же.

Каладанский наркотик… Лето знал только об одном источнике айлара.

– Папоротник барра используется в ритуале Муадха; растет он в глухих лесах на севере. Министр Веллан бывал там несколько раз, что никак не было связано с его служебными обязанностями. Он ездил туда по собственной инициативе. Лейтенант Нупре возглавлял мой эскорт во время посещения церемонии на рисовых полях. Здесь прослеживается отчетливая связь. Все они бывали в районе деревни Муадха.

Взгляд Хавата стал необычно серьезным.

– Нупре – этот тот самый офицер, о котором я вам докладывал, милорд. Говорили, что лейтенант Нупре и министр Веллан несколько раз встречались, но я никак не мог понять, что связывает этих двух людей. У меня не было объяснений.

– Не было до настоящего момента, – сказал Лето, посмотрев на остатки сушеного листа папоротника. – Как это могло случиться с моими людьми? – Он вспомнил архивикария и его дьяконов, разносивших корзины с листьями среди людей. – Я требую покончить с этим раз и навсегда.






* * *


Когда прислушиваешься к голосам сильных, не слушай самые громкие из них. Те, кто шепчет, обладают бо́льшими познаниями.

Руководство Бинэ Гессерит «Обучение влиянию»



Серебряная Игла возвышалась над горизонтом Кайтэйна, пронзая небо своими плавными металлическими контурами. Административное здание КАНИКТ было весьма примечательным архитектурным объектом и привлекало так много внимания, что никому не приходило в голову искать истинную штаб-квартиру компании на Тупайле.

Произнеся неизбежную речь в Ландсрааде и встретившись с Императрицей Арикатой, Малина Ару отправилась в Серебряную Иглу, где могла уединиться за толстыми плазовыми стенами и надежными дверями.

Никто не задержал ур-директора, когда она вошла в устремленный ввысь комплекс. Скоростной лифт с быстротой ракеты доставил Малину в башенку на крыше здания. Выйдя из лифта, она спокойно направилась к кабинету номинального президента компании КАНИКТ.

Франкос стоял у входа в кабинет. Он открыл дверь в тот самый миг, когда лифт прибыл на этаж.

– Все собрались, мама. – Он слегка поклонился. – Мы ждем твоих указаний.

– Мои указания последуют после того, как я выслушаю их доклад, – сказала она, быстро входя в кабинет. – Высшие руководители совета директоров КАНИКТ – избранные специалисты и знают свое дело. Я не автократ.

– Конечно, мама. – Франкос понимающе улыбнулся.

Да, ее старший сын был образчиком зрелого и респектабельного мужчины. Темные волосы, слегка тронутые сединой, придавали ему солидный вид, а гладкое загорелое лицо и проницательные серо-голубые глаза говорили о недюжинной энергии. Внешность вполне соответствовала отведенной ему роли. Франкос был президентом КАНИКТ уже десять лет и делал ровно то, чего требовала от него Малина.

В качестве президента он исполнял представительские обязанности, которыми не желала обременять себя его мать. Именно Франкос, стоя на фоне желтого штандарта КАНИКТ с красно-черными кругами, выступал публично, излагая политику компании. Франкос со своей администрацией занимал весь верхний этаж Серебряной Иглы и имел высший ранг среди тысяч директоров КАНИКТ, работавших по всей Империи.

Поскольку Малина постоянно укрепляла здоровье и замедляла естественное старение с помощью специи, она выглядела практически ровесницей своего сына. Оба излучали силу, обретенную через тренировки, упорство и спокойствие.

Франкос жестом предложил матери подойти к инкрустированной ониксом закрытой двери главного конференц-зала. По бокам двери неподвижно, как статуи, стояли два великана-гвардейца.

Малина пошла впереди.

– Хар и Кар уже там? Ты заботился о них?

– Конечно, они вполне довольны жизнью, хотя и сильно по тебе скучают. – В голосе сына послышались нотки умиления. – Думаю, они сильно напугали герцога Вердена.

– Чего еще можно было от него ждать, – сказала Малина. Мысль о питомцах согрела ее. Она подошла к гвардейцам у дверей. Охранники были похожи на каменные глыбы с руками, но двигались весьма проворно, когда распахивали перед Малиной створки дверей. Она вошла в зал, где вокруг сияющего полировкой большого стола уже сидели главные директора. Как только двери открылись, эти высокопоставленные сотрудники поднялись со своих мест, чтобы поприветствовать Малину Ару.

– Добро пожаловать, ур-директор, – почтительно произнес Раджив Лондин своим слабым негромким голосом. Правда, одет был старый лорд в яркий красно-фиолетовый костюм, который должен был продемонстрировать всем его жизнелюбие и энергию.

Виконт Джандро Тулл, встав, низко поклонился.

– Госпожа ур-директор, – произнес он почтительно. Тулл, в отличие от Лондина, был одет в черно-коричневый деловой костюм. Это был молодой красивый мужчина, недавно сменивший на посту директора своего умершего отца.

Герцог Фаусто Верден, улыбаясь, шагнул навстречу Малине. У герцога были длинные волнистые волосы, бородка а-ля Ван Дейк и густые, тщательно ухоженные и напомаженные усы. Помимо них в зале присутствовали еще четыре человека, спешивших выразить свое почтение Малине. Это был тесный круг избранных.

Малина, однако, первым делом посмотрела на своих серебристых псов, сидевших рядом с ее дочерью Джалмой, которая держала собак за ошейники. Хар и Кар горели желанием подбежать к хозяйке, но они были превосходно выдрессированы и ждали, когда она сама подойдет к ним. Малина нежно погладила жесткий колючий мех, почесала животных за ушами, где не было шипов. Это были прекрасные псы, выведенные тлейлаксу путем селекции и сложных генетических манипуляций. Своими длинными устрашающими клыками они могли за долю секунды порвать в клочья любого человека, но Малина их не боялась.

Одной своей командой она могла натравить остистых собак на любого человека в этом зале, но сейчас в этом не было необходимости. Потому она и созвала присутствующих мужчин и женщин на секретную встречу руководства КАНИКТ. Содружество благородных нуждалось в них и доверяло им.

Уделив должное внимание своим питомцам, Малина наконец обратила взгляд на людей. Семь директоров, выказывая уважение, продолжали стоять; они были одеты в традиционную для их планет одежду и носили гербы своих Домов.

Словно все они сдерживали дыхание до прибытия ур-директора, разговор сразу стал громким, перекрывая голоса тех, кто стремился завладеть вниманием Малины Ару. Она села рядом с Джалмой, став якорем, определившим главное место за столом неправильной формы. По обе стороны от хозяйки поместились два пса. Малине было приятно видеть своих питомцев здоровыми и бодрыми.

Джалма была одета в вычурные, роскошные и очень дорогие одежды, традиционные для Плисса. За годы жизни с больным престарелым графом Учаном Джалма усвоила местные обычаи и теперь носила столь стесняющие платья только по крайней необходимости.

Герцог Фаусто Верден, подавшись вперед, горячо заговорил, словно стараясь впечатлить ур-директора:

– Прежде чем мы приступим к делам, позвольте мне выразить мое глубочайшее соболезнование леди Джалме в связи с гибелью ее мужа на Оторио. – Он горестно покачал головой и скорбно вздохнул. – Сколько благородных людей там погибло. Ландсраад долго будет оправляться от этой потери.

– Да, это была ужасная трагедия, – поддержал коллегу лорд Лондин.

Джалма сохраняла бесстрастное выражение лица, на котором не отразилось даже тени скорби.

– Спасибо за ваши соболезнования. Правительство Плисса, однако, продолжает нормально работать. Мой муж был тяжело больным человеком, и заниматься государственными делами мне приходилось много.

Малина уважительно кивнула дочери, подтвердив сочиненную ими историю.

– Последней волей твоего мужа было видеть новый музей Коррино на Оторио. Я рада, что он смог высказать свое сокровенное желание перед смертью.

Малина лучше других знала, что граф Учан давно не покидал смертного одра в своем старом фамильном замке на Плиссе, но все документы были подделаны, и теперь по ним выходило, что граф прибыл на Оторио, где и погиб во время взрыва. Никто из уцелевших при всем желании не сможет с уверенностью утверждать, что Учан не присутствовал на празднестве, а его тело, естественно, никогда не будет найдено. Всё в радиусе нескольких километров от взрыва превратилось в пар.