— Странно, почему я не заметила, что они не были счастливы?

Карин была ландшафтным дизайнером и занималась перепланировкой сада Мэриэл в прошлом году. Кэт хмыкнула.

— Сдаешь позиции, ма.

— Все еще не нашли никаких следов маленького Дэвида Ангуса, я звонила Саймону минуту назад. Ни следа. Что, как ты думаешь, с ним случилось?

— Я пытаюсь об этом не думать.

— Они сняли его родителей этим утром… Записали обращение. Оно будет в шестичасовых новостях. Будь осторожна, дорогая. Я позвоню Карин.

— А ты не можешь привлечь папу в субботу? Пришло время и ему внести свою лепту.

— Я и думать не стала бы о том, чтобы просить его, — сказала Мэриэл и положила трубку.

Кэт подтянула к себе миску с капустой и морковкой и уселась за кухонный стол их чистить. Она не будет смотреть шестичасовые новости. Сэм и Ханна уехали вместе с Крисом на день рождения к их двоюродному брату Максу, который живет в двадцати милях, так что вернутся они поздно. Они свернутся в своих кроватях, сонные и липкие от пота, а у них с Крисом будет поздний ужин.

Она не будет смотреть шестичасовые новости.

Как Карин отнесется к тому, чтобы помочь в субботу? Наверное, она будет не против. Она всегда могла нацепить хорошую мину, к тому же она красивая и обаятельная и, наверное, смогла бы впарить мороженое эскимосу. Она была как раз тем человеком, который может привлечь крупного спонсора. За те два дня и две ночи, что она провела в загородном доме, снова и снова изливая ей душу, она как будто полностью выплеснула из себя весь шок, гнев и сожаление от того, что Майк ее бросил. Ей было все еще больно и тоскливо, и она, безусловно, приняла бы его обратно хоть завтра, но радостные новости по поводу ее чистых анализов из больницы укрепили ее дух и улучшили настрой. Она плакала, она говорила, она винила себя, потом Майка. Она провела вскрытие своего брака и изучила каждое событие и каждый разговор за последние несколько месяцев, пытаясь понять, что пошло не так и почему, чья это была вина, должна ли она была вести себя по-другому, не говорить того или не делать этого. Кэт, в своем нынешнем бездеятельном состоянии, была рада выслушать и иногда подкинуть слово поддержки или совет. Но по истечении двух дней Карин встала, вымыла и уложила свои волосы, аккуратно накрасилась, собрала свою сумку и уехала домой с высоко поднятой головой.

— Я буду двигаться только вперед, — были ее последние слова, когда она обнимала Кэт у порога, — вперед и вверх.

Кэт подпрыгнула, порезав себе кожу на указательном пальце ножом для чистки овощей. На секунду замерла в задумчивости. Потом прижала кусочек бумажной кухонной салфетки к порезу. Кровь почти не шла.

Она не будет смотреть шестичасовые новости.

Рыжий кот Мефисто громко влетел через свою дверцу и напугал Кэт.

Она медленно и тяжело поднялась со стула и пошла в комнату, где у них стоял телевизор.



Не прошло и десяти минут, как она вернулась на кухню и сразу пошла к телефону.

— Все нормально?

— Я сейчас смотрела телевизор… Там Ангусы, записали обращение…

— О, милая, тебе не стоило это смотреть.

— Я знаю, — Кэт взялась за рулон бумажных полотенец и оторвала себе длинную полоску.

— Как они? Нет, забудь, дурацкий вопрос.

На заднем фоне Кэт услышала звуки детского праздника у родни Криса.

— Ты где?

— Я только вышел в коридор. Здесь бедлам.

— Они выглядят просто ужасно. Я с трудом узнала Алана… Он выглядит как ходячий мертвец… Как будто ему семьдесят, а не сорок пять. У него было невероятно страшное выражение в глазах — и у нее… Такое дикое, и еще… Я не знаю… Как будто их без конца били и пытали… И при этом они были на взводе, понимаешь? У него все дрожало… руки, губы… Боже, мне их так жаль. Хотелось бы мне поговорить с Саем, но к нему сейчас не прорваться. Я захотела услышать тебя.

— Я здесь, и с ними все в порядке… И мы не задержимся дольше, чем должны.

— Не злись, Крис, веди машину осторожно, я…

— Я всегда вожу осторожно.

— Я знаю. Я тоже на взводе.

— Ты не можешь попросить кого-нибудь побыть с тобой? Может, Карин вернется?

— Нет, это не то. От этого ничего не поменяется. Мне не нужно было смотреть. Я не могу выбросить это из головы… Крис, где он, что с ним случилось?

— Я не знаю. Но половина всех сил полиции брошена на то, чтобы найти его… По всей стране, к слову сказать.

— Но нет никаких признаков того, что они его найдут.

— Кэт…

— Прости.


— Выпей. На этом сроке вреда уже не будет.

— Меня стошнит.

— Чашку чая?..

— Что делает Сэм?

— Подожди, я посмотрю… Он сидит на полу с бумажным пакетом на голове. Не спрашивай.

— Хорошо.

— Посмотри какой-нибудь дурацкий фильм… Посмотри «Офис».

— Может быть, гляну «Так держать, доктор»!

— Люблю тебя.

Кэт положила трубку и побрела обратно в комнату. Здесь было непривычно чисто. Дети не появлялись тут со вчерашнего вечера, и ее помощница, которая приходила каждый день, решила привести комнату в порядок. Она снова вышла, поднялась наверх, закрыла шторы в спальнях, открыла дверцу шкафа и посмотрела на стопку новеньких детских вещей. Она ждала ребенка.

Ждала своего ребенка.

Она вернулась на кухню.

Лица Алана и Мэрилин Ангусов стояли у нее перед глазами и маячили на задворках ее сознания, они смотрели на нее сверху, с потолка, и снизу, из пола. Кэт положила руки себе на живот.

— Милостивый Боже, помоги им найти его. Убереги его. Дай им сил.

Если бы она не была на таком сроке и могла бы безопасно водить, она бы поехала в собор, где сейчас проходила служба. Ее вера сохраняла ей рассудок, придавала ей решительности и сил делать свою работу. Она не знала, как Крис справлялся без этого, или ее брат, который сейчас руководил командой по поиску пропавшего ребенка. Она не могла прожить и дня, не соприкоснувшись с этим, пусть и мимолетно.

После обращения Ангусов к своему сыну экран заполнило его лицо, маленькое, печальное, бледное девятилетнее лицо, которое стало так же знакомо всем в этой стране, как лица их самых близких и родных, их собственных детей, их соседей, королевы, как любое лицо, которое они видели, закрывая глаза. Дэвид Ангус. Это лицо будет на плакатах на каждой витрине и доске объявлений Лаффертона, на каждой остановке поезда или автобуса и на каждой заправке.

Кэт склонила голову и заплакала.



В офисе уголовного розыска сидел Натан Коутс и тер глаза, воспаленные от штудирования электронной базы. Было семь тридцать вечера, и в комнате было полно людей. Они привлекли несколько патрульных офицеров, соседнее помещение было оборудовано дополнительными компьютерами для изучения и фильтрования записей о педофилах, списков автомобилей, заявлений, описаний, деталей судмедэкспертиз, улик по другим делам, включая похищения и надругательства над детьми… Сотрудники кафетерия остались работать, вернулись и все остальные, а патрули были усилены за счет сторонних сил… Натан огляделся в комнате. Через одну минуту он пойдет, возьмет сэндвич и чашку чая и узнает, может ли он куда-нибудь деться отсюда, хоть пойти на подомовой обход… Что угодно, только не еще один час перед экраном.

Он заметил, что атмосфера в офисе уголовного розыска изменилась. Кажется, она не была такой с прошлого года, когда они охотились за убийцей Фреи. Напряжение тянулось по комнате, словно невидимый электрический провод. Не было обычной суеты, шуток, пустых разговоров. Исчезновение этого ребенка заставило всех сфокусироваться. Они действительно были намерены найти Дэвида Ангуса. Никто не говорил о том, чтобы найти его мертвым, хотя с каждым проходящим часом эта возможность вырастала, как уродливый гриб, заполняя самые затаенные уголки их разума, распространяя свои споры повсюду. Найти мальчика и найти того, кто забрал его, — только это имело значение. Все остальные дела, мелкие грабежи, кражи автомагнитол, пьянство и хулиганство, отправлялись в конец списка.

Натан присутствовал при записи обращения этим утром и поклялся оставаться на службе без перерыва, пока мальчика не найдут. Лица родителей, их хриплые голоса, странные резкие движения, их глаза… Он видел их сейчас, слышал их, когда шел по направлению к кафетерию. На стенах, в коридоре и на дверях вывесили постеры Дэвида Ангуса. Натан вгляделся в его юное лицо. Лицо смотрело застенчиво, грустно, лицо все еще маленького мальчика, круглое и нежное.

Натан взял свой чай, чтобы пойти наверх. В кафетерии было битком, и он не хотел задерживаться, чтобы не отвлекаться на болтовню. Но никто не болтал, все запихивали в себя еду, потому что им надо было подзарядиться, чтобы работать дальше, а не чтобы растянуть перерыв, посмеяться или выкурить сигарету.

— Натан… Ищу тебя. В мой офис.

Старший инспектор перегнулся через перила. Натан побежал вверх, а за ним протянулась тонкая дорожка разлитого чая.





* * *


— Нам поступило сообщение о «Ягуаре XKV», который пару раз видели разъезжающим по Соррел Драйв. Один раз на прошлой неделе, и один раз позавчера. Женщина, живущая в доме номер десять — выше по улице, чем Ангусы, — позвонила нам после того, как увидела обращение по телевизору.

— Что она имела в виду под «разъезжающим»?

— Ее собственное выражение. Он медленно ездил по дорогам, будто водитель искал нужный дом… Сначала по одной стороне, не останавливаясь. Потом обратно. Та же машина оба раза.

— Цвет?

— Серебристый.

— Она запомнила номер?

— Да.

— Боже. Такой свидетель всегда нужен, но его никогда нет.

— Да уж. Машина принадлежит мужчине по имени Корнхилл. Леон Корнхилл. Живет в Биндли. Я хочу, чтобы ты туда поехал.

— Что думаете, босс?