— А вот здесь повтор! — радостно воскликнул он, тыча толстым пальцем в нужное место. — Изогнула-изогнула. Ты говорила, что повторы — плохо.

— Точно, спасибо. — Я подчеркнула неудачное предложение, чтобы потом заменить, но Бруно и на этом не успокоился:

— Когда уже появится великий герой и спасет Шанталь от коварных злодеев? Ты обещала назвать его в мою честь.

Обещала, но если честно, слабо представляла великого героя по имени Бруно. На самом деле под этой страницей лежала еще одна, посвященная как раз появлению спасителя. Звали его Александр, он любил кашу и откидывал черные кудри со лба изящным жестом. Черные? Нет-нет, я же собиралась сделать героя блондином…

— Прости, Бруно, пока Шанталь придется спасаться самостоятельно, иначе она ничему не научится.

«Как тонко подмечено», — пробухтела Тильда, все еще немного обиженная после не особо удачного допроса.

Как правило, я предпочитала писать без кулона, ибо ее насмешки и советы были еще хуже простодушных вопросов и замечаний Бруно, но сегодня решила сделать исключение. Во-первых, действительно соскучилась и так и не смогла унять страх, что мэйн забрал артефакт навсегда. А во-вторых, ждала, когда Тильда перестанет дуться.

Обиделась она на недоверие. Я, видите ли, была обязана принять за истину ее слова о том, что в доме ничего не затевается. Мэтр Штанге? Всего лишь недоразумение. В библиотеку его провел старый некромант, шутки ради, а остановил Аццо, бдящий за порядком. В первый раз, что ли, эти внутрипризрачные дрязги? Зачем втягивать в них хозяев. А доктора с дочуркой и вовсе пропустили ради компании для нас с мэйном. Дескать, мне не повредит живая подруга, а Рэйнеру и вовсе пора о семье задуматься, о детишках, вдруг да сладится у них с Леной Эморри.

К концу разговора я так озверела, что начала покрикивать вслух и опомнилась, только когда в висках застучали молоточки боли. В итоге Тильда, оскорбленная в лучших чувствах, ушла в подполье, а я, так и не успев задать всех вопросов, схватилась за перо.

«Мир?» — спросила теперь, обещая самой себе больше не срываться. В конце концов, если она не хочет о чем-то говорить, никакая истерика этого не исправит.

«Я подумаю».

«Расскажешь, что у Рэйнера в голове?» — навскидку поинтересовалась я.

«Железный блок у Рэйнера в голове, — пробормотала Тильда. — Я об него полдня билась, но только мигрень заработала».

«У тебя не может быть мигрени», — рассеянно отозвалась я и нахмурилась.

Не то чтобы я надеялась узнать мысли мэйна, но это был единственный плюс пребывания у него кулона. При жизни Тильда обладала уникальным даром проникать в чужой разум — думаю, за это некромант и выбрал ее в личные помощницы, — однако после привязки к артефакту кое-что изменилось. Мы много экспериментировали и смогли установить двустороннюю связь, и еще она с легкостью читала мои поверхностные мысли, а вот более глубокие и потаенные слои для нее стали недоступны. С Рэйнером же, получается, Тильда даже поговорить мысленно не смогла. Хотя чему удивляться… военных наверняка и не от таких умельцев защищают всевозможными блоками.

Впрочем, новость скорее радостная — у меня оставался козырь в рукаве, о котором мэйн ни сном, ни духом.

— Ты не пользуешься даром, — внезапно произнес все еще торчащий из стола Бруно, и я вздрогнула.

Совсем про него забыла.

— Прости?

— Буковки и символы вокруг тебя такте тусклые. А раньше почти ослепляли. — Он поморщился. — Это плохо. Папа говорит, если откажешься от благословения, благословение откажется от тебя.

Символы… да будь они прокляты эти символы.

Резко отодвинув стул, я встала и раздраженно прошлась по комнате.

Признаюсь, иногда мне хотелось увидеть свой дар глазами Бруно. Он рассказывал, что вокруг Лорэлеи разноцветными волнами вихрятся эмоции, Джерт весь оплетен тропами, будто девичьими лентами, а над головой Катрин вращаются стрелки часов. Ну а у меня вот… символы.

Наверное, это красиво. Наверное, если бы я их увидела, боль стала бы не такой острой.

— Ну и ладно, — пробормотала я не то себе, не то Бруно.

— Если откажешься от благословения, благословение откажется от тебя, — как заведенный повторил он. — Нужно пользоваться даром. Анико ничего не дает просто так.

«Наш дурачок прав, — неожиданно серьезно заговорила Тильда. — Сходи в лабораторию, покопайся в заданиях ублюдка Итана. Ему пользы уже не будет, а ты растрясешь дар».

А вот это уже интересно. Сначала Аццо пытается отправить меня в лабораторию, потом туда же лезет мэтр Штанге, ведомый кем-то из призраков, а теперь и Тильда решила подтолкнуть… Конечно, был шанс, что она действительно лишь обеспокоена состоянием моего дара, но прежде он ее никогда не волновал, даже наоборот — Тильда, как и я, считала, что лучше б меня и вовсе ничем не благословляли.

«Что там такое в лаборатории?» — строго спросила я, но ответа не услышала.

— Тук-тук, — вдруг отчетливо произнес Бруно и, провалившись вниз, исчез, а в дверь постучали.

Тук-тук — коротко и уверенно. Даже если б этот дом принимал посторонних, я бы все равно узнала нежданного гостя.

«Мы еще не закончили», — уверила я Тильду и шагнула к двери.

Открывала с какой-то затаенной тревогой и… волнением. Этого еще не хватало!

— Не потревожил? — сухо улыбнулся мэйн Рэйнер.

Я мельком оглянулась на исписанные полной чепухой страницы и скривилась.

— Ничуть. Возникла какая-то проблема?

— Скорее… вопрос. Понимаете, я внимательно изучил кабинет и прошелся по библиотеке, и вот ведь странность — не нашел ни единой книги по некромантии.


— И в чем вопрос? — севшим голосом уточнила я.

— Полно вам, Юта. Это дом практикующего некроманта, ученого, экспериментатора, совершившего безнравственное, но великое открытие, и не осталось ни одной записи? Ни единого клочка бумаги с расчетами? Никакой литературы по теме? В жизни не поверю. — Рэйнер вскинул бровь и скрестил руки на груди, и мой желудок перевернулся. — Так вы проводите меня в его лабораторию, или мне начать ломать стены?





Глава 10




Глава десятая, в которой поэзия не радует, а мертвецы шлют письма



В лабораторию я шагала как на эшафот: чинно и благородно, но внутренне содрогаясь от страха и судорожно пытаясь припомнить, в каком виде там все оставила. Если честно, я не думала, что новый хозяин вообще отыщет вход в святая святых некроманта, и решила не тратить время на уборку потайной комнаты — его и так было в обрез, едва хватило на основные пункты плана побега. И не то чтобы я такая уж неряха, но за эти годы мое убежище от призраков слегка… захламилось. Я старалась поддерживать чистоту, все-таки проводила там чуть ли не каждую вторую ночь, и все же почему-то казалось, что зрелище нас ждет не особо приятное.

Рэйнер исправно изображал сурового конвоира, по дороге не проронив ни слова, ни улыбки, и только когда мы добрались до библиотеки, слегка скривил губы:

— Стоило догадаться. Уж не лаборатория ли привлекла мэт… — Внезапно свет погас, и мэйн осекся.

По забитым книгами стеллажам скользнули серебристые отблески луны — я и не думала, что уже так поздно, — в темных углах зашелестело, и под потолком, словно просочившаяся с верхнего этажа вода, растекся заунывный голос:

— Кто потревожил мой покой? Кому не спится в час ночной? За каждый пропуск безопасный Пожертвуй каплю влаги красной.

— Серьезно?

Я закатила глаза и повернулась к растерявшемуся Рэйнеру:

— Нет, просто прикажите не мешать. И кстати, о красной влаге. Не давайте им, пожалуйста, крови, пока я не уеду. Вы как хозяин сейчас ограждены от их влияния, но ко мне и к прочим не привязанным к дому применять способности они могут, а от крови становятся сильнее. — Я помолчала. — Это неприятно.

— У призраков есть способности? — заинтересовался он.

Еще один экспериментатор на мою голову.

— Те же, что были при жизни, — буркнула я. — Подробнее почитаете, когда попадем в лабораторию.

— Не слушай злыдню, господин. Пожертвуй кровь и проходи.

— Призываю… — Рэйнер засомневался. — Это Лорэлея?

— Здесь только она стихами разговаривает.

— Призываю Лорэлею, — закончил он.

— Я здесь, несу исправно службу И внемлю всем хозяйским нуждам.

Я мысленно застонала. Вслух нельзя — иначе потом придется сутки напролет слушать призрачные поэмы… а если Лорэлея еще и до эмоций моих вновь доберется, я вообще свихнусь.

— Для начала зажги свет, — объявил меж тем Рэйнер.

Полыхнуло так, что я на миг зажмурилась. Загорелись, наверное, все до единого магические светильники в комнате — приборы капризные и установленные только в библиотеке и лаборатории. Видимо, свечи для книг и записей некромант счел опасными. Или же у него были проблемы со зрением, ибо сияние этих штук с легкостью могло прожечь глаза до самого мозга.

— Меньше света! — приказал Рэйнер.

Полагаю, ему радужные пятна вокруг на несколько минут тоже были обеспечены.

Комната вновь погрузилась во мрак. Проморгавшись, я разглядела лишь тусклый огонек где-то меж книжных полок.

— Лорэлея, — прорычал мэйн, — верни тот уровень освещения, который был, когда мы сюда вошли.

Наконец библиотека озарилась приятным розоватым свечением.

— Спасибо, — вздохнул Рэйнер, потирая глаза. — Никакой красной влаги не будет, не мешай нам. И… я запрещаю применять к Юте Гантрам твой дар. Это понятно?

— Понятно, — неожиданно совсем не поэтично проворчала Лорэлея, и по комнате промчался сквозняк.

Рэйнер повернулся ко мне:

— Ведите.

Смирившись с судьбой, я угрюмо протопала к левой стене с нишами для свитков, отсчитала третий свиток справа на третьей полке и подняла его вверх как рычаг. Раздался щелчок, и стеллаж с одного края чуть выехал вперед.