Я протестующе застонала, когда супруг неожиданно прервал поцелуй, убрал руку из-под платья и снял меня со своих колен. Спустя пару мгновений с улицы раздались мужские голоса, а затем и скрежет ворот. Карета проехала мимо поста охраны и значительно замедлила ход. Мы подъезжали к особняку. Мне оставались считанные минуты, чтобы привести себя в порядок. Что я и сделала.
Натянув повыше сползший лиф платья, поправила задравшийся подол и пригладила взъерошенные волосы. Не успела я положить руку на колени, как муж поймал ее и начал поглаживать большим пальцем тыльную сторону ладони, словно даже на мгновение не хотел разрывать со мной контакт.
Едва экипаж остановился у парадной лестницы, мы молча направились прямиком в мои покои, будто иного развития вечера и не предполагалось.
Глава 7.5
Стоило супругу закрыть за собой дверь, он с легкостью подхватил меня на руки и направился со своей ношей к постели. Словно без его помощи я ни за что не преодолела бы расстояние в десяток шагов. Но поступок лэрда Уэста показался мне весьма романтичным и еще больше убедил в правильности происходящего.
Я сомкнула пальцы у него за шеей и уткнулась носом в чуть шероховатую от проступившей щетины щеку. У кровати Марк ослабил объятия, позволив мне соскользнуть вниз и твердо встать на ноги, после чего вновь завладел моими губами в страстном поцелуе. И я с не меньшим пылом, чем в карете, принялась отвечать ему.
Не размыкая наших губ, он вытащил из моей прически одну серебряную шпильку, другую, третью… И так до тех пор, пока волосы золотой волной не рассыпались по плечам. А потом его рука с затылка переместилась мне на спину в поисках концов ленты, спрятанных в складках платья. Супруг довольно быстро нашел их, на ощупь развязал имевшийся там узел и принялся ослаблять шнуровку. Справившись с ней, он позволил серебристому шелку платья упасть на ковер к моим ногам. Без зазрения совести я переступила через него, носком туфельки отодвинула наряд чуть подальше от себя, после чего сбросила и обувь.
Изнывая от желания, он вновь подхватил меня на руки, уложил на кровать, опустился рядом со мной на колени и с особым рвением принялся стаскивать с себя одежду. Глядя на то, как летели в разные стороны его шейный платок, брюки, рубашка, я не выдержала и нервно рассмеялась. В данную минуту супруг мало походил на ледышку, которой предстал в первый день нашего знакомства. Его щеки раскраснелись, в глазах полыхало пламя, из-за чего теперь они напоминали расплавленное золото.
Оставшись в одном нижнем белье, супруг снова сосредоточил на мне все внимание – обхватил лодыжку и быстро заскользил горячей ладонью вверх по ноге, ухватился кончиками пальцев за край чулка и неторопливо стащил его. Через мгновение те же манипуляции он проделал с другим чулком. Каждый раз от этих прикосновений у меня перехватывало дыхание. Кровь пела в ушах, а весь мир казался нереальным.
Я с нежностью наблюдала за мужем и забавлялась сосредоточенностью и в то же время юношеской нетерпеливостью, с которыми он раздевал меня. К собственному удивлению я не испытывала и капли стеснения. Все казалось таким естественным и неизбежным, что оставалось лишь бездумно отдаться во власть эмоций. Что я и намеревалась сделать.
– Ты же не против? – внезапно спросил супруг охрипшим голосом, когда его пальцы скользнули под резинку последней детали одежды на мне – кружевных панталончиков.
– Вам не кажется, что этот вопрос теперь неуместен? – недовольно пробормотала я, подалась вперед, обхватила лэрда Уэста руками за шею и привлекла к себе. Сомнениям не было сегодня места в моей спальне.
Он придавил меня к матрасу своим немаленьким весом, и мы вновь отдались во власть страсти. Его поцелуи опьяняли и дурманили. Горячие мужские губы, ищущие и беспокойные, будто шелк, ласкали мое чувствительное тело даже в самых укромных его уголках, заставляя меня содрогаться в конвульсиях.
Откинув голову на подушку, я бездумно отвечала на ласки тихими стонами, выгибалась, извивалась змеей, цеплялась пальцами за простыни и молила мужа не останавливаться, с наслаждением вдыхала запах его кожи, немного солоноватой на вкус, ощущала щекочущую поверхность его подбородка.
Однако магия тревожно забилась в груди, когда мы оказались в шаге от самого главного. Я внутренне сжалась и замерла в ожидании того, что должно было произойти с мгновения на мгновение. Сдержит ли Марк слово? Или проведет ритуал и отнимет то, что я лелеяла долгие годы?
– Не бойся, Элейн, я не заберу твою магию. Она навсегда останется с тобой, – прохрипел муж, почувствовав во мне изменения, и с новым усилием принялся ласкать мое и без того пылающее тело.
Супруг ни разу не нарушал обещаний. Его заверения немного уняли тревогу, но потеря внутренней силы сейчас волновала меня чуть меньше, чем предстоящая близость.
– Я… ни с одним из мужей у меня не было первой брачной ночи, – робко отозвалась, желая предупредить его о самом большом своем страхе в данную минуту.
– Вот как! – судя по взлетевшим бровям и появившимся высоким ноткам в голосе, услышанное сильно изумило лэрда Уэста. – В таком случае не будем торопиться. Ты правильно поступила, Элейн, что не стала утаивать это от меня.
За этими словами последовали новые ласки, новые поцелуи. Они длились, казалось, целую вечность. Несмотря на желание, огнем полыхавшее в глазах супруга, он оттягивал момент соединения наших тел до последнего. Но и его терпение не безгранично. Боль была недолгой и не лишила меня сознания. Лэрд Уэст предпринял все, чтобы свести ее к минимуму, вновь заставил тело трепетать в ожидании пика удовольствия, который то приближался, то отступал. Но супруг отчаянно желал показать мне все прелести отношений между мужчиной и женщиной и сделал, казалось, невозможное.
В какой-то момент мой мир взорвался в искрящемся калейдоскопе освобождения. Скорее всего, когда волны наслаждения подхватили меня и понесли к неведомым вершинам, с моих губ сорвался крик, ибо Марк впился в них страстным поцелуем, чтобы заглушить его. Вслед за мной содрогнулся от мощной разрядки и супруг, при этом столь сильно прижал мои бедра к своим, что явно оставил на них следы. Но сейчас это не имело никакого значения...
Потребовалось немало времени, чтобы вернуться с небес на землю, а муж, продолжая удерживать в объятиях, покрывал мое лицо поцелуями. Все произошедшее походило на сладостный сон. Никогда прежде мне не доводилось испытывать ничего столь сильного и возбуждающего, заставляющего позабыть обо всем и неистово отзываться на ласки. Если раньше я жалела женщин, для которых близость с мужем было тяжким бременем, по неопытности разделяла их мнение, то теперь перестала понимать. Я на собственном опыте узнала, какое удовольствие и радость она могла доставить.
Внезапно супруг перевалился на спину. В моей душе вспыхнула тревога, что сейчас он встанет, соберет вещи и уйдет. Но нет, он поймал меня за запястье и привлек к себе. Я удобно устроилась у него на плече и положила ладонь на мускулистую грудь. На губах играла мечтательная улыбка, а в уголках глаз застыли слезы счастья. На то имелось сразу несколько причин. Мало того, что муж сдержал слово и не забрал магию, которая довольно плескалась в груди, так еще и дал надежду на светлое будущее. Оно перестало казаться мне мрачным. Я верила, что вместе мы разберемся с проклятием, справимся с неугомонной Ирэн, что в этом доме наконец-то поселится счастье. И первым шагом на пути к нему станет разговор по душам, что непременно состоится утром.
Время шло, а супруг продолжал прижимать меня к себе, согревать своим теплом. Одной рукой он обнимал меня за талию, другой – нежно поглаживал по плечу. Убаюканная лаской, я не заметила, как провалилась в сладкий сон.
Глава 8
Кто сказал, что утро добрым не бывает? А если оно начинается в полдень?
Я открыла глаза, когда солнце рьяно пыталось проникнуть в комнату сквозь плотно задернутые портьеры. Сладко потянувшись, перевернулась на другой бок и... тут же ощутила в теле легкую ломоту. Воспоминания о безумной ночи бурным потоком горной реки незамедлительно ворвались в сознание. Щеки мгновенно вспыхнули огненным румянцем, а с губ, припухших от яростных поцелуев лэрда Уэста, слетел протяжный стон.
Мне почти не удалось поспать этой ночь. Супруг был ненасытен. Раз за разом распаляя во мне страсть, он брал не меньше, чем отдавал. Казалось, Марк – именно так я теперь буду называть его про себя – никогда не утолит голод. Лишь под утро он поумерил пыл и позволил нам обоим немного отдохнуть.
Но где он сейчас? Почему не дождался моего пробуждения? Пожалел о случившемся и сбежал? Или решил дать мне возможность выспаться вдоволь?
Я не слышала, как он покидал спальню. Последнее, что отложилось в памяти перед тем, как беспробудно провалилась в сон, его крепкие объятия, убаюкивающий шепот и ласкающие поглаживания.
Немного подумав, я пришла к выводу, что, может, оно и к лучшему, что супруга не оказалось в данную минуту рядом. Иначе бы я точно сгорела со стыда. Как вообще набраться храбрости и посмотреть ему в глаза после всего, что между нами было? Увижу ли я в них осуждение за свое поведение, страстность, которую он во мне разжег?
И что на меня нашло? Зачем было вступать с ним в любовную схватку, кататься по постели и победно кричать, когда оказывалась на нем сверху? Эх, Элейн, как бы теперь тебе не пришлось расплачиваться за свою пылкость и несдержанность…
Без помощи невесть куда пропавшей Джорджианны я умылась, надела домашнее платье, соорудила на голове кое-какую прическу и спустилась в холл. Хотя отчаянно хотелось совершенно другого.
– Доброе утро, нира Элейн, – поприветствовал меня неизвестно откуда взявшийся дворецкий. – Велеть подать завтрак или сперва примете ванну?
Казалось, о том, где ночевали хозяева и чем они занимались, знала едва ли не вся прислуга. Мне с трудом удалось удержать на лице маску невозмутимости и не поддаться искушению вернуться в свои покои и провести там остаток дня, не показываясь никому на глаза. Но как бы этого ни хотелось, у меня имелось важное дело – откровенный разговор с супругом.
– Сперва приму ванну, затем уже и позавтракаю, – с невозмутимым видом произнесла я, хотя румянец смущения так и норовил проступить на щеках.
– Сейчас же все будет сделано, – поклонился в ответ старший слуга.
– Джерард, не подскажете, где я могу найти лэрда Уэста? – проговорила скороговоркой, пока дворецкий не исчез из виду.
– В музыкальном салоне, нира Элейн.
Я поспешила в указанном направлении. Мне не терпелось увидеть супруга, задать ему наболевшие вопросы, но еще больше хотелось понять, не сожалеет ли он о произошедшем. Есть ли у наших отношений будущее?
Стоило очутиться в правом крыле дома, как уловила едва слышную музыку. С каждым новым шагом звук усиливался, а сердце билось все чаще. Дышать становилось все труднее. Но не от страха. В исполняемой мелодии было столько боли и печали, что на глаза невольно навернулись слезы.
Я старалась не поддаваться разочарованию и продолжила путь к музыкальному салону. А чего я, собственно, хотела? На что надеялась? Думала, одна ночь все изменит и на утро он сыграет что-нибудь веселое? Глупо, Элейн, глупо...
Супруг с привычно задумчивым выражением, казалось, всецело отдался игре на пианино, но стоило мне войти в белоснежное помещение, как его руки замерли над клавиатурой и музыка смолкла. Марк обернулся на звук шагов, быстро поднялся и устремился ко мне, будто был непомерно рад нашей встрече.
На лэрде Уэсте был темно-серый костюм, тот самый, что и в день нашего знакомства. Он надевал его каждый раз, когда выезжал в город.
Едва мы сблизились, в янтарных глазах мужа появилась грусть, а губы изогнулись в мучительной улыбке.
– Доброе утро, Элейн, – невзирая ни на что, произнес он бодрым голосом. – Как спалось? Надеюсь, хорошо. Я приказал слугам не беспокоить тебя.
– Большое спасибо, – немного робея, отозвалась и поторопилась спросить: – Вы куда-то собираетесь?
– К сожалению, да. У меня появилось очень важное дело, и оно не терпит отлагательств, – судя по его словам, оно касалось Ирэн.
Но отпустить Марка, не получив ответы хотя бы на часть вопросов, мне не позволял внутренний голос. Казалось, он снова пытался уйти от них.
– Нам нужно поговорить, – произнесла я как можно настойчивее.
– Я вернусь, и мы обязательно обо всем поговорим. Но сейчас у меня на это нет времени. Договорились?
Я тяжело вздохнула и кивнула. Мне не хватило напористости, чтобы настоять на своем. Супруг улыбнулся одними уголками губ и медленно провел костяшками пальцев по моей щеке. Но затем на него внезапно что-то нашло. Он обнял меня, чуть наклонился и поцеловал.
Его губы вновь были требовательными и не знали пощады, а пальцы впивались в спину и прижимали к мускулистому телу с такой силой, словно хотели соединить нас. Казалось, Марк готов был повторить нашу страстную ночь сначала. Медленно, очень медленно он разомкнул наши губы. Но затем не удержался и еще несколько раз запечатлел на моих губах легкие поцелуи.
– Не скучай без меня. Съезди в город, нанеси визит тетушке, спроси у Софии, как прошел ее дебют. Может, уже пора готовить приданое? – с тихим смешком произнес Марк и снова прижал к себе крепко. – Расскажешь вечером за ужином. Я ухожу, но уношу приятные воспоминания.
Он поцеловал меня в кончик носа, быстро отстранился и широким шагом покинул гостиную. Еще с минуту я смотрела ему вслед. Отчего-то ужасно часто заколотилось сердце и пересохло в горле. Захотелось броситься за ним вдогонку, обнять, сказать, что не против повторить нашу безумную ночь, попросить не уезжать. Но ничего этого я не сделала. Придя в себя, направилась в покои, где меня наверняка дожидались горячая ванна и чашечка ароматного чая.
Часы пробили дважды, когда внезапно раздался настойчивый стук в дверь, заставивший меня вздрогнуть от неожиданности и покрыться ладони липким потом, а в следующее мгновение в комнату вошла Джорджианна. Улыбка сегодня не сходила с лица горничной. Она искренне радовалась за нас с Марком.
– Нира Элейн, дворецкий попросил меня передать вам письмо.
– От кого?
– Без понятия. Привез посыльный.
С этими словами она протянула мне маленький блестящий серебряный поднос, на котором одиноко лежал запечатанный сургучом конверт. Но без опознавательных знаков. На нем не было ни имени отправителя, ни обратного адреса, ничего, помимо четырех слов, выведенных аккуратным почерком: “Для ниры Элейн Уэст”.
Без всяких опасений и подозрений я взяла конверт, взломала печать, достала сложенный вчетверо листок бумаги, развернула его и... чуть не лишилась чувств.
– Нира Элейн, что с вами? Вам плохо? Дурные известия? – заволновалась Джорджианна, видимо, заметив сошедшую с моего лица краску.
– Нет-нет. Все в порядке. Это София с благодарностями. Просто душно внезапно стало. Налей мне, пожалуйста, стакан воды.
Я хотела отослать горничную на пару мгновений от себя подальше, чтобы еще раз взглянуть на письмо. Судя по почерку, автором являлась женщина. Хотя эту записку сложно было назвать письмом. В ней имелось всего две строки:
«ВАШ МУЖ – УБИЙЦА!
Доброжелатель».
Глава 8.1
Я сделала несколько маленьких глотков холодной воды и понемногу стала приходить в себя. Потрясение быстро сменилось гневом. Рука непроизвольно сжалась в кулак, комкая ненавистный лист бумаги. Мне срочно требовалось побыть одной и привести мысли в порядок. Иначе ненароком могла выболтать лишнего.
– Джорджианна, оставь меня, пожалуйста, – требовательно произнесла я, едва вернула ей пустой стакан. Заметив растерянный вид горничной, торопливо добавила: – Хочу прилечь ненадолго. Что-то голова разболелась.
– Может, вызвать целителя? – заботливо предложила она.
– Никого не надо звать. Само все пройдет. Понадобишься – позову, – более резко проговорила я на этот раз.
От меня не укрылось, как задрожал ее подбородок и заблестели глаза. Джорджианна не привыкла к подобному обращению с моей стороны. Но мне сейчас было не до извинений. Потом, когда остыну, непременно заглажу вину.
Девушка поставила стакан на прикроватную тумбочку рядом с графином воды, бросила на меня задумчивый взгляд и покинула спальню. Я снова развернула помятый листок бумаги и несколько раз пробежала глазами по написанному.
«Доброжелатель… Забыла приставку «не» дописать. Так было бы правильнее», – с каждым мгновением во мне все сильнее распалялось негодование.
Я ощутила, как от злости раздуваются крылья носа, а щеки жжет от прилившей к ней крови. Если Ирэн думала, что, отправив подобную дурацкую записку, сможет рассорить нас, то зря старалась. Возможно, неделю назад я бы поверила в эту сказку. Но не теперь, когда лучше узнала супруга и оказалась невольной свидетельницей их разговора. Марк открыто заявил, что никогда не станет приносить боль другим людям. А разве убийство не причинение боли?