Что ж, Дима Бондарев не обманул – паспорт был готов в оговоренный срок и выглядел как настоящий. Все готово к завтрашнему дню. И все же она сомневалась, что новое имя в достаточной степени сможет ее защитить. Ей оставалось лишь надеяться на то, что с помощью новых документов ей удастся навсегда исчезнуть из этого города и начать жизнь, не связанную ни с братом, ни с Сашей.
Пашка… Саша… Что будет с ними, когда все раскроется? Ведь они лишь пешки в чужой большой игре. Она собиралась спутать карты самому Сарманову, а с таким как он шутки плохи. Но отступать было поздно. Все деньги потрачены на паспорт и никакого свадебного платья, якобы пошиваемого для нее в ателье, естественно, нет. Отчаянно до глупости, до конца не осознавая всю серьезность того, что собиралась сделать, она подходила все ближе к своей цели. Последний вечер и все. Завтра навсегда поставит точку в их непростых отношениях.
Этим вечером Катя ждала Сашу и в то же время молила бога, чтобы избежать этой последней встречи. Эта ночь должна стать чем-то вроде прощания с ним, и, как бы это ни было странно, от одной мысли о том, что конец совсем близко, к глазам почему-то подступали слезы.
Девушка бродила по квартире и, пытаясь отогнать от себя дурацкие мысли, занималась привычными делами, словно и не собиралась на следующий день навсегда покинуть это место. Собрав вещи Гранина, разложенные на кресле, запустила стирку, пропылесосила всю квартиру, приготовила нехитрый ужин.
Саша пришел, когда она уже перестала его ждать и при тусклом свете ночника сидела в кровати с чашкой остывшего чая в руках, глядя куда-то в одну точку перед собой, не в силах справиться с нервным волнением и мучающими ее сомнениями. Он молча зашел в комнату и, присев рядом с ней, взял в свою ладонь ее руку, от чего по спине девушки пробежали мурашки, и к глазам снова подступили слезы. На миг ей показалось, что он все знает.
– Спасибо, – помолчав и взглянув ей в глаза, неожиданно произнес Гранин, и от его слов стало еще страшнее.
– За что, Саша? – с трудом проговорила Катя, чувствуя, как все внутри холодеет.
– За то, что ты у меня есть, – совершенно серьезно ответил парень.
– Что-то случилось? – растерянно вымолвила она, с трудом унимая нервную дрожь, с которой было все сложнее справиться, комок слез подступил совсем близко к горлу, грозясь в любой момент прорваться наружу рыданиями, рвущимися изнутри.
– Случилось, – кивнул Саша, глядя на нее каким-то пустым взглядом, снова помолчал, что-то разглядывая в лице девушки, и произнес тихо, но твердо: – Я люблю тебя… Люблю больше жизни… Так, как никогда никого не любил…
Катя молча смотрела на него, не в силах вымолвить хоть слово и пытаясь понять, что же на самом деле с ней происходит.
Саша… Кто он для нее? Все тот же враг? Такой близкий и чужой… Или уже нет? И почему от одной мысли о том, что совсем скоро их жизни будут разделены на разные полюса, становится так жутко?
– Ты знаешь, я ведь всю жизнь один, – медленно произнес парень, невесело усмехнувшись. – Я давно привык к этому. Маме было не до меня. Отцу… ему, в общем-то, тоже… Их присутствие в моей жизни было лишь видимостью. А потом и этого не стало, – он помолчал, разглядывая свои ладони. – Я никому этого не рассказывал. Никому, кроме тебя… Знаешь, почему? – он поднял глаза на девушку. – Ты первая, кому я доверяю…
Под ошарашенным взглядом Кати парень опустил руку в карман куртки и достал оттуда маленькую коробочку. Повертев ее в руках, он раскрыл ее, и взору девушки предстало кольцо с небольшим, красиво обрамленным камнем.
Он не знал, чем закончится завтрашний вечер. Запланированная операция обещала огромные деньги, но вместе с этим они шли на большой риск, встревая в дела серьезных людей. Разумеется, судьба наркоторговцев уже была предрешена, однако в таких делах всегда присутствует вероятность потерь с обеих сторон.
Неизвестно, как завтра ляжет карта конкретно для него. Вернется он домой с деньгами, способными обеспечить их до конца дней, или сотрудники Отрадного будут складывать цветы к его фото в черной рамке, стоящей возле дежурки.
Катя… Что будет с ней, если его не станет? Возможно, его смерть была бы для нее желанным избавлением. Ведь, как бы ни было больно это признавать, но из тех ее слов, которые он услышал совершенно случайно, следовало лишь одно – она не любит его и, более того, может быть, даже ненавидит. Встретив ее в тот самый первый раз в «Отрадном», у него словно сорвало невидимую планку. Саша так хотел заполучить ее, что действовал вопреки всем ее желаниям и какому-либо здравому смыслу. Ему было сложно судить о том, была ли это любовь с первого взгляда, но сейчас он точно знал, что теперь уже без нее не сможет.
Сашахотел, чтобы она все это знала. Он боялся не успеть рассказать ей о том, что творится сейчас в его душе, и что только сейчас он понял насколько был не прав, решив все за нее. Возможно, попросить прощения за то, что даже если бы можно было все вернуть назад, он сделал бы то же самое. Но страшнее всего было признаться в том, что он сломал жизнь ей задолго до их первой встречи.
– До нашей свадьбы осталось всего несколько дней и все жепозволь мне сделать это сегодня, – достав кольцо из коробочки, Гранин взял руку Кати и, взглянув в ее глаза, блестящие от застилающих их слез, медленно надел его девушке на безымянный палец. – Знай одно, что бы ни случилось, ты – единственное светлое в моей жизни. Скажу больше, ты – самое главное, что у меня есть…
Она молчала, ошеломленно уставившись на кольцо на своем пальце. Ей не хватало воздуха.От страшных давящих предчувствий все внутри сжалось в леденящий комок, и по щекам все же побежали предательские слезы.
– Ты знаешь, я сделал много плохого, – продолжал он, снова опустив взгляд вниз и собираясь с силами, чтобы рассказать ей правду. – Так много, что просто не заслуживаю быть рядом с тобой…
– Что ты говоришь, Саша?! – с трудом выдавила Катя, пытаясь сквозь слезы заглянуть в его глаза. Сердце обрывалось от одной мысли – сейчас он скажет… Это он… Господи, все же это он…
– Много лет назад… Я только поступил на службу, – помолчав и подняв глаза на девушку, отрывчато произнес парень, чувствуя, как щемит в груди от этих воспоминаний. – Руслан устроил мне проверку. Он хотел быть уверен, что я смогу… смогу стать частью их команды. Я должен был доказать, что не боюсь… И, знаешь, я действительно не боялся, – Саша поморщился, словно от зубной боли, и снова помолчал, собираясь с мыслями, после чего проговорил на одном дыхании: – Человеческие жизни имели меньшую ценность, чем деньги. И я только сейчас понимаю, что натворил…
Затаив дыхание, Катя с ужасом ждала его признания и, сама не осознавая, надеялась, что этого все же не случится.
И понимая, что не сможет этого сделать, Гранин замолчал. Не сегодня… Не сейчас…
Притянув девушку к себе, прижал к груди, уткнулся лицом в ее волосы, рассыпанные по плечам.
– Теперь у меня есть ты, и скоро все будет совсем по-другому. Я обещаю…
Он медленно снимал с нее одежду, покрывая поцелуями ее губы, лицо, шею, плечи…
И она отвечала ему…
И ему казалось, что все еще можно исправить…
И оперская чуйка предательски молчала…
А впереди оставалась последняя ночь…
И новый день…
День, когда все изменится…
Глава 26. Точка невозврата
Утро наступило слишком быстро. Кажется, она только что сомкнула глаза, а открыв, с удивлением обнаружила, что солнце заливает лучами всю комнату. Осознание того, что руки Саши в последний раз сжимают ее в объятиях, холодком пробегало по спине, вызывая внутри странную, щемящую тоску.
И вот они стоят друг напротив друга в прихожей, и невозможно отвести глаз. И он словно чувствует, что этот взгляд станет последним.
– Буду скучать по тебе, – уже дойдя до двери, Саша снова оборачивается и снова притягивает девушку к себе, снова запечатлевая на ее губах поцелуй.
– Я тоже, – отвечает Катя, с трудом сдерживая слезы и едва унимая сердце, рвущееся из груди.
Закрыв дверь за Сашей, она тоже стала собираться. Хотя, по сути, собирать-то особо было и нечего. Все уместилось в маленькой сумочке, а именно – новый паспорт, кошелек и фонарик. Надела джинсы, свитер и короткую стеганую куртку с капюшоном, сапоги на плоской подошве. После чего прошлась по квартире, окидывая ее прощальным взглядом. Что бы ни случилось, сюда она не вернется.
Уже в прихожей, проходя мимо вешалки с куртками, на мгновение притянула к себе ветровкуСаши и вдохнула его запах, смешанный с ароматом парфюма. Это было что-то вроде прощания с ним. Они больше никогда не встретятся, но если такой встрече когда-то и суждено случиться, то вряд ли она будет теплой.
Подняв руку, посмотрела на часы – десять тридцать утра. Продев ремешок от сумочки через шею, девушка взглянула на себя в зеркало и, невесело подмигнув своему отражению, шагнула за порог квартиры, оставив ключи и мобильник на тумбочке.
Утро было солнечным и свежим, на ярко-голубом небе была четко видна полоса от пролетевшего самолета. Вдохнув полной грудью, не оглядываясь на дом, Катя направилась в сторону метро. Через полчаса она уже входила в здание вокзала и, купив в пригородной кассе билет на электричку до станции, где находилась их дача, устроилась в полупустом вагоне. Прислонившись лбом к стеклу, она смотрела на мелькающие мимо пейзажи, изо всех стараясь не думать ни о чем.
Наконец впереди показались очертания родной деревни. Девушка вышла на своей станции и, спустившись на проселочную дорогу, уже знакомой тропинкой отправилась в сторону села. Перед входом в деревню Катя взяла левее и, сделав небольшой крюк, прошла вдоль нее за огородами. Вскоре показался забор, ограждающий их участок, но, не дойдя до него нескольких метров, она свернула в сторону.
Когда Катя приезжала сюда в прошлый раз, то отметила для себя наполовину закрытое крыльцо соседского дома, с которого прекрасно просматривалась дорога въезда в деревню и непосредственно их участок. Там пока было тихо, но она не знала, во сколько планируется все действо и потому не могла с уверенностью сказать, был ли кто в доме в данный момент. Сложно было представить, сколько предстояло ждать, но Катя решила, что лучше перестраховаться, чем потом столкнуться с кем-то из них нос к носу на пути в деревню. Устроившись на дощатом полу соседского крыльца и, прислонившись спиной к стене, она принялась ждать.
Теперь время потянулось безумно медленно. Осеннее солнце, сулящее довольно обманчивое тепло, медленно скрылось за горизонтом. Пустая деревня в осенних сумерках выглядела несколько зловеще и навевала мысли о призраках и всяческой дьявольщине. Но это было не самое страшное. Катя начала замерзать. Куртка уже не спасала от пронизывающего вечернего холода, кроме того, ее била еще и нервная дрожь. Все, что она задумала, уже казалось глупым и бессмысленным. Быть может, вся эта сделка вообще плод ее воображения, или что-то поменялось в их планах, и Саша уже дома, недоумевает, куда она могла подеваться.
Девять сорок пять. Тело не только замерзло, но и онемело от долгого сидения в одном положении. Девушка постепенно погружалась в какое-то амебное состояние, периодически кляня себя за глупость и излишнюю впечатлительность от авантюрных фильмов. Еще немного и, наверное, она повернула бы назад, вернулась обратно в Москву, по дороге придумывая оправдательную речь для Саши, но в следующий миг услышала, как совсем тихо в деревню въехала машина.
Катя так отчаянно пыталась вслушиваться в тишину, что голова начала кружиться. Чуть приподнявшись, она увидела, что машина ехала с выключенными фарами и через несколько секунд плавно затормозила возле забора, следом за ней притормозила еще одна машина. Гулко хлопая дверями, из обеих машин вышли люди, их было четверо или пятеро. Первым автомобилем являлся черный «Форд» Гранина, вторая машина стояла чуть дальше, и ее марку разглядеть не удавалось. Мужчины постояли какое-то время, переговариваясь.
Среди всех голосов она легко различила голос Саши и Павла, а потоми Сарманова. Затем они открыли ворота и загнали на участок «Форд». Еще мгновение и две тени шагнули к дому и, повозившись с замком, скрылись внутри. Остальные мужчины сели во вторую машину, и она, плавно сдав назад, бесшумно выехала из деревни.
Теперь все ее внимание было приковано к дому. Из своего укрытия Катя видела, как мелькал в окнах свет от фонарика, потом на кухне все-таки зажгли настольную лампу, осветившую помещение тусклым светом.
Она с трудом поднялась и, немного размяв затекшие конечности, осторожно спустилась с соседского крыльца. Пройдя за деревьями, быстро достигла невысокого забора, отделяющего огород от поля и, преодолев его без особого труда, приблизилась к забору. Аккуратно отогнула уже знакомую доску и нырнула на участок, оказавшись за сараем. Прислонившись к стене сарая, постояла так несколько минут, боясь дышать. Ей казалось, что даже стук собственного сердца был слышен на всю округу. И только немного переведя дыхание, девушка осмелилась выглянуть из-за угла сарая и оглядеться по сторонам.
Тишина оглушала. На кухне по-прежнему горел ночник, мелькнула чья-то тень. Катя уже почти успокоилась и решилась обогнуть сарай, чтобы войти внутрь, как кто-то вышел на крыльцо дома. Чиркнула зажигалка, загорелся огонек сигареты. Это был Саша. Он достал из кармана телефон и принялся набирать номер, прислонил трубку к уху, подержал с минуту и, отстранив, вновь защелкал по клавишам.
Она догадывалась, кому он звонит. Наверняка, в данный момент ее мобильник просто разрывался на тумбочке в прихожей. И вдруг на нее накатило такое чувство тоски, сердце сжалось, на глаза выступили слезы.
Катя изо всех сил сжала кулаки, злясь на себя. Глупая, неужели, все же попалась? Все-таки поверила его словам? Но так ли они искренни? Теперь уже она этого никогда не узнает.
Ей оставалось лишь вертеть на пальце надетое им кольцо и, размазывая по щекам слезы, не отрываясь смотреть на его силуэт, едва различимый в темноте.
Наконец он вернулся в дом, а Катя осторожно вышла из-за угла сарая и, наклонившись к тайнику под бочкой, достала ключ. Оглядевшись по сторонам, быстро подошла к двери сарая и, отперев замок, прошмыгнула внутрь. Еще минута потребовалась на то, чтобы привести в порядок дыхание, сердце было готово вырваться из груди от страха быть замеченной. Однако самое опасное было впереди, и она это знала. Вытащив из сумки фонарик, включила его и, направив свет в пол, направилась к дальнему углу, где находился люк. Катя медленно спустилась в темный сырой тоннель.
Она шла, стараясь не смотреть вниз и каждый раз зажмуриваясь, когда по сапогам пробегали мыши. Холод стал уже привычен настолько, что ей казалось, что она и вовсе его не ощущает, а вот нервная дрожь не переставала сотрясать тело ни на минуту. Остановившись перед деревянной дверью в погреб, девушка замерла, прислушиваясь. Было тихо, просто оглушающе тихо. Сделав глубокий вдох, она потянула за ручку и дверь распахнулась.
Наверху несколько раз скрипнули половицы, кто-то ходил по кухне. Если прислушаться, то можно было различить приглушенные голоса Павла и Саши. Катя вошла в темное помещение и осветила его фонариком.
На нижней ступеньке лестницы стояла обычная спортивная сумка. Девушка даже покачала головой – они бросили сумку, набитую деньгами, в подвал, понадеявшись, что никто не знает о втором входе, и даже не потрудились запереть дверь изнутри. Присев на корточки, потянула за молнию. Представшая перед ней картина была настолько нереальной, что захватило дух. Ей даже не хотелось думать, какой была сумма, находящаяся здесь. По сути, эти деньги ее не интересовали, но она бы все отдала за то, чтобы увидеть лица брата и Гранина, когда они увидят, что сумки нет. О том, что с ними сделает Сарманов, даже думать не хотелось, но Катя надеялась, что до убийства все-таки дело не дойдет, а надлежащий урок они получат. Они слишком заигрались в свои игры, забывая про чувства других людей, не считаясь ни с чьими желаниями, растаптывая чужую волю.
Обратный путь занял немного больше времени. Подняться по прогнившим деревянным ступенькам с увесистой сумкой на плече было сложновато. Закрыв люк, девушка вернула на место половик и взглянула на наручные часы. Одиннадцать двадцать. Оставались две электрички, проезжающие мимо станции, и на последнюю она должна была успеть. Однако идти по главной дороге Катя не рискнула, поэтому, пройдя за огородами до начинающегося пролеска, она пошла по его краю, постоянно натыкаясь в темноте на какие-то кустарники и несколько раз даже падая.
Полчаса спустя она устроилась в пустом вагоне электрички, следующей дальше в пригород. Время для путешествия в одиночестве, конечно, было не самое подходящее, к тому же, после хождения по лесу ее внешний вид оставлял желать лучшего, и главное сейчас было не нарваться на милицейский патруль. Катя безотрывно глядела в окно, а в висках стучало – неужели она это сделала? Ее поступок был сродни самоубийству, и теперь проще было умереть, чем попасться на глаза кому-то из тех, кто был замешан в этом деле. Это был конец всей ее прошлой жизни, и обратной дороги просто не существовало.
В два тридцать ночи электричка подъехала к конечной остановке. Возле станции было довольно оживленно – стояло несколько машин такси, и таксисты о чем-то увлеченно беседовали, работал круглосуточный продуктовый магазин, на крыльце которого курили две продавщицы, а напротив и вовсе сверкал огнями местный клуб. На нее никто внимания не обратил, чему Катя была несказанно рада. Наверняка, пропажа уже обнаружена, и многие люди подняты на ноги и направлены на поиски. Но до того момента, пока Саша не обнаружит ее отсутствие, она была вне подозрений, а значит, в относительной безопасности.
Сразу за станцией находился автовокзал. Взглянув на расписание, Катя купила билет на самый ближайший рейс, конечным пунктом которого был небольшой городок, название которого она слышала впервые. Дальше последовали три часа пути в полупустом «Икарусе». Согревшись, девушка даже начала погружаться в дрему и чтобы окончательно не заснуть, принялась разглядывать мелькающие за окном деревеньки. В голове было пусто, сознание словно отключилось, не в силах обрабатывать всю информацию о случившемся. И Катя была рада этой поглощающей, тупой пустоте, охватившей ее, иначе бы она просто сошла с ума от своих мыслей.
В семь утра автобус прибыл в конечный пункт своего назначения. Повесив сумку через плечо, Катя вышла на площадь вокзала и огляделась по сторонам. Это был маленький провинциальный городок, где самыми высокими зданиями являлись пятиэтажки, а все основные магазины, видимо, были сосредоточены на этой самой площади, считавшейся центром.
Крошечный уютный городок сулил покой и безопасность. Саша и брат никогда не найдут ее здесь.
Катя медленно оглядывалась по сторонам и вдыхала свежий утренний воздух пригорода, пытаясь уловить в себе чувство долгожданной свободы, но ощущала себя в еще большей клетке, чем раньше.
***
Саша метался по крыльцу с телефоном, набирая то номер ее мобильника, то свой домашний – оба отвечали лишь длинными гудками. Павел сначала смотрел на него с недоумением, но вскоре тоже начал беспокоиться.
– Может, я по-быстрому сгоняю домой, а? – спросил Гранин у него, в очередной раз слыша в трубке длинные гудки.
– С ума сошел, – покачал головой Паша. – Куда она денется? Может, спит уже, а на телефоне звук отключен.
– А городской? – не унимался Саша, понимая, что если уедет, за подобную выходку мог получить от Сарманова. – Я быстро, туда и обратно. Деньги же в подвале, вот они-то точно оттуда никуда не денутся.
– Ага, а если что-то случится, то я буду виноват, – сказал Павел. – Нет уж, поехали тогда вместе, только для начала давай спустимся, посмотрим на сумку.
Пашка… Саша… Что будет с ними, когда все раскроется? Ведь они лишь пешки в чужой большой игре. Она собиралась спутать карты самому Сарманову, а с таким как он шутки плохи. Но отступать было поздно. Все деньги потрачены на паспорт и никакого свадебного платья, якобы пошиваемого для нее в ателье, естественно, нет. Отчаянно до глупости, до конца не осознавая всю серьезность того, что собиралась сделать, она подходила все ближе к своей цели. Последний вечер и все. Завтра навсегда поставит точку в их непростых отношениях.
Этим вечером Катя ждала Сашу и в то же время молила бога, чтобы избежать этой последней встречи. Эта ночь должна стать чем-то вроде прощания с ним, и, как бы это ни было странно, от одной мысли о том, что конец совсем близко, к глазам почему-то подступали слезы.
Девушка бродила по квартире и, пытаясь отогнать от себя дурацкие мысли, занималась привычными делами, словно и не собиралась на следующий день навсегда покинуть это место. Собрав вещи Гранина, разложенные на кресле, запустила стирку, пропылесосила всю квартиру, приготовила нехитрый ужин.
Саша пришел, когда она уже перестала его ждать и при тусклом свете ночника сидела в кровати с чашкой остывшего чая в руках, глядя куда-то в одну точку перед собой, не в силах справиться с нервным волнением и мучающими ее сомнениями. Он молча зашел в комнату и, присев рядом с ней, взял в свою ладонь ее руку, от чего по спине девушки пробежали мурашки, и к глазам снова подступили слезы. На миг ей показалось, что он все знает.
– Спасибо, – помолчав и взглянув ей в глаза, неожиданно произнес Гранин, и от его слов стало еще страшнее.
– За что, Саша? – с трудом проговорила Катя, чувствуя, как все внутри холодеет.
– За то, что ты у меня есть, – совершенно серьезно ответил парень.
– Что-то случилось? – растерянно вымолвила она, с трудом унимая нервную дрожь, с которой было все сложнее справиться, комок слез подступил совсем близко к горлу, грозясь в любой момент прорваться наружу рыданиями, рвущимися изнутри.
– Случилось, – кивнул Саша, глядя на нее каким-то пустым взглядом, снова помолчал, что-то разглядывая в лице девушки, и произнес тихо, но твердо: – Я люблю тебя… Люблю больше жизни… Так, как никогда никого не любил…
Катя молча смотрела на него, не в силах вымолвить хоть слово и пытаясь понять, что же на самом деле с ней происходит.
Саша… Кто он для нее? Все тот же враг? Такой близкий и чужой… Или уже нет? И почему от одной мысли о том, что совсем скоро их жизни будут разделены на разные полюса, становится так жутко?
– Ты знаешь, я ведь всю жизнь один, – медленно произнес парень, невесело усмехнувшись. – Я давно привык к этому. Маме было не до меня. Отцу… ему, в общем-то, тоже… Их присутствие в моей жизни было лишь видимостью. А потом и этого не стало, – он помолчал, разглядывая свои ладони. – Я никому этого не рассказывал. Никому, кроме тебя… Знаешь, почему? – он поднял глаза на девушку. – Ты первая, кому я доверяю…
Под ошарашенным взглядом Кати парень опустил руку в карман куртки и достал оттуда маленькую коробочку. Повертев ее в руках, он раскрыл ее, и взору девушки предстало кольцо с небольшим, красиво обрамленным камнем.
Он не знал, чем закончится завтрашний вечер. Запланированная операция обещала огромные деньги, но вместе с этим они шли на большой риск, встревая в дела серьезных людей. Разумеется, судьба наркоторговцев уже была предрешена, однако в таких делах всегда присутствует вероятность потерь с обеих сторон.
Неизвестно, как завтра ляжет карта конкретно для него. Вернется он домой с деньгами, способными обеспечить их до конца дней, или сотрудники Отрадного будут складывать цветы к его фото в черной рамке, стоящей возле дежурки.
Катя… Что будет с ней, если его не станет? Возможно, его смерть была бы для нее желанным избавлением. Ведь, как бы ни было больно это признавать, но из тех ее слов, которые он услышал совершенно случайно, следовало лишь одно – она не любит его и, более того, может быть, даже ненавидит. Встретив ее в тот самый первый раз в «Отрадном», у него словно сорвало невидимую планку. Саша так хотел заполучить ее, что действовал вопреки всем ее желаниям и какому-либо здравому смыслу. Ему было сложно судить о том, была ли это любовь с первого взгляда, но сейчас он точно знал, что теперь уже без нее не сможет.
Сашахотел, чтобы она все это знала. Он боялся не успеть рассказать ей о том, что творится сейчас в его душе, и что только сейчас он понял насколько был не прав, решив все за нее. Возможно, попросить прощения за то, что даже если бы можно было все вернуть назад, он сделал бы то же самое. Но страшнее всего было признаться в том, что он сломал жизнь ей задолго до их первой встречи.
– До нашей свадьбы осталось всего несколько дней и все жепозволь мне сделать это сегодня, – достав кольцо из коробочки, Гранин взял руку Кати и, взглянув в ее глаза, блестящие от застилающих их слез, медленно надел его девушке на безымянный палец. – Знай одно, что бы ни случилось, ты – единственное светлое в моей жизни. Скажу больше, ты – самое главное, что у меня есть…
Она молчала, ошеломленно уставившись на кольцо на своем пальце. Ей не хватало воздуха.От страшных давящих предчувствий все внутри сжалось в леденящий комок, и по щекам все же побежали предательские слезы.
– Ты знаешь, я сделал много плохого, – продолжал он, снова опустив взгляд вниз и собираясь с силами, чтобы рассказать ей правду. – Так много, что просто не заслуживаю быть рядом с тобой…
– Что ты говоришь, Саша?! – с трудом выдавила Катя, пытаясь сквозь слезы заглянуть в его глаза. Сердце обрывалось от одной мысли – сейчас он скажет… Это он… Господи, все же это он…
– Много лет назад… Я только поступил на службу, – помолчав и подняв глаза на девушку, отрывчато произнес парень, чувствуя, как щемит в груди от этих воспоминаний. – Руслан устроил мне проверку. Он хотел быть уверен, что я смогу… смогу стать частью их команды. Я должен был доказать, что не боюсь… И, знаешь, я действительно не боялся, – Саша поморщился, словно от зубной боли, и снова помолчал, собираясь с мыслями, после чего проговорил на одном дыхании: – Человеческие жизни имели меньшую ценность, чем деньги. И я только сейчас понимаю, что натворил…
Затаив дыхание, Катя с ужасом ждала его признания и, сама не осознавая, надеялась, что этого все же не случится.
И понимая, что не сможет этого сделать, Гранин замолчал. Не сегодня… Не сейчас…
Притянув девушку к себе, прижал к груди, уткнулся лицом в ее волосы, рассыпанные по плечам.
– Теперь у меня есть ты, и скоро все будет совсем по-другому. Я обещаю…
Он медленно снимал с нее одежду, покрывая поцелуями ее губы, лицо, шею, плечи…
И она отвечала ему…
И ему казалось, что все еще можно исправить…
И оперская чуйка предательски молчала…
А впереди оставалась последняя ночь…
И новый день…
День, когда все изменится…
Глава 26. Точка невозврата
Утро наступило слишком быстро. Кажется, она только что сомкнула глаза, а открыв, с удивлением обнаружила, что солнце заливает лучами всю комнату. Осознание того, что руки Саши в последний раз сжимают ее в объятиях, холодком пробегало по спине, вызывая внутри странную, щемящую тоску.
И вот они стоят друг напротив друга в прихожей, и невозможно отвести глаз. И он словно чувствует, что этот взгляд станет последним.
– Буду скучать по тебе, – уже дойдя до двери, Саша снова оборачивается и снова притягивает девушку к себе, снова запечатлевая на ее губах поцелуй.
– Я тоже, – отвечает Катя, с трудом сдерживая слезы и едва унимая сердце, рвущееся из груди.
Закрыв дверь за Сашей, она тоже стала собираться. Хотя, по сути, собирать-то особо было и нечего. Все уместилось в маленькой сумочке, а именно – новый паспорт, кошелек и фонарик. Надела джинсы, свитер и короткую стеганую куртку с капюшоном, сапоги на плоской подошве. После чего прошлась по квартире, окидывая ее прощальным взглядом. Что бы ни случилось, сюда она не вернется.
Уже в прихожей, проходя мимо вешалки с куртками, на мгновение притянула к себе ветровкуСаши и вдохнула его запах, смешанный с ароматом парфюма. Это было что-то вроде прощания с ним. Они больше никогда не встретятся, но если такой встрече когда-то и суждено случиться, то вряд ли она будет теплой.
Подняв руку, посмотрела на часы – десять тридцать утра. Продев ремешок от сумочки через шею, девушка взглянула на себя в зеркало и, невесело подмигнув своему отражению, шагнула за порог квартиры, оставив ключи и мобильник на тумбочке.
Утро было солнечным и свежим, на ярко-голубом небе была четко видна полоса от пролетевшего самолета. Вдохнув полной грудью, не оглядываясь на дом, Катя направилась в сторону метро. Через полчаса она уже входила в здание вокзала и, купив в пригородной кассе билет на электричку до станции, где находилась их дача, устроилась в полупустом вагоне. Прислонившись лбом к стеклу, она смотрела на мелькающие мимо пейзажи, изо всех стараясь не думать ни о чем.
Наконец впереди показались очертания родной деревни. Девушка вышла на своей станции и, спустившись на проселочную дорогу, уже знакомой тропинкой отправилась в сторону села. Перед входом в деревню Катя взяла левее и, сделав небольшой крюк, прошла вдоль нее за огородами. Вскоре показался забор, ограждающий их участок, но, не дойдя до него нескольких метров, она свернула в сторону.
Когда Катя приезжала сюда в прошлый раз, то отметила для себя наполовину закрытое крыльцо соседского дома, с которого прекрасно просматривалась дорога въезда в деревню и непосредственно их участок. Там пока было тихо, но она не знала, во сколько планируется все действо и потому не могла с уверенностью сказать, был ли кто в доме в данный момент. Сложно было представить, сколько предстояло ждать, но Катя решила, что лучше перестраховаться, чем потом столкнуться с кем-то из них нос к носу на пути в деревню. Устроившись на дощатом полу соседского крыльца и, прислонившись спиной к стене, она принялась ждать.
Теперь время потянулось безумно медленно. Осеннее солнце, сулящее довольно обманчивое тепло, медленно скрылось за горизонтом. Пустая деревня в осенних сумерках выглядела несколько зловеще и навевала мысли о призраках и всяческой дьявольщине. Но это было не самое страшное. Катя начала замерзать. Куртка уже не спасала от пронизывающего вечернего холода, кроме того, ее била еще и нервная дрожь. Все, что она задумала, уже казалось глупым и бессмысленным. Быть может, вся эта сделка вообще плод ее воображения, или что-то поменялось в их планах, и Саша уже дома, недоумевает, куда она могла подеваться.
Девять сорок пять. Тело не только замерзло, но и онемело от долгого сидения в одном положении. Девушка постепенно погружалась в какое-то амебное состояние, периодически кляня себя за глупость и излишнюю впечатлительность от авантюрных фильмов. Еще немного и, наверное, она повернула бы назад, вернулась обратно в Москву, по дороге придумывая оправдательную речь для Саши, но в следующий миг услышала, как совсем тихо в деревню въехала машина.
Катя так отчаянно пыталась вслушиваться в тишину, что голова начала кружиться. Чуть приподнявшись, она увидела, что машина ехала с выключенными фарами и через несколько секунд плавно затормозила возле забора, следом за ней притормозила еще одна машина. Гулко хлопая дверями, из обеих машин вышли люди, их было четверо или пятеро. Первым автомобилем являлся черный «Форд» Гранина, вторая машина стояла чуть дальше, и ее марку разглядеть не удавалось. Мужчины постояли какое-то время, переговариваясь.
Среди всех голосов она легко различила голос Саши и Павла, а потоми Сарманова. Затем они открыли ворота и загнали на участок «Форд». Еще мгновение и две тени шагнули к дому и, повозившись с замком, скрылись внутри. Остальные мужчины сели во вторую машину, и она, плавно сдав назад, бесшумно выехала из деревни.
Теперь все ее внимание было приковано к дому. Из своего укрытия Катя видела, как мелькал в окнах свет от фонарика, потом на кухне все-таки зажгли настольную лампу, осветившую помещение тусклым светом.
Она с трудом поднялась и, немного размяв затекшие конечности, осторожно спустилась с соседского крыльца. Пройдя за деревьями, быстро достигла невысокого забора, отделяющего огород от поля и, преодолев его без особого труда, приблизилась к забору. Аккуратно отогнула уже знакомую доску и нырнула на участок, оказавшись за сараем. Прислонившись к стене сарая, постояла так несколько минут, боясь дышать. Ей казалось, что даже стук собственного сердца был слышен на всю округу. И только немного переведя дыхание, девушка осмелилась выглянуть из-за угла сарая и оглядеться по сторонам.
Тишина оглушала. На кухне по-прежнему горел ночник, мелькнула чья-то тень. Катя уже почти успокоилась и решилась обогнуть сарай, чтобы войти внутрь, как кто-то вышел на крыльцо дома. Чиркнула зажигалка, загорелся огонек сигареты. Это был Саша. Он достал из кармана телефон и принялся набирать номер, прислонил трубку к уху, подержал с минуту и, отстранив, вновь защелкал по клавишам.
Она догадывалась, кому он звонит. Наверняка, в данный момент ее мобильник просто разрывался на тумбочке в прихожей. И вдруг на нее накатило такое чувство тоски, сердце сжалось, на глаза выступили слезы.
Катя изо всех сил сжала кулаки, злясь на себя. Глупая, неужели, все же попалась? Все-таки поверила его словам? Но так ли они искренни? Теперь уже она этого никогда не узнает.
Ей оставалось лишь вертеть на пальце надетое им кольцо и, размазывая по щекам слезы, не отрываясь смотреть на его силуэт, едва различимый в темноте.
Наконец он вернулся в дом, а Катя осторожно вышла из-за угла сарая и, наклонившись к тайнику под бочкой, достала ключ. Оглядевшись по сторонам, быстро подошла к двери сарая и, отперев замок, прошмыгнула внутрь. Еще минута потребовалась на то, чтобы привести в порядок дыхание, сердце было готово вырваться из груди от страха быть замеченной. Однако самое опасное было впереди, и она это знала. Вытащив из сумки фонарик, включила его и, направив свет в пол, направилась к дальнему углу, где находился люк. Катя медленно спустилась в темный сырой тоннель.
Она шла, стараясь не смотреть вниз и каждый раз зажмуриваясь, когда по сапогам пробегали мыши. Холод стал уже привычен настолько, что ей казалось, что она и вовсе его не ощущает, а вот нервная дрожь не переставала сотрясать тело ни на минуту. Остановившись перед деревянной дверью в погреб, девушка замерла, прислушиваясь. Было тихо, просто оглушающе тихо. Сделав глубокий вдох, она потянула за ручку и дверь распахнулась.
Наверху несколько раз скрипнули половицы, кто-то ходил по кухне. Если прислушаться, то можно было различить приглушенные голоса Павла и Саши. Катя вошла в темное помещение и осветила его фонариком.
На нижней ступеньке лестницы стояла обычная спортивная сумка. Девушка даже покачала головой – они бросили сумку, набитую деньгами, в подвал, понадеявшись, что никто не знает о втором входе, и даже не потрудились запереть дверь изнутри. Присев на корточки, потянула за молнию. Представшая перед ней картина была настолько нереальной, что захватило дух. Ей даже не хотелось думать, какой была сумма, находящаяся здесь. По сути, эти деньги ее не интересовали, но она бы все отдала за то, чтобы увидеть лица брата и Гранина, когда они увидят, что сумки нет. О том, что с ними сделает Сарманов, даже думать не хотелось, но Катя надеялась, что до убийства все-таки дело не дойдет, а надлежащий урок они получат. Они слишком заигрались в свои игры, забывая про чувства других людей, не считаясь ни с чьими желаниями, растаптывая чужую волю.
Обратный путь занял немного больше времени. Подняться по прогнившим деревянным ступенькам с увесистой сумкой на плече было сложновато. Закрыв люк, девушка вернула на место половик и взглянула на наручные часы. Одиннадцать двадцать. Оставались две электрички, проезжающие мимо станции, и на последнюю она должна была успеть. Однако идти по главной дороге Катя не рискнула, поэтому, пройдя за огородами до начинающегося пролеска, она пошла по его краю, постоянно натыкаясь в темноте на какие-то кустарники и несколько раз даже падая.
Полчаса спустя она устроилась в пустом вагоне электрички, следующей дальше в пригород. Время для путешествия в одиночестве, конечно, было не самое подходящее, к тому же, после хождения по лесу ее внешний вид оставлял желать лучшего, и главное сейчас было не нарваться на милицейский патруль. Катя безотрывно глядела в окно, а в висках стучало – неужели она это сделала? Ее поступок был сродни самоубийству, и теперь проще было умереть, чем попасться на глаза кому-то из тех, кто был замешан в этом деле. Это был конец всей ее прошлой жизни, и обратной дороги просто не существовало.
В два тридцать ночи электричка подъехала к конечной остановке. Возле станции было довольно оживленно – стояло несколько машин такси, и таксисты о чем-то увлеченно беседовали, работал круглосуточный продуктовый магазин, на крыльце которого курили две продавщицы, а напротив и вовсе сверкал огнями местный клуб. На нее никто внимания не обратил, чему Катя была несказанно рада. Наверняка, пропажа уже обнаружена, и многие люди подняты на ноги и направлены на поиски. Но до того момента, пока Саша не обнаружит ее отсутствие, она была вне подозрений, а значит, в относительной безопасности.
Сразу за станцией находился автовокзал. Взглянув на расписание, Катя купила билет на самый ближайший рейс, конечным пунктом которого был небольшой городок, название которого она слышала впервые. Дальше последовали три часа пути в полупустом «Икарусе». Согревшись, девушка даже начала погружаться в дрему и чтобы окончательно не заснуть, принялась разглядывать мелькающие за окном деревеньки. В голове было пусто, сознание словно отключилось, не в силах обрабатывать всю информацию о случившемся. И Катя была рада этой поглощающей, тупой пустоте, охватившей ее, иначе бы она просто сошла с ума от своих мыслей.
В семь утра автобус прибыл в конечный пункт своего назначения. Повесив сумку через плечо, Катя вышла на площадь вокзала и огляделась по сторонам. Это был маленький провинциальный городок, где самыми высокими зданиями являлись пятиэтажки, а все основные магазины, видимо, были сосредоточены на этой самой площади, считавшейся центром.
Крошечный уютный городок сулил покой и безопасность. Саша и брат никогда не найдут ее здесь.
Катя медленно оглядывалась по сторонам и вдыхала свежий утренний воздух пригорода, пытаясь уловить в себе чувство долгожданной свободы, но ощущала себя в еще большей клетке, чем раньше.
***
Саша метался по крыльцу с телефоном, набирая то номер ее мобильника, то свой домашний – оба отвечали лишь длинными гудками. Павел сначала смотрел на него с недоумением, но вскоре тоже начал беспокоиться.
– Может, я по-быстрому сгоняю домой, а? – спросил Гранин у него, в очередной раз слыша в трубке длинные гудки.
– С ума сошел, – покачал головой Паша. – Куда она денется? Может, спит уже, а на телефоне звук отключен.
– А городской? – не унимался Саша, понимая, что если уедет, за подобную выходку мог получить от Сарманова. – Я быстро, туда и обратно. Деньги же в подвале, вот они-то точно оттуда никуда не денутся.
– Ага, а если что-то случится, то я буду виноват, – сказал Павел. – Нет уж, поехали тогда вместе, только для начала давай спустимся, посмотрим на сумку.