И есть ли доказательство сильнее, являющее слабость человека, как многословие его? Но получается ль наоборот, когда он справиться не может с простейшим словом?
Божественное действо, со временем ты сочеталось, которым исправляешь нестроения людские. И постепенно, как возрастают на глазах у человека младые отпрыски, сосуды истины одновременно вызревают в них, распространяя царство, что вселенную объять должно.
Зрят ангелы детей Господень Лик; и наши ангелы на наши лица смотрят и заставляют нас бежать от демонов, которых мы сопровождать стремимся.
Стыд человеку быть лишь временным избранником: все могут обладать сим упованьем; но если человек был бдительным и чистым, способен он войти в число избранных.
И почему мы больше уж от рожденья не избранники? Не в силах ли нам впредь идти в Египет, Иосифу уподобляясь, чтоб приобщить к Завету эту землю? Не можем ли мы впредь туда пойти, чтоб из нее извлечь отцов своих останки?
Начнем же извлекать оттуда собственные кости, себя спасая из ловушек Египтян. Потом перенесем мы прах отцов своих от этой земли, зловоньем оскверненной, в обетованную землю и воспоем псалмом освобожденье их.
101
Где взять идею праведной молитвы, последствий, что произвести она способна? Она – единственный источник, мой долг и труд единый в юдоли этой темной печального театра искупленья.
Она очистить может и освятить мне ризы, мое питание и всё, чем обладаю даже в плоти, приносимой в жертву, все члены и дела людского собственного существа.
И я бы смог молитвою своей достигнуть сфер высоких, у коих внешние пределы лишь грубые изображенья.
И если даже предо мною будет человек, которого ошибки и взгляды меня бы огорчали, сумею я благодаря молитве вернуть к нему внимание свое, не удаляясь от него за то, что он бы мог мне причинить.
Благодаря молитве я могу безбожника религиозным сделать, бесчувственного возродить в любви. Благодаря молитве я способен повсюду добродетель возрождать.
С молитвою готов я снизойти в места теней и скорби и принести туда хотя бы облегченье. И разве не молитва прежде исправила хромого, заставила слепого видеть и глухого слышать? И не она ли мертвых воскрешала?
И, несомненно, должен ожидать всего от Бога я. Хотя сие никак не означает, что стоит мне с апатией смириться. И наполнять молитву нужно пылкостью, скорбями потаенными своей души до той поры, пока язык вконец не истончится мой, и не сумею я молиться в звучаньях гармоничных и песнопениях.
Упорствуя в своей молитве, я достигну иль внешней убежденности, свидетельством являющейся, иль внутренней, что верой предстает. Вот почему считали мудрецы молитву истинным вознагражденьем.
Секрет людского возрастанья заключен в молитве; секрет молитвы в составлении ее; последний же сосредоточен в чистоте познанья.
Секрет познанья чистоты страх Божий образует, который пребывает сам в божественной любви, поскольку любовь является источником и очагом секретов всех, всех добродетелей и всех молитв.
Не потому ли любовь предпочитала две самые прекрасные молитвы: услышанную Моисеем на горе Синайской; произнесенную Иисусом пред учениками и собравшимся народом?
102
Как языки однажды упразднятся? Как достиженья мысли человека исчахнут, вплоть до полного исчезновенья?
Река времен, казалось бы, несешь в своих ты мутных водах лишь заблуждение, несчастие и ложь. И посреди потоков этих грязных едва найдешь струю воды прозрачной, пригодную для утоления народов.
Скверны все воды водоемов этих, поражены процветшей гнилью; их участь – испариться. И лишь струе единственной воды живой дано сопротивляться жаре палящей юга и хладу севера. И в ней – бессмертное наречье, которое через века несокрушимым будет.
Возвышенный посредник, сверяя достижения людские, из них оставит сущими лишь те, которые связь обретут с предвечными началами божественного языка. Единственно его вы слушайте реченье.
Закроем уши для языков, во зле живущих, стараясь возродить в себе наречья мертвые. К нам молвят, обращаясь бесконечно, но нам не стоит поддаваться на витийство ораторов, нас обступивших.
Ведь это ложные языки, что в заблужденье ввергли стольких смертных и, обеспечив им владычество однажды, самих их обратили в рабство скверное.
И коль не правы в наших мыслях мы, задушим их в зачатке, не дав подняться им до слова, поскольку слово наше намного ближе лукавству нашего врага, чем наша мысль.
Когда же наши словеса не сообразны истине – пусть, в общем, они верны, но раздаются без благоразумия – лукавый враг запечатлеет их тотчас же знаком своего господства, сбив с правильной дороги.
Так станем бдеть же больше в десять раз над всеми нашими трудами: о них он знает еще раньше, а потому всегда готов разрушить их иль извратить. Он в силах исказить молитвы наши даже!
103
Отяготили атмосферу облака: они простор небес покрыли, от нас упрятав лик и ясность солнца. И тотчас как они развеиваться стали, возникла радуга, нам знаменуя восстановление порядка.
Плачь, человечества семейство, и начинай подобно этому рассеивать нагроможденье беззаконий, которые тебя скрывают от солнца правосудия! Тогда нагроможденье не преминет преобразиться в воду, коль хочешь ты, по крайней мере, узреть соцветья радуги! Каков есть человек, что скорби не познал? И солнце пробиться сможет ясностью своей в предел людской, когда нагроможденье беззаконий развеется и в слезы человека претворится.
Необходимо, чтобы слезы семейства человечества образовали полные потоки и увенчали бы юдоль земную. И чтобы русла рек, от них переполняясь, вдаль устремили это наводненье, моря им расширяя.
Без этого жестокого и скорбного закона свой диск светило солнца не покажет человеку, и мы сказать не сможем: Господь позволил спасение познать, которое Он сохранил для нас; и правосудие Он проявил перед лицом народов.
104
Смотрите же, какими изумленными бывают дети, когда их чувства, развиваясь, вокруг себя встречают множество неведомых предметов. И почему в час расставанья с этим мiром не будем мы тому дивиться, что встретим на пути своем?
Нет ничего порожнего, а значит, нельзя терять из виду нам ребенка образ. И по его примеру продвинемся мы дальше, возрастая, и более предметов, разделившись, нам станут интересны.
Что есть утроба нашей матери в сравнении с физическим сим мiром? Чем мiр физический является по отношению к тому, который ожидает нас в рождении втором?
И при вхождении в грядущий мiр жизнь духа пронизает свойство всякое у нашей сущности. О, сколь в утешении славен последний час труда, когда мы воспоем священные псалмы у портиков святых!
Подвешены над нашею землей блистающие звезды, как будто бы лампады над гробницами умерших. Мы также будем бодрствовать поверх могил у тех, кто почивает сном невежества и преступленья своего.
Хранитель Ангел верный облечет нас этой кроткой службой в дольнем мiре во время странствования земного. Сумеем ли подобными Хранителю стать от людского века? Не достижимо это ли одним огнем скорбей живых, возженных в нас? Ведь только этому благодаря в нас начинается духовное рожденье.
Тогда, по образу пророков, рыдает и стенает человек и, возлегая в средоточье вздохов, проводит ночь в слезах, и поднимается он, плача, и всякий день он носит горечь в своем сердце.
Муж истины, путем такого испытанья пройти ты должен; насколько ты его пройдешь, настолько сможешь чудеса творить, а без него – рассматриваться будешь нерожденным.
В каких ужасных катастрофах, которыми должно все завершиться, закон мы новый изучаем вместе с естеством. Людские души постарайтесь, чтоб потрясенья эти не обнаружили у вас ни гнилостной закваски, ни порочных нравов, способных забродить и уничтожить смертных.
Вы в здравии и чистоте хранитесь, чтобы помочь тому, кто будет болен, и утешенье удрученному подать.
105
Посмеет кто об истине вещать, коль не почувствует, что его сердце не прикоснулось к ней вживую? И кто посмеет заниматься ремеслом, когда ему Господь о том не дал понятья, и тонкостей труда не изучил он?
Итак, оставьте действовать над вами Деснице Божией и путь не преграждайте сокам, – вы станете большими плодовитыми древами, способными произвести плодов любые виды.
Предвестник Имени Господня – мудрость; приносит блага вместе с ней Господне Имя. Оно весь мiр произвело; Оно – творец и пища мысли; Оно в спасенье человека облекло в земле погибели.
Своей Десницей Оно все умеряет, не поддаваясь желаньям вашим чересчур поспешным; однако Оно пребудет рядом с тем, кто Ему предался и больше не желает иметь иного господина. Я стану бодрствовать и в трепете, и в страхе, не ведая, что промышляешь обо мне Ты.
Блаженный тот, в ком завязь беззакония исчерпывает собственные силы в дольнем мiрe, во внешнюю среду отбрасывая все свои побеги! Блаженный тот, который не уносит с собою это семя в предел животворящий!
Она бы с ним произвела, как в мiрe этом покрыв колючками плодоносящие растенья, и в терниях убила бы великолепные и сочные плоды. И чем тогда бы человек питаться стал?
Так снизойди в мфского человека, святое семя правосудия и истины, и заглуши в нем чуждые растенья, и чтобы ветви ваши собой покрыли землю всю, вершины – над временем бы проросли!
106
Какой глубокий смысл содержится в словах, столь часто повторяемых в Писании: «Воззовет ко Мне, и услышу его; с ним я в скорби; избавлю его и прославлю его» (Псалтирь, Псалом 90 (Хвалебная песнь Давида), стих 15).
Божественное действо, со временем ты сочеталось, которым исправляешь нестроения людские. И постепенно, как возрастают на глазах у человека младые отпрыски, сосуды истины одновременно вызревают в них, распространяя царство, что вселенную объять должно.
Зрят ангелы детей Господень Лик; и наши ангелы на наши лица смотрят и заставляют нас бежать от демонов, которых мы сопровождать стремимся.
Стыд человеку быть лишь временным избранником: все могут обладать сим упованьем; но если человек был бдительным и чистым, способен он войти в число избранных.
И почему мы больше уж от рожденья не избранники? Не в силах ли нам впредь идти в Египет, Иосифу уподобляясь, чтоб приобщить к Завету эту землю? Не можем ли мы впредь туда пойти, чтоб из нее извлечь отцов своих останки?
Начнем же извлекать оттуда собственные кости, себя спасая из ловушек Египтян. Потом перенесем мы прах отцов своих от этой земли, зловоньем оскверненной, в обетованную землю и воспоем псалмом освобожденье их.
101
Где взять идею праведной молитвы, последствий, что произвести она способна? Она – единственный источник, мой долг и труд единый в юдоли этой темной печального театра искупленья.
Она очистить может и освятить мне ризы, мое питание и всё, чем обладаю даже в плоти, приносимой в жертву, все члены и дела людского собственного существа.
И я бы смог молитвою своей достигнуть сфер высоких, у коих внешние пределы лишь грубые изображенья.
И если даже предо мною будет человек, которого ошибки и взгляды меня бы огорчали, сумею я благодаря молитве вернуть к нему внимание свое, не удаляясь от него за то, что он бы мог мне причинить.
Благодаря молитве я могу безбожника религиозным сделать, бесчувственного возродить в любви. Благодаря молитве я способен повсюду добродетель возрождать.
С молитвою готов я снизойти в места теней и скорби и принести туда хотя бы облегченье. И разве не молитва прежде исправила хромого, заставила слепого видеть и глухого слышать? И не она ли мертвых воскрешала?
И, несомненно, должен ожидать всего от Бога я. Хотя сие никак не означает, что стоит мне с апатией смириться. И наполнять молитву нужно пылкостью, скорбями потаенными своей души до той поры, пока язык вконец не истончится мой, и не сумею я молиться в звучаньях гармоничных и песнопениях.
Упорствуя в своей молитве, я достигну иль внешней убежденности, свидетельством являющейся, иль внутренней, что верой предстает. Вот почему считали мудрецы молитву истинным вознагражденьем.
Секрет людского возрастанья заключен в молитве; секрет молитвы в составлении ее; последний же сосредоточен в чистоте познанья.
Секрет познанья чистоты страх Божий образует, который пребывает сам в божественной любви, поскольку любовь является источником и очагом секретов всех, всех добродетелей и всех молитв.
Не потому ли любовь предпочитала две самые прекрасные молитвы: услышанную Моисеем на горе Синайской; произнесенную Иисусом пред учениками и собравшимся народом?
102
Как языки однажды упразднятся? Как достиженья мысли человека исчахнут, вплоть до полного исчезновенья?
Река времен, казалось бы, несешь в своих ты мутных водах лишь заблуждение, несчастие и ложь. И посреди потоков этих грязных едва найдешь струю воды прозрачной, пригодную для утоления народов.
Скверны все воды водоемов этих, поражены процветшей гнилью; их участь – испариться. И лишь струе единственной воды живой дано сопротивляться жаре палящей юга и хладу севера. И в ней – бессмертное наречье, которое через века несокрушимым будет.
Возвышенный посредник, сверяя достижения людские, из них оставит сущими лишь те, которые связь обретут с предвечными началами божественного языка. Единственно его вы слушайте реченье.
Закроем уши для языков, во зле живущих, стараясь возродить в себе наречья мертвые. К нам молвят, обращаясь бесконечно, но нам не стоит поддаваться на витийство ораторов, нас обступивших.
Ведь это ложные языки, что в заблужденье ввергли стольких смертных и, обеспечив им владычество однажды, самих их обратили в рабство скверное.
И коль не правы в наших мыслях мы, задушим их в зачатке, не дав подняться им до слова, поскольку слово наше намного ближе лукавству нашего врага, чем наша мысль.
Когда же наши словеса не сообразны истине – пусть, в общем, они верны, но раздаются без благоразумия – лукавый враг запечатлеет их тотчас же знаком своего господства, сбив с правильной дороги.
Так станем бдеть же больше в десять раз над всеми нашими трудами: о них он знает еще раньше, а потому всегда готов разрушить их иль извратить. Он в силах исказить молитвы наши даже!
103
Отяготили атмосферу облака: они простор небес покрыли, от нас упрятав лик и ясность солнца. И тотчас как они развеиваться стали, возникла радуга, нам знаменуя восстановление порядка.
Плачь, человечества семейство, и начинай подобно этому рассеивать нагроможденье беззаконий, которые тебя скрывают от солнца правосудия! Тогда нагроможденье не преминет преобразиться в воду, коль хочешь ты, по крайней мере, узреть соцветья радуги! Каков есть человек, что скорби не познал? И солнце пробиться сможет ясностью своей в предел людской, когда нагроможденье беззаконий развеется и в слезы человека претворится.
Необходимо, чтобы слезы семейства человечества образовали полные потоки и увенчали бы юдоль земную. И чтобы русла рек, от них переполняясь, вдаль устремили это наводненье, моря им расширяя.
Без этого жестокого и скорбного закона свой диск светило солнца не покажет человеку, и мы сказать не сможем: Господь позволил спасение познать, которое Он сохранил для нас; и правосудие Он проявил перед лицом народов.
104
Смотрите же, какими изумленными бывают дети, когда их чувства, развиваясь, вокруг себя встречают множество неведомых предметов. И почему в час расставанья с этим мiром не будем мы тому дивиться, что встретим на пути своем?
Нет ничего порожнего, а значит, нельзя терять из виду нам ребенка образ. И по его примеру продвинемся мы дальше, возрастая, и более предметов, разделившись, нам станут интересны.
Что есть утроба нашей матери в сравнении с физическим сим мiром? Чем мiр физический является по отношению к тому, который ожидает нас в рождении втором?
И при вхождении в грядущий мiр жизнь духа пронизает свойство всякое у нашей сущности. О, сколь в утешении славен последний час труда, когда мы воспоем священные псалмы у портиков святых!
Подвешены над нашею землей блистающие звезды, как будто бы лампады над гробницами умерших. Мы также будем бодрствовать поверх могил у тех, кто почивает сном невежества и преступленья своего.
Хранитель Ангел верный облечет нас этой кроткой службой в дольнем мiре во время странствования земного. Сумеем ли подобными Хранителю стать от людского века? Не достижимо это ли одним огнем скорбей живых, возженных в нас? Ведь только этому благодаря в нас начинается духовное рожденье.
Тогда, по образу пророков, рыдает и стенает человек и, возлегая в средоточье вздохов, проводит ночь в слезах, и поднимается он, плача, и всякий день он носит горечь в своем сердце.
Муж истины, путем такого испытанья пройти ты должен; насколько ты его пройдешь, настолько сможешь чудеса творить, а без него – рассматриваться будешь нерожденным.
В каких ужасных катастрофах, которыми должно все завершиться, закон мы новый изучаем вместе с естеством. Людские души постарайтесь, чтоб потрясенья эти не обнаружили у вас ни гнилостной закваски, ни порочных нравов, способных забродить и уничтожить смертных.
Вы в здравии и чистоте хранитесь, чтобы помочь тому, кто будет болен, и утешенье удрученному подать.
105
Посмеет кто об истине вещать, коль не почувствует, что его сердце не прикоснулось к ней вживую? И кто посмеет заниматься ремеслом, когда ему Господь о том не дал понятья, и тонкостей труда не изучил он?
Итак, оставьте действовать над вами Деснице Божией и путь не преграждайте сокам, – вы станете большими плодовитыми древами, способными произвести плодов любые виды.
Предвестник Имени Господня – мудрость; приносит блага вместе с ней Господне Имя. Оно весь мiр произвело; Оно – творец и пища мысли; Оно в спасенье человека облекло в земле погибели.
Своей Десницей Оно все умеряет, не поддаваясь желаньям вашим чересчур поспешным; однако Оно пребудет рядом с тем, кто Ему предался и больше не желает иметь иного господина. Я стану бодрствовать и в трепете, и в страхе, не ведая, что промышляешь обо мне Ты.
Блаженный тот, в ком завязь беззакония исчерпывает собственные силы в дольнем мiрe, во внешнюю среду отбрасывая все свои побеги! Блаженный тот, который не уносит с собою это семя в предел животворящий!
Она бы с ним произвела, как в мiрe этом покрыв колючками плодоносящие растенья, и в терниях убила бы великолепные и сочные плоды. И чем тогда бы человек питаться стал?
Так снизойди в мфского человека, святое семя правосудия и истины, и заглуши в нем чуждые растенья, и чтобы ветви ваши собой покрыли землю всю, вершины – над временем бы проросли!
106
Какой глубокий смысл содержится в словах, столь часто повторяемых в Писании: «Воззовет ко Мне, и услышу его; с ним я в скорби; избавлю его и прославлю его» (Псалтирь, Псалом 90 (Хвалебная песнь Давида), стих 15).