Хотел подарить тебе каторжанку (или каторжанина, да, детка?), но твоя мать пригрозила меня за это убить. На двадцать один купишь сама».

О, дядя в своем репертуаре. Я хмыкнула и стала читать дальше.

«Мой подарок будет подороже любого варвара в ошейнике. Посмотри внимательно – под твои любимые тряпки я положил кое-что еще. Его зачаровал по моей просьбе господин Талий Джонас».

Я снова отвлеклась от письма – терпения просто не хватило. ЧТО зачаровал для меня Талий Джонас?

Я развернула хрустящую бумагу, под ней – невесомый струящийся шелк, а под шелком… Бархатный браслет с тремя крупными сверкающими бриллиантами. И от каждого просто искрит скрытой силой.

Ого. Энергетические резервуары. Заряженные самим Талием Джонасом. Сколько же они хранят энергии?

«Их нельзя использовать для создания чар – пропускать через себя чужую магию слишком опасно, можешь сжечь собственный источник. Но они могут напитать тебя при истощении».

Я с трепетом надела браслет на руку. Он идеально, миллиметр в миллиметр, обхватил запястье. Камни – сверкающие, прохладные, такие приятные наощупь. Потрясающая вещь.

«Осторожней с чарами Распада и всем таким прочим. Повредишь камни – будет большой БУМ!»

Ага, об этом я и сама догадалась. Энергокубы тоже взрываются, если их разрушить. Зачарованные бриллианты разрушить сложнее, но нет ничего невозможного.

«Пишу тебе из Харчей, надеюсь, эти дегенераты не потеряют письмо по дороге в Вавилон.

Скоро вернусь и зацелую.

Дядя».

На душе потеплело. Как будто правда поговорила с дядей. Я не видела его с весны, это просто немыслимо! И совершенно несправедливо. Променял меня на охоту за каким-то диким.

Я еще некоторое время поглазела на браслет, поворачивая руку то так, то этак, то подставляя под лучи солнца, льющиеся сквозь легкие шторы, то рассматривая в тени. Его зачаровал сам Талий Джонас. САМ. Для меня.

О-о…

Наконец, я взялась за вторую часть подарка, «любимыми тряпками» оказался просто умопомрачительный комплект черного шелкового белья. Я тут же не удержалась и примерила – обожемой, да это лучшее, что когда-либо делали в Клэри!

Я как раз крутилась перед зеркалом, когда дверь приоткрылась, и заглянула мать.

Она даже как-то остолбенело, разглядывая меня с ног до головы – точнее, с чулок до декольте.

– Для чего тебе это? Ты еще маленькая для таких… комплектов, – ее голос звенел тревогой.

– В восемнадцать-то? – я закатила глаза. Ну, вот. Началось.

– Рина!

– Перестань. Поговори об этом с дядей – он, во всяком случае, маленькой меня не считает!

Запахло трагедией в ее худшем проявлении.

– Это… тебе дядя подарил? – мать резко побледнела и даже пошатнулась. Я отвернулась и начала переодеваться.

– Ну, что такого? Что такого? – раздраженно спросила я, надевая свой обычный, хоть и тоже очень хороший комплект. В этом я на встречу с Вадей не пойду – дядин подарок создан для того, чтобы его кому-нибудь… показывать. А с Вадей мы просто пообедаем в нашем любимом уличном кафе.

– Я бы не хотела, чтобы такое носила.

Ага. У Талия Джонаса не работай, красивое белье не носи. Может, мне сразу в монастырь отправиться? Как раз в соседнем квартале такой есть.

– Видишь, я его сняла, – заметила я, надевая платье. По иронии – длинное, почти до щиколоток, хоть и слегка чуть более облегающее, чем это сгодилось бы для монастыря. – Ладно, меня уже ждет Вадя. До вечера.

И не дав ей сделать больше замечаний, я подхватила сумочку и поспешно ушла.

***

Кафе Корона выплюнуло столики прямо на Центральную пешеходную улицу Вавилона, и ничего им за это не было. Все потому, что в свое время Рамон, а теперь и Феодор, просто обожали их жирную мегакалорийную стряпню.

Вадя вручил мне лютики, меняющие цвет каждые полчаса, сейчас они ярко алели, и ночной светильник в форме лампочки накаливания, заряжающийся днем от солнечного света. Вадя был мастером подарков, но я любила его не за это.

Я заказала самый безобидный здесь салат с хрустящими жареными бананами, Вадя взял фирменный пирог «Рамонский» из слоеного теста с начинкой из фарша косули и ягненка, копченого свиного сала и картофеля. Я начинала толстеть, уже только глядя на этот пирог в строке меню.

Все шло неплохо, я как раз слушала отвлеченную болтовню Вади о том, какими чарами лучше избавляться от картофельного червя, и подумывала заказать на десерт черничное мороженое, когда к зонтикам повернула кучка девок. Они уселись через два столика от нас, и я узнала Олю.

Кровь мгновенно забурлила, и я прищурилась, когда та тоже нас заметила и с придурочной улыбкой поковыляла навстречу.

– О, привет, Вадя! – пропищала она, и градус кипения возрос вдвое. Не смей называть его Вадей, тупая ты коза. Она посмотрела на меня, и дебильное выражение слегка подкисло. – Привет, Рина.

Я опасно улыбнулась и склонила голову набок.


– Эм, привет, – Вадя на этот раз все понял, тревожно взглянул на меня и явно занервничал.

– Сидите? – интеллект Оли явно не дотягивал до Вадиного, или она нарывалась специально.

– Ну, да, – Вадя взял на себя светскую беседу, потому что я сейчас могла только лишь устроить хороший скандал, а потому молчала.

– А мы тоже, – продолжала блистать умом Оля.

– Ну, так и иди, – с застывшей улыбкой прошипела я.

Она захлопала глазами и нахмурилась.

– Ладно. Хорошо вам тут… посидеть, – наконец, осилила она правильный вывод и свалила. Чтобы через секунду начать шептаться со своими убогими подружками и втроем пялиться на нас.

В этот момент принесли салат и Вадин нереальный пирог, и я воткнула вилку в помидорку черри, раздавив ее в кровавую томатную кашу и забрызгав льняную скатерть.

– У тебя убийственная аура, – заметил Вадя, разглядывая свой истекающий соком и, благодаря чарам, еще шипящим жиром пирог.

– Спасибо, – рассеянно ответила я и принялась перемешивать свежие зеленые листья шпината, который специально для Короны выращивали в теплицах под Вавилоном – об этом в прошлый раз рассказывал Вадя. – Или ты это пирогу? – спросила я, потому что он все еще пялился на свою тарелку.

Вадя бросил на меня непонятный взгляд и дернулся было обернуться – столик тех девок был за его спиной – но передумал.

Это правильное решение, дорогой.

Я уже куда аккуратней подцепила вилкой помидорку и листочек в крошке от панировки длинных ломтиков банана, и отправила в рот. Неплохо, очень даже неплохо.

Девки продолжали пялиться, и я изящным жестом наложила на наш столик чары тишины. Тем более, что ЭТОТ разговор точно не стоило слышать посторонним.

– Как дела у твоего двойника? – спросила я, и Вадя подозрительно сверкнул глазами, все еще нерешительно покачивая вилкой над румяной корочкой.

– М, нормально, – пробормотал он и отковырнул кусочек фарша.

– Как его девушка?

Я точно не буду обращать внимания на этих жалких, глазеющих на нас сплетниц.

– Девушка? А, нет, у него нет девушки, – он смутился. – Там просто был случайный эпизод, потом она… В общем, они решили остаться друзьями.

Вадю-два отшили, понятно.

– Не везет с девушками? – предположила я.

– Нам обоим, походу, – он хмыкнул и уже по нормальному принялся за пирог.

Я фыркнула и отпила воды из стакана. Будем считать, что вопрос закрыли.

– Ну, а в остальном? Вы сильно похожи?

– В смысле?

– В смысле, он твой злой близнец или что-то вроде того, или он такой же милый добрый Вадя?

– Ну… да, – нерешительно ответил Вадя. Он прямо-таки излучал недоверие. Что, считает, что я ему все же не поверила? Правильно считает, но мне нужно больше информации, чтобы разобраться.

– Что – да? Ты в курсе, что на вопрос с несколькими альтернативами ответа не отвечают «да»?

– Ну, он нормальный. Как я.

О, тут бы я поспорила, ну да ладно.

– Он тебя младше?

– День в день, как я.

– Учится в Академии?

– Ага, в МАМке. Московской Академии Магов, – пояснил Вадя этот их сленг. – То есть, учился. Мама забрала его документы после выпускных Базовой ступени.

Я подняла бровь.

– Почему? Она ведь… – я лихорадочно пыталась вспомнить – я ведь слышала, что она…

– Немаг, – кивнул Вадя. – И она растила его одна. Он вообще не знал, кто его отец, пока мы… не вышли на контакт друг с другом, – Вадя нахмурился, будто пожалел о сказанном.