– Да-а?

– Ну, да. Например, тут он с одной девчонкой… Неважно, – оборвал он сам себя, будто боялся, что я начну насмехаться. Куда уж там до девчонок, когда тут происходит такое.

– И что он тебе говорит?

– Ну… всякое. Не то, чтобы что-то такое.

Например, рассказывает, какие маги и немаги все из себя такие равные и подбивает устроить революцию?

Я этого не сказала. Хотя и очень хотелось. Решила зайти с другой стороны.

– И его зовут Лис?

Вадя округлил глаза. Потом внезапно рассмеялся – как будто выплеснул напряжение, в котором держал его весь наш разговор. Даже плечи расслабились. Ну, слаба Небесам.

– Вообще-то, его зовут Вадим. Он же мой двойник.

– И его отец – Талий Джонас?

– Ну, да. Вообще-то, он до… знакомства со мной не знал, кто его отец.

– Почему?

– Потому что наша мама… Блин, Рина, это неважно вообще, – Вадя резко закрыл тему – что-то там было неприятное.



– Ваша мама, – эхом повторила я и сделала глоток теплого чая.

Вадя дернул плечом и уставился в затухающий камин.

– А что важно? – спросила я, потому что он сумрачно молчал и, судя по лицу, изо всех сил жалел о своих откровениях.

Еще один протяжный вздох.

– Там есть странности.

Я подавилась чаем и все же забрызгала свои новые дорогие колготки. Не может быть. Правда? Есть странности? Интересно послушать.

– Мне кажется, прошлое, из которого мой двойник – не совсем прошлое, – Вадя подал мне салфетки, пока я раздумывала, применять ли чары для того, чтобы высушиться – да, я нарушаю правило номер сорок четыре направо и налево, но не в этом деле – чары сушки могут меня поджечь при неправильном использовании.

– Мне тоже кажется, что установить контакт с другим временным измерением – не совсем… э-э…

Реально?

– Ну, не только поэтому, – Вадя бросил использованные салфетки на угли в камине, и те ярко вспыхнули, взметнув пепел. – Просто мы проводили эксперименты. Он оставлял метки, которые должны были сохраниться после катастрофы, а я проверял. Меток не было.

– Может, не сохранились? – предположила я и напоролась на хмурое выражение. Ладно, ладно, они все хорошо продумали, придумали нестираемые метки, и ничего не вышло. Тогда сам собой напрашивается вывод… Наверное, мое лицо слишком красноречиво отражало весь мой скепсис.

– Я не спятил!

– Ну, конечно, нет.

Просто нафантазировал.

Я думала, что теперь с этим всем делать, и что Талий Джонас так некстати уехал в свою командировку, Вадя хмуро стряхивал пепел с лица.

– Ты полагаешь, прошлое нелинейно? – спросила я, чтобы это все не выглядело, как будто я тут совсем ему не поверила и теперь сижу недовольная. – Или у тебя есть другие теории?

Он пожал плечами. Черт. Он больше не хочет ничего рассказывать. Я должна была проявить больше… идиотизма? Наивности? Веры во всякую сверхъестественную чепуху?

Ох, ну, могла бы и переступить через себя ради лучшего-то друга.

– Ладно, – медленно проговорила я. – Допустим, – я обещала, и я не объявлю его сумасшедшим. Я помню. – Но скажи мне, Вадя. Как все это связано с Пиком Возрождения?

Он моргнул. И еще раз.

Открыл рот. И закрыл, напоминая очень озадаченную – и очень напуганную рыбу, попавшуюся в сети.

– С Пиком? – глупо переспросил он.

Я подняла брови.


– Я просто… я решил, что это ведь очень странно, верно? Что там произошло что-то загадочное, и никто не знает, что, и вся эта магическая радиация… И вот, то, что происходит со мной, тоже очень загадочно, и… вот.

Потрясающая дедукция, Шерлок.

– Тогда почему не пятна на солнце?

– Что? – он снова глупо заморгал и нервно почесал лохматый затылок.

– Они тоже очень загадочны. Почему ты не ищешь там?

– А как пятна на солнце могут быть связаны с двойниками?

Ага. Значит, голова у него еще хоть немного соображает.

– А как связаны двойники и Пик Возрождения, Вадя? – резковато спросила я и тут же сама себя одернула.

– Ну. Ну, я вот так подумал, что связаны, – Вадя упрямился, и я поняла, что это он не тупит. Он прикидывается. С ума сойти. Какое коварство.

Значит, он рассказал мне не все. Утаил нечто еще более – странное? Ужасное? Опасное?

– Не рассказывай об этом отцу, ладно?

Ох, в этих узких туфлях совсем невозможно скрестить пальцы. Но у меня получилось.

– Конечно.





Глава 9. День рождения




Я никогда не праздновала свои дни рождения. Но всегда любила получать подарки.

Утро следующего – выходного – дня началось именно с подарков.

В дверь позвонили в девять, когда мы заканчивали завтрак с традиционным лимонным тортом, который мать пекла каждый год в этот день. На столе в гостиной стояли три вазы с букетами – я догадывалась, от кого были два из них – пф, эти воздыхания отвергнутых студентов тянулись еще с прошлого года, но теперь хотя бы происходили на расстоянии, а вот третий был сюрпризом. Что, кто-то из энергомагов с практики? Хоть бы записку оставил на новенького, как я должна понять, у кого на этот раз нет ни малейшего шанса? Даже несмотря на всю роскошность букета.

Я бросила вилку на тарелку с едва тронутым пирогом, и побежала в прихожую. Дядя? Он приехал? Он не мог пропустить мой день рождения, он его никогда не пропускал!

Я распахнула дверь – и разочарованно выдохнула.

На крыльце, скромно потупив взгляд, стояла девушка в бордовом пальто. В ее руках была черная коробка с большим серебристым бантом. Дядина служанка.

– С Днем Рождения, госпожа, – она протянула коробку и сделала шаг от меня, на ступеньку вниз.

– Где дядя?

Это глупо – злиться на гонца, который, к тому же, принес не дурную весть, а подарок. Но я рассчитывала увидеть дядю лично, а не встречаться с его посыльными.

– Он еще не вернулся.

Я фыркнула и захлопнула дверь.

– Кто это был? – в прихожую вошла мать.

– Подарок от дяди.

Она взволнованно ахнула.

– Он вернулся?

Я мотнула головой и, на ходу развязывая бант, ушла к себе в комнату. Что тут у нас?

На черном бархате, которым была отделана крышка, золотились изящные буквы: «Клэри». О-о, дядя меня знает…

Внутри, поверх тонкой хрустящей бумаги лежал свернутый вдвое белоснежный лист. Первым делом я развернула письмо.

«Рина, милая, с Днем Рождения.

Прости, мотаюсь по Империи за одним засранцем. Поймаю – запытаю до смерти за то, что заставил пропустить твой праздник.