Я промолчала в ответ. «Разве может быть что-то хорошее в жизни после удара, который она безжалостно нанесла в очередной раз?» Провожать их также не стала. Просто поднялась и направилась в свои покои, продолжая сжимать в руке перстень. Наверняка дознаватель хотел забрать его у меня в качестве вещественных доказательств, как сделал это с обломком трости, но отчего-то не осмелился даже словом обмолвиться о драгоценности.

В комнате, оставшись наедине со своими мыслями, я дала волю слезам. Сжав зубами покрывало, чтобы никто ничего не услышал, завыла горя. Никогда прежде мне не было так больно, как сейчас. Сердце, казалось, разорвется на части, не перенесет эту утрату.

До возвращения Джерарда в душе еще теплилась крохотная надежда, что произошла нелепая ошибка и супруг не погиб при том взрыве, отделался царапинами, ушибами, возможно, потерял память, но выжил вопреки всем обстоятельствам. Однако она окончательно угасла при виде сгорбившегося и вмиг постаревшего дворецкого, на лице которого застыл ужас, сильное потрясение и… осуждение. Хоть мужчина не сказал ни слова, я физически ощутила вину, что он возлагал на меня за преждевременную гибель хозяина.

– Это точно он? – мой безжизненный голос походил на шелест.

– Да, нира Элейн. Пусть лицо и обожжено сильно, но на нем тот же костюм, что я помогал надевать ему незадолго до отъезда. Приезжал поверенный лэрда Уэста, – сменил Джерард тему разговора. – Все заботы о похоронах он взял на себя. Чуть позже лэрд Энсли нанесет вам визит, чтобы вы ознакомились с какими-то документами. Прощание с хозяином состоится завтра в полдень. В поместье его привезут только утром. У вас будут какие-то распоряжения или я могу заняться делами?

Я не стала задерживать дворецкого и тотчас отпустила, затем с трудом поднялась на ноги и подошла к платяному шкафу, из которого извлекла вдовий наряд. Надежда на то, что мне никогда его больше не доведется надеть, не оправдалась.

Новости о гибели супруга быстро разлетелись по столице, и дом стал наполняться близкими мне людьми. Первыми прибыли София с тетушкой, следом примчалась и Кэролайн с супругом. Они пытались подобрать слова, желая хоть как-то меня утешить, но все сказанное сейчас не достигало затуманенного горем сознания. Я не знала, как жить дальше. Вновь не видела будущего. Все представало в черном свете.

– Выпей, станет легче, – протянула мне сидевшая рядом Кэролайн стакан со своим фирменным снадобьем.

– Не станет, – отклонила ее руку, не желая одурманивать зельем разум. – Уже никогда не станет. Это я его убила. Промахнулась с люстрой, так с пороховым складом угадала. И месяца не прошло… Хоть народ повеселится.

– Что за детский лепет? – тяжело вздохнула подруга и поставила стакан на прикроватную тумбочку. – Элейн, мы с тобой обсуждали вчерашний инцидент. Ты ни в чем не виновата. И нет на тебе никакого проклятия. Просто дурное стечение обстоятельств. От подобного никто не застрахован.

– Скажи это лучше покойному лэрду Уэсту, – раздраженно фыркнула в ответ.

– Элейн, я понимаю, – принялась поглаживать она меня по спине, – тебе сейчас очень больно и страшно, но пройдет время – и все забудется. Найдешь себе нового мужа. С твоим состоянием желающих будет хоть отбавляй. Ты теперь у нас завидная невеста.

– Какая невеста? Что ты мелешь? – вскочила я на нервах с кровати и подбежала к окну. – А если бы твой Конни погиб, тоже начала бы считать себя завидной невестой? Может, я впервые в жизни поняла, что значит быть счастливой, перестала оглядываться в прошлое и бояться будущего. Впервые поверила, что смогу построить нормальные отношения.

Кэролайн поднялась следом, подошла ко мне и успокаивающе приобняла за плечи. Слезы незамедлительно потекли по щекам. Они лились теперь постоянно и, казалось, никогда уже не высохнут.

– Прости, подруга, я просто не знаю, как тебя утешить. Мне тоже очень хотелось, чтобы у вас все сложилось, чтобы ты изо дня в день наслаждалась всеми прелестями брака, обрела наконец гармонию в душе и женское счастье. Но уже ничего не изменишь, лэрда Уэста не вернуть. Тебе нужно смириться с утратой, взять себя в руки и с достоинством принять удар, – с легким нажимом вымолвила она.

Наш разговор прервал лакей, который доложил о том, что в гостиной меня дожидается лэрд Энсли, поверенный супруга. Правда, теперь уже бывшего. Но что ему от меня понадобилось? Разве завещание зачитывают не после похорон? Или у мужа имелись какие-то особые распоряжения на этот счет?



Глава 8.3

В доме стояла угнетающая тишина. И никто из его обитателей не решался ее потревожить. Слуги то ли попрятались по укромным местам, то ли собрались на кухне и обсуждали тревожное будущее, однако их нигде не было видно. София же с тетушкой закрылись в гостевых покоях и последние два часа носа оттуда не высовывали. Конни, муж Кэролайн, едва ли не сразу после длинной утешительной речи, очень похожей на ту, что мне доводилось слышать несколькими годами ранее, отбыл в свои владения. И это радовало.

Я не хотела никого видеть в данную минуту. Особенно незнакомые лица. Однако просьбу поверенного Марка о встрече проигнорировать не могла. Вдруг у него что-то срочное и крайне важное?

Стук каблуков о мраморный пол разносился по всему особняку и порой заставлял меня вздрагивать. Нервы были натянуты до предела, словно гитарные струны. Казалось, тронь их – и они порвутся, разрушат с трудом возведенную плотину на реке слез, которые вновь мощным потоком польются по щекам.

Комкая пальцами жесткую ткань черного платья, вошла в Голубую гостиную. Здесь царил полумрак. Наверное, поэтому я не сразу заметила притаившегося у окна высокого худощавого мужчину. Сердце в тот же миг подпрыгнуло в груди. Как же он был похож со спины на Марка!

Оцепенение, в которое впала ненадолго, уберегло меня от ошибки. Ведь еще миг – и я с радостными криками бросилась бы в объятия незнакомца. Но стоило ему повернуться, как поняла, что у этого человека мало общего с моим покойным супругом. В отличие от Марка, у его поверенного были ярко-голубые глаза, светлые, почти пепельные волосы, некрасивый длинный нос, тонкие брови. Да и одет он был по последней моде, чему муж не придавал особого значения.

Бесконечно долгое мгновение лэрд Энсли пристально смотрел на меня. Казалось, мужчина никогда уже не заговорит, как едва ли не в сотый раз за день услышала:

– Нира Элейн, примите мои соболезнования.

Несмотря на высказанное сочувствие, меня поразила сухость, с которой поверенный произнес шаблонную фразу.

– Спасибо, – прошептала в ответ.

Я устроилась на краю софы. Мужчина же с портфелем в руках продолжил стоять у окна.

– У меня мало времени, так что я, пожалуй, перейду сразу к делу, – торопливо произнес он, будто это я настояла на визите, а теперь еще и задерживала. – Незадолго до своей гибели лэрд Уэст попросил меня о встрече, в процессе которой внес значительные изменения в завещание. Вы больше не являетесь наследницей поместья Уэстов.

Эта новость не сильно шокировала меня. Жить я здесь все равно не собиралась после похорон супруга. Тем не менее мне хотелось знать, кому перейдет особняк. И, чуть помедлив, спросила:

– А кто?

– Двоюродный дядя вашего покойного супруга, лэрд Максимилиан Уэст.

– Но он заверял меня, что у него нет никого из родных. Получается, солгал? – впилась я пытливым взглядом в голубые глаза поверенного.

– Лэрд Уэст сам всего пару дней назад узнал о его существовании, – встал он на защиту Марка.

– И поспешил вычеркнуть мое имя из завещания, – еле слышно проворчала я.

Лэрд Энсли поморщился и с жаром выпалил:

– Это не так! Тем не менее ничего уже не изменить. Я направил новому владельцу письмо с соболезнованиями и поставил в известность, что ему необходимо в кратчайшие сроки вступить в наследство.


– Мне уже идти собирать вещи?

– Указаний касательно вашего выселения не поступало. Однако сами должны понимать, вряд ли новый хозяин захочет жить под одной крышей с незнакомкой, у которой нет никаких прав на особняк. Пусть и супругой покойного племянника. Но Бангвиль – неблизкий свет. Скорее всего, его приезд затянется на полгода. Если не больше. У вас будет достаточно времени подыскать себе жилье.

– Зачем вы меня позвали? Сказать, что поместье не станет моим? Разве это не могло подождать до завтра? Или, думаете, за ночь можно разобрать особняк по камушку и перенести в другое место?

– Не ехидничайте, нира Элейн, и извольте выслушать последнюю волю покойного. Касательно вас у него имелось несколько не терпящих отлагательств распоряжений.

– Какие еще распоряжения? – устало спросила я. Казалось, этот день и его сумасшествие никогда не закончатся.

– Во-первых, вам строго-настрого запрещается входить в хозяйскую спальню и смежные с ней комнаты. На это дано право только новому владельцу поместья и никому другому.

«Помешались они все на них, что ли? Мне казалось, Марк адекватнее своих предшественников. Но нет, ошиблась». Отчего-то это требование супруга вызвало у меня внутри бурю негодования.

– Иначе что? – с вызовом посмотрела на лэрда Энсли. – Что он мне сделает? Восстанет из мертвых и отомстит?

– Нарушив это условие, вы лишитесь всех причитающихся вам денег. Так понятнее? – слегка повысил он голос.

– Каких еще денег? – растерянно спросила я.

– Согласно завещанию вам полагается сумма в размере пяти тысяч золотников. Еще тысяча завтра будет передана вашей сестре нире Софии. Предпочитаете взять деньги банковским векселем или сундуками?

Сумма была не просто внушительной, а какой-то нереальной. Этих денег мне, несомненно, хватит до конца жизни. Безбедной и беззаботной жизни! Возможно, следовало обрадоваться, хотя бы мысленно поблагодарить заботливого супруга, но меня встревожило услышанное. Кое-что не вязалось во всей этой истории, и я решила докопаться до истины:

– Почему сейчас?

– Не могу знать точно, но предполагаю, чтобы уберечь вас от ошибки – удержать от проникновения в те комнаты, – пояснил лэрд Энсли, заметив растерянность на моем лице. – Ведь иначе вас ничто не остановит. Каков вердикт относительно денег? – повторил он вопрос.

Мне не хотелось ни о чем думать. Я мечтала забиться в уголок и тихонько оплакать смерть мужа. Но этот конторский надоеда не уйдет, не оставит меня в покое, пока не получит желаемое.

– Тысячу сундуками, остальное векселями по пятьсот золотников. Так можно?

– Конечно! Лэрд Уэст предусмотрел множество вариантов, поэтому ваше пожелание не вызвало затруднений. Раз вы согласны с условиями завещания, подпишите здесь и здесь, – протянул он мне лист бумаги, а затем и перо, которое загодя окунул в чернила.

Я не стала читать документ, просто подписала и вернула поверенному, который торопливо спрятал его в кожаной папке, а затем передал мне конверт, всячески избегая соприкосновений.

– Сундуки сейчас принесут лакеи, вексели у вас в руках. Появятся вопросы, обращайтесь, – он торопливо убрал вещи в портфель и в который раз впился в мое лицо пронзительным взглядом.

– Это вряд ли.

– Тогда прощайте, нира Элейн. Рад был познакомиться. И… спасибо, что уделили мне столько внимания.

Еще пару мгновений поверенный Марка не сводил с меня глаз, а затем, встрепенувшись, развернулся и покинул особняк, буквально выбежал из него, словно куда-то сильно опаздывал.

Без понятия, сколько времени прошло, прежде чем я поднялась и вернулась в свои покои, где меня по-прежнему дожидалась Кэролайн.

– Ты как? – спросила она, едва я устало опустилась на край софы.

– Нормально, – отозвалась с тяжелым вздохом.

А что еще я могла ответить? Что сердце разрывается на части от боли и хочется выть от горя? Или рассказать о том, что вещи на днях придется собирать?

– Кэролайн, у меня к тебе есть дело. Подержи, пожалуйста, в своем сейфе пару дней сундуки с золотниками. Завтра похороны, в доме будет полно народа. Сама понимаешь, может всякое произойти.

– Много? – с нескрываемым интересом спросила подруга, пересев с кресла ко мне на софу.

– Не очень. Пять-шесть, не больше, – остальные я решила припрятать в спальне.

– И откуда они у тебя?

– Подарок мужа на свадьбу, – солгала без зазрения совести.

Вдаваться сейчас в подробности я не хотела. Стоит заикнуться, что у поместья теперь новый владелец, Кэролайн разойдется не на шутку, поднимет на уши весь дом. А я мечтала о покое, которого могла лишиться из-за одной ненароком оброненной фразы.

– Конечно! Ты же знаешь, что всегда и во всем можешь на меня положиться, – ободряюще улыбнулась она и сжала мою руку.

– Тогда вызову стражников, пусть сопроводят тебя до дома. Не хочу, чтобы и с тобой случилось что-нибудь плохое.

Я пересела за секретер и достала лист бумаги, намереваясь написать письмо начальнику городской охраны с просьбой о предоставлении конвоя.

***

Хоть время было далеко за полночь и завтра предстоял ужасно тяжелый день, я не ложилась. Да и зачем? Все равно не уснула бы. Кутаясь в плед, ходила из угла в угол по спальне. Следовало о многом подумать, но ни одна мысль не задерживалась надолго в голове. Наверное, только сейчас, оставшись в одиночестве, я окончательно осознала, что произошло, почувствовала непередаваемый холод одиночества. Казалось, уже ничто и никогда не согреет меня, никто и никогда не соберет мое разлетевшееся на осколки сердце.

Поежившись, неосознанно сунула правую руку в карман и нащупала родовой перстень Уэстов. Я уже и забыла, что положила его туда.