Уинстон осторожно посмотрел на Томаса, затем на Ньюта.

– Со мной все нормально, просто мы не должны однозначно игнорировать слова Галли. Что-то в этом есть, не думаю, что ему просто так везло. И это правда, что с тех пор, как появился Томас, все пошло наперекосяк.

- Достаточно справедливо, - сказал Ньют. – Все поразмыслите над этим, возможно, когда нам будет нечем заняться, мы устроим другое Собрание, чтобы обсудить это. Идет? – Уинстон кивнул.

Томас застонал, потому что снова превратился в невидимку.

– Мне нравится, как вы ребята, обсуждаете меня так, словно меня здесь нет.

- Послушай, Томми, - сказал Ньют. – Мы только что назначили тебя чертовым Бегуном. Хватит плакать и убирайся отсюда. Минхо нужно многому тебя научить.

До этого момента это не захватило Томаса настолько сильно. Он хотел стать Бегуном, изучать Лабиринт. Несмотря ни на что, сейчас он ощутил вдохновение. Он был уверен, что сможет избежать ловушек там, если снова окажется там ночью. Возможно, его неудачи теперь закончились.

– А что насчет моего наказания?

- Завтра, - ответил Ньют. – С самого пробуждения и до заката.

«Один день», - подумал Томас. – «Не так плохо».

Собрание закончилось, и все, за исключением Ньюта и Минхо, спешно покинули комнату. Ньют не сдвинулся со стула, где сидел, делая пометки.

– Что ж, получилось неплохо, - пробубнил он.

Минхо подошел и в шутку пихнул Томаса в плечо.

– Это все вина шэнка.

Томас пихнул его в ответ.

– Смотритель? Ты хочешь, чтобы я стал Смотрителем? Ты еще глупее, чем Галли, в конечном счете.

Минхо состроил фальшивую злую гримасу.

– Сработало же, нет? Стремись к высокой цели, и получишь хоть какой-то результат. Поблагодаришь меня позже.

Томас не мог не улыбнуться над логикой Смотрителя. Стук в открытую дверь привлек его внимание, он обернулся посмотреть, кто это был. Это был Чак, выглядя так, словно только что повстречал Гривера. Томас почувствовал, как улыбка сползла с его лица.

- Что не так? – Спросил Ньют, вставая. Тон его голоса только усилил беспокойство Томаса.

Чак ломал руки.

– Медики послали меня.

- Зачем?

- Я думаю, Алби стал вести себя дико, заявляя им, что ему нужно с кем-то поговорить.

Ньют направился к двери, но Чак придержал его.

– Эм… он звал не тебя.

- То есть?

Чак указал на Томаса.

– Он спрашивал про него.





27





Второй раз за день Томас был в молчаливом шоке.

- Что ж, ну давай, - сказал Ньют Томасу, хватая его за руку. – И нет, я не пойду с тобой.

Томас последовал за ним, Чак сразу следом, они вышли из комнаты Собраний, прошли через коридор к узкой спиральной лестнице, которую он раньше не замечал. Ньют сделал первый шаг, затем холодно посмотрел на Чака.

– Ты. Останься.


Впервые Чак просто кивнул и ничего не сказал. Томас предположил, что что-то в поведении Алби было не так, что действовало мальчику на нервы.

- Послушай, - сказал Томас Чаку, когда Ньют стал подниматься по лестнице. – Они только что выбрали меня Бегуном, так что у тебя теперь есть козырь. – Он просто пытался пошутить, отрицая, что был в ужасе от предстоящей встречи с Алби. Что, если тот начнет обвинять его также как Бен? Или хуже?

- Да, верно, - прошептал Чак, глядя на деревянные ступеньки в изумлении.

Пожав плечами, Томас начал подниматься по лестнице. Его ладони вспотели, и он ощутил, как струйка пота скатилась по виску. Он не хотел идти туда.

Ньют, мрачный и безмолвный, ждал Томаса на верху лестницы. Они стояли через длинный темный коридор от обычной лестницы, по которой Томас поднимался в свой самый первый день, чтобы увидеть Бена. Воспоминание вызвало у него тошноту. Он надеялся, что Алби окончательно исцелился от своих страданий, и ему не придется наблюдать такое снова: нездоровый вид кожи, вены, лихорадка. Но он ожидал худшего, так что приготовился.

Он последовал за Ньютом во вторую дверь справа и смотрел, как мальчик легонько постучал. В ответ раздался стон. Ньют толкнул дверь, легкий скрип снова напомнил ему о каком-то расплывчатом детском воспоминании о фильмах, где были дома с привидениями. И снова оно – легкий проблеск из прошлого. Он мог помнить фильмы, но не лица актеров или с кем он смотрел их. Он мог помнить театры, но не как они конкретно выглядели. Невозможно было объяснить, каково чувствовать это, даже самому себе.

Ньют вошел в комнату и поманил Томаса за собой. Когда он вошел, он приготовился к возможному ужасу, который мог его поджидать. Но когда он поднял глаза, все, что он увидел, был слабо-выглядящий тинэйджер на кровати с закрытыми глазами.

- Он спит? – прошептал Томас, стараясь избегать реального вопроса, вертящегося в его голове.

«Он же не мертв, так?»

- Не знаю, - сказал Ньют тихо. Он подошел и сел на деревянный стул рядом с кроватью. Томас сел с другой стороны.

- Алби, - прошептал Ньют. Затем громче, - Алби. Чак сказал, что ты хотел поговорить с Томми.

Алби распахнул глаза – налитые кровью они поблескивали при свете. Он посмотрел на Ньюта, затем на Томаса. Со стоном он дернулся и сел на кровати, прислонившись спиной к изголовью.

– Да, - пробормотал он со скрипучим хрипом.

- Чак сказал, что ты тут все громишь, ведя себя как лунатик, - Ньют наклонился вперед. – Что случилось? Ты все еще болен?

Следующие слова Алби были произнесены с тяжелым хрипом, как будто кому-то оставалось жить всего неделю.

– Все… изменится… Девочка… Томас… Я видел их… - его веки закрылись, затем снова открылись. Он снова лег в кровати, глядя в потолок. – Чувствую себя не очень хорошо.

- Что ты имеешь ввиду – ты видел… - начал Ньют.

- Я хотел поговорить с Томасом! – заорал Алби, с неожиданным приливом энергии, который всего пару секунд назад казался Томасу невозможным. – Я не звал тебя, Ньют! Томас! Я звал чертова Томаса!

Ньют посмотрел вверх, вопросительно подняв брови. Томас пожал плечами, с каждой секундой все больше чувствуя себя хуже. Что Алби было нужно от него?

- Хорошо, брюзгливый ты шэнк, - сказал Ньют. - Он прямо здесь, говори с ним.

- Уйди, - сказал Алби, он закрыл глаза, его дыхание было тяжелым.

- Ни за что, я хочу послушать.

- Ньют. – Пауза. – Уйди. Сейчас же. – Томас чувствовал себя крайне неловко, беспокоясь о том, что подумает Ньют, и чувствуя ужас при мысли о том, что Алби хочет сказать ему.

- Но… - запротестовал Ньют.

- Вон! – Алби снова сел, его голос трещал от напряжения. Он снова откинулся назад на изголовье. – Убирайся!

Лицо Ньюта перекосило болью – Томас был удивлен, потому что ожидал увидеть злость. Затем, спустя долгое напряженное мгновение Ньют встал со стула и прошел к двери, открыл ее.

«Он действительно собирается уйти?» - подумал Томас.

- Не ожидай, что я стану целовать твой зад, когда ты придешь извиняться, - сказал он, потом вышел в коридор.

- Закрой дверь! – Крикнул Алби для окончательного эффекта. Ньют повиновался, хлопнув дверью.

Сердце Томаса подпрыгнуло, теперь он был один на один с парнем, у которого был плохой темперамент еще до атаки Гривера, и который прошел через Изменение. Он надеялся, что Алби скажет, что хотел, и на это будет покончено. Длинная пауза растянулась на несколько минут, и руки Томаса тряслись от страха.

- Я знаю, кто ты такой, - сказал наконец Алби, нарушая тишину.

Томас не мог подобрать слов для ответа. Он пытался. Но ничего не получалось, кроме невнятного бормотания. Он был вконец растерян. И напуган.

- Я знаю, кто ты, - повторил медленно Алби. – Видел. Все видел. Откуда мы пришли, кто ты. Кто такая девочка. Помню вспышку.

«Вспышка?» Томас тут же заговорил.

– Я не знаю, о чем ты говоришь. Что ты видел? Я бы очень хотел узнать, кто я такой.

- Это не очень приятно, - ответил Алби, и впервые с того момента, как ушел Ньют, он посмотрел прямо на Томаса. Его глаза были наполнены печалью, темными, тонущими. – Это ужасно, ты знаешь. Зачем те шэнки хотят, чтобы мы помнили? Почему мы не можем просто жить здесь и быть счастливыми?

- Алби… - Томас желал проникнуть в голову мальчика, увидеть то, что увидел он. – Изменение, - давил он. – Что произошло? Что вернулось? То, что ты говоришь, не имеет смысла.