– Рунные болты? Это что значит? Они волшебные?

– Ну типа того… А ты о рунах что-то слышал вообще?

– О рунах? – Антон почесал затылок. – Немного, когда встретился с отцом, он сказал, что у него рунный амулет, типа переводчика на разные языки.

– И где он сейчас?

– Отец?

– Где твой отец, я знаю. Амулет где?

– Не знаю, где амулет. Я его не видел. Может, с отцом в склепе, может, еще где…

– Он дорого стоит, не меньше десяти империалов, продать можно за семь или даже восемь. Рунные предметы очень дорогие…

– Если он на Робарте, то пусть с ним и лежит. Я покойников грабить не буду.

– Не думаю, что его похоронили с такими вещами, надо бы у Франси поспрашивать… – не согласился шер. – Понимаешь, его могли по-тихому бабы, что обмывали тело, к рукам прибрать. А тебе такое воровство в замке нужно? Крестьянин всегда прихватывает то, что плохо лежит.

– Хорошо, поспрашиваю, – согласился Антон. – Расскажи мне подробнее о рунах? Что это? Картинки или еще что…

– Да уж… – Торвал с интересом стал рассматривать Антона. Он уперся руками на топорище. – Не знаю, из какой дыры ты, Антей, вылез, что не знаешь о таких всем известных вещах, но вкратце тебе расскажу.

Антон не изменился в лице на выпад шера и не стал отвечать на колкость. Шер помолчал и продолжил рассказ:

– Глубоко в горах шеры добывают рунную руду. Она накапливает и хранит магическую энергию. Добывают ее очень мало, потому и стоит дорого. Из руды выплавляют металл. Он мягкий, как свинец, и обладает особыми свойствами. На горошину рунного металла наносят истинный знак. Например, воды или воздуха, и рунный знак того, как проявится стихия воды или воздуха. Знак щита или знак стрелы. Затем эту горошину помещают в предмет. Щит отражает физическую атаку. Стрела наносит дополнительный урон водой или воздухом. Понятно?

– Понятно. И большой урон?

– Все зависит от размера горошины.

– Интересно. И что, каждый может нанести руны?

– Нет, только шеры.

– И ты тоже?

– Нет, я не могу. Я горный мастер и состоял в гильдии горняков. Ковать, чинить – это умеет каждый шер с детства. А наносить руны и истинные знаки может только шер-чародей. И гильдия чародеев свои секреты непосвященным не открывает. Рассветные наших чародеев ненавидят, но добраться до них не могут, поэтому ловят таких, как я, одиночек.

– И много вас таких?

– Хватает, – вздохнул Торвал, – но они пристроились при герцогах, графах, куда руки Рассветных не дотягиваются. Я не успел, попал под облаву. Я только прибыл на восток, в землю, которую люди называют Святой. За нее вечно идет война между рыцарями Света и пустынниками. То светлые побеждают, то другие…

– И чего тебя туда понесло, в логово Светлых?

– Туда в священный поход направились рыцари трех королевств. Там я и хотел предложить свои услуги какому-нибудь графу, да не успел, прямо с корабля сняли… Не дали и на землю ступить.

– А почему землю ту зовут Святой?

– Ты и этого не знаешь? Удивительно!

– Меня мама оберегала от ненужной информации. Говорила, меньше знаешь, крепче спишь, – не моргнув глазом ответил Антон и почти не соврал. На его детские вопросы она часто отвечали именно так. «Меньше знаешь, крепче спишь». – Вот ты мне, Торвал, расскажешь, буду знать.

– Ха! А не боишься заразиться бессонницей, мой юный друг?

– Я вырос и сплю крепко.

– Ага, потому и в подвал спрятался, что петухов боишься.

– Я их не боюсь. Они мешают спать. Ну, так что там со Святой землей?

– У вас, у людей, есть поверье, что оттуда начнется новая эра человечества. Мир изменится… только непонятно, как и что потом будет… Об этом не говорят. Вот и лезет туда орден Рассвета, чтобы быть первым обладателем этих земель, и тащит за собой рыцарство. А тем что? Делать нечего. Скучно жить без драк. Им бы мечом помахать и удаль свою показать.

– То есть, кто владеет этой землей, становится обладателем всех будущих плюшек? Процветания и прогресса? – уточнил Антон.

– Ну, типа того, – кивнул Торвал.

– Пустынники тоже так считают?

– Пустынники считают это своей землей и борются с захватчиками. Поначалу они уходят глубоко в пустыню, куда рыцарское войско дойти не может. Они засыпают колодцы, нападают на обозы. Года через два, когда, непонятно почему, сила Рассвета там пропадает, отряды калифов громят рыцарей и возвращают землю себе. Рассветные в этом обвиняют колдунов, мол, они воруют у них силу, и под эту марку уничтожают всех, кто обладает каким-либо магическим даром. Им могут противостоять лишь кланы шеров и Закатные. Поэтому, скажу тебе, лучше быть без дара, чем сожженным фанатиками.

– Да уж! – покачал головой Антон. – Везде жизнь не сахар. Везде уважают силу и деньги. Значит, нужно качать силу и добывать деньги, Торвал. Не знаю почему, но у меня есть ощущение, что скоро к нам пожалуют незваные гости. И мы должны будем им показать нашу силу.


– Понимаю, Антей, ты не сдашься, а я чем могу помогу. Вот тебе моя рука, друг. – Шер протянул широченную ладонь Антону и тот осторожно ее пожал.

– Ладно, Торвал, посмотри на эти щиты из фанеры ясеня. Их не смогли пробить стрелы Эрзая с пятидесяти шагов. Они легкие и очень крепкие.

Шер взял щит и внимательно его рассмотрел со всех сторон.

– Странная конструкция – произнес он, – не пойму, как сделан. – Он взял в руки топор и с размаха опустил на щит. Щит прогнулся, и лезвие топора прорубило его. Торвал поднял топор, застрявший в щите, и удивленно покачал головой. – Ну надо же, выдержал!

Антон, наоборот, огорчился.

– Прорубить, значит, можно, жаль… – с недовольством в голосе произнес он.

– Друг Антей, таким ударом я разваливаю человека в доспехах пополам, а тут лишь прорубил дыру. Это великолепный щит! – Затем он понизил голос. – Он что, зачарованный?

– Нет, обыкновенный, клееный. У меня есть идея. Хочу ей с тобой поделиться. Что если делать для стражи доспехи из такой фанеры – и дешево, и легко, и крепко.

– Отличная идея, Ант! Я подготовлю рисунок, как должен выглядеть такой доспех. До пупка он будет сплошной, ниже – из полос, чтоб не стеснял движений, по краям доспехи закрою бронзой, и впереди на груди будет бронзовый коршун. Хорошо бы еще шлемы из этой фанеры наделать. Бронзовые тяжелее и не такие прочные. У тебя отлично работает голова, друг. – Шер в запальчивости хлопнул Антона по плечу, и тот улетел кубарем на землю.

– Прости, не рассчитал, – помогая подняться Антону, – извинился смутившийся Торвал.

Антон поморщился, пошевелил плечом, убедился, что оно не сломано и, забрав целый щит, поспешил уйти. Зашел в мастерскую и забрал крест. С трудом дотащил крест до башни и в подвале у алтаря снял рубаху. Предплечье и плечо были похожи на перезревший баклажан. Положив крест на наковальню, Антон вздохнул и стал говорить:

– Госпожа Заката… – Затем немного подумал и положил на алтарь крест с цепочкой. – Госпожа Заката, идем с товарищами на правое дело. Темного Светлого убивать. Творит он худые дела. Хотя я Рассветных понимаю. Так легче прийти к власти. Вызови тварей, потом изгони, и станешь героем у людей, а простого сквайра можно сжечь, как мусор, обвинив в колдовстве… Но я не мусор. Я им задницу надеру. Ты только помоги. Надели эти предметы своей силой, и мы им покажем. Гидру расстреляем из баллисты. Орлика поймаем и посадим на кол, чтоб неповадно было тварей вызывать… Ну, если это жестоко, просто голову отрубим…

Неожиданно на Антона напала сонливость.

– Какой ты интересный, Антей. – Над алтарем появилась госпожа Заката. – Мне так подробно свои планы еще никто не рассказывал. Все принимали меня за нечто божественное, но не совсем живое и досягаемое. Меня просили, но со мной не разговаривали. Ты другой. Я для тебя живая. Ты хочешь убить Орлика?

– Да, хочу! Я понял, что от меня не отстанут. Поэтому он пропадет в трясине. Доказать, что это сделал я, они не смогут…

– Орлика не так-то просто убить, он под защитой. И я эту защиту снять не могу.

– А мы придем в предрассветный час, тогда его защита будет слаба. Франси подберется к нему и возьмет его под контроль. Ну, пока мы будем отвлекать гидру…

– Ты заручился поддержкой ведьмы и шера, похвально. Я не могу его защиту снять, но и он не сможет тебе навредить. Этот крест поставь на острове, и он будет твоей защитой. Дерзай, послушник, ниспровергатель традиций.

Фигура растаяла, словно ее и не было. Антон очнулся и встряхнул головой.

«Может, привиделось?» – подумал он. Но в памяти всплыли слова, и в голове прозвучал тот же мягкий голос:

– Крест поставь на острове, и он будет твоей защитой.

После ужина, прошедшего в молчании, Антон провел смотр, проверяя готовность отряда к выходу. Франси была одета в серый обтягивающий комбинезон. На голове полумаска. Антон внимательно его рассмотрел и хмыкнул:

– Ты как ниндзя. Они так же одевались. И откуда только это у тебя?.. Хотя говорить не надо, я знать не хочу… Есть и ладно. Годится. Что с собой берешь?

– Вот, корзину. – Франси подвинула ногой корзину, накрытую белой тряпкой.

– А что в ней?

– Пирожки.

– Пирожки? – Антон изрядно удивился. – Зачем?

– Покушать. Когда вернемся, не знаю. А пирожки пригодятся.

– Ну ладно, – с сомнением произнес Антон и спорить не стал. – Это все, что ты берешь?

– Еще топор. И сеть. Флапий, давай сеть.

Ее муж вытащил из мешка сеть, покрытую травой. Расстелил на полу.

– Хорошо. Вполне сойдет, – кивнул довольный Антон. – Следующий!

Вперед вышел грек и поставил на стол два глиняных кувшина.

– Здесь яд и противоядие.

– И что в каком? – спросил Антон, разглядывая два одинаковых кувшина.

– В этом яд, в этом противоядие… – показал рукой Аристофан, – или нет, наоборот. Тут яд, а тут противоядие… Подождите, вы маня запутали. – грек возмущенно посмотрел на Антона. – Я все хорошо помнил…

Антон поднял брови.

– Ты что не догадался подписать кувшины?