— А коровок сколь будете брать?
— А сколько можно прокормить?
— Так это… Прокормить-то и стадо можно, но я бы не советовал больше шести или семи брать. Иначе одна жинка не будет управляться хорошо. А так — она и птицу присмотрит, да и огородик свой обиходит. Есть тут у нас вдова одна. Вполне ещё в силах. Только вот дочка у неё. Ежели вместе в домик их пустите — она матери помощь окажет.
— В какой домик, ман Каст?
— Ну как в какой. За скотным двором. Маленький, но ладный стоит. А в её часть я бы семью отселил. Им и надел обработать под силу, и барскую землю. А Палла-то, конечно, не справляется...
— Как скажете, ман Каст, пусть с дочкой. А коров столько и купим, сколько сказали. Корма мне для них точно хватит?
— Хватит, кир Стефания. Мы каждый год продаём сено, а этот – можно и себе побольше оставить.
— Тогда – доброго вам вечера, ман Каст.
— И вам, хозяюшка, доброго.
В доме царил вечерний сумрак. За всей этой суетой я так и не осмотрела толком свои владения.
Дом, после отъезда Вассы, напоминал опустевшее гнездо. В её комнате сняты даже шёлковые обои со стен. Правда, она оставила то самое большое и удобное кресло и маленький столик – в новой спальне они просто не влезали. Зато зал был пуст полностью. На полу немного пыли, мусора и каких-то невразумительных щепок. Сплошное разорение. Но пока меня всё устраивало.
На первое время у меня даже хватит денег на ремонт. Удобный для меня, а не принятый здесь. В мешочке, который кирус Террино стребовал с Вассы, я нашла более, чем достойную сумму. Даже после заказа одежды и подарка у меня осталось ещё двенадцать золотых и два десятка серебряных реймов. Думаю, Васса изначально планировала набрать денег на ещё пару домов. Хотя, по завещанию, ей и земли доставалось маловато. Ну, теперь у неё всё нормально.
А вот мне, пожалуй, стоит решить, чем я буду заниматься. Ну, ясное дело – сперва ремонт и запасы на зиму. Но ведь не могу я целыми днями сидеть и вышивать. А вот мысль ввести новую подачу десертов меня грела. Десятка два-три рецептов я знаю. Никогда я не была супер-поварихой, но, в отличие от местных кондитеров, я знаю, какие бывают торты, как их украшают и сколько такая красота может стоить. А то, что я не умею толком делать ничего, кроме кривоватых розочек – так это и вообще пустяк. У меня есть крыша над головой, еда и деньги. И впереди – целая осень и зима на освоение кондитерского искусства. Буду лепить розочки и листики, пробовать разные кремы и пропитки, сиропы и вина. Заодно будет время и с законами разобраться.
Если всё пойдёт хорошо – может быть, переберусь в город и открою кондитерскую. Чем я других попаданок хуже? Тем, что они все уникальными умениями изначально обладают, а я учиться буду? Так это ерунда, выучусь. За зиму как раз руку набью. Кроме того, мне ни принц не достался, ни даже — герцог захудалый. Может быть, это и к лучшему. Как-то вот не верится мне больше ни в большую-светлую любовь, ни в брачные контракты. Хватит с меня и того, что было. Лучше уж – сорок кошек.
Я зажгла керосиновую лампу. Точнее – какой-то местный аналог. Похоже, тем самым маслом и заправляют, что у меня в рейте давят. Надо будет, кстати уж, выяснить, где эта самая давильня и как работает. Масло коптило, но не слишком сильно. Я вышла на крыльцо и, два раза свернув, попала, наконец-то, на кухню. До сих пор я видела её только через окошко в стене. Пожалуй, стоит прорубить обычную дверь.
Первое впечатление – грязно. Второе – очень грязно! Закопчённые стены, чёрный потолок, засаленный разделочный стол. Ужас просто! Тем ярче смотрелась на полке приоткрытого шкафа надраенная медная посуда. Даже странно, что у такой неряхи-кухарки – такие чистые кастрюли и сотейники. Хотя… Кухарка кроме готовки ещё и стиркой занималась, а посуду, кажется, чаще мыла Кана. Жаль, конечно, что она ушла с Вассой. Но и заставлять её работать у меня я смысла не видела.
Перебрала посуду, прикинула, что и сколько нужно докупить. Заглянула в шкаф с припасами – ужас! Это я есть точно не буду! Прямо на полках – мышиный помёт! Горшки плохо прикрыты деревянными крышками – мышам тут пир и раздолье просто! Значит, мне нужны новые крупы, эти отдам курам, большие глиняные горшки с плотными крышками – для хранения. И обязательно – кошка.
Все эти несколько дней, что я жила одна, два раза в день мне приносили еду от старосты. Ничего особенного – пироги, крынку молока, творог, немного сметаны, хлеб и сыр. Но я изрядно устала от сухомятки. Хотелось горячего и не раз в неделю, в гостях, а дома и каждый день. Печально оглядев разруху, я поняла, что до собственного горячего ещё долго – сперва ремонт. И я вернулась в дом.
Стена между бывшей комнатой Вассы и залом была собрана из обычной доски, даже не шлифованной. Как только с неё сняли тканевые обои, она предстала во всём убожестве. Думаю, комнату Вассы я переделаю в небольшой кабинет. И сделаю между кабинетом и залом небольшую ванную комнату. Достало меня умываться из кувшина и таза. Да и горшок в комнате – так себе удовольствие. Нет здесь канализации – да и ладно, но не в комнате же всё это держать. А горничной всё равно, откуда выносить.
Пожалуй, мне стоит не метаться по дому, а сесть и записать, чего и сколько нужно для ремонта. Сколько ткани на обои, сколько краски – закрасить дурацкие розочки на дверях. Устраиваться я собираюсь здесь надолго, так что и делать нужно всё под себя.
Утром ко мне явился сам ман Каст со своей женой.
— Доброе утро.
— Доброе, кир Стефания. Я тут подумал… Не гоже вас одну отпускать в город. Вам ведь, поди-ка, и к ремонту нужно прикупить разное, и коровок лучше уж мы с жинкой оба-два поглядим. Что один не увидит, то другой поправит… Да и вообще…
Честно говоря, я была очень рада, что ман Каст поедет со мной. Как-то вот умел он своей неторопливостью и основательностью внушить, что всё хорошо и со всем справимся. Да и в местных стройматериалах он точно разбирается лучше, чем я. Одно то, что он догадался взять с собой некое подобие местного метра и моток тонкой кручёной нити – уже подспорье.
Ман Каст лихо перемерял все стены комнат своим шнурком, каждый раз сматывая его на плоскую, похожую на линейку деревяшку. Я стояла рядом и записывала на листочке:
— Зала, значится, будет у нас девять с половиной арпов ширины и тринадцать – длины. А потолок, значится – почти три арпа будет… Вы пишите внимательнее, кир Стефания. Потому как будете себе занавесочки вешать – а вдруг и неверно сошьют. А так в бумажку глянете – и всё узнаете…
Жена ман Каста, мана Дита, не теряла даром времени. Она запрягла коней, нашла где-то тряпку и протёрла коляску от пыли. Кстати, надо бы подумать и сшить на коляску чехол, хоть бы и из мешковины…
И обязательно стоит отблагодарить чету Кастов. Помогали они сейчас от чистого сердца. Полагаю, это из-за того, что я решила поддержать бедные семьи. Хотя, думаю, не все бедные бедны от недостатка работы. Кто-то, возможно, и от собственной лени. Но это я буду узнавать постепенно. Предварительно, в обязательном порядке, посоветовавшись с тем же Кастом. Уж он-то изнанку деревни точно лучше меня знает.
Глава 31
За один день в Рикберсе мы не управились…
Разумеется, к утреннему торгу мы тоже опоздали. За коровами пойдём завтра. А сегодня – прислуга и всё для ремонта.
По моей просьбе, в маленькой конторе по найму прислуги, которая кроме, собственно, прислуги подыскивала арендное жильё на разные кошельки, предоставляла услуги проводника для приезжих и выполняла разнообразные поручения, связанные с недвижимостью, к нашему приезду собрались все желающие поступить на работу. Служащий конторы провёл нас на задний двор, где широким жестом указал на сидящих на лавочках женщин разных возрастов.
— Прошу, кир Стефания! Выбирайте!
Оглядев толпу женщин, я, надо признаться, слегка растерялась. Я думала, что поговорю с парой-тройкой кандидаток и быстро выберу себе подходящих. Но во дворе бродили и сидели почти три десятка человек. При виде нас, они зашумели, стали задавать вопросы, перебивая и перекрикивая друг друга:
— А куда ехать? А платить сколь будете? А народу в семье много? Ежели дети есть, надо бы надбавку…
Ман Дита, стоящая чуть сзади меня, выдвинулась на одну линию со мной, скептически окинула толпу галдящих женщин суровым взором и, некультурно тыкая пальцем, заявила:
— Ты, вот ты, вот эти двое и ещё вон та троица… Да, подойдите сюда. И, пожалуй, ещё вот ты – она ткнула пальцем в невысокую миловидную девушку, что стояла чуть в стороне от кучки женщин. Одежда на ней была совсем уж сиротская. – Остальные могут расходиться!
Недовольно загудевшая толпа начала медленно рассасываться. Часть женщин, сгруппировавшись по двое-трое, остановилась у ворот и продолжала наблюдать за отбором кандидаток. Перед нами остались семь женщин средних лет и та самая худышка. Я отвела ман Диту чуть в сторону и спросила:
— Ман Дита, а как вы выбрали подходящих? Ну, почему вы думаете, что эти лучше, чем остальные?
— Так, кир Стефания, я не знаю, лучше они или хуже, но эти не такие болтуньи. Мыслимо ли дело, чтобы путняя прислуга кричала при хозяйке?! Я просто выбрала тех, кто терпеливо ждал. А уж вы с ними поговорите и сами решите, что и как.
Я вздохнула-выдохнула, понимая, что именно сейчас начинаю вести своё собственное хозяйство. И как себя поставлю, как договорюсь – так и будет в дальнейшем. Городские цены на услуги горничных были совсем невысоки. Платили десять-двенадцать терс в лунный цикл. Лунный цикл – это месяц, здесь их отмечали по лунному календарю. Если учесть, что медный терс составлял одну пятидесятую серебряного рейма, то зарабатывали девушки совсем немного. Правда, им предоставляли жильё и питание. Особо богатые щедрые хозяйки могли заказывать одинаковые платья для работы. Но уже стирать его девушка должна была сама. С поварихами – чуть сложнее. Но и их услуги ценились не слишком высоко. Только в больших домах, где на кухне работали три-пять человек, старшая повариха могла рассчитывать на рейм в месяц. Но мне такой объём работ был просто не нужен. Ладно, хватит томить женщин, нужно начинать…
— Маны, те из вас, кто собирается работать на кухне, отойдите, пожалуйста, влево.
Четыре женщины из семи отделились от общей кучки. Я заметила, что худышка дёрнулась было за ними, но так и застыла посередине, между двух кучек народу. Интересно, она что, сама не знает, кем собралась работать?!
Служащий агентства, ман Крюй, подхватил меня под локоток и увёл в небольшой, почти пустой кабинет. Кресло, стол и стул для посетителя – вот и вся мебель в крошечной комнатке. Меня он усадил в кресло и встал за моим плечом. Первой зашла высокая, нарядно одетая женщина с миловидным полным лицом, в сером чепце и переднике. Ман Крюй приступил к разговору. Он рассказывал, заглядывая в бумаги, где работала мана, сколько лет, прочитал с выражением рекомендательное письмо предыдущих хозяев… Я смотрела на её руки и видела чёрную кайму под ногтями. Переучивать в таком возрасте, пожалуй, уже поздно. Я отрицательно покачала головой…
Через двадцать минут я выбрала себе повариху. Уж не знаю, как она готовит, но у неё были совершенно чистые руки и шея. И на белом полотняном воротничке – никаких следов пота и грязи. Да, молчаливая и мрачноватая. Зато, кажется – чистоплотная.
— Ман Сона, у вас большой стаж работы и хорошие рекомендации. Для меня важно – чистота на кухне. И чтобы вы не боялись учиться.
Женщина глянула на меня с подозрением:
— Это, что ли, вы будете лично следить за каждым блюдом и на кухне сидеть станете?
— Нет, ман Сона, не стану. Но если вы не знаете какое-то блюдо, то что станете делать?
— Рецепт спрошу у того, кто знает. А как ещё-то?
— Отлично. Полрейма в месяц, одежда, питание и проживание. Посуду моете сами. Людей в доме очень мало. Я и слуги. Всё.
В горничные я выбрала Сету – простоватую крепкую блондинку лет тридцати. Чистенькую, улыбчивую и даже немного кокетливую. На чепчике у неё была приколота алая бархатная розочка.
— Пятнадцать терс, еда, жильё и одежда. Из требований – уборка, стирка, по возможности, когда потребуется – помощь на кухне.
Я уже выходила из кабинета в коридор, где меня дожидалась новая кухарка и ман Дита, когда заметила в открытую по-летнему дверь на задний двор, что худышка так и стоит у крыльца, всё ещё на что-то надеясь. Повернула я не к выходу, а на задний двор. И, совершенно автоматически, все остальные так и пошли за мной – ман Крюй, Сета, новая кухарка и, следом за ней, замыкая вереницу, ман Дита.
— Как тебя зовут?
— Таня.
У меня что-то ёкнуло в душе… Нет, она совсем не походила на мою красавицу Татьяну. Дочь была и выше ростом, и гораздо увереннее в себе…
— Что ты умеешь?
— Я, почтенная кир, умею убирать и стирать. И ещё – готовить.
— У тебя есть рекомендательное письмо? – Вмешался ман Крюй.
— Нет, почтенный ман, я раньше нигде не работала.
— Тогда тебе не на что рассчитывать! Мы подбираем только опытный персонал! – Ман Крюй небрежно махнул ей рукой, как бы заявляя – Ступай и не отвлекай людей, девочка…
И она действительно пошла со двора, слегка ссутулившись.
— Постой! Вернись, пожалуйста. Я ещё не всё спросила, что хотела.
Девушка развернулась мгновенно и уставилась на меня.
— Кто учил тебя готовить?
— Мама. Она… Она умерла недавно, а до этого она поварихой работала аж у самого помощника архауса!
Ох ты ж, как интересно!
— Где ты сейчас живёшь и на что?
— У меня ещё остались деньги. Мама на приданое копила. И я сняла угол в семье ман Шапов. Ну, это которые на рынке уборку делают.
— А почему они не помогли тебе устроиться на рынке?
Девица потупилась и замялась… Думаю, она слишком симпатичная и чистенькая для рынка, а заступиться за неё некому. Пожалуй, это она правильно делает, что ищет место при доме.
— А сколько можно прокормить?
— Так это… Прокормить-то и стадо можно, но я бы не советовал больше шести или семи брать. Иначе одна жинка не будет управляться хорошо. А так — она и птицу присмотрит, да и огородик свой обиходит. Есть тут у нас вдова одна. Вполне ещё в силах. Только вот дочка у неё. Ежели вместе в домик их пустите — она матери помощь окажет.
— В какой домик, ман Каст?
— Ну как в какой. За скотным двором. Маленький, но ладный стоит. А в её часть я бы семью отселил. Им и надел обработать под силу, и барскую землю. А Палла-то, конечно, не справляется...
— Как скажете, ман Каст, пусть с дочкой. А коров столько и купим, сколько сказали. Корма мне для них точно хватит?
— Хватит, кир Стефания. Мы каждый год продаём сено, а этот – можно и себе побольше оставить.
— Тогда – доброго вам вечера, ман Каст.
— И вам, хозяюшка, доброго.
В доме царил вечерний сумрак. За всей этой суетой я так и не осмотрела толком свои владения.
Дом, после отъезда Вассы, напоминал опустевшее гнездо. В её комнате сняты даже шёлковые обои со стен. Правда, она оставила то самое большое и удобное кресло и маленький столик – в новой спальне они просто не влезали. Зато зал был пуст полностью. На полу немного пыли, мусора и каких-то невразумительных щепок. Сплошное разорение. Но пока меня всё устраивало.
На первое время у меня даже хватит денег на ремонт. Удобный для меня, а не принятый здесь. В мешочке, который кирус Террино стребовал с Вассы, я нашла более, чем достойную сумму. Даже после заказа одежды и подарка у меня осталось ещё двенадцать золотых и два десятка серебряных реймов. Думаю, Васса изначально планировала набрать денег на ещё пару домов. Хотя, по завещанию, ей и земли доставалось маловато. Ну, теперь у неё всё нормально.
А вот мне, пожалуй, стоит решить, чем я буду заниматься. Ну, ясное дело – сперва ремонт и запасы на зиму. Но ведь не могу я целыми днями сидеть и вышивать. А вот мысль ввести новую подачу десертов меня грела. Десятка два-три рецептов я знаю. Никогда я не была супер-поварихой, но, в отличие от местных кондитеров, я знаю, какие бывают торты, как их украшают и сколько такая красота может стоить. А то, что я не умею толком делать ничего, кроме кривоватых розочек – так это и вообще пустяк. У меня есть крыша над головой, еда и деньги. И впереди – целая осень и зима на освоение кондитерского искусства. Буду лепить розочки и листики, пробовать разные кремы и пропитки, сиропы и вина. Заодно будет время и с законами разобраться.
Если всё пойдёт хорошо – может быть, переберусь в город и открою кондитерскую. Чем я других попаданок хуже? Тем, что они все уникальными умениями изначально обладают, а я учиться буду? Так это ерунда, выучусь. За зиму как раз руку набью. Кроме того, мне ни принц не достался, ни даже — герцог захудалый. Может быть, это и к лучшему. Как-то вот не верится мне больше ни в большую-светлую любовь, ни в брачные контракты. Хватит с меня и того, что было. Лучше уж – сорок кошек.
Я зажгла керосиновую лампу. Точнее – какой-то местный аналог. Похоже, тем самым маслом и заправляют, что у меня в рейте давят. Надо будет, кстати уж, выяснить, где эта самая давильня и как работает. Масло коптило, но не слишком сильно. Я вышла на крыльцо и, два раза свернув, попала, наконец-то, на кухню. До сих пор я видела её только через окошко в стене. Пожалуй, стоит прорубить обычную дверь.
Первое впечатление – грязно. Второе – очень грязно! Закопчённые стены, чёрный потолок, засаленный разделочный стол. Ужас просто! Тем ярче смотрелась на полке приоткрытого шкафа надраенная медная посуда. Даже странно, что у такой неряхи-кухарки – такие чистые кастрюли и сотейники. Хотя… Кухарка кроме готовки ещё и стиркой занималась, а посуду, кажется, чаще мыла Кана. Жаль, конечно, что она ушла с Вассой. Но и заставлять её работать у меня я смысла не видела.
Перебрала посуду, прикинула, что и сколько нужно докупить. Заглянула в шкаф с припасами – ужас! Это я есть точно не буду! Прямо на полках – мышиный помёт! Горшки плохо прикрыты деревянными крышками – мышам тут пир и раздолье просто! Значит, мне нужны новые крупы, эти отдам курам, большие глиняные горшки с плотными крышками – для хранения. И обязательно – кошка.
Все эти несколько дней, что я жила одна, два раза в день мне приносили еду от старосты. Ничего особенного – пироги, крынку молока, творог, немного сметаны, хлеб и сыр. Но я изрядно устала от сухомятки. Хотелось горячего и не раз в неделю, в гостях, а дома и каждый день. Печально оглядев разруху, я поняла, что до собственного горячего ещё долго – сперва ремонт. И я вернулась в дом.
Стена между бывшей комнатой Вассы и залом была собрана из обычной доски, даже не шлифованной. Как только с неё сняли тканевые обои, она предстала во всём убожестве. Думаю, комнату Вассы я переделаю в небольшой кабинет. И сделаю между кабинетом и залом небольшую ванную комнату. Достало меня умываться из кувшина и таза. Да и горшок в комнате – так себе удовольствие. Нет здесь канализации – да и ладно, но не в комнате же всё это держать. А горничной всё равно, откуда выносить.
Пожалуй, мне стоит не метаться по дому, а сесть и записать, чего и сколько нужно для ремонта. Сколько ткани на обои, сколько краски – закрасить дурацкие розочки на дверях. Устраиваться я собираюсь здесь надолго, так что и делать нужно всё под себя.
Утром ко мне явился сам ман Каст со своей женой.
— Доброе утро.
— Доброе, кир Стефания. Я тут подумал… Не гоже вас одну отпускать в город. Вам ведь, поди-ка, и к ремонту нужно прикупить разное, и коровок лучше уж мы с жинкой оба-два поглядим. Что один не увидит, то другой поправит… Да и вообще…
Честно говоря, я была очень рада, что ман Каст поедет со мной. Как-то вот умел он своей неторопливостью и основательностью внушить, что всё хорошо и со всем справимся. Да и в местных стройматериалах он точно разбирается лучше, чем я. Одно то, что он догадался взять с собой некое подобие местного метра и моток тонкой кручёной нити – уже подспорье.
Ман Каст лихо перемерял все стены комнат своим шнурком, каждый раз сматывая его на плоскую, похожую на линейку деревяшку. Я стояла рядом и записывала на листочке:
— Зала, значится, будет у нас девять с половиной арпов ширины и тринадцать – длины. А потолок, значится – почти три арпа будет… Вы пишите внимательнее, кир Стефания. Потому как будете себе занавесочки вешать – а вдруг и неверно сошьют. А так в бумажку глянете – и всё узнаете…
Жена ман Каста, мана Дита, не теряла даром времени. Она запрягла коней, нашла где-то тряпку и протёрла коляску от пыли. Кстати, надо бы подумать и сшить на коляску чехол, хоть бы и из мешковины…
И обязательно стоит отблагодарить чету Кастов. Помогали они сейчас от чистого сердца. Полагаю, это из-за того, что я решила поддержать бедные семьи. Хотя, думаю, не все бедные бедны от недостатка работы. Кто-то, возможно, и от собственной лени. Но это я буду узнавать постепенно. Предварительно, в обязательном порядке, посоветовавшись с тем же Кастом. Уж он-то изнанку деревни точно лучше меня знает.
Глава 31
За один день в Рикберсе мы не управились…
Разумеется, к утреннему торгу мы тоже опоздали. За коровами пойдём завтра. А сегодня – прислуга и всё для ремонта.
По моей просьбе, в маленькой конторе по найму прислуги, которая кроме, собственно, прислуги подыскивала арендное жильё на разные кошельки, предоставляла услуги проводника для приезжих и выполняла разнообразные поручения, связанные с недвижимостью, к нашему приезду собрались все желающие поступить на работу. Служащий конторы провёл нас на задний двор, где широким жестом указал на сидящих на лавочках женщин разных возрастов.
— Прошу, кир Стефания! Выбирайте!
Оглядев толпу женщин, я, надо признаться, слегка растерялась. Я думала, что поговорю с парой-тройкой кандидаток и быстро выберу себе подходящих. Но во дворе бродили и сидели почти три десятка человек. При виде нас, они зашумели, стали задавать вопросы, перебивая и перекрикивая друг друга:
— А куда ехать? А платить сколь будете? А народу в семье много? Ежели дети есть, надо бы надбавку…
Ман Дита, стоящая чуть сзади меня, выдвинулась на одну линию со мной, скептически окинула толпу галдящих женщин суровым взором и, некультурно тыкая пальцем, заявила:
— Ты, вот ты, вот эти двое и ещё вон та троица… Да, подойдите сюда. И, пожалуй, ещё вот ты – она ткнула пальцем в невысокую миловидную девушку, что стояла чуть в стороне от кучки женщин. Одежда на ней была совсем уж сиротская. – Остальные могут расходиться!
Недовольно загудевшая толпа начала медленно рассасываться. Часть женщин, сгруппировавшись по двое-трое, остановилась у ворот и продолжала наблюдать за отбором кандидаток. Перед нами остались семь женщин средних лет и та самая худышка. Я отвела ман Диту чуть в сторону и спросила:
— Ман Дита, а как вы выбрали подходящих? Ну, почему вы думаете, что эти лучше, чем остальные?
— Так, кир Стефания, я не знаю, лучше они или хуже, но эти не такие болтуньи. Мыслимо ли дело, чтобы путняя прислуга кричала при хозяйке?! Я просто выбрала тех, кто терпеливо ждал. А уж вы с ними поговорите и сами решите, что и как.
Я вздохнула-выдохнула, понимая, что именно сейчас начинаю вести своё собственное хозяйство. И как себя поставлю, как договорюсь – так и будет в дальнейшем. Городские цены на услуги горничных были совсем невысоки. Платили десять-двенадцать терс в лунный цикл. Лунный цикл – это месяц, здесь их отмечали по лунному календарю. Если учесть, что медный терс составлял одну пятидесятую серебряного рейма, то зарабатывали девушки совсем немного. Правда, им предоставляли жильё и питание. Особо богатые щедрые хозяйки могли заказывать одинаковые платья для работы. Но уже стирать его девушка должна была сама. С поварихами – чуть сложнее. Но и их услуги ценились не слишком высоко. Только в больших домах, где на кухне работали три-пять человек, старшая повариха могла рассчитывать на рейм в месяц. Но мне такой объём работ был просто не нужен. Ладно, хватит томить женщин, нужно начинать…
— Маны, те из вас, кто собирается работать на кухне, отойдите, пожалуйста, влево.
Четыре женщины из семи отделились от общей кучки. Я заметила, что худышка дёрнулась было за ними, но так и застыла посередине, между двух кучек народу. Интересно, она что, сама не знает, кем собралась работать?!
Служащий агентства, ман Крюй, подхватил меня под локоток и увёл в небольшой, почти пустой кабинет. Кресло, стол и стул для посетителя – вот и вся мебель в крошечной комнатке. Меня он усадил в кресло и встал за моим плечом. Первой зашла высокая, нарядно одетая женщина с миловидным полным лицом, в сером чепце и переднике. Ман Крюй приступил к разговору. Он рассказывал, заглядывая в бумаги, где работала мана, сколько лет, прочитал с выражением рекомендательное письмо предыдущих хозяев… Я смотрела на её руки и видела чёрную кайму под ногтями. Переучивать в таком возрасте, пожалуй, уже поздно. Я отрицательно покачала головой…
Через двадцать минут я выбрала себе повариху. Уж не знаю, как она готовит, но у неё были совершенно чистые руки и шея. И на белом полотняном воротничке – никаких следов пота и грязи. Да, молчаливая и мрачноватая. Зато, кажется – чистоплотная.
— Ман Сона, у вас большой стаж работы и хорошие рекомендации. Для меня важно – чистота на кухне. И чтобы вы не боялись учиться.
Женщина глянула на меня с подозрением:
— Это, что ли, вы будете лично следить за каждым блюдом и на кухне сидеть станете?
— Нет, ман Сона, не стану. Но если вы не знаете какое-то блюдо, то что станете делать?
— Рецепт спрошу у того, кто знает. А как ещё-то?
— Отлично. Полрейма в месяц, одежда, питание и проживание. Посуду моете сами. Людей в доме очень мало. Я и слуги. Всё.
В горничные я выбрала Сету – простоватую крепкую блондинку лет тридцати. Чистенькую, улыбчивую и даже немного кокетливую. На чепчике у неё была приколота алая бархатная розочка.
— Пятнадцать терс, еда, жильё и одежда. Из требований – уборка, стирка, по возможности, когда потребуется – помощь на кухне.
Я уже выходила из кабинета в коридор, где меня дожидалась новая кухарка и ман Дита, когда заметила в открытую по-летнему дверь на задний двор, что худышка так и стоит у крыльца, всё ещё на что-то надеясь. Повернула я не к выходу, а на задний двор. И, совершенно автоматически, все остальные так и пошли за мной – ман Крюй, Сета, новая кухарка и, следом за ней, замыкая вереницу, ман Дита.
— Как тебя зовут?
— Таня.
У меня что-то ёкнуло в душе… Нет, она совсем не походила на мою красавицу Татьяну. Дочь была и выше ростом, и гораздо увереннее в себе…
— Что ты умеешь?
— Я, почтенная кир, умею убирать и стирать. И ещё – готовить.
— У тебя есть рекомендательное письмо? – Вмешался ман Крюй.
— Нет, почтенный ман, я раньше нигде не работала.
— Тогда тебе не на что рассчитывать! Мы подбираем только опытный персонал! – Ман Крюй небрежно махнул ей рукой, как бы заявляя – Ступай и не отвлекай людей, девочка…
И она действительно пошла со двора, слегка ссутулившись.
— Постой! Вернись, пожалуйста. Я ещё не всё спросила, что хотела.
Девушка развернулась мгновенно и уставилась на меня.
— Кто учил тебя готовить?
— Мама. Она… Она умерла недавно, а до этого она поварихой работала аж у самого помощника архауса!
Ох ты ж, как интересно!
— Где ты сейчас живёшь и на что?
— У меня ещё остались деньги. Мама на приданое копила. И я сняла угол в семье ман Шапов. Ну, это которые на рынке уборку делают.
— А почему они не помогли тебе устроиться на рынке?
Девица потупилась и замялась… Думаю, она слишком симпатичная и чистенькая для рынка, а заступиться за неё некому. Пожалуй, это она правильно делает, что ищет место при доме.