— Как тогда быть? Мне нужно забрать тот ключ, что оставила мама, и «малыша» — свой байк — я не могу оставить, плюс смена одежды, документы… — Дерек нетерпеливо прервал меня и подтолкнул к выходу.

— Александра, давай расставим приоритеты: твоя жизнь для меня важнее всего. Всё, что тебе понадобится, ты получишь в Клане. Даже документы. Остальное можно переслать по почте. У тебя есть кто-то, кому ты доверяешь? — продолжая спрашивать, он подвёл меня к дивану, на котором лежал мой телефон, и остановился, оглядываясь по сторонам и принюхиваясь.

— Есть. Итан. Он мог бы привезти вещи в аэропорт.

Дерек перевел на меня внимательный взгляд и уточнил:

— Итан Эванс? Бывший жених?

— Почему бывший? — не поняла, с чего он так решил.

— Бывший, потому что ты теперь помечена другим, — как само собой разумеющееся пояснил он и улыбнулся. — Или что ты думала?

— Ничего не думала. Я не понимаю, с чего ты решил, что он мой жених, — во время нашей многочасовой беседы я уже стала обращаться к отцу на «ты». — Итан Эванс — мой близкий друг с детства. Мы с ним никогда не были… — и тут в памяти всплыл момент встречи в аэропорту, когда я представила его Эдварду и Камиле, как своего жениха. — Это Камила, да? Она сказала?

Улыбка сама появилась, стоило вспомнив её радостную мордашку и кудряшки, задорно подпрыгивающие, когда она крутила своей белокурой головкой и таращилась на нас с Джеймсом, знакомя меня и Эдварда. Дерек кивнул, подтверждая мою догадку.

— Я соврала, чтобы отгородиться от притязаний Эдварда. И воспользовалась другом и моментом. Дерек, скажи, а… — тот вопрос, который собиралась задать, возник в моей голове только сейчас, и я с замиранием в сердце ждала на него ответ. Ревность всё же проснулась. Мой самец и моя сестра были любовниками — это и ежу понятно. Как долго длились их взаимоотношения, я не знала. Обижать чем-либо омежку не хотелось, но и уступать ей своё я не желала. — У Камилы есть какие-то чувства к Эдварду?

Мужчина прищурился, внимательно меня рассматривая. С ответом не спешил, но наконец-то произнёс:

— У Камилы есть чувства к Эдварду, — ответ пришёлся мне не по душе, но тут я заметила, как лучистая паутинка морщинок стремительно собирается возле уголков его глаз, в которых плясали шарги. Он насмешливо фыркнул и продолжил: — Не бойся — она тебе не конкурент. Камила до жути его боится, несмотря на то, что согласилась на этот договорной брак. Она очень ответственная девушка. И скажет тебе спасибо, что ты её избавила от этой участи.

Отец приобнял меня за плечи, коротко целуя в лоб. Мне так же, как и Дереку, постоянно хотелось к нему прикасаться. Тактильный контакт приносил облегчение и улучшал моё состояние. Присутствие отца на близком расстоянии помогало, словно я черпала в нём дополнительные силы. Не так остро чувствовалась боль на месте метки и зов Эдварда не сводил с ума, хотя инстинкты вопили — нужно принять своего альфу и поддаться ему, чтобы стать его неотъемлемой частью. Но разум пока удерживал от этого шага. Сомнения всё ещё отравляли мне душу.

— Позвони своему другу. Скажи, что для него будет зарезервирован чартерный рейс до наших земель. Мы будем ждать его дома, — он протянул мне мой телефон, который поднял с дивана, а сам направился вглубь апартаментов попрощаться с хозяевами.

Через некоторое время Астаховы дружно вышли в общую гостиную, что-то обсуждая с Дереком. Он кивал в ответ на слова Виктории и рассеянно поглядывал на меня.

— Когда Вас ждать в Клане?

Виктория переглянулась с мужьями — они синхронно кивнули, словно общались ментально. Тонкая бровь на лице женщины красиво изогнулась.

— Два-три дня, — ответила она и взяла под руку старшего мужа. Младший обеспокоенно посмотрел на неё.

Анализировать, что происходит, я не могла. Внимание с трудом концентрировалось на разговоре с другом, который уже успел на меня накричать, а теперь молча записывал список необходимых вещей. Я не вдавалась в подробности, не рассказала, что встретила отца, опасаясь, что он может сказать Тому, и эта информация дойдет до Мартина. Единственный приведенный мною аргумент, который послужил основанием к безоговорочному согласию друга помочь — мне угрожает опасность.

Джеймс искренне не понимал, почему я не хочу попросить помощи у Мартина, и даже настаивал, но спорить времени не было. Поэтому попросила мне верить и выполнить мою просьбу без огласки, соблюдая максимальную секретность.

Краем уха уловила, как Дерек торопливо прощается с Астаховыми:

— Спасибо Вам за помощь. Я этого не забуду, — он по очереди пожал руки мужчинам и галантно поклонился Виктории.

К этому моменту я закончила свой разговор с другом и тоже подошла попрощаться и поблагодарить гостеприимное семейство. Я реально понимала, что встреча с Астаховой — это подарок Белой Волчицы. Если бы не её участие, то неизвестно, где и в каком состоянии я бы сегодня находилась. И не факт, что на свободе, пока доблестные службы охраны правопорядка разбирались бы с «бетой-альфой» в моём лице.

+++

Лунный свет проникал в окно, падая на большую кровать и освещая убранство спальни. Я не ложилась, сон не шёл. Села на широкий подоконник и, привалившись щекой к холодному стеклу, искоса смотрела вглубь комнаты, прислушиваясь к ночным шорохам и звукам нового дома — каждый дом имеет свою «мелодию». Далеко перевалило за полночь, и мне бы лечь, отдохнуть, но нервное перевозбуждение принесло с собой бессонницу.

Чуткий слух различил крадущиеся к двери шаги. Тело рефлекторно напряглось, хотя угрозы я не чувствовала. Тихо отворилась незапертая дверь, впуская робкого ночного гостя. Мелкая худенькая фигурка в пижаме с розовыми единорогами и в мягких бигуди проникла в комнату и, крадучись, стала пробираться к кровати, прикрытой полупрозрачным пологом.

— Ты слишком громко дышишь, — сказала вполголоса своей ночной гостье. Фигурка от испуга дёрнулась и подпрыгнула на месте.

— Александра! Ты меня напугала! — пискнула Камила и вышла из тени на пятачок, залитый лунным светом.

— Что ты здесь забыла? — столь поздний визит девчонки удивил.

— Я… я… — залепетало это чудо и уставилась на меня своими глазами-плошками. — Я хотела…

— Не мямли, — немного грубо сказала ей и спрыгнула с подоконника, подойдя ближе.

Камила же вместо того, чтобы внятно что-то ответить, резко бросилась в мою сторону и стиснула в объятиях. От такой прыти я растерялась и с удивлением уставилась на макушку, которая едва доходила мне до носа. Не зная, что и думать, я неуверенно обняла её в ответ, ожидая продолжения.

— До сих пор не могу поверить! — наконец выдохнула она и подняла ко мне лицо. Теперь я могла её чётко видеть. Глаза омежки были на мокром месте. Я нахмурилась, не понимая, что же ей от меня нужно, и в чём причина слез.

— Во что? — уточнила и отлепила её от себя. До сих пор слабость была моей спутницей, а висящая на мне Камила была тяжелой ношей.

— Ты моя сестра! — с каким-то благоговейным придыханием выдохнула она и сложила две ладошки на груди.

— Не ты одна, — усмехнулась в ответ на такой порыв и вспомнила, как Дерек сообщил ей, что мы срочно возвращаемся в Клан и я лечу с ними.

Она удивлённо таращилась на меня, бочком приближаясь к отцу и тихо нашёптывая, что не нужно со мной ничего делать — я хорошая. Такая защита от слабой омеги вызвала даже какое-то восхищение.


Дерек сначала ничего не понял, хмуро глядя на младшую дочь, уточнил: что он со мной должен делать? А потом, видимо, сложил два плюс два, вспомнив последний разговор с ней, и рассмеялся.

— Нет, Камила, я теперь буду Александру беречь, как цербер. Знакомься, малышка, это —твоя старшая сестра, и теперь она будет жить с нами.

Камила удивлённо переводила взгляд с отца на меня и, как рыбка, беззвучно открывала и закрывала рот. Она даже не стала сопротивляться, когда отец сказал, что мы сию же секунду выходим — такси уже ждёт, а вещи останутся здесь.

Всю дорогу она молчала, робко на меня поглядывая, я же не спешила с ней общаться. Мне эгоистично хотелось быть наедине с отцом. Я ревностно желала, чтобы он обращал внимание только на меня, ни на кого другого. И это было странным и незрелым, словно я была подростком, который борется за внимание родителя. Я не понимала, откуда возникло такое состояние. Подобные чувства выбивали из колеи. Притворившись, что задремала, я ехала молча и анализировала свои ощущения. Самокопание продлилось и во время пятичасового полёта до территории Клана Маккартеров.

В самолёте еле сдержалась, чтобы недовольно не оскалиться, когда Дерек обнял Камилу и успокаивающе что-то ей рассказывал, пока я, сидя напротив них, усиленно притворялась спящей. Но всё же не выдержала и, резко вскочив с кресла, чуть ли не бегом скрылась в туалете и уставилась в своё отражение, совершенно не понимая причин такой реакции.

Ломала я себе голову достаточно долго, пока не вспомнила уже забытый курс по семейной психологии, и всё встало на свои места, пазл сложился. Ситуация логично объяснима. Я — альфа, воспитывалась, как единственный ребёнок в семье, а сейчас, когда я полностью осознала и приняла Дерека, как отца, то подсознательно воспринимаю его только своим отцом. То, что у него есть ещё двое детей, и мне придётся смириться с тем, что им он также будет дарить своё внимание и любовь, нужно принять, как аксиому. А ещё необходимо научиться не реагировать на знаки внимания другим детям. Когда я проговорила это объяснение про себя, разложила по полочкам сознания, тогда и смогла обуздать своё недовольство и объяснить своей девочке, что нам нужно стать защитниками для слабых членов новой семьи. С такой формулировкой она согласилась и, гордо выпятив грудь, подняла хвост вверх. Мы — защитницы!

Дерек ждал меня у двери, когда я покидала «кабинет размышлений».

— Тебе плохо? — голос альфы звучал обеспокоенно, что вызвало во мне прилив нежности, и я впервые обняла его сама и с облегчением вздохнула.

— Терпимо. Плохо Эдварду. Мне нужно к нему, — я подняла глаза и встретилась с холодным взглядом отца.

— Он меня не интересует. Я бы ему вообще голову открутил, но тебе это только навредит, — ворчливо проговорил он. — Главное — ты! — я разомкнула руки и кивнула, понимая, что Дерек определил для себя приоритеты. На душе стало легче — я оказалась для него на первом месте. — Только после официального принятия тебя в Клан, мы сможем изменить имя в контракте.

— Я понимаю. Более того, я так и не решила — принимать его метку или нет, — рука сама потянулась к месту укуса. Прикосновение было очень болезненным, но уже не так пекло. Слюна отца помогла убрать часть болезненных симптомов, но не до конца. — Я не выношу принуждения! — достаточно эмоционально высказалась и, умерив свой пыл, виновато посмотрела на Дерека.

— Ты — альфа, и это естественно, — Дерек пожал плечами и уверенно дополнил: — Всему своё время. Разберёшься ещё в чувствах к своей паре. Примешь его не только потому, что выбора нет, а потому, что так будет велеть твоё сердце.

Слова отца придали какую-то веру в то, что наступит тот день, когда проблемы уйдут и перестанут меня душить. Я — альфа! Не стоит забывать про это. Альфа выдержит то, что не дано ни омеге, ни бете.

Глава 35.Клан Маккартеров

От аэропорта до поместья Маккартеров мы долетели на вертолёте. С высоты птичьего полёта я с превеликим интересом рассматривала новую местность, густо покрытую вечнозелёными исполинами. Лес резко обрывался и начиналась открытая территория, площадью в несколько гектаров, на которой находилось поместье Маккартеров. Родовое гнездо представляло собой целый комплекс, состоящий из зданий, парка, бассейна, спортивной площадки с кортом и полем для гольфа. В центре обособленно находился трёхэтажный особняк с широкой подъездной аллей, с двух сторон огибавшей фонтан. Дом выглядел достаточно древним, хотя было заметно, что фасад реставрировали, камень был очищен от мха. По своему внешнему виду здание напоминало каменный замок. На шпиле угловой высокой башни гордо развивался флаг Клана — на солнечно-жёлтом полотнище чёрный отпечаток лапы ягуара с рваным следом от когтей. Зубчатый край крыши напоминал о тех временах, когда столетие назад во времена клановых войн за территории за узкими бойницами прятались защитники замка. Хорошо, что это было давно. По четырём углам плоской крыши. стояли статуи сидящих леопардов, оскаливших пасти и предостерегающих тех, кто мог явиться с недобрыми помыслами, — здесь могут постоять за себя!

Весна здесь чувствовалась острее. На цветочных клумбах вовсю цвели тюльпаны и нарциссы, высаженные так, что с высоты птичьего полета можно было прочитать слово «клан». Такой креативности садовников можно только улыбнуться.

Вертолётная площадка находилась за домом, и от неё ко входу в здание нас привезли на маленьких открытых электромобилях. В лучших традициях старинных домов на пороге особняка хозяина встречал дворецкий. Дерек лёгким кивком обозначил, что ценит усердие, и широким шагом направился в дом. Мы с Камилой следовали за ним. Омежка молчала и как-то напряжённо шла рядом. Хотя странно, это же её дом и она здесь выросла.

В просторном холле в ряд выстроился персонал, а дворецкий, и когда только успел проскочить, уже стоял во главе шеренги. Дерек остановился и, подождав, когда мы поравняемся с ним, взял меня за руку и выдвинул чуть вперёд себя. Персонал и без того стоял тихо, а теперь, кажется, даже перестал дышать, такая звенящая тишина образовалась. И в этой тишине раздались цокающие шаги. По лестнице спускалась симпатичная женщина лет сорока. Блондинистые волосы были собраны в ракушку. Тёмно-синее длинное платье подчёркивало благородную бледность кожи и стройную фигуру.

— Все в сборе, — раздался голос отца за спиной. — Это Александра, — представив меня, он чуть крепче сжал мои плечи двумя руками. — Теперь она будет жить в этом доме. Скажу только один раз: она имеет в этом доме такие же права, как и я.

Удивленный вздох сорвался с чьих-то губ, но я не крутила головой, а гордо смотрела вперёд. Глава Клана только что прилюдно сравнял меня с собой в правах. Это очень почётно и очень ответственно.

— Можете расходиться по своим делам.

Вымуштрованный персонал тут же рассосался. Дерек подвёл меня ближе к блондинке и представил её мне.

— Александра, это Патриция, моя жена.

Женщина настороженно смотрела на меня, не понимая, как себя вести. Это чувствовалось и было видно по её мечущемуся от Дерека ко мне взгляду.

— Очень приятно. Александра Стайл, — по привычке представилась, и ощутила недовольство альфы за спиной. — Корнуел, — оглянулась на отца и увидела, что его глаза недовольно прищурены. — И, как оказалось, Маккартер, — всё же произносить имя Клана вслух было ещё неловко, и даже не до конца верилось, что теперь я часть этой семьи.

С лицом женщины тоже происходили метаморфозы: недоумение перетекло в непонимание, а завершилось застывшей маской страха. Омега сжала кулачки до побелевших костяшек и, судорожно вздохнув и заикаясь, переспросила:

— К-корнуел — Мак-картер?

— Да, — холодно ответил за меня Дерек и пояснил: — Александра — моя дочь и Алисии Корнуел.

Женщина некрасиво открыла рот и, задохнувшись воздухом, проблеяла:

— Не может быть. Алисия мертва вот уже двадцать пять лет. Тебя ввели в заблуждение! Эта девица тебя обманывает. Она играет на твоих старых чувствах к Лисси! Камила —твоя законная дочь! Мои дети! Она не встанет между ними и тобой! Я не позволю! — к концу обвинительной речи у Патриции прорезался голос, лицо покраснело от негодования. А у меня же начала сильнее болеть голова от шума и негативных эмоций, которые я остро чувствовала. Внутри ожесточённо задёргалась струна, которая тянула меня к Эдварду. Истерика омеги набирала обороты, и я не сдержалась, заставила её заткнуться, ментально воздействуя своей силой альфы. Стряхнула руки Дерека с себя и, повернувшись к нему, сказала:

— Думаю, со своей женой ты разберёшься сам. И следующая наша с ней встреча не будет вызывать у меня приступ мигрени. Где я могу отдохнуть?

Ни один мускул не дрогнул на лице Дерека, как будто бы ничего и не произошло. Альфа всегда поймёт альфу. Не я сама пришла в этот дом. Меня признал отец — Глава Клана. Только ему я могла позволить что-то высказывать мне. Никому более. Я не омега, и даже не бета. Я — альфа!

— Саймон!

На его зов тут же явился дворецкий с таким невозмутимым лицом, что можно только позавидовать.

— Да, господин.

— Моя дочь хочет отдохнуть.

Саймон кивнул, чётко уловив, о какой дочери идёт речь, и жестом предложил мне следовать за ним. Что я и сделала. Не оглядываясь на оставшихся в холле оборотней, направилась в комнату, которую для меня уже успели подготовить. Смыв с себя дорожную пыль, закуталась в гостевой банный халат и уселась в глубокое кресло, размышляя над тем, как мне быть дальше. И мысли в очередной раз сводились к одному альфе — Эдварду Блеквуду, и нашим взаимоотношениям. Чем дольше я о нём думала, тем глубже прорастала, укореняясь, наша связь. Я чувствовала его беспокойство и, в то же время, какую-то упрямую уверенность и отчаянность.

— Что же с тобой происходит… мой альфа? — сочетание слов «мой альфа» шло откуда-то изнутри. Как будто проявилась навязчивая потребность произнести вслух то, что было сокрыто в глубине. — Мой… мой… — вполголоса повторяла слова, прикрыв глаза и откинув голову на подголовник кресла. Руки скользили по подлокотникам, словно я гладила чью-то кожу. Тело расслабилось. — Принять всей душой. Впустить в сердце. Ты и так уже отравил моё сознание, как яд, растёкся по нему. Но что ты чувствуешь ко мне на самом деле, если исключить инстинкты? Буду ли я для тебя так же желанна? Ты-то смог привлечь моё человеческое внимание. А я? Ты ведь меня совсем не знаешь. Ты с Алексом больше проводил времени, чем со мной! — сказала и замолчала. Вдруг мне стало очень смешно от того, что я поняла: — Я опять тебя ревную, и к кому! К Алексу! Это уже шизофрения. Куда ещё меня унесут мысли о тебе… мой альфа?