– Пока ты справляешься и без меня. Я вступлю в дело, когда ты решишь молчать.

– Умно. Кайрус, мы не выступаем против короля, лично против мальчика на троне мы не имеем ничего. Мы против всех тех, кто называет себя правителями и занимает место истинных властителей нашего мира.

– То есть вы считаете, что Первые – это истинные правители?

– А ты считаешь иначе?

– Разумеется. Правители – лорды Великих Династий, а выше их – Его Величество. Рассказы про Первых – это сказки для детей, не более того. Может быть, когда-то они и существовали, но сильно отличались от того, как вы их себе представляете.

– Откуда ты знаешь это? Ты видел Первых и они рассказали тебе, что мы неправильно представляем их? И рассказали, как всё было на самом деле тысячи лет назад?

– Нет. Но и к тебе лично они не являлись.

– Ко мне нет.

– А к кому-то из твоих друзей?

– Возможно. Вы мучаете нас за наши мысли и деяния, утверждая, что мы должны подчиняться вашим законам и жить по вашим правилам. Но с чего вы взяли, что именно так правильно?

– Так жили многие поколения наших предков, мы знаем историю нашего королевства, и все законы написаны уже очень давно.

– Про Первых тоже написано очень много книг, известны законы при их правлении, написано множество историй, и они жили задолго до того, как появились все эти лорды со своими глупыми правилами и законами. Существуют книги, множество старых записей, часть их уже плохо сохранилась. Пусть король и его лорды сделали всё, чтобы избавиться от книг, что подрывают их власть, но они не смогли уничтожить всё полностью.

У каждого есть своя правда. Кайрус не знал, верить женщине или нет, Тимая не выглядела глупой, она говорила связно и разумно, её слова звучали логично. Книги о Первых и правда могли существовать – с этой точки зрения палач не рассматривал Культ Первых.

– Я этого не знал, – признался мужчина.

– Мало кто знает, ведь нас считают врагами. Но когда-нибудь мы добьёмся своего.

– И чего же вы хотите?

– Чтобы Первые вернулись и правили нами, как было раньше. До того, как все начали подчиняться королю и его свите.

– Легенды гласят, что род Его Величества, как и все остальные, произошёл от Первых. Выходит, вы сражаетесь против тех, чьё правление поддерживаете.

– В этом есть правда. Все лорды произошли от самых слабых, изгоев среди Первых, но их кровь поможет пробудиться Первым вновь. И тогда, как и положено, власть перейдёт от смертных к сильнейшим и мудрейшим существам. Смертные не должны править смертными.

Помешанные люди всегда весьма интересны. И хорошо, когда они хотят говорить сами, без приказов и вынуждения, как Тимая. Быть может, им и кажется, что они говорят лишь ничего не значащие глупости, однако бывает, что среди их слов проскальзывает что-то нужное, интересное и полезное. Сами того не замечая, они выдают свои тайны.

– То есть Первые, в вашем понимании, это Боги?

– Богов не существует, Кайрус. Орден Тринадцати долгие сотни лет навязывал людям веру в Богов, распространял слухи, что жрецы якобы слышали голоса Богов и объяснял многие непонятные простому люду вещи именно как божественное вмешательство. И мы благодарны Фалину Доброму, ведь благодаря ему Орден Тринадцати был полностью уничтожен. Да, мы тоже пострадали, но дело того стоило. Фалин считал, что моя семья и Орден Тринадцати – это одно и то же, но на самом деле они хотели лишь отвлечь людей и боролись с нами, чтобы Первые не смогли вернуться и снова завоевать мир. Орден уничтожал все воспоминания и нашёл для людей новый объект для веры – Богов.

– Детям до сих пор рассказывают сказки про Первых, по сей день про часть мест в королевских землях и про их названия сложены легенды.

– Видимо, искоренить полностью не получилось. Легенды – это отголоски настоящей истории, они изменились, но до сих пор не исчезли лишь благодаря тем, кто, как и мы, знает настоящих, истинных правителей мира. К сожалению, как ты верно отметил, всем детям говорят, что легенды – это сказки, и не более. Но вскоре Первые вернутся!

– Почему ты так уверена, что они вернутся?

– Потому что мы нашли, как их вернуть. Для этого потребуется время, много времени, но оно у нас есть.

– Большая часть твоей семьи поймана, Тимая.

– О, ты запомнил моё имя? Приятно! Нет, далеко не большая часть. Мы повсюду, Кайрус! Моя семья, пока у вас были проблемы с мятежниками, расселилась в столице и вокруг неё, мы есть везде – от Холдбистов до Вайткроу, от Бладсвордов до Дримленсов. Моя семья отправилась и в Новые Земли. И ты мог бы присоединиться к нам, тебе предлагали.

– Вы убили моего сына, а ему не исполнилось и восьми лет! Я бы ещё понял обычное убийство, но не пытки ребёнка! Вы чудовища!

Кайрус испытывал желание прекратить разговор и перейти к истязаниям, но не для того, чтобы добыть информацию, а просто чтобы причинить боль, как можно больше боли, и отомстить за Рисса. Лишь каким-то чудом он сумел сдержаться.

– Да, мы поступили жестоко, я не отрицаю. Некоторые выступали против убийства и почти половина против пыток.

– Чего вы хотели добиться? Он не знал ничего, чтобы могло быть вам полезно.

– А нам и не нужно было ничего от мальчишки. Наши лидеры решили, что истязания Рисса покажут серьёзность наших намерений. Ты сам, лично, пытал десятки моих друзей, сотни людей, а мы – лишь одного мальчика. Ты виноват в его смерти и его страданиях – ты отказался с нами сотрудничать и сразу, как верная псина, побежал к регенту. Моя семья рассчитывала на тебя, мы были уверены, что ты пригодишься нам и поможешь. Тем более твоя дружба с правящими на данный момент лордами была бы очень полезна. После, когда ты узнал бы правду, ты бы захотел помогать и без угроз расправы над сыном. Но ты выбрал другой путь, неожиданный для нас всех. Неужели донос регенту стоил смерти твоего сына?

– Я служу Его Величеству, и даже моя семья не сможет изменить этого. Я приносил ему клятву верности и не нарушаю её.

– Не понимаю, как можно быть таким глупцом. – Пленница казалась разочарованной. – Хочешь отомстить нам за своего сына? Хочешь узнать, кто именно это сделал, и терзать его долгие циклы, а то и сезоны?

Кайрус уже думал об этом, но не испытывал подобного желания, как бы ни хотел. Утихомирить боль утраты ненавистью так и не получилось.

– Нет.


– Ты удивительный человек, Кайрус, и мне очень жаль, что ты не присоединился к нам. А теперь переставай шуршать своими бумагами, я уже достаточно тебе сказала. Если хочешь узнать больше, тебе придётся поработать.

– Я не понимаю. Ты не желаешь говорить без давления?

Кайрусу никто не ответил.

Палач молча дописал последние строки, ведь Его Высочеству регенту необходимо знать всё, сказанное Тимаей, и отложил перо в сторону. Пленница, в отличие от других представителей Культа Первых, показала ему, что их различие лишь в вере. Наказывать за это жестоко, но не палач придумывает правила.





Райан




– Его Высочество регент изволил, чтобы я отправлял ему письма по десятку в день! Я лорд, правитель Великой Династии – и должен отчитываться, как мальчишка!

Райан уже в который раз жаловался на Клейса. В глубине души он осознавал, как выглядит: рослый, широкоплечий, длинноволосый, с всклокоченной от непрерывных почёсываний густой бородой мужчина, чей возраст недавно перевалил за третий десяток, гневно рассказывает, как его обидел добившийся хорошего положения младший брат. И всё же никак не мог остановиться.

– Ты уже говорил. И написал мне в письме все претензии к Клейсу, Райан.

Ласс, средний сын лорда Мертора Фореста, покинул свой замок, стоящий на границе с Вайткроу, и прибыл поддержать старшего брата и помирить его с регентом.

С детства он всё время стоял между ними и выступал в роли вечного слушателя. Ласс сохранял нейтралитет, выговаривал обоим Форестам, напоминал им, что они одна семья, и умудрялся не принимать ничью сторону.

Первые годы Райана очень злило, что второй по старшинству брат не хочет полностью поддерживать его, хоть и должен понимать, кто старше и опытнее, но с возрастом он понял, что Ласс поступал мудро. Те дни, когда они учились и жили вместе, а ловкий и верткий Клейс донимал наследника Династии, их бесконечная ругань и драки остались в далёком прошлом. Теперь обоим спорщикам хватало такта и уважения друг к другу, чтобы вести себя достойно, но если конфликты случались, то Ласс, как и прежде, спешил на помощь.

– И ты считаешь, что он поступил разумно? Отчитать меня, его старшего брата, на глазах у… у всех!

– Всего час назад ты говорил, что вы были вдвоём, и радовался, что свидетелей твоего позора не наблюдалось.

Лорд-правитель машинально почесал поставившую на него передние лапы собаку. Остальная свора – а псов в помещении насчитывался почти десяток – решила последовать примеру и завертелась вокруг, желая отобрать хозяйскую руку в своё единоличное пользование. Форесту-старшему пришлось рыкнуть на разбушевавшихся четвероногих, или ему бы грозила опасность быть опрокинутым вместе со стулом.

Вокруг Форестов всегда вертелось зверьё – от привычных всем лордам воребов, псов и коней до весьма безобидных белок или опасных медведей. Ходило много слухов, в том числе и неприятных, о странной любви их рода к животным. Некоторые особо злые языки твердили, будто лорд Райан вместо жены предпочитает медведицу, другие утверждали, будто своими глазами видели, что правитель обращается в чудовищного волка и бегает по своим лесам, охраняя их от чужеземцев, а третьи считали, что Форесты дрессируют хищников, чтобы после натравить их на других лордов.

С тех пор как к Лассу прибилось большое стадо чёрных быков – они в полтора раза крупнее любого домашнего быка, что использовались крестьянами для пахоты, с мощными рогами, покрытые густой шерстью, предпочитающие жить на равнинах и не терпящие любого посягательства на их земли, агрессивные и продолжающие биться, даже если их серьёзно ранили, – люди принялись болтать небылицы с утроенной силой. И Райан понимал почему. Чёрные быки, с тех пор как им повстречался средний брат, бегали за Лассом, как маленькие козлята, играли с ним на свой лад, а одного из них средний брат стал использовать в качестве верхового животного. Длинношёрстное копытное сын Мертора назвал Листиком – Райан высказал своё предположение, что сие имя несколько не подходит его носителю, но прибывший верхом на своём новом скакуне Ласс категорично заявил, что ему лучше знать.

Правда в слухах, что распространяли люди, была – Форесты и впрямь прекрасно ладили с животным миром и растениями. Их леса славились живностью, их рыбаки никогда не жаловались на недостаток рыбы, моллюсков или крабов, а все их земли отличались плодородием. Каждый из их семейства, кроме, пожалуй, Клейса, обзаводился многочисленным зверьём. И никто из них не делал это намеренно, животные сами выбирали себе вожаков-Форестов.

– Да, говорил. Хорошо, может, он меня и не опозорил, но нас ведь могли услышать!

– Допустим.

– И после смеяться надо мной!

– Больше чем после того, как к тебе прибилась Косматка?

Пять лет назад, во время возвращения с Праздника Лета, к остановившемуся в лесу отряду Форестов вышла одинокая молодая медведица и решила остаться с лордом в качестве верного спутника. Его леди-жена долго привыкала, что кроме собак их начала сопровождать Косматка – так правитель плодородных земель назвал медведицу.

– Нет, но тем не менее. Он не имел права!

– Райан, он регент. Он имел право и не на такое.

– Ты на его стороне? Это несправедливо! Он младше меня на шесть лет, я мудрее и опытнее, а он, мальчишка, говорит мне, что делать.

– Я не на его стороне, вы оба поступили неправильно. Зря ты выдал дочь за Ротра Холдбиста.

– Холдбисты – наши давние друзья, Ласс, если ты вдруг позабыл.

– Я не забыл. Но и Вайткроу наши друзья и, что важнее, наши соседи. В королевстве и без того напряжённая обстановка, грядёт война между Глейгримами и Флеймами, а затевать ссору, и тем более войну, с богатыми южанами нам сейчас ни к чему.

– Ты говоришь прямо как Клейс! И после этого будешь утверждать, что ты не на его стороне?

– Райан, уже в детстве мне надоело, что вы перетягиваете меня каждый на свою сторону. В данном случае я согласен с Клейсом – ты поступил необдуманно и оскорбил лорда Вихта Вайткроу. Следовательно…

– Я так и думал, что ты поддержишь Клейса.

– Дай мне договорить, Райан. – Ласс, на полторы ладони ниже старшего брата и не столь широкий в плечах, с короткой бородкой и вечно взъерошенными волосами, поднялся. Он часто становился свидетелем споров между родителями, затем между братьями, порой и между сестрой Аалией, матерью нынешнего наследника трона, и её подругами, и потому терпеть не мог, когда его перебивают. Райан это знал, однако слова сами вырвались из его рта.

– …Следовательно, ты должен попросить прощения у лорда Вайткроу и найти способ примириться с ним. Клейс посоветовал верное решение конфликта. Отправь ему письма с извинениями, лучше больше, чем меньше, а затем заключите договор, позовите королевского писаря – Клейс отправит его, я уверен, – трёх Гроссмейстеров и четырёх рыцарей Серого Ордена, чтобы скрепить его. Предложи лорду Вихту обвенчать своего мальчика-первенца с будущими дочерями Вайткроу, когда и если таковые появятся. Я, как ты понимаешь, – Ласс заулыбался, – в этом деле помочь тебе не могу.

Средний брат женился в семнадцать лет на незаконнорождённой дочери лорда Малой Ветви Грейтвиг, миловидной, но болезненной девушке. Отец и Райан не одобряли выбор, Клейс, идущий против всех, поддержал брата, однако мнение четырнадцатилетнего юнца, что почти не бывал дома, не имело значения. Ласс же оставался непреклонен, а после того, как семья не оставила его в покое, сбежал с возлюбленной в Новые Земли в лагерь Форестов и их строящийся замок к дядьям.