– Чего там смотреть? – проворчал Гранин, нервно теребя в руке ключи от машины.

Через минуту они стояли на лестнице, ведущей в подвал, и в странном оцепенении смотрели на пустые ступеньки.

– Не может быть, – обхватив голову руками, Павел опустился на одну из ступенек. – Никто же, кроме нас, не знал.

– Знали Сарманов, Юрец и Димон, – констатировал факт Саша, не в силах оторвать взгляда от того места, где еще час назад стояла сумка, набитая деньгами, обещающими им всем безбедную жизнь.

На полу возле лестницы что-то блеснуло. Наклонившись, он протянул руку и подцепил пальцами тонкую золотую цепочку с маленьким крестиком.

– Это же Катин крестик, – недоуменно воскликнул Легостаев, поднявшись со ступенек и едва взглянув на находку. Он покачал головой и усмехнулся. – Она была здесь, – он помолчал и сказал, медленно подняв глаза на Сашу: – Значит, она все-таки знала…

Осознание происходящего доходило до Саши постепенно и выглядело как нарезка из какого-то криминального боевика. Поверить в то, что деньги взяла Катя, он не мог, но сумка пропала, а все факты указывали на ее причастность к этому. Сделав два шага назад и прислонившись спиной к стене, парень потер лицо ладонями.

– Сарманов прибьет нас, когда узнает, – словно откуда-то издалека донесся до него голос Павла. Одного взгляда на него хватило, чтобы понять, парень вот-вот начнет биться в истерике.

– В первую очередь Сарманов найдет и убьет ее, – произнес Гранин, слыша свой голос так же как бы со стороны.

И только тут, словно на быстрой перемотке, у него перед глазами пронеслись последние полгода. Встреча с Катей в ОВД, идея воздействовать на нее через Павла, тот напор с которым он пытался ей понравиться, слежка за ее жизнью, избиение того парня, что крутился возле нее, угрозы ее работодателям и, наконец, ее неожиданное согласие. Почему он ни разу не задумался о том, так ли неожиданно и добровольно оно было? О чем она думала, что чувствовала каждый раз, ощущая его прикосновения? Она позволила поверить в то, что принадлежит ему, уверила его в своем ответном чувстве, а он влюбился впервые в жизни, словно школьник, и совершенно ничего не замечал вокруг. И даже услышав те ее слова, все равно до конца не верил, что это действительно так. На самом же деле, она лишь терпела, все это время она лишь ждала момента, когда сможет отомстить ему за то, что он заставил ее жить с ним, и находилась рядом лишь для того, чтобы быть в курсе событий, и просто ждала этого дня.

Оттолкнувшись от стены, Саша быстро поднялся по ступенькам наверх и выскочил на улицу в прохладу осенней ночи. И только сейчас понял, что до сих пор сжимает в ладони золотую цепочку с крестиком. Уставившись на нее так, словно видел впервые, он простоял так несколько минут.

– Что же делать? Что мы ему скажем? – Павел вышел следом и метался по крыльцу. – Я новый человек и дом мой, он сразу все спишет на меня. И Катьку найдет в два счета…

Гранин резко повернулся к нему и, схватив за ворот рубашки, прижал к стене.

– О Кате ни слова, – прошипел он ему в лицо, еще до конца не осознавая, что делает. В душе все переворачивалось от одной только мысли, что ее могут убить. А Руслан ведь будет в бешенстве, если узнает, что какая-то девчонка увела деньги у него из-под носа, он ее из-под земли достанет. – Сарманов не должен знать, что это сделала она.

Павел смотрел на него во все глаза.

– Он убьет ее, – произнес Саша, четко выговаривая каждое слово. – Ты понимаешь это?

– А нас, думаешь, отпустит на все четыре стороны? – нервно усмехнулся он.

– Я все устрою, он поверит мне, – проговорил опер как можно убедительнее, хотя сам не был уверен в своих словах. – Только подождем пару часов. Надеюсь, за это время ей удастся покинуть город.

***

Два часа спустя

Сарманов наклонился и пощупал пульс у лежащего на полу Павла, по правой щеке которого стекала струйка крови.

– Руслан, они появились так неожиданно, что мы не успели среагировать, – развел руками Саша. – Мы как раз поднялись из подвала и закрывали люк, когда они подошли сзади и вырубили нас.

– И вы их не разглядели? – Сарманов выпрямился и пристально уставился на Гранина, за его спиной маячили Юра и Дима, сжимая в руках стволы.

– Все произошло в одну секунду, а в кухне было темно, – ответил Саша, дотрагиваясь пальцами до разбитой губы.

Сарманов стоял напротив опера, держа руки в карманах и глядя на него исподлобья.

– Руслан, ты же понимаешь, что я никогда бы не пошел против тебя, – спокойно проговорил Саша, выдерживая его взгляд. – Видимо, за нами следили. Между прочим, Юрец и Димон тоже были в курсе, где будут находиться деньги.

Гранин понимал, что лишнее слово и этот блеф мог стоить ему жизни. В любом случае, так как раньше уже никогда не будет. Это была точка невозврата.

– Я всех вас проверю, не сомневайся, – сквозь зубы проговорил Сарманов. – Я найду того, кто это сделал, и тогда ему не жить. Вызовите ему нашего медика, пусть посмотрит, что с ним.

Руслан кивнул в сторону Павла и вышел из кухни. Гранин проводил его взглядом и, вытерев со лба выступившие капельки пота, подошел к парню, который по-прежнему находился без сознания. Присев на корточки рядом с ним, попытался нащупать пульс на руке. Юра и Дима стояли у Саши за спиной и с каменными лицами наблюдали за каждым его шагом, чем изрядно действовали ему на нервы.

– Ну что стоите, звоните медику! – обернулся к ним Гранин, стараясь не выдать дрожи в голосе, оставшейся еще после разговора с Сармановым, к тому же он уже начал переживать, что ударил Павла слишком сильно.

Руслан быстрым шагом шел в сторону выхода, когда его внимание привлекла рамка, висящая на стене. Бросив мимолетный взгляд на фотографию, через секунду он уже во все глаза смотрел на нее и чувствовал, как ладони покрываются холодным потом. С фото на него смотрела Женя… Ее открытый, улыбающийся взгляд он узнал бы среди тысячи других даже столько лет спустя. Она была здесь такой же, как и в их первую встречу, словно годы не оставили никакого отражения на ее прекрасном лице. Каштановые волосы струились по ее плечам, а нежные руки обнимали смеющихся детей – девочку лет десяти и парня лет семнадцати, в которых без труда можно было узнать Павла и ту девушку Катю, которую он видел в доме Гранина.





Глава 27. Без меня




Над городом медленно поднималось не по-осеннему яркое огромное солнце. Словно вынырнув из глубины озера, начинающегося возле самой площади, оно мгновенно покрыло лучами верхушки деревьев и крыши домов.

Перекинув через плечо сумку, Катя медленно направилась вдоль набережной. Она не знала, что делать дальше. Куда идти? Мысли в голове путались, и невозможно было захватить хоть одну из них целиком. Воспоминания о вчерашнем вечере и всей ее прошлой жизни возникали смутными отрывками, будто все, что было до этого утра, происходило вовсе не с ней, а с кем-то совершенно незнакомым.


Некоторое время она просто шла вперед, разглядывая ровную гладь воды, в которой отражалось синее небо, и подставляя лицо теплым лучам солнца, так щедро раздаваемым в этот осенний день. Вскоре центральная часть города закончилась, и впереди показались двухэтажные дома с прилегающими к ним палисадниками и частные домики за заборами. Городок оказался настолько маленьким, что его можно было обойти за час, и все-таки это было именно то, что нужно – никому не придет в голову искать ее здесь. Сумма, оказавшаяся в ее руках, открывала для нее огромные возможности. Возможности, которые она не собиралась использовать.Только брат и Саша об этом не знали.

Подойдя к одному из двухэтажных домов, Катя устало опустилась на скамейку возле подъезда и поставила сумку на землю. Оставалось лишь дождаться кого-то из местных жителей, чтобы узнать о съеме квартиры. И вскоре на улице появилась маленькая сухонькая бабулька, с которой оказалось довольно легко завязать разговор. Она выслушала ее на ходу придуманную историю, больше похожую на мыльный сериал, про мужа-тирана, от которого пришлось сбежать в такую глушь. По новому паспорту ей было двадцать три года, потому и история с замужеством выглядела вполне буднично. Подумав, та отвела Катю к своей знакомой, как раз сдававшей однокомнатную квартирку в соседнем доме.

И лишь оставшись наедине с самой собой в своем новом жилище, в этом чужом незнакомом городе, Катя вдруг ощутила, что сил совсем не осталось. Задернув шторы и опустившись на пол рядом с сумкой, девушка закрыла лицо руками. Медленной удушающей волной накатывала реальность происходящего. Все то, что она так долго представляла себе, наконец свершилось. Это не было сном. Это все происходило по-настоящему. Но, вопреки всему здравому смыслу, с каждой секундой все сильнее хотелось проснуться.

***

Саша потянул руку к звонку, но взгляд остановился на чуть приоткрытой двери. Медленно вытащив пистолет, он снял предохранитель и, передернув затвор, шагнул в квартиру. В прихожей была полутьма, лишь через матовость стекла кухонной двери проникал слабый свет. Гранин резко толкнул дверь и, направляя пистолет вперед, шагнул в помещение.

Павел сидел за кухонным столом и курил, стряхивая пепел прямо на скатерть. Перед ним стояла наполовину опустошенная бутылка водки, открытая нарезка с колбасой и переполненная пепельница, на полу возле стола валялись две пустые бутылки из-под коньяка.

Вновь поставив пистолет на предохранитель, Саша убрал его обратно в куртку и медленно опустился на табуретку напротив Легостаева.

– У тебя дверь открыта, – тихо произнес Гранин, взглянув на Павла, который даже не повернул голову в его сторону. Все также глядя в одну точку перед собой, он выпустил дым и сделал глоток из горла бутылки.

– Мы не должны были так поступать с ней, – помолчав, проговорил Паша, поднимая глаза на Сашу. – Знаешь, я только сейчас понял… Она ненавидела нас… Нас обоих…

– О чем ты? – с трудом выговорил Гранин, хотя на самом деле прекрасно понимал, что тот имеет в виду.

Все произошедшее вчерашним вечером казалось каким-то дурным сном, от которого нужно было очнуться. Их прощание утром, долгие часы в машине перед заброшенным заводом, перестрелка, в этот раз не затронувшая никого из них, сумка, набитая деньгами, подвал дачного дома Легостаевых, Катин крестик в руках.

Этого просто не могло быть наяву. Он не верил в это ни там на даче, ни по дороге домой, когда летел в Москву на скорости двести километров в час, и даже когда, не найдя Катю в квартире, наткнулся взглядом на ключи и ее мобильник, оставленные на тумбе в прихожей.

– Она не хотела быть с тобой. Ты заставил ее, а я тебе помогал, – с горечью произнес Легостаев. – Сам не понимаю, зачем я это делал. Нужно было послать тебя куда подальше, а я поверил в то, что ты ее любишь.

– Я действительно люблю ее, – проговорил Саша, услышав свой голос словно со стороны.

– Но она тебя – нет, – с усмешкой сказал Павел и сделал очередной глоток из бутылки. – Просто смирись с этим.

– Я найду ее, – резко поднявшись с места, твердо сказал Гранин, улыбнувшись уголком губы. – И пусть она сама мне это скажет…

***

Полгода спустя

Первые несколько месяцев Саша не терял надежды, что найдет ее. Сначала он искал Катю в Москве, не исключая тот вариант, что она не уехала из города и отсиживается у кого-то из знакомых. Потом переключился на подмосковные города, подключив все свои связи с областниками. Вокзалы, гостиницы, сотни опрошенных людей – все было тщетно, никого похожего на нее. Он понимал, что с каждым днем шансов найти ее становится все меньше и меньше, к тому же поиски уже выходили за рамки Подмосковья, а это означало поиски иголки в стоге сена. С такими деньгами, какие оказались в ее руках, Катя вполне могла уехать даже за границу. Однако для того, чтобы покинуть Россию, она должна была купить билет на самолет или поезд, но ее фамилия не значилась ни в одних списках.

После исчезновения сестры Павел некоторое время провел в запое, но позже все-таки подключился к поискам, заниматься которыми им приходилось в обстановке совершенной секретности, иначе излишняя заинтересованность данным человеком могла насторожить Сарманова. Впрочем, по неведомым причинам, тот особо не искал тех, кто осмелился посягнуть на его прибыль. Скорее всего, по своим каналам он проверил всех, кто мог иметь хоть отдаленное отношение к той сделке. Однако действовал осторожно, дабы не выдать свою причастность к расстрелу десятка человек, уничтожению нескольких килограммов наркотиков и хищению сумки с заоблачной суммой, а постепенно свел все свои поиски на «нет». Конечно, после всего произошедшего его отношение к Саше и Павлу несколько изменилось, от прежнего доверия не осталось и следа, да и совместные дела уже были не столь серьезными. И вскоре между ними вновь воцарились чисто рабочие отношения, а Гранин стал простым опером, одним из многих.

Постепенно Саша привык к мысли, что они с Катей вряд ли уже когда-нибудь встретятся, и вряд ли ему суждено узнать, как все было на самом деле. Несмотря ни на что, он так и не смог до конца поверить в то, что это сделала она, и даже найденный крестик, как подтверждение ее присутствия там, не смог его в этом убедить.

В какой-то момент он понял, что пора завязывать с поисками, иначе Сарманов действительно что-то заподозрит. Ему оставалось только одно – поставить во всей этой истории точку и забыть. Однако это было проще сказать, чем сделать. Выпивка и случайные девки никакого успокоения в душу Саши не вносили, и лишь работа позволяла хоть как-то забыться.

И в тот момент, когда он вроде бы успокоился, смирился, вновь стал жить своей привычной жизнью, в один миг все опять полетело под откос. Достаточно было просто вновь услышать ее голос.

***

С каждым днем этот маленький городок нравился ей все больше. Здесь не было суеты большого города, люди никуда не спешили, жизнь текла размеренно и привычно, постепенно внося в ее душу такое желанное спокойствие. Прошлое постепенно оставалось где-то позади. Его нельзя было вернуть, нельзя было исправить. И самым верным было просто не вспоминать.

Все та же бабулька помогла ей устроиться на работу в местную оранжерею, и, несмотря на то, что Катя мало разбиралась в цветах и уходе за ними, занятие это поглотило ее целиком, не оставляя времени и сил на ненужные размышления.

Сумка с деньгами так и лежала нетронутой. Ей не хотелось к ним прикасаться, да и особой нужды в этом не было. Городок был настолько крошечным, а цены – дешевыми, что на жизнь вполне хватало и крошечной зарплаты.

Теперь ее жизнь ограничивалась работой и домом, да вечерней прогулкой вдоль озера, тянущегося вдоль городка. Зимой – покрытого толстым слоем льда и усыпанного засевшими рыбаками с удочками, весной – оттаявшего, радующего взор чистотой своих вод. Катя бродила вдоль берега и вдыхала свежий воздух, совершенно отличающийся от загазованной Москвы. И все предшествующие события вскоре стали казаться ей какими-то далекими и даже нереальными.

И все же куда бы она ни уехала, но от себя было не убежать. Та желанная свобода, которую Катя так долго добивалась, теперь уже не имела такого большого значения, а поступок, который она совершила, являлся не только рискованным, но и глупым, потому что риск был неоправданным. Ведь деньгами она так ни разу и не воспользовалась, а вот мысль о том, что стало после той ночи с Сашейи братом, тревожила ее с каждым днем все сильнее.

Одним апрельским утром Катя взяла сумку с деньгами и, сев на рейсовый автобус, доехала до соседнего городка, который был значительно крупнее того, где она жила последние полгода. Оставив сумку в камере хранения на железнодорожном вокзале, девушка зашла в салон сотовой связи и купила самый простой мобильный телефон и сим-карту. Устроившись на скамейке в небольшом парке, вставила сим и включила телефон.

Их номера она помнила наизусть. Первым набрала номер брата. Он ответил почти сразу – голос звучал немного удивленно и настороженно, но это, скорее всего, было из-за незнакомого номера. Катя с облегчением вздохнула, понимая, что с ним все в порядке. Сбросив вызов, немного помедлила и набрала номер Гранина.

Несколько длинных гудков и глухое, совершенно не похожее на него, «да».

Молчание.

В эти несколько секунд, ей показалось, что сердце остановилось.

И вдруг…

– Это ты?

Такой простой, такой обыденный вопрос. Он спросил это так, словно все эти месяцы ждал лишь ее звонка.