Попивая горячий чай с ложкой рома, кирус Лерго не забывал прихватывать со стола маленькие пирожки на пару укусов. И, между делом, неторопливо рассказывал:
— Всего я нашёл следы шести подобных случаев вымогательства и обмана. Конечно, уверен, что их было значительно больше. Но эти я смог подтвердить. Схема была примитивна и проста, но, именно поэтому – почти гениальна.
Кирус Токсо выбирал вдов. Но не всех подряд, а тех, кто выходил из крестьянского сословия. То есть тех, кто никогда не управлял поместьем, не разбирался в законах и не понимал, что его обманывают. Бывшие селянки, походившие в кирах всего два-три года, были даже благодарны кирусу Токсо за то, что он не брал с них «штраф», а наоборот «помогал» сократить сумму.
Пришлось найти и допросить писаря, который составлял все эти «документы» и выяснить, что он, по приказу помощника архауса, готовил список средних и бедных рейтов, обязательную часть называл кирус, а он просто добавлял ещё пару десятков человек и уже суммы «долга» Токсо вставлял сам.
Писарь, конечно, подозревал, что дело не слишком чисто. Но, разумеется, подробностей не знал. На данный момент Токсо лишён сословных прав, у него конфисковали половину имущества и в ближайшем будущем эти суммы будут списаны с ваших налогов, кир Стефания, и с налогов тех, кого он обобрал. Архаус решил не поднимать шумиху, поэтому больше никаких расследований не будет. И, как вы понимаете, чем меньше разговоров об этом, тем лучше, милые киры.
Кир Лисса слушала рассказ почти с восхищением:
— Дорогой кирус Лерго! Если бы не вы, не ваше внимание к деталям, это безобразие так и осталось бы неразоблачённым! Я рада, что мы смогли оказать вам посильную помощь!
— Увы, боюсь, кир Лисса, что это не мои способности, а просто удачная для всех случайность. Если бы архаус не приказал мне проследить за делами кир Стефании, через год документы ушли бы в архив и вся история была бы похоронена.
— Нет-нет, кирус Лерго! Не преуменьшайте своих заслуг! Другой бы просто не стал возиться с такой мелочью, как несоответствие размера кошелька и реально полученной суммы…
А дальше, кир Лисса, сославшись на дела по поместью, буквально выставила нас из дома.
— Вы же понимаете, кир Стефания, мне ещё нужно дарить отрезы девушкам на платье, выпить с самыми пожилыми селянами пива с пирогом и вообще… Сегодня праздник и не дело молодым людям сидеть дома!
Потом слегка нахмурилась и добавила:
— Кирус Лерго, надеюсь, мне не нужно вам напоминать, что ужинать вы сегодня должны дома?!
— Кир Лисса, я ни за что не нанесу урона репутации своей невесты!
С тем мы и были отправлены восвояси.
Глава 39
Погода была отличная, тихо поскрипывал под ногами снежок, орали возле скотных дворов воробьи, почти как весной. Где-то далеко уже голосили песни. Коня кирус вёл в поводу… И уже минут десять смущённо молчал. Моё присутствие без охраны кир Лиссы его нервировало.
Сани остались у Лиссы, сегодня они ей ещё понадобятся, а мы решили прогуляться до дома старосты. Больше часа нам брести по относительно пустой дороге и я, скрашивая дорогу, пытала кируса Лерго:
— Почтенный кирус, я понимаю, зачем это «сватовство» мне. Но я бы хотела знать, вам-то оно зачем?
То ли стесняется сказать, что у него есть свой интерес и своя выгода, то ли что-то другое…
— Кирус Лерго, поверьте, и вам, и мне будет проще, если между нами не будет лжи. Да, я знаю, что так не принято, но могу вам совершенно честно сказать, что я использую вас как пугало для моих гипотетических женихов. У меня есть определённые планы на жизнь, и замужество не будет входить в эти планы ближайшие лет пять-шесть. А дальше уже будет видно. Я была честна с вами сейчас. И хотелось бы взаимности и понимания.
Помолчал, очевидно собираясь с мыслями, потом ответил:
— Кир Стефания, я отвечу вам так же честно – я использую вас как пугало для…
Договорить он не успел – меня разобрал смех!
— Ой, простите кирус Лерго! Просто очень смешно получить такую вот обратку!
— И вы простите меня, кир Стефания. Поверьте, я не хотел сказать так грубо…
— Я не сержусь. Вас донимают городские мамы с дочками?
— Восемнадцать приглашений в разные дома на весь праздничный день.
— Ого!
— Вот-вот! Я решил, что целее буду, если сбегу в рейт. На самом деле, кир Стефания, я чувствую себя вашим должником. Я же понимаю, что на моих дальнейших планах наше «сватовство» не скажется, а вот для вас это может обернуться… ну, скажем так – не слишком удачно. Пожалуй, я проявил слабость, когда согласился. Но честно скажу – это было слишком соблазнительно.
— Не переживайте, кирус Лерго. Я понимаю, что со стороны может казаться, что юная и неопытная кир делает большую ошибку. /Только вот я-то, милый вьюнош, далеко не юная и уж совсем нельзя сказать, что неопытная/ Просто поверьте, что у меня большие планы на жизнь и скорое замужество в них никак не входит.
Не знаю, успокоила я его или нет, но кажется, он стал менее напряжённо держаться. Хотя и посматривал на меня с некой необидной снисходительностью. Ну, как взрослый на милого ребёнка. Очевидно, именно этим, его снисходительностью, и был продиктован следующий вопрос:
— Кир Стефания, а вы не могли бы рассказать мне о тех самых чудо-рецептах, которые так хвалила кир Лисса?
Я внутренне улыбнулась. Молодой кирус был мне симпатичен и своей честностью, и некой неловкостью в обращении со мной. Он, безусловно, вежлив и неглуп, но сейчас явно не знает, как себя вести с юной девушкой.
— Кирус Лерго, я обещаю, что как раз в обед мы с вами попробуем десерт. А сейчас нас ждут дела.
Мы подходили к дому ман Каста. Возле дома, извалявшиеся в снегу, на низком бревне сидели дети и подростки, хвастаясь, у кого с какой начинкой пирог. Хихикающей беспокойной стайкой вились молодые девицы и отдельно, несколькими солидными кучками, стояли мужчины. Женщин взрослых было не слишком много – пироги они унесли по домам, подарков не ждали, а пиво их не так уж интересовало. По традиции, бочонок пива к обеду должна открывать я сама.
Вчера вечером ко мне приходили от старосты два крепких мужичка. Им я и отдала корзины с добром.
Сейчас мне предстояло наградить девушек и молодаек, которые пекли пироги почти до утра. В доме старосты нас уже ждали. На вышитой скатерти исходили дурманящим паром две огромные кружки глинтвейна. С улицы – самое то, что нужно! Выпив почти полкружки обжигающего питья с малой долей алкоголя, я мгновенно почувствовала, как заполыхали щёки. Хватит мне, пожалуй!
Кирус Лерго взял указанную мной корзину и вытащил на крыльцо. Следом, накинув тёплые полушубки, вышли староста и ман Дита. Свёртки яркого ситца я перевязала атласными лентами. Не сильно и дороже вышло, но ленты подходили по цвету к ткани, и куски я брала длинные – хватит на отделку.
Смущающиеся и розовощёкие от легкого морозца девушки подходили ко мне и каждой я лично вручала ткань. Конечно, это было немного дольше по времени, но все отрезы были разной расцветки. Ни к чему здесь одинаковые платья. Сейчас я старалась подбирать ткани под цвет кос и глаз. Брюнеткам – алые и изумрудные, блондинкам – голубые и розовые. Понятно, что все ситцы были набивные, с рисунком, но я исходила из основного оттенка ткани. Ткани разворачивались тут же, девушки прикидывали их к лицу, гомонили, сматывали развернувшиеся яркие змеи лент.
Для ман Диты лежал отдельный свёрток – добротная густо-синяя шерстяная ткань, яркая, но практичная, и небольшой моточек кружева на воротник и манжеты. Она раскраснелась от удовольствия, но ткань развернула и приложила поверх полушубка, как и положено. Раздался одобрительный гул – моложавая ман Дита счастливо и смущённо заулыбалась…
Староста подал мне вторую корзину. Там лежали завёрнутые в пергаментную бумагу непонятные комочки и палочки. Я поманила рукой детей. Подходили робко и неуверенно – не привыкли к такому. Считалось, что сладких пирогов наесться досыта – и то уже праздник. Первым подошёл мальчик, лет семи, не больше. С удивлением взял самопальный чупа-чупс, покрутил…
— Эту бумажку нужно снять, смотри, вот так… А потом, её нужно отнести домой и обязательно сжечь – тогда и в следующем году праздник будет такой же сладкий. А теперь лизни шарик.
Наблюдать за ним было весьма забавно – высунув от усердия язык и чуть скосив глаза, он поводил конфетой по языку, но сразу, кажется, не понял. Недоумённо посмотрел на меня и повозил по языку сильнее…
Потом засунул шарик в рот целиком, счастливо зажмурился и засмеялся…
Дальше уже было проще, каждый получил такой же и, шумно обсасывая и захлёбываясь словами, рассказывал приятелям, как это:
— У-у-ум… слаще мёда!
Остатки «чупиков» я раздала женщинам – специально сделала с большим запасом. Пусть побалуются. Не так и много в жизни селянок бывает радостей.
Бочонки с пивом выкатили и поставили на длинный дощатый стол, специально сколоченный к нужному дню из простых досок. Вынесли ещё корзины с пирогами. Я собственноручно вбила в один из пузатых бочонков небольшой кран, хотя кирус Лерго, улыбающийся всё это время, и пытался помочь. Но я справилась. Брала протянутые кружки и наливала тёмное, душистое, какое-то густое пиво, дула на вздымающиеся шапки и доливала дальше – по края – чтобы урожай был богатым, чтобы лето было щедрым, чтобы все были сыты!
Мужики дули на пену, отпив, крепко «крякали», солидно обсуждая густоту и вкус и сравнивая с прошлогодними. Прошлогоднее, опять же по традиции, полагалось хаять:
— Ну, кум, никакого же сравнения! Тута, вон, ложку сунь – стоять будет, как в каше доброй! А прошлый год чево… не пиво, так, водичка одна… Ни крепости в ём, ни радости!
Получали такой же солидный ответ от «кума», свата, соседа и, дружно кивнув головами, снова погружались в дебри дегустации.
К моему дому мы с кирусом Лерго подходили, изрядно опоздав к обеду.
Глава 40
Дом встретил нас теплом и ворчанием ман Соны:
— Разве ж это дело, голодной бродить? И Сета, как убежала с утра к храму, так и не явилась!
— Ман Сона, не ругайтесь! Сета девушка взрослая, я её на весь день отпустила, пусть пирогов поест, сегодня она голодной не останется. А вот лучше посмотрите, какой я вам подарок приготовила.
Свёртки с подарками у меня были убраны в спальне. Отправив кируса Лерго приводить себя в порядок, я быстро метнулась в спальню и, вернувшись, накинула ман Соне на плечи яркую шёлковую шаль. Работящая она женщина. Хоть и любит поворчать, но – добрая. Для Тани у меня были хорошенькие маленькие серёжки из серебра. Не слишком дорогие. Такие могла носить, например, хозяйка маленькой лавки. А для Сеты – крупная брошка с яркими стеклянными вставками. Она и сама девушка крупная, любит всё яркое, думаю, ей понравится.
Покрутившись полминуты у зеркала, смягчившаяся ман Сона сказала:
— Благодарствую, кир Стефания. Эка красота-то! Ну, ступайте уже, причешитесь, и за стол пора, остынет ведь всё! Таня давно накрыла, только вас и ждали.
На данный момент, единственным местом в доме, где можно было бы принять гостя, был мой кабинет. Но там тесновато и обеденный стол с чердака втиснуть не получится. В спальню привести мужчину, по местным меркам, решительно невозможно! Поэтому, когда думали, где я и кирус Лерго будем обедать, ман Сона подсказала замечательный выход.
Поверх письменного стола уложили широкий щит из сколоченных старых досок. Накинули в два слоя плотную ткань, чтобы не так заметна была некоторая неровность импровизированного стола. И уже поверх легла красивая белая скатерть с вышитыми по углам виньетками, два стула, фарфор и серебряные приборы. Смотрелось всё вполне прилично. А вот маленький кофейный столик, что стоял рядом – притягивал внимание. На нём только и поместилось, что блюдо с пирожными. Зато каждое было украшено звёздочками-розочками или маленьким кремовым пеньком и грибками. Фисташковый зеленоватый крем изображал травку и листики.
Признаться, мастера с Татьяной мы пока ещё были весьма так себе, поэтому пирожных сразу делали в два раза больше. Просто все неудачные экземпляры, кривоватые и косые, остались на кухне. На вкус корявые розочки не влияли.
Кирус Лерго, надо отдать ему должное, красоту эту заметил, очень лестно оценил, но я так поняла, что исключительно из вежливости. В общем-то, я и не сомневалась. Мужчины, особенно молодые, не слишком требовательны к внешнему виду блюд. За обедом мы довольно дружелюбно разговаривали, в основном, о делах рейта. На удивление, он дал мне пару весьма толковых советов. Например, он подсказал, что недавно в Катенг привезли довольно экзотические овощи.
— Представляете, кир Стефания, они удивительного фиолетового цвета! Вкус, надо сказать, довольно непривычный и резкий. Но, я думаю, что если вы посадите такое весной, то один урожай, просто как новинку, в Рикберсе можно будет довольно дорого продать. Пока ещё овощей этих слишком мало. Если хотите, я привезу вам один на семена. Там у него, внутри, мелкие коричневые зёрнышки. И чем дольше он лежит зимой, тем семена грубее, но при этом — лучше всхожесть. Так, во всяком случае, утверждал торговец.
Решив, что кирус Лерго говорит о баклажанах, я вспомнила пару отличных рецептов с чесноком. Я бы сейчас и сама не отказалась от таких салатов и рагу. Так что я вежливо улыбнулась и спросила:
— Это не будет слишком сложно для вас?
— Конечно нет, кир Стефания. Их привезли с островов, всего несколько корзин. И архаус купил одну для себя – он любит всякую экзотику. Я обязательно выпрошу у него один.
— Всего я нашёл следы шести подобных случаев вымогательства и обмана. Конечно, уверен, что их было значительно больше. Но эти я смог подтвердить. Схема была примитивна и проста, но, именно поэтому – почти гениальна.
Кирус Токсо выбирал вдов. Но не всех подряд, а тех, кто выходил из крестьянского сословия. То есть тех, кто никогда не управлял поместьем, не разбирался в законах и не понимал, что его обманывают. Бывшие селянки, походившие в кирах всего два-три года, были даже благодарны кирусу Токсо за то, что он не брал с них «штраф», а наоборот «помогал» сократить сумму.
Пришлось найти и допросить писаря, который составлял все эти «документы» и выяснить, что он, по приказу помощника архауса, готовил список средних и бедных рейтов, обязательную часть называл кирус, а он просто добавлял ещё пару десятков человек и уже суммы «долга» Токсо вставлял сам.
Писарь, конечно, подозревал, что дело не слишком чисто. Но, разумеется, подробностей не знал. На данный момент Токсо лишён сословных прав, у него конфисковали половину имущества и в ближайшем будущем эти суммы будут списаны с ваших налогов, кир Стефания, и с налогов тех, кого он обобрал. Архаус решил не поднимать шумиху, поэтому больше никаких расследований не будет. И, как вы понимаете, чем меньше разговоров об этом, тем лучше, милые киры.
Кир Лисса слушала рассказ почти с восхищением:
— Дорогой кирус Лерго! Если бы не вы, не ваше внимание к деталям, это безобразие так и осталось бы неразоблачённым! Я рада, что мы смогли оказать вам посильную помощь!
— Увы, боюсь, кир Лисса, что это не мои способности, а просто удачная для всех случайность. Если бы архаус не приказал мне проследить за делами кир Стефании, через год документы ушли бы в архив и вся история была бы похоронена.
— Нет-нет, кирус Лерго! Не преуменьшайте своих заслуг! Другой бы просто не стал возиться с такой мелочью, как несоответствие размера кошелька и реально полученной суммы…
А дальше, кир Лисса, сославшись на дела по поместью, буквально выставила нас из дома.
— Вы же понимаете, кир Стефания, мне ещё нужно дарить отрезы девушкам на платье, выпить с самыми пожилыми селянами пива с пирогом и вообще… Сегодня праздник и не дело молодым людям сидеть дома!
Потом слегка нахмурилась и добавила:
— Кирус Лерго, надеюсь, мне не нужно вам напоминать, что ужинать вы сегодня должны дома?!
— Кир Лисса, я ни за что не нанесу урона репутации своей невесты!
С тем мы и были отправлены восвояси.
Глава 39
Погода была отличная, тихо поскрипывал под ногами снежок, орали возле скотных дворов воробьи, почти как весной. Где-то далеко уже голосили песни. Коня кирус вёл в поводу… И уже минут десять смущённо молчал. Моё присутствие без охраны кир Лиссы его нервировало.
Сани остались у Лиссы, сегодня они ей ещё понадобятся, а мы решили прогуляться до дома старосты. Больше часа нам брести по относительно пустой дороге и я, скрашивая дорогу, пытала кируса Лерго:
— Почтенный кирус, я понимаю, зачем это «сватовство» мне. Но я бы хотела знать, вам-то оно зачем?
То ли стесняется сказать, что у него есть свой интерес и своя выгода, то ли что-то другое…
— Кирус Лерго, поверьте, и вам, и мне будет проще, если между нами не будет лжи. Да, я знаю, что так не принято, но могу вам совершенно честно сказать, что я использую вас как пугало для моих гипотетических женихов. У меня есть определённые планы на жизнь, и замужество не будет входить в эти планы ближайшие лет пять-шесть. А дальше уже будет видно. Я была честна с вами сейчас. И хотелось бы взаимности и понимания.
Помолчал, очевидно собираясь с мыслями, потом ответил:
— Кир Стефания, я отвечу вам так же честно – я использую вас как пугало для…
Договорить он не успел – меня разобрал смех!
— Ой, простите кирус Лерго! Просто очень смешно получить такую вот обратку!
— И вы простите меня, кир Стефания. Поверьте, я не хотел сказать так грубо…
— Я не сержусь. Вас донимают городские мамы с дочками?
— Восемнадцать приглашений в разные дома на весь праздничный день.
— Ого!
— Вот-вот! Я решил, что целее буду, если сбегу в рейт. На самом деле, кир Стефания, я чувствую себя вашим должником. Я же понимаю, что на моих дальнейших планах наше «сватовство» не скажется, а вот для вас это может обернуться… ну, скажем так – не слишком удачно. Пожалуй, я проявил слабость, когда согласился. Но честно скажу – это было слишком соблазнительно.
— Не переживайте, кирус Лерго. Я понимаю, что со стороны может казаться, что юная и неопытная кир делает большую ошибку. /Только вот я-то, милый вьюнош, далеко не юная и уж совсем нельзя сказать, что неопытная/ Просто поверьте, что у меня большие планы на жизнь и скорое замужество в них никак не входит.
Не знаю, успокоила я его или нет, но кажется, он стал менее напряжённо держаться. Хотя и посматривал на меня с некой необидной снисходительностью. Ну, как взрослый на милого ребёнка. Очевидно, именно этим, его снисходительностью, и был продиктован следующий вопрос:
— Кир Стефания, а вы не могли бы рассказать мне о тех самых чудо-рецептах, которые так хвалила кир Лисса?
Я внутренне улыбнулась. Молодой кирус был мне симпатичен и своей честностью, и некой неловкостью в обращении со мной. Он, безусловно, вежлив и неглуп, но сейчас явно не знает, как себя вести с юной девушкой.
— Кирус Лерго, я обещаю, что как раз в обед мы с вами попробуем десерт. А сейчас нас ждут дела.
Мы подходили к дому ман Каста. Возле дома, извалявшиеся в снегу, на низком бревне сидели дети и подростки, хвастаясь, у кого с какой начинкой пирог. Хихикающей беспокойной стайкой вились молодые девицы и отдельно, несколькими солидными кучками, стояли мужчины. Женщин взрослых было не слишком много – пироги они унесли по домам, подарков не ждали, а пиво их не так уж интересовало. По традиции, бочонок пива к обеду должна открывать я сама.
Вчера вечером ко мне приходили от старосты два крепких мужичка. Им я и отдала корзины с добром.
Сейчас мне предстояло наградить девушек и молодаек, которые пекли пироги почти до утра. В доме старосты нас уже ждали. На вышитой скатерти исходили дурманящим паром две огромные кружки глинтвейна. С улицы – самое то, что нужно! Выпив почти полкружки обжигающего питья с малой долей алкоголя, я мгновенно почувствовала, как заполыхали щёки. Хватит мне, пожалуй!
Кирус Лерго взял указанную мной корзину и вытащил на крыльцо. Следом, накинув тёплые полушубки, вышли староста и ман Дита. Свёртки яркого ситца я перевязала атласными лентами. Не сильно и дороже вышло, но ленты подходили по цвету к ткани, и куски я брала длинные – хватит на отделку.
Смущающиеся и розовощёкие от легкого морозца девушки подходили ко мне и каждой я лично вручала ткань. Конечно, это было немного дольше по времени, но все отрезы были разной расцветки. Ни к чему здесь одинаковые платья. Сейчас я старалась подбирать ткани под цвет кос и глаз. Брюнеткам – алые и изумрудные, блондинкам – голубые и розовые. Понятно, что все ситцы были набивные, с рисунком, но я исходила из основного оттенка ткани. Ткани разворачивались тут же, девушки прикидывали их к лицу, гомонили, сматывали развернувшиеся яркие змеи лент.
Для ман Диты лежал отдельный свёрток – добротная густо-синяя шерстяная ткань, яркая, но практичная, и небольшой моточек кружева на воротник и манжеты. Она раскраснелась от удовольствия, но ткань развернула и приложила поверх полушубка, как и положено. Раздался одобрительный гул – моложавая ман Дита счастливо и смущённо заулыбалась…
Староста подал мне вторую корзину. Там лежали завёрнутые в пергаментную бумагу непонятные комочки и палочки. Я поманила рукой детей. Подходили робко и неуверенно – не привыкли к такому. Считалось, что сладких пирогов наесться досыта – и то уже праздник. Первым подошёл мальчик, лет семи, не больше. С удивлением взял самопальный чупа-чупс, покрутил…
— Эту бумажку нужно снять, смотри, вот так… А потом, её нужно отнести домой и обязательно сжечь – тогда и в следующем году праздник будет такой же сладкий. А теперь лизни шарик.
Наблюдать за ним было весьма забавно – высунув от усердия язык и чуть скосив глаза, он поводил конфетой по языку, но сразу, кажется, не понял. Недоумённо посмотрел на меня и повозил по языку сильнее…
Потом засунул шарик в рот целиком, счастливо зажмурился и засмеялся…
Дальше уже было проще, каждый получил такой же и, шумно обсасывая и захлёбываясь словами, рассказывал приятелям, как это:
— У-у-ум… слаще мёда!
Остатки «чупиков» я раздала женщинам – специально сделала с большим запасом. Пусть побалуются. Не так и много в жизни селянок бывает радостей.
Бочонки с пивом выкатили и поставили на длинный дощатый стол, специально сколоченный к нужному дню из простых досок. Вынесли ещё корзины с пирогами. Я собственноручно вбила в один из пузатых бочонков небольшой кран, хотя кирус Лерго, улыбающийся всё это время, и пытался помочь. Но я справилась. Брала протянутые кружки и наливала тёмное, душистое, какое-то густое пиво, дула на вздымающиеся шапки и доливала дальше – по края – чтобы урожай был богатым, чтобы лето было щедрым, чтобы все были сыты!
Мужики дули на пену, отпив, крепко «крякали», солидно обсуждая густоту и вкус и сравнивая с прошлогодними. Прошлогоднее, опять же по традиции, полагалось хаять:
— Ну, кум, никакого же сравнения! Тута, вон, ложку сунь – стоять будет, как в каше доброй! А прошлый год чево… не пиво, так, водичка одна… Ни крепости в ём, ни радости!
Получали такой же солидный ответ от «кума», свата, соседа и, дружно кивнув головами, снова погружались в дебри дегустации.
К моему дому мы с кирусом Лерго подходили, изрядно опоздав к обеду.
Глава 40
Дом встретил нас теплом и ворчанием ман Соны:
— Разве ж это дело, голодной бродить? И Сета, как убежала с утра к храму, так и не явилась!
— Ман Сона, не ругайтесь! Сета девушка взрослая, я её на весь день отпустила, пусть пирогов поест, сегодня она голодной не останется. А вот лучше посмотрите, какой я вам подарок приготовила.
Свёртки с подарками у меня были убраны в спальне. Отправив кируса Лерго приводить себя в порядок, я быстро метнулась в спальню и, вернувшись, накинула ман Соне на плечи яркую шёлковую шаль. Работящая она женщина. Хоть и любит поворчать, но – добрая. Для Тани у меня были хорошенькие маленькие серёжки из серебра. Не слишком дорогие. Такие могла носить, например, хозяйка маленькой лавки. А для Сеты – крупная брошка с яркими стеклянными вставками. Она и сама девушка крупная, любит всё яркое, думаю, ей понравится.
Покрутившись полминуты у зеркала, смягчившаяся ман Сона сказала:
— Благодарствую, кир Стефания. Эка красота-то! Ну, ступайте уже, причешитесь, и за стол пора, остынет ведь всё! Таня давно накрыла, только вас и ждали.
На данный момент, единственным местом в доме, где можно было бы принять гостя, был мой кабинет. Но там тесновато и обеденный стол с чердака втиснуть не получится. В спальню привести мужчину, по местным меркам, решительно невозможно! Поэтому, когда думали, где я и кирус Лерго будем обедать, ман Сона подсказала замечательный выход.
Поверх письменного стола уложили широкий щит из сколоченных старых досок. Накинули в два слоя плотную ткань, чтобы не так заметна была некоторая неровность импровизированного стола. И уже поверх легла красивая белая скатерть с вышитыми по углам виньетками, два стула, фарфор и серебряные приборы. Смотрелось всё вполне прилично. А вот маленький кофейный столик, что стоял рядом – притягивал внимание. На нём только и поместилось, что блюдо с пирожными. Зато каждое было украшено звёздочками-розочками или маленьким кремовым пеньком и грибками. Фисташковый зеленоватый крем изображал травку и листики.
Признаться, мастера с Татьяной мы пока ещё были весьма так себе, поэтому пирожных сразу делали в два раза больше. Просто все неудачные экземпляры, кривоватые и косые, остались на кухне. На вкус корявые розочки не влияли.
Кирус Лерго, надо отдать ему должное, красоту эту заметил, очень лестно оценил, но я так поняла, что исключительно из вежливости. В общем-то, я и не сомневалась. Мужчины, особенно молодые, не слишком требовательны к внешнему виду блюд. За обедом мы довольно дружелюбно разговаривали, в основном, о делах рейта. На удивление, он дал мне пару весьма толковых советов. Например, он подсказал, что недавно в Катенг привезли довольно экзотические овощи.
— Представляете, кир Стефания, они удивительного фиолетового цвета! Вкус, надо сказать, довольно непривычный и резкий. Но, я думаю, что если вы посадите такое весной, то один урожай, просто как новинку, в Рикберсе можно будет довольно дорого продать. Пока ещё овощей этих слишком мало. Если хотите, я привезу вам один на семена. Там у него, внутри, мелкие коричневые зёрнышки. И чем дольше он лежит зимой, тем семена грубее, но при этом — лучше всхожесть. Так, во всяком случае, утверждал торговец.
Решив, что кирус Лерго говорит о баклажанах, я вспомнила пару отличных рецептов с чесноком. Я бы сейчас и сама не отказалась от таких салатов и рагу. Так что я вежливо улыбнулась и спросила:
— Это не будет слишком сложно для вас?
— Конечно нет, кир Стефания. Их привезли с островов, всего несколько корзин. И архаус купил одну для себя – он любит всякую экзотику. Я обязательно выпрошу у него один.