Ах ты… нехороший лордик! С Лазар он общался иначе. Знал бы, кто я на самом деле, не позволил бы себе такого пренебрежения к моей персоне! Уф, рорские демоны! Спокойствие, Фло! Не сейчас. Осталось чуть больше месяца. Надо продержаться. Перетерпеть, проглотить.
Я двинулась за директором, буравя дорогущий костюм испепеляющим взглядом. В то же время коллеги прятали ухмылки и шептались за моей спиной. Кто-то смелый даже пробормотал «допрыгалась» и неприязненно хмыкнул. Обожаю наш гадюшник!
…В «аквариум» Микаэля я заходила редко, обычно за заветными подписями отправлялась Шонна.
– Присаживайтесь, мисс Келерой. Давно хотел обсудить ваше поведение.
Похотливый почти старикашка, изменявший супруге с секретаршей, собрался обсудить мое поведение? Ну-ну.
Режим «дурочка» работал на полную. Я вся подобралась, раскрыла глазки, изобразила испуг и осторожно присела на край стула. Директор вальяжно опустился в кресло напротив, его сразу стало много, а меня мало. Но тут уже ничего не поделаешь, Крашель – начальник, а я так – девочка на побегушках, и сейчас не время менять манеру и вставать в позу, особенно когда на кону афера с картами балансов.
Осторожно взглянула на него из-под ресниц. Смотрит на меня, как на кусок желанного пирога, оценивающе, предвкушая сладкую трапезу. Стыдно! Лорд называется!
– Я сделала что-то не то? – неуверенно начала я, кое-как балансируя между собственной гордостью и необходимостью поддерживать образ.
Директор давил разливающейся вокруг похотью, а еще сверкал золотым зубом. Этот зуб и убивал всю его привлекательность. Так-то с виду нормальный мужчина, представительный, порой суровый и равнодушный, всегда гладко выбритый, подстриженный – Максу бы у него поучиться. Да, он похож на высоченного, костлявого некроманта, ну и что? Какая-нибудь леди в возрасте посчитала бы его аристократически утонченным и любовалась бы глубокими морщинками под серо-зелеными глазами, острым подбородком и залысинами над висками. Но нет! Ему подавай девушек! С ФЭП! А ведь как лорд он обязан нас защищать. Ведь мы его люди. Сила отозвалась на призыв вычистить ряды аристократов. Интересно, почему меня везде окружают именно такие негодяи?!
Тем временем шторы «аквариума» медленно ползли вниз.
– Отчего же? – интимно прошептал Крашель. – Вы все делаете верно.
Ар-р-р!
Кое-как удержала растерянность на лице.
– Тогда… зачем вы пригласили меня?
Директор досадливо поморщился, но в своем решении сомневался недолго. Он подался вперед, а я инстинктивно отшатнулась, вжавшись в спинку стула. Пульс зачастил. Не нравилось мне все это… совсем не нравилось. Прежде я могла постоять за себя, ФЭП не единственное место в исследованных землях, где можно заработать гроши, но сейчас… Проклятье! Волосинки на руках в ужасе приподнимались. Зачем он опустил занавеску? Я не смогу… сделать ЭТО, если придется… НЕ смогу!
– Флориан, позвольте вас так называть? – Еще немного – и лорд заберется на стол и дотянется до меня. – Вы работаете у нас не первый год, но только недавно я стал замечать ваш потенциал.
Бежа-а-ать! Иначе убью его! И тогда все закончится! Каждая мышца в теле напряглась, дыхание сбилось. Нематериальное облако греха, пороков и чужого вожделения будило во мне ярость.
– Вы дрожите?
Оказывается, я весьма терпеливая. А Крашель не понимал, отчего меня трясет. Вскочив, он в два шага обогнул стол.
– Не-э-эт… – выставила ладонь вперед.
Директор поймал ее, прижал к губам.
– Такая холодная… Вам надо согреться!
И этот развратник принялся скидывать с себя пиджак. Ясно, как он собрался меня согреть.
– Не надо, правда, не надо…
Отвращение обжигало, я едва не застонала. Как так можно?! Макс прав. Регесторская аристократия прогнила. Чужой пиджак лег мне на плечи. Зачем?
– Лучше?
Его не интересовал ответ. Я же сжалась так, что не могла пошевелиться, и представляла, как… убиваю его. Структурой. Либо сворачиваю шею, почему-то я точно знала, что смогу это сделать.
– Теперь к делу, Флориан… Миссис Вефлер покидает нас в следующем году, и место главы счетного отдела остается свободным. Вы так долго работали бок о бок, что, уверен, справитесь с ее обязанностями.
Если использовать гравитационную схему с такого близкого расстояния, ребра сломаются сразу? Или при ударе о стену? Вылетит ли золотой зуб? Польется ли кровь из носа и ушей?
Крашель наклонился и выразительно погрозил мне пальцем.
– Вы должны понять, что подобного шанса вам больше не предоставят. – А затем аккуратно поддел им пуговицу на моей блузке.
Я не двигалась. Не дышала. Ибо такое сотворю… Магия рвалась наружу, в ушах звенело, в голове маячили пугающие картинки… мой меч, красные булькающие пузыри.
Еще одна пуговица проскользнула через петлю.
Возможно ли, что я сдержусь? Ведь это только секс. Дом… поместье – моя цель, благополучие на всю жизнь вперед. Но Крашель не Макс. Макс чудесный. Предки, кажется, я влюблена в него!
А это тварь!
– Вы согласны?
Третья… Скулы свело, но я каким-то образом выдавила из себя, почти взмолилась без надежды на согласие:
– Дайте время подумать. – Голос звучал хрипло, тихо и… угрожающе.
Но лорд не понимал и не чувствовал ничего, кроме распирания в штанах.
– Не люблю такие игры, Флори. – Ладонь нетерпеливо проскользнула в вырез, его пиджак свалился на пол. – Либо соглашайтесь на мое щедрое предложение, либо сейчас же проваливайте с фабрики. ФЭП не место для вертихвосток, тут работают серьезные люди.
Я сидела прямая как палка, смотрела ему в глаза, уже давно не притворяясь глупышкой, не улыбаясь, не скрывая презрения. Жгучая тьма тягучей массой заполняла вены. Грубые ласки директора больше не ощущались, я только знала, что убью его. Сейчас или после. Но не знала, перетерплю ли, сдержу ли рвущегося наружу кровожадного зверя… бьющего шипастым хвостом.
Перед глазами болталась ключ-карта Крашеля, мелькнула ничего не значащая сейчас мысль о том, что она именная. Пластинка полетела в сейф. Туда же отправились два из трех браслетов связи, мешавших директору расстегивать манжеты.
Был ли выбор? Сто тысяч шегов – огромная сумма. А секс – ничего особенного. Марго делает это каждый день. С ауры скатывались темные, ядовитые, невидимые никому волны ненависти. Образ полуголого лорда отпечатывался в памяти, как на камере с портретными пластинами. Урод.
А Максу не понравится, если я решусь на такие жертвы ради дела. Если он узнает… Он и не узнает. Я скрипнула зубами, в унисон треснуло что-то в душе, словно лед на реке. Я могла попробовать, но за результат уже не отвечала, слишком тонкой была та грань, на которой мне приходилось балансировать. В одну или другую сторону упаду… хорошо не будет.
– Молчите? Значит, согласны. – Ехидный тон донесся как из-под толщи воды. – Прекрасно.
Мерзавец шагнул навстречу.
Бух! Дверная створка врезалась в стену, и в помещение повалили наши сотрудники – Нора, Винсент, за их спинами маячила бледная Бланш, прижимавшая к носу платок.
– Милорд!
Крашель уперся в подчиненных свирепым взглядом. Всем известно, никто не смеет врываться в кабинет директора, когда шторы опущены! Значит… произошло что-то действительно из ряда вон выходящее! О грань, удача! Облегчение мощной волной окатило меня, по рукам, слишком глубокому декольте пронеслись мурашки, напряжение схлынуло, оставив в теле болезненную слабость. А я даже и не мечтала, не надеялась…
– Что?! – раздраженно рыкнул Микаэль и, отскочив к столу, ухватил рубашку.
И Винсент, и Нора делали вид, что не замечали оголенности начальника. Глава производства отрапортовала, как на плацу:
– В цехе один-три произошла массовая драка! Рабочие требуют прибавки к зарплате и отказываются дальше продолжать сборку! Обещают немедленно разойтись по домам!
Морщинистую рожу Крашеля перекосило от смятения.
– Ка-а-ак?!
Оба коллеги испуганно пожали плечами, а лорд уже закончил возиться с одеждой, сорвал с моих плеч пиджак и выскочил в зал.
Некоторое время я не могла подняться со стула – просто дышала и с благодарностью поглядывала на дрожавшую Бланш. При пустом резерве она умудрилась сотворить там нечто… Ради меня! Спасла от чего-то непоправимого… От решения, способного разрушить привычную меня.
Я разочарованно покосилась на сейф и браслет связи. Зато узнала, что ключ-карты именные и не помогут мне проникнуть в сердце фабрики. Наверняка еще и тревожный сигнал пошлют в Ведомство. К демонам! Поднялась, на ватных ногах приблизилась к подруге и за локоть вывела ее в пустой зал. Коллеги убежали глазеть на разборки рабочих, чьи крики доносились из-за стеклянных дверей. Сейчас бы войти в инженерную, выкрасть карты балансов и больше никогда-никогда не возвращаться на ФЭП! Ненавижу это место! Жаль, я не умею становиться невидимой! Жаль, я не телепортирующийся маг, как Карла! Жаль, меня мгновенно вычислят и арестуют, если я только сделаю туда шаг!
Бланш пошатнулась. Нужно уходить, и быстро. Она не выдержит! Завалится здесь! Прочитав мои поверхностные мысли, подруга кивнула. Схватив сумку и одежду, я поволокла ее за собой.
А в цеху творилось безумие. Стоял ор и магический треск.
Люди внизу без остановки скандировали: «Достойную оплату за труд!», «Мы не рабы!», «Уважай неодаренных!»… Ротор крутился, впустую сбрасывая силу в пространство, серебристые облака искрились и гудели. Какой-то бойкий мужичок с безумными глазами бросался на контролера качества, дамочки ритмично долбили инструментами по своим рабочим местам. Крашель и Барто призвали их к здравомыслию, но те встретили директора отборной бранью и едва не побили, в потасовку ввязался мистер Соларо…
Что творилось дальше, я не смотрела. Мы с Бланш промчались за спинами специалистов, спустились по лестнице и по узкой технической тропе обогнули бунтующий персонал. Я в очередной раз с опаской покосилась на подругу, та с трудом ноги переставляла. Уже у границы цеха один-три с восьмым я внезапно для себя обернулась. Облокотившись на перила подвесного мостика, за нашим бегством пристально наблюдал паршивый Арклин.
Дикельтарк. Осенняя, 15
Флориан Келерой
Сонный свет с трудом разгонял сумрак. Наклон, поворот, выход в стойку на руках. Полы едва грели, и запястья пришлось укутать в вязаные уютные манжеты. Тишина стояла звенящая. За нее я и обожала зимнее субботнее утро.
Последние события вымотали, оставили неприятный осадок в душе. И теперь даже было не важно, что омерзительный Крашель уехал в Берг разбираться с недовольным начальством и что за акцию протеста с линии уволили почти пятьдесят человек, замороченных Бланш. Что сделано, то сделано. Зачем лишний раз терзать себя? Кувырок вперед. Бух. Ноги утонули в пушистом ковре. Вздохнув, я развела их в стороны до боли в связках и опустилась лицом в ворс.
До тендера ровно месяц, и если я в ближайшее время не решу задачку с защитой инженерной, ничего не получится. А уходить с ФЭП с пустыми руками нельзя, но после приставаний директора придется. Увы, в моей голове так и не родилось ни единой приличной идеи, как попасть в спецзал без риска быть пойманной Ведомством и не опозорить род Келерой. Тем более без ключ-карты. Макс более не интересовался моими успехами в тонком виденье, он уже много ночей подряд нормально не спал – все корпел над ворохом чертежей, иногда выезжал со своим чемоданом в лес и возвращался разочарованный. Даже жалко его становилось, и я пару раз порывалась помочь, но быстро смекнула, что лучшая помощь – это не мешать профессионалу работать, ведь я даже не понимала принципа действия артефакта. А наглый бергерец, устав отвечать на мои бесконечные вопросы, заявил, что, пока я сама не разберусь в схемах первого уровня, могу даже не пытаться сводить балансы структур. Этим он почти разозлил меня. Почти. После случившегося в кабинете Крашеля подобные мелочи уже не волновали.
Впрочем, надоели… все эти бесконечные проблемы. Сегодня первый выходной с тех пор, как Бланш переехала в свой отремонтированный домик, и оставлять ее одну я не собиралась. Поджав колени к груди, кувыркнулась назад и встала на ноги.
– Ты удивительно прелестна, любимая, – донеслось из-за спины.
Ах ты! Проснулся. А ведь лег недавно.
– Если бы выступала в цирке, стала бы звездой всего Дикельтарка. Никогда не думала об этом?
– Ну конечно, – пробурчала я и обернулась. – Все детство только о жалком цирке и мечтала.
Кайк стоял, прислонившись к стене, одетый в шерстяной свитер на голое тело. Без геля волосы смешно прикрывали уши, вились и молодили его. Здесь, в моем доме, в простых штанах и босиком маг казался совсем родным.
– Эти трюки… Они ведь сложные, мало кто так умеет, необходимо чувствовать баланс. Не сказал бы, что он свойственен тебе, но дома ты меняешься, либо… наоборот, становишься собой. Кто тебя всему этому научил, Фло?
Я двинулась за директором, буравя дорогущий костюм испепеляющим взглядом. В то же время коллеги прятали ухмылки и шептались за моей спиной. Кто-то смелый даже пробормотал «допрыгалась» и неприязненно хмыкнул. Обожаю наш гадюшник!
…В «аквариум» Микаэля я заходила редко, обычно за заветными подписями отправлялась Шонна.
– Присаживайтесь, мисс Келерой. Давно хотел обсудить ваше поведение.
Похотливый почти старикашка, изменявший супруге с секретаршей, собрался обсудить мое поведение? Ну-ну.
Режим «дурочка» работал на полную. Я вся подобралась, раскрыла глазки, изобразила испуг и осторожно присела на край стула. Директор вальяжно опустился в кресло напротив, его сразу стало много, а меня мало. Но тут уже ничего не поделаешь, Крашель – начальник, а я так – девочка на побегушках, и сейчас не время менять манеру и вставать в позу, особенно когда на кону афера с картами балансов.
Осторожно взглянула на него из-под ресниц. Смотрит на меня, как на кусок желанного пирога, оценивающе, предвкушая сладкую трапезу. Стыдно! Лорд называется!
– Я сделала что-то не то? – неуверенно начала я, кое-как балансируя между собственной гордостью и необходимостью поддерживать образ.
Директор давил разливающейся вокруг похотью, а еще сверкал золотым зубом. Этот зуб и убивал всю его привлекательность. Так-то с виду нормальный мужчина, представительный, порой суровый и равнодушный, всегда гладко выбритый, подстриженный – Максу бы у него поучиться. Да, он похож на высоченного, костлявого некроманта, ну и что? Какая-нибудь леди в возрасте посчитала бы его аристократически утонченным и любовалась бы глубокими морщинками под серо-зелеными глазами, острым подбородком и залысинами над висками. Но нет! Ему подавай девушек! С ФЭП! А ведь как лорд он обязан нас защищать. Ведь мы его люди. Сила отозвалась на призыв вычистить ряды аристократов. Интересно, почему меня везде окружают именно такие негодяи?!
Тем временем шторы «аквариума» медленно ползли вниз.
– Отчего же? – интимно прошептал Крашель. – Вы все делаете верно.
Ар-р-р!
Кое-как удержала растерянность на лице.
– Тогда… зачем вы пригласили меня?
Директор досадливо поморщился, но в своем решении сомневался недолго. Он подался вперед, а я инстинктивно отшатнулась, вжавшись в спинку стула. Пульс зачастил. Не нравилось мне все это… совсем не нравилось. Прежде я могла постоять за себя, ФЭП не единственное место в исследованных землях, где можно заработать гроши, но сейчас… Проклятье! Волосинки на руках в ужасе приподнимались. Зачем он опустил занавеску? Я не смогу… сделать ЭТО, если придется… НЕ смогу!
– Флориан, позвольте вас так называть? – Еще немного – и лорд заберется на стол и дотянется до меня. – Вы работаете у нас не первый год, но только недавно я стал замечать ваш потенциал.
Бежа-а-ать! Иначе убью его! И тогда все закончится! Каждая мышца в теле напряглась, дыхание сбилось. Нематериальное облако греха, пороков и чужого вожделения будило во мне ярость.
– Вы дрожите?
Оказывается, я весьма терпеливая. А Крашель не понимал, отчего меня трясет. Вскочив, он в два шага обогнул стол.
– Не-э-эт… – выставила ладонь вперед.
Директор поймал ее, прижал к губам.
– Такая холодная… Вам надо согреться!
И этот развратник принялся скидывать с себя пиджак. Ясно, как он собрался меня согреть.
– Не надо, правда, не надо…
Отвращение обжигало, я едва не застонала. Как так можно?! Макс прав. Регесторская аристократия прогнила. Чужой пиджак лег мне на плечи. Зачем?
– Лучше?
Его не интересовал ответ. Я же сжалась так, что не могла пошевелиться, и представляла, как… убиваю его. Структурой. Либо сворачиваю шею, почему-то я точно знала, что смогу это сделать.
– Теперь к делу, Флориан… Миссис Вефлер покидает нас в следующем году, и место главы счетного отдела остается свободным. Вы так долго работали бок о бок, что, уверен, справитесь с ее обязанностями.
Если использовать гравитационную схему с такого близкого расстояния, ребра сломаются сразу? Или при ударе о стену? Вылетит ли золотой зуб? Польется ли кровь из носа и ушей?
Крашель наклонился и выразительно погрозил мне пальцем.
– Вы должны понять, что подобного шанса вам больше не предоставят. – А затем аккуратно поддел им пуговицу на моей блузке.
Я не двигалась. Не дышала. Ибо такое сотворю… Магия рвалась наружу, в ушах звенело, в голове маячили пугающие картинки… мой меч, красные булькающие пузыри.
Еще одна пуговица проскользнула через петлю.
Возможно ли, что я сдержусь? Ведь это только секс. Дом… поместье – моя цель, благополучие на всю жизнь вперед. Но Крашель не Макс. Макс чудесный. Предки, кажется, я влюблена в него!
А это тварь!
– Вы согласны?
Третья… Скулы свело, но я каким-то образом выдавила из себя, почти взмолилась без надежды на согласие:
– Дайте время подумать. – Голос звучал хрипло, тихо и… угрожающе.
Но лорд не понимал и не чувствовал ничего, кроме распирания в штанах.
– Не люблю такие игры, Флори. – Ладонь нетерпеливо проскользнула в вырез, его пиджак свалился на пол. – Либо соглашайтесь на мое щедрое предложение, либо сейчас же проваливайте с фабрики. ФЭП не место для вертихвосток, тут работают серьезные люди.
Я сидела прямая как палка, смотрела ему в глаза, уже давно не притворяясь глупышкой, не улыбаясь, не скрывая презрения. Жгучая тьма тягучей массой заполняла вены. Грубые ласки директора больше не ощущались, я только знала, что убью его. Сейчас или после. Но не знала, перетерплю ли, сдержу ли рвущегося наружу кровожадного зверя… бьющего шипастым хвостом.
Перед глазами болталась ключ-карта Крашеля, мелькнула ничего не значащая сейчас мысль о том, что она именная. Пластинка полетела в сейф. Туда же отправились два из трех браслетов связи, мешавших директору расстегивать манжеты.
Был ли выбор? Сто тысяч шегов – огромная сумма. А секс – ничего особенного. Марго делает это каждый день. С ауры скатывались темные, ядовитые, невидимые никому волны ненависти. Образ полуголого лорда отпечатывался в памяти, как на камере с портретными пластинами. Урод.
А Максу не понравится, если я решусь на такие жертвы ради дела. Если он узнает… Он и не узнает. Я скрипнула зубами, в унисон треснуло что-то в душе, словно лед на реке. Я могла попробовать, но за результат уже не отвечала, слишком тонкой была та грань, на которой мне приходилось балансировать. В одну или другую сторону упаду… хорошо не будет.
– Молчите? Значит, согласны. – Ехидный тон донесся как из-под толщи воды. – Прекрасно.
Мерзавец шагнул навстречу.
Бух! Дверная створка врезалась в стену, и в помещение повалили наши сотрудники – Нора, Винсент, за их спинами маячила бледная Бланш, прижимавшая к носу платок.
– Милорд!
Крашель уперся в подчиненных свирепым взглядом. Всем известно, никто не смеет врываться в кабинет директора, когда шторы опущены! Значит… произошло что-то действительно из ряда вон выходящее! О грань, удача! Облегчение мощной волной окатило меня, по рукам, слишком глубокому декольте пронеслись мурашки, напряжение схлынуло, оставив в теле болезненную слабость. А я даже и не мечтала, не надеялась…
– Что?! – раздраженно рыкнул Микаэль и, отскочив к столу, ухватил рубашку.
И Винсент, и Нора делали вид, что не замечали оголенности начальника. Глава производства отрапортовала, как на плацу:
– В цехе один-три произошла массовая драка! Рабочие требуют прибавки к зарплате и отказываются дальше продолжать сборку! Обещают немедленно разойтись по домам!
Морщинистую рожу Крашеля перекосило от смятения.
– Ка-а-ак?!
Оба коллеги испуганно пожали плечами, а лорд уже закончил возиться с одеждой, сорвал с моих плеч пиджак и выскочил в зал.
Некоторое время я не могла подняться со стула – просто дышала и с благодарностью поглядывала на дрожавшую Бланш. При пустом резерве она умудрилась сотворить там нечто… Ради меня! Спасла от чего-то непоправимого… От решения, способного разрушить привычную меня.
Я разочарованно покосилась на сейф и браслет связи. Зато узнала, что ключ-карты именные и не помогут мне проникнуть в сердце фабрики. Наверняка еще и тревожный сигнал пошлют в Ведомство. К демонам! Поднялась, на ватных ногах приблизилась к подруге и за локоть вывела ее в пустой зал. Коллеги убежали глазеть на разборки рабочих, чьи крики доносились из-за стеклянных дверей. Сейчас бы войти в инженерную, выкрасть карты балансов и больше никогда-никогда не возвращаться на ФЭП! Ненавижу это место! Жаль, я не умею становиться невидимой! Жаль, я не телепортирующийся маг, как Карла! Жаль, меня мгновенно вычислят и арестуют, если я только сделаю туда шаг!
Бланш пошатнулась. Нужно уходить, и быстро. Она не выдержит! Завалится здесь! Прочитав мои поверхностные мысли, подруга кивнула. Схватив сумку и одежду, я поволокла ее за собой.
А в цеху творилось безумие. Стоял ор и магический треск.
Люди внизу без остановки скандировали: «Достойную оплату за труд!», «Мы не рабы!», «Уважай неодаренных!»… Ротор крутился, впустую сбрасывая силу в пространство, серебристые облака искрились и гудели. Какой-то бойкий мужичок с безумными глазами бросался на контролера качества, дамочки ритмично долбили инструментами по своим рабочим местам. Крашель и Барто призвали их к здравомыслию, но те встретили директора отборной бранью и едва не побили, в потасовку ввязался мистер Соларо…
Что творилось дальше, я не смотрела. Мы с Бланш промчались за спинами специалистов, спустились по лестнице и по узкой технической тропе обогнули бунтующий персонал. Я в очередной раз с опаской покосилась на подругу, та с трудом ноги переставляла. Уже у границы цеха один-три с восьмым я внезапно для себя обернулась. Облокотившись на перила подвесного мостика, за нашим бегством пристально наблюдал паршивый Арклин.
Дикельтарк. Осенняя, 15
Флориан Келерой
Сонный свет с трудом разгонял сумрак. Наклон, поворот, выход в стойку на руках. Полы едва грели, и запястья пришлось укутать в вязаные уютные манжеты. Тишина стояла звенящая. За нее я и обожала зимнее субботнее утро.
Последние события вымотали, оставили неприятный осадок в душе. И теперь даже было не важно, что омерзительный Крашель уехал в Берг разбираться с недовольным начальством и что за акцию протеста с линии уволили почти пятьдесят человек, замороченных Бланш. Что сделано, то сделано. Зачем лишний раз терзать себя? Кувырок вперед. Бух. Ноги утонули в пушистом ковре. Вздохнув, я развела их в стороны до боли в связках и опустилась лицом в ворс.
До тендера ровно месяц, и если я в ближайшее время не решу задачку с защитой инженерной, ничего не получится. А уходить с ФЭП с пустыми руками нельзя, но после приставаний директора придется. Увы, в моей голове так и не родилось ни единой приличной идеи, как попасть в спецзал без риска быть пойманной Ведомством и не опозорить род Келерой. Тем более без ключ-карты. Макс более не интересовался моими успехами в тонком виденье, он уже много ночей подряд нормально не спал – все корпел над ворохом чертежей, иногда выезжал со своим чемоданом в лес и возвращался разочарованный. Даже жалко его становилось, и я пару раз порывалась помочь, но быстро смекнула, что лучшая помощь – это не мешать профессионалу работать, ведь я даже не понимала принципа действия артефакта. А наглый бергерец, устав отвечать на мои бесконечные вопросы, заявил, что, пока я сама не разберусь в схемах первого уровня, могу даже не пытаться сводить балансы структур. Этим он почти разозлил меня. Почти. После случившегося в кабинете Крашеля подобные мелочи уже не волновали.
Впрочем, надоели… все эти бесконечные проблемы. Сегодня первый выходной с тех пор, как Бланш переехала в свой отремонтированный домик, и оставлять ее одну я не собиралась. Поджав колени к груди, кувыркнулась назад и встала на ноги.
– Ты удивительно прелестна, любимая, – донеслось из-за спины.
Ах ты! Проснулся. А ведь лег недавно.
– Если бы выступала в цирке, стала бы звездой всего Дикельтарка. Никогда не думала об этом?
– Ну конечно, – пробурчала я и обернулась. – Все детство только о жалком цирке и мечтала.
Кайк стоял, прислонившись к стене, одетый в шерстяной свитер на голое тело. Без геля волосы смешно прикрывали уши, вились и молодили его. Здесь, в моем доме, в простых штанах и босиком маг казался совсем родным.
– Эти трюки… Они ведь сложные, мало кто так умеет, необходимо чувствовать баланс. Не сказал бы, что он свойственен тебе, но дома ты меняешься, либо… наоборот, становишься собой. Кто тебя всему этому научил, Фло?